"Так, Никифоров Петр Сергеевич. 1965 года рождения. Прописка московская. Ну что ж, добро пожаловать, товарищи, в пансионат "Советский", - милиционер на входе отдал честь, поднимая шлагбаум. Петр Сергеевич нажал на газ, и его Форд-Мондео плавно въехал на территорию пансионата.
- Ой, Петя, гляди, какие голубые ели. И снег белый-белый. Прямо как тогда. В нашей молодости, - жена Петра Сергеевича Зоя схватила его в избытке чувств за локоть. - Спасибо, дорогой, что ты купил нам сюда путевку. Новый год встретим теперь как положено. С "Советским шампанским" под Муслима Магомаева!
По крайней мере, так было написано в рекламном проспекте, который Петр Сергеевич вырезал из газеты "Правда" неделю назад. Проспект обещал новогодний отдых точь-в-точь как в старые добрые времена. Путевка стоила недешево, но жена, как только узнала о такой возможности,тут же заявила:
- Новый год встречаем только там. Никаких денег не жалко, чтобы снова оказаться в нашей молодости.
"Еще бы и самим при этом помолодеть", - подумал Петр Сергеевич, но ничего жене не сказал и путевку купил. Благо зять Леша как раз под Новый год прислал из-за границы большой перевод. Путевка была на три дня. 31 декабря заезд. 2 января можно было собираться обратно домой. В столицу.
В номере, открытом железным ключом с огромной биркой, стояла большая 2-спальная железная кровать, две тумбочки по ее краям и огромный платяной шкаф. Да, еще в центре номера висела пятирожковая люстра, а в углу спрятался холодильник.
- Ой, Петя. Гляди. ЗИЛ. Как в нашем детстве. Точь-в точь!
- И в туалете вместо пипифакса газеты, - добавил Петр Сергеевич осматривая обстановку номера, от которой уже, надо признаться, давно отвык. - Что-то телевизора не вижу. Новый год без телевизора как-то не хочется встречать.
- Да вот же он. "Горизонт". Точь-в-точь как у нас был. Ты помнишь?
Петр Сергеевич помнил все. Все только хорошее. Все плохое помнить ему не хотелось.
- Все-таки с газетами - это перебор, - недовольно сказал он. За такие-то деньги!
- Да ладно тебе, - беззаботно ответила жена. - Всего три дня. Прикольно даже. - Ой, и шампуня в ванной нет. И полотенце только одно. Вафельное.
Но все бытовые неприятности были забыты в ресторане пансионата. Ресторан был украшен, точь-в-точь как в фильме "Карнавальная ночь". По залу бойко сновали такие же официантки в чепчиках и фартучках. Столы буквально ломились от снеди и горячительных напитков.
- Ой, Петя, смотри. Икра черная. И балычок. И сервелатик.
- И водочка "Столичная", - добавил довольный Петр Сергеевич. Все, точь-в-точь как тогда!
А потом началась концертная программа. Пели и Муслим Магомаев, и Эдита Пьеха, и Алла Пугачева, и ансамбль "Самоцветы". Было понятно, что это все загримированные артисты, которые выступали под фонограммы. Но все равно было очень приятно. Петр Сергеевич расслабился и отдался воспоминаниям. Молодость. Питер. Институт. Первые поцелуи с Машей. Или Верой. Или Надей. Не важно. Уже не важно. Потом прозвучали куранты, Дед Мороз поздравил всех с наступившим и зазвучал Гимн Советского Союза.
Весь зал поднялся и пел так громко, что на улице недовольно принялись каркать вороны. Но их, конечно же, никто не слышал.
Такого духовного подъема и такого духовного единения Петр Сергеевич не ощущал уже давно. Очень давно. И это было просто великолепно!
Наутро, после завтрака, Петр Сергеевич и Зоя пошли на лыжную прогулку. Лыжи выдали в пункте проката. Деревянные и намазанные для скольжения свечкой.
- Все, как тогда. Все точь-в-точь, - радостно объявила жена, и они пошли по лыжне, радуясь окружающим просторам, березкам и замерзшим ручейкам. Затем был обед. На обед подавали постные щи и котлеты по-киевски. Но в атмосфере праздника произошли какие-то невидимые пока изменения. Какое-то непонятное напряжение буквально витало в воздухе. Люди, сидевшие за столами, уже радостно не улыбались и не шутили, а каждый буквально уставился в свою тарелку.
- Что, что случилось, - негромко спросил жену Петр Сергеевич. - Ты же тоже чувствуешь, что что-то случилось?
- Да, - ответила жена шепотом. - Я уже давно за всеми наблюдаю. Сейчас пойду к метрдотелю и все узнаю.
Зоя вытерла губы салфеткой и пошла к мужчине в белом костюме с черной бабочкой. Поговорив с ним несколько минут, вернулась очень взволнованная.
- Смидовичей арестовали, - сказала она негромко Петру Сергеевичу и показала глазами на соседний столик. И действительно, за тем столиком никого не было, хотя раньше там сидела вполне себе интеллигентная пара.
- За что, - удивился Петр Сергеевич. - И кто они такие, эти Смидовичи?
- Не знаю точно. Но говорят, что то ли японские, то ли немецкие шпионы.
- Зоя, очнись. Откуда в наше время взяться немецким шпионам? На дворе 21 век!
- А я почем знаю. За что купила, за то и продаю. Ой, не нравится мне все это.
- Нравится, не нравится. Раз арестовали, значит, было за что, - решительно сказал Петр Сергеевич,- но голос его в этот момент предательски дрогнул.
- Петя, ты теперь в нашем номере поосторожнее говори про газеты в туалете. И что холодильник дребезжит, когда включается. И что свет мигает, - попросила Зоя. - А то мало ли что. Вдруг там прослушка стоит.
- Ну какая там прослушка, - рассердился Петр Сергеевич, наливая себе для храбрости водку в рюмку. - Впрочем...
- Петя, давай отсюда уедем, пока не поздно, - жалобно сказала Зоя. - Я боюсь. Я вправду очень боюсь.
Петр Сергеевич долго колебался, но потом, вспомнив рассказы отца и деда, решился. Они быстро собрали чемоданы, погрузили их в автомобиль и выехали из пансионата. Но на КПП их остановили. Там теперь вместо молоденького, приветливого милиционера сидел человек в форме сержанта НКВД.
- Вы куда, товарищи?
- Нам срочно надо вернуться в Москву. Дочка заболела, - соврал ему Петр Сергеевич, с тоской понимая, что ему вряд ли поверят.
- Не положено. Сейчас идут следственные действия, и никого выпускать не велено. Возвращайтесь, граждане, в пансионат. И отдыхайте, отдыхайте.
Возле КПП стояла машина с надписью "ХЛЕБ".
- Ой, - сказала Зоя. – Все, точь-в-точь как тогда. Петя, может, мы спим? Может, нам все это снится?
- Уходить нам надо, Зоя, отсюдова, - мрачно ответил Петр Сергеевич. - На машине не прорваться. Будем уходить на лыжах. Как пастор Шлаг в "Мгновениях".
Но пункт проката был закрыт. Причем не просто закрыт. Опечатан. И супругам ничего не оставалось делать, как идти на ужин. Их путь проходил через баню с бассейном. И тут Зоя услышала чьи-то крики.
- Погоди-ка, Петя. Дай я посмотрю.
Зоя, переваливаясь через сугробы, подошла к окну бани и буквально через несколько секунд побежала прочь.
- Петя, там человек на стуле. Весь в крови. И вот так головой трясет все время, - жена показала как. - И что-то мне показалось, что это тот самый Смидович.
Петр Сергеевич перекрестился:
- Ты знаешь, Зоя. Давай сделаем вид, что мы ничего не знаем. Завтра заканчивается наша путевка, и мы как-то отсюда обязательно выберемся.
Но судьба им приготовила еще один сюрприз. На ужине было все как обычно. Оркестр играл "Рио-Рита", официантки были все на месте, метрдотель раздавал им указания. Но кроме Петра Сергеевича и Зои, в зале больше никого не было. Как будто все гости пансионата из огромного зала ресторана куда-то исчезли. Испарились. Хотя столики были накрыты, на них стояли зажженные свечки, а в бокалы было налито шампанское.
- Петя, их всех арестовали, - сказала мужу Зоя. - И может быть, уже расстреляли. И нас сейчас арестуют и расстреляют. За что только, Петя? За что?
Петр Сергеевич знал, что в трудные жизненные ситуации женщина просто обязана взять себя в твердые мужские руки, и поэтому пригласил жену на танец. Они медленно кружились под звуки "Рио-Риты" и напряженно всматривались по сторонам. И тут со стороны сцены к ним двинулись три человека, одетые в потертые пиджаки с большим лацканами.
- Это все, Зоя, - пробормотал заплетающимся языком Петр Сергеевич. - Это конец. Прости меня за все, Зоя. За то, что прятал от тебя заначки. За то, что изменил в 87-м. За то, что называл тебя иногда полной дурой.
И тут включился свет, в зал буквально ворвались какие-то люди, и все они кричали: " Розыгрыш, розыгрыш!"
Хлопали пробками бутылки шампанского, кто-то восторженно тормошил Петра Сергеевича и что-то пытался ему рассказать. А Зою обнимал окровавленный Смидович. "Розыгрыш", - подумал изумленный Петр Сергеевич и потерял сознание.
Очнулся он уже в своем номере. Но там произошли совершенно изумительные изменения. Вместо железной кровати стояла кровать из испанского дуба с ортопедическим матрасом. Вместо холодильника ЗИЛ современный SHARP. Вместо огромного платяного шкафа итальянская мебель...
- Где я? - тихо спросил Петр Сергеевич, разглядев в мягком кресле жену, вяжущую носки под тихую песню Джо Дассена. - Где я?
- Как где, Петя. В пансионате "Советский". Нам тут продлили путевку на три дня. Пока ты не оклемаешься.
- А что это было, Зоя?
- Что, что, вот бери и читай, - жена протянула Петру Сергеевичу какую-то бумагу из корзинки с бутылками дорогого импортного алкоголя и красными розами.
Петр Сергеевич надел дрожащей рукой очки и принялся читать:
"Дорогие наши папа и мама. Поздравляю вас с наступившим Новым годом! Надеюсь, что мой сюрприз вас порадовал. Зная вашу любовь к прошлому, я и устроил этот розыгрыш. Начиная с объявления в газете. Уверен, вы зла на меня не держите и вам все понравилось!
Ваш любимый зять Леша.
P.S. А деньги на все это я здесь заработал. Пишу программы в Силиконовой долине. Всем привет!"
Петр Сергеевич положил письмо себе на грудь и тихо вздохнул:
- Зачем, зачем я рассказал тебе, Зоя, про этот 87-й год?
А Зоя, заканчивая вязать пятку, ответила:
- Да я и так обо всем знала. Эх, Петя, Петя. Ну и дураки мы с тобой. Ну и дураки...