— Ух, а ты у нас подрос, возмужал! Пришёл безусым юнцом, а теперь девушку себе нашёл! Поздравляю! Ну как, скоро свадьба?
— Дмитрий Анатольевич, вы, кажется, слишком много выпили.
— Ох, Егорка, что же ты со мной так официально? Мы же не на работе.
— Но вы ведь даже идти сами не можете.
— Егорка, не зли меня! По поводу же праздник, так от чего упреки? Прям как жена пилишь, ей Богу!
Егор вздохнул и продолжил идти по нагретому асфальту, придерживая охмелевшего босса. Он уже семь лет работал под началом Дмитрия Анатольевича и по неизвестной причине начальник ему симпатизировал. Возможно, дело было в том, что на их складе работали только мигранты из Средней Азии или опытные грузчики, младшему из которых в этом году стукнуло 39, а подрабатывающий там со времен техникума Егор был слишком послушным, наивным и старательным. Кто ж знал, что в загорелом начальнике склада, который вот уже который год ждёт от своих детей внуков, проснется отцовский инстинкт?
Изначально Егор чувствовал себя не в своей тарелке, но это было также связано со сменой обстановки. В первые дни на работе всегда чувствуешь себя неуютно, особенно когда рядом нет сверстников. Но с годами он свыкся с опекающим и наставляющим поведением Дмитрия Анатольевича. Однако он и предположить не мог, что новость о намеченной на следующий месяц свадьбе вызовет такую реакцию босса. Пусть он и ждал внуков, но тащить в бар прямо с рабочего места было на взгляд Егора чересчур. А сейчас ему приходится идти в одиннадцать часов ночи по пустынным улицам с раскрасневшимся от выпитого Дмитрием Анатольевичем. Конечно, порадовать своего начальника Егор был только рад, но теперь, чувствуя на себе неприязненные взгляды из окон, желание провалиться сквозь землю не давало ему покоя.
— Ну что, когда трам-пам-пам будет? — промямлил Дмитрий Анатольевич.
— Какой "трам-пам-пам"? — не понял Егор, проводя взглядом группу подростков. Темнота во все времена оставалась другом молодежи.
— Ну, когда отцом станешь?
Егор от неожиданности споткнулся на ровном месте. Со стороны подростков послышались смешки.
— Дмитрий Анатольевич, об этом так громко не спрашивают!
— Опять Дмитрий Анатольевич! — вздохнул начальник склада. — Что за отношение? Будто я тебе совершенно чужой человек. А, черт с тобой, точную дату свадьбы хоть скажешь?
— Скажу.
— А место за столом для меня оставишь?
— Оставлю.
— Вот и отлично! За это надо выпить!
Дмитрий Анатольевич полез свободной рукой во внутренний карман и достал оттуда маленький пузырёк виски. При виде него глаза Егора полезли на лоб.
— Дмитрий Анатольевич, вы итак уже еле на ногах стоите! — молодой грузчик попытался отобрать виски у босса, но не тут-то было. Старую гвардию не так-то просто перебороть.
— Эх, Егорка, Егорка, — вымолвил после пары глотков Дмитрий Анатольевич, не обращая внимания на вздохи подчиненного и его потирания покрасневшей от крепкой хватки руки. — ты даже не представляешь, что тебя ждет впереди. Сперва вы с новоиспеченной женой будете строить планы на будущее. Новая квартира, машина, поездки на море. Всё будет казаться возможным и простым. Затем появятся дети. Ты будешь от этого так рад! Нет, это нельзя описать словами, но, я тебе точно говорю, родится сын или дочь — без разницы — ты будешь считать себя самым счастливым человеком на земле. Потом начнутся тяжелые дни. Тебе придется приходить с работы, а дома уставшая от постоянного крика ребенка жена. Тогда ты потратишь столько нервов! Невысыпание, разные взгляды на воспитание ребенка, желание оградить его от невзгод — люди не рождены с одним мнением, потому тебе придется потратить так много сил, чтобы доказать жене и окружающим, что ты даёшь сыну только лучшее. Это будут одновременно и радостные, и утомительные времена. Зато потом, достигнув моего возраста, ты сможешь сам увидеть, чего достигло твоё чадо. Только не жалей о том, что не вернуть тех дней, когда он был совсем маленьким, а ты — молодым и полным энергии. В любом возрасте есть свои плюсы, и на замену твоим детям придут твои внуки, и всё закрутится по-новой. Только, если родится сынок, назови Гошей. Буду приходить к вам и приветствовать его: "Как жизнь, Гоган!", — Дмитрий Анатольевич засмеялся, после чего сделал еще глоток. — Слушай, а тебе не кажется, что как-то слишком темно?
Егор поднял голову и вновь вздохнул. Только перегоревшей лампы в фонаре ему не хватало! Но делать было нечего — бросать Дмитрия Анатольевича одного было бы слишком грубо, а ближайший путь до его дома лежал через длинную тропинку возле автомобильной дороги, используемой единицами, с одной стороны которой расположился давно закрытый магазин, а с другой — ряд пунктов приема металла. Второй вариант пути был бы раза в два длиннее, а также делал значительный крюк, поэтому выбор был очевиден. Вот только отсутствие машин и людей, в совокупе с нерабочими, как оказалось, фонарями совсем не добавляли радости прогулки.
— Чего застыл? Темноты испугался? — засмеялся Дмитрий Анатольевич, прикладываясь к бутылке.
Егор поглядел на своего босса, всё больше опирающегося на своего подчиненного, чем на свои ноги.
"Лишь бы не отключился до того, как подойдем к дому. Пароль-то от квартиры я не знаю", — про себя понадеялся грузчик и сделал шаг в темноту.
Дорога, к счастью, хоть и потрескалась и в некоторых местах пошла буграми из-за отсутствия ремонта, но Егор неплохо знал её, а потому особо замедляться не стал. Ям на ней, слава Богу, пока еще не было, так что единственное, что могло прервать спокойную прогулку, это случайно брошенная бутылка ленивого прохожего. Но всё шло гладко — до первого бесполезного фонаря они добрались без происшествий, но дальше было только темнее.
— Хех, кому-то тоже не спиться в ночное время, — хмыкнул Дмитрий Анатольевич, ткнув пальцем вперёд. Хотя палец ходил из стороны в сторону с такой амплитудой, что понять, куда именно он показывает было невозможно.
Егор поднял взгляд.
— Дмитрий Анатольевич, там никого нет.
— Как это нет? — буркнул начальник склада, приглядываясь получше. — Ха, действительно, никого нет. Может, я правда слишком много выпил?
Дмитрий Анатольевич покосился на полупустой пузырек в руке. Как ни крути, а дойти до дома ему требуется в здравом уме. Пусть жена и уехала на неделю к тёще, но валяться под дверью, потому что не может попасть в замочную скважину ключом ему совсем не хотелось — это он уже проходил после рождения первого сына, и постоянные напоминания об этом соседей, а после и жены еще долго не давали покоя. Засунув руку с виски в карман, Дмитрий Анатольевич поднял голову, после чего радостно воскликнул:
— Нет, не показалось! Вот же он!
Глядящий себе под ноги, чтобы не споткнуться, Егор резко поднял голову. Прямо перед ними в одном шаге стоял незнакомый человек. Из-за негорящих фонарей и позднего времени разглядеть его никак не удавалось.
— Извините, — обратился к прохожему Егор. — вы видите, какая у нас ситуация, поэтому не могли бы уступить дорогу?
Незнакомец молчал, но отходить также не собирался.
— Да ладно тебе, Егорка, обойдем его сами, — дыхнул в лицо подчиненному перегаром Дмитрий Анатольевич.
От столь резкого и мощного запаха спирта Егор непроизвольно отпрянул в сторону. В тот самый момент незнакомец тоже сделал движение. Неизвестно, чего он добивался, но в следующую секунду Егор почувствовал сильное жжение на шее. От неожиданности он схватился руками за горло и опустился на одно колено. Руки мигом оказались в липкой и теплой жидкости.
— Эй, Егорка! — крикнул Дмитрий Анатольевич своему помощнику. После потери поддержки ему стало трудно стоять на ногах, но он держался.
На зов старого знакомого Егор ответил прерывистыми выдохами через рот.
— Мужик, ты что творишь?! — Дмитрий Анатольевич перевел взгляд на прохожего и едва успел заметить летящую в его сторону ладонь.
Алкоголь мигом выветрился из старика. Скорее инстинктивно, нежели разумно, он дернул руку вверх, и ладонь незнакомца оказалась зажата, словно в тисках. Пусть старик уже не так часто таскает грузы, как раньше, но силы от этого в его хвате ни на йоту не убавилось.
— Да что тебе надо?! Совсем из ума выжил?!
Ответный удар Дмитрия Анатольевича не заставил себя долго ждать. Его тяжелый кулак устремился к голове незнакомца. Но выпитый алкоголь дал о себе знать — силы удара и его скорость были не больше, чем у школьника. Разумеется, такой удар был заблокирован просто поднятой рукой. Вот только продолжения не ожидал ни напавший, ни сам Дмитрий Анатольевич. Пузырек с остатками виски, который он всё это время держал зажатым в ладони, по инерции смог вырваться сквозь ослабевшие пальцы. Раздался звон, и незнакомец отшатнулся назад, но восстановиться Дмитрий Анатольевич ему не дал. Следующий удар достиг своей цели, и неизвестный, отпрянув на несколько шагов назад, упал на асфальт.
— Сейчас я тебе покажу, как людей тревожить в столь позднее время, — прорычал старик, делая шаг вперёд, но тутже сам оказался лежащим на дороге.
Когда он поднял голову, незнакомца и след простыл. Дмитрий Анатольевич помотал головой, но напавшего нигде не было. Как сквозь землю провалился.
— Ух, ну что ты будешь делать! — выругался начальник склада, поднимаясь на ноги. Под ним лежала целехонькая бутылочка с виски — маленький пузырёк, что позволил незнакомцу сбежать. — Ладно, Егорка, хватит лежать. Сейчас в полицию пойдём. А не то, что это за мода на простых людей средь ночи нападать?! Совесть-то иметь надо! Егорка!
Дмитрий Анатольевич повернулся в сторону юноши и замер. Егор уже не сидел на одном колене, а лежал на асфальте, руки его так и остались прижаты к шее, а подзагорелая кожа в ночной темноте казалась излишне белой. Только темная лужа под головой мрачно поблескивала светом звезд.
— Егорка, хватит отдыхать! — с тревогой проговорил Дмитрий Анатольевич. — Егорка! Егорка!!!
***
Так началось новое задание.
***
В тишине зажжужал телефон. Первоначально на него не было никакой реакции, но после того, как он три раза провибрировал и упал на линолеум, из-под одеяла высунулась рука. Беззвучно нажалась кнопка "Ответить".
— Алло.
"Алло, Тибеев! Здоро́во! Ты не спишь?"
— Уже нет, — взявший трубку человек откинул одеяло и глянул на настенные часы с подсветкой. Большая стрелка на них только подходила к первому часу.
"Это хорошо! Собирайся, появилось дело. Есть жертвы."
— Ясно.
Тибеев без пререканий поднялся с кровати и отправился в ванную приводить себя в порядок. Телефон он прижал к уху плечом.
— Обследование только проводится или уже что-то известно?
"Особо ничего, но некоторые зацепки есть, — на том конце провода послышалось шуршание бумаг. — жертвой стали два человека: Егор Константинович Покрышкин и Дмитрий Анатольевич Лысый. Нападение произошло в двенадцатом часу. Первый пострадавший умер на месте от потери крови — повреждение сонной артерии. Рана рваная, но ровная, что даёт предположение, что её сделали ножом…"
— Если бы жертва была ранена ножом, ты бы мне не звонил, — прервал говорившего Тибеев. Он несколько раз умылся холодной водой и теперь возвращался обратно в спальню.
"Тибеев, хоть чуточку уважения прояви к начальнику, — голос стал более недовольным. Но вскоре его обладатель, видимо, махнул на это рукой, так как продолжил. — да, помимо основного пореза было еще два не столь глубоких. Наша команда сделала вывод, что это от ногтей с указательного и безымянного пальцев…"
— Но ведь пальцы во время удара соединяют, чтобы не сломать, — вновь перебил звонящего Тибеев. Телефон лежал рядом с ним на тумбочке на громкой связи, а сам он застегивал голубую рубашку.
"Всё верно, — подтвердил начальник. На этот раз он не оскорбился. — но тут, как оказалось, вышел небольшой казус. Второй пострадавший, Дмитрий Анатольевич Лысый, остался жив. По его словам, во время нападения неизвестного второй пострадавший, Егор Константинович Покрышкин, неожиданно дернулся."
— Значит, нападавший, скорее всего, не собирался убивать его, — Тибеев был почти готов. Оставался последний штрих — парочка порций мужских духов.
"Да. Помимо этого, место засады было подготовлено: лампочки из ближайших фонарей выкручены, а первая компания из семи подростков сумела спокойно пройти мимо. При этом, по рассказу пострадавшего, незнакомец сбежал после получения нескольких ударов в голову."
— Значит, это не новичок. Но и не высший или древний.
Звякнули закрывающие дверь ключи, и Тибеев направился к лифту.
"Да. Наши специалисты уже определили в полиции это дело, как убийство и покушение на жизнь. Остальные проверяют место, где было совершено нападение. Пока никаких сведений не было, но, возможно, когда ты подъедешь к офису, поступят новые. С тебя, как всегда: ликвидировать преступника и избавиться от улик, в том числе и убежища. Его нахождение оставь на поисковую группу."
— Проще простого. Если аналитики не подведут, закончу до рассвета.
Лифт плавно остановился, и Тибеев вышел из него. Дом был построен не так давно, и в подъезде еще не появились различные надписи, но жвачка уже залепляла кнопку вызова лифта. Заметив её, лицо мужчины на секунду приобрело презрительное выражение. Тибеев вытащил из кармана чек из магазина, отцепил с его помощью резинку и направился на выход.
"Тибеев, — голос на том конце трубки стал угрожающим. — я же говорил: забудь свою прошлую жизнь. Не пользуйся уловками, что ты нахватался, находясь на дне общества!"
— А, по-моему, никакой опыт не бывает лишним, — спокойно возразил Тибеев. — надо просто уметь им пользоваться.
"Ты хочешь на всю жизнь так и остаться преступником?"
— А Вы просто не желаете принимать никакие новшества.
Хлопнула дверь от подъезда. В ту же секунду в лицо ударил теплый летний ветерок. Чек вместе с жевательной резинкой отправился в мусорку.
Человек на том конце провода молчал.
"Знаешь, — наконец, сказал он. — именно поэтому я и не хотел принимать тебя в наши ряды."
Ответ был коротким и сказан ровным голосом, но он явно говорил, что разговор окончен. Раздались гудки. Ни Тибеев, ни позвонивший ему человек не попрощались и не пожелали друг другу удачи.
Черная "Toyota" стояла недалеко от подъезда. Именно к ней и подошёл Тибеев, но перед тем, как сесть в машину, он устремил взгляд в небо. Из-за сотен домов на него глядела полная белая луна. Бесконечное число звезд блистало вокруг неё не в силах перекрыть её яркий свет. Они были ярче Луны в сотни раз, но находились так далеко… На таком расстоянии их свет был так слаб, что даже крошечный в размерах Вселенной спутник выделялась на фоне далеких светил.
Самое время, чтобы начать охоту. Охоту на охотников.
***
В дверь раздался звонок.
— Иду, иду, — молодая женщина вышла из спальни, направляясь к входной двери.
На улице стояла ночь. Совсем недавно светили луна и звезды, но теперь на небе начали собираться тучи, скрывая их свет. Единственным источником оставались отблески фонарей и фар от машин с улицы. Вот только дом стоял в стороне от оживлённых улиц и трасс, а потому их свет почти не доходил до него. Но несмотря на это в квартире стояла темнота. Ни одна люстра или светильник не были включены, хотя они продолжали пылиться со времён предыдущих хозяев.
Женщина подошла к двери и заглянула в глазок. В подъезде стоял молодой мужчина. Одет он был в черный дождевик с накинутым на голову капюшоном.
— Ох, дорогой, ты уже вернулся!
Женщина открыла дверь и впустила мужчину внутрь. Тот молча зашел в коридор и принялся раздеваться. Свет ни один из них так и не включил.
— Дорогой, ты ничего не принес? — женщина с разочарованием глядела на пустые руки мужа.
— Не принёс, — устало ответил мужчина. — и, похоже, нам придется поголодать ещё несколько дней.
— Что?
— Папа! — вслед за женщиной из комнаты выбежала маленькая девочка. В этом году ей только должно было исполниться пять лет.
Теперь вся семья находилась в коридоре. На первый взгляд ничего отличительного в них не было, но некоторые моменты всё равно бросались в глаза. Всю семью объединяли схожие черты: бледность кожи, поблескивающие во тьме глаза и нечеловеческая красота. При этом на людях они показывались редко, и дело даже не в том, что они были слишком замкнуты. Просто вся семья предпочитала иной образ жизни, а именно — ночной.
При виде дочки мужчина натянуто улыбнулся и обнял своё чадо.
— Пап, а ты сегодня рано, — девочка мигом оказалась на руках отца.
Женщина включила на секунду телефон. Время только-только перевалило за полночь. Он вернулся действительно слишком рано.
— Что-то случилось? — шепнула она на ухо мужу.
— Да, решил вернуться пораньше и поиграть со своим золотцем, — мужчина ухватил девочку за носик и слегка потеребил. Малютка засмеялась.
Женщина всё поняла без объяснений.
— Машунь, разложи на ковре уно. Ты ведь любишь в неё играть? А мы с папой скоро подойдём.
— Хорошо!
Девочка соскочила с отца и бросилась в спальню. В тот же момент натянутые улыбки сползли с лиц родителей. Они прикрыли дверь в спальню, где дочка пододвигала стул, чтобы достать игру с полки, и зашли на кухню.
— Что случилось? — тихо спросила женщина.
Муж молча сел за стол. Было видно, что он нервничает. Жена села напротив.
— Я облажался, — также тихо ответил мужчина.
— Как? — лицо женщины стало таким же испуганным, как у мужа. — Ты пять лет спокойно приносил пищу, а сейчас неожиданно облажался?
— Да, — мужчина принялся постукивать пальцами по столу, чтобы хоть немного снизить напряжение. — я слишком расслабился. Люди зашли в мою ловушку, оба уставшие, один ещё и пьяный — мне казалось, это идеальный шанс. Вот только всё пошло прахом. Как можно быть таким невезучим?
— Ты объясни нормально, что произошло?
— Я и объясняю!
Голос мужчины стал чуть громче, но приложенный к губам палец жены заставил его замолкнуть. Глянув мельком в коридор — не прибежала ли на их разговор дочка? — он захлопнул дверь и на кухню.
— Сперва всё шло, как по маслу, — продолжил муж, вновь понизив голос. — люди ничего не заподозрили, и я смог спокойно к ним приблизиться. Вот только всё пошло по наклонной, когда я решил, что они попались. Когда я попытался вырубить первого, он неожиданно дернулся и я задел его горло. Могу спорить, он не выжил. А второй, хоть и был пьян, оказал сопротивление, на которое я не рассчитывал. Помимо этого, ему повезло, и он ударил меня несколько раз.
— Но ты же должен был с ним справиться. Он обычный человек! — перебила его жена.
— Да, но он ударил меня в лицо. Мне потом долго пришлось петлять, пока кровь не перестала идти. Я мог с ним справиться, но я не хотел оставлять ни своих следов, ни следов людей.
— Ты хочешь сказать, что у тебя из носа пошла кровь? — несмотря на естественную бледность, сейчас лицо женщины приобрело чистый белый цвет, словно гусиных пух.
— Теперь ты понимаешь, в какой ситуации мы находимся? Охотникам достаточно волоса с нашей головы, и наши дни будут сочтены. Я петлял, как мог, но того, что не оставил следов на месте засады, гарантировать не могу. Нам надо срочно уезжать.
— Куда? — женщина нервно загрызла ноготь. — Это Охотники, они тебя найдут в любом городе. У них везде есть свои люди. Уезжать от них бесполезно. Лучше просто останемся здесь и притаимся.
— Нет, нам нельзя затаиться, — возразил муж. — мы уже месяц сидим без крови. Я почти лишился сил. Скоро я не смогу принести ни одного здорового человека. Но ладно мы, а как же Машуня? Она только растет. Ей нужно больше питательных веществ. Ещё неделю, две, и она начнет чахнуть. Я не хочу своей дочери болезненного будущего.
— Но что же нам делать?
На кухне наступила тишина. Страх, готовый перерасти в панику заполонил сердца родителей. Каждый из них мог жить беззаботно дальше — им было не впервой переезжать с места на место, приспосабливаться к людям и выживать. Но четыре с лишним года назад всё изменилось. Теперь им приходится беспокоиться не только о себе, но и о своём ребёнке. А любовь родителей не превзойти страху.
— Высшие…
— Чего? — переспросила женщина.
— Нам надо идти к ближайшему высшему, — голос мужчины стал более твердым. — одним нам не выжить. Нам нужен тот, кто будет нас защищать. Пусть мы потеряем свободу, но наша девочка зато проведёт своё детство без постоянных волнений и страха.
— Но это высшие. Кто захочет приютить таких молодых и неопытных, как мы?
— Поэтому мы пойдём к ним только при появлении Охотников. Если они не объявятся, будем жить как прежде, а если придут… нам не останется ничего другого, как убить их. Голова охотника будет достаточным доказательством, что мы достойны защиты.
— Убить… Охотника? — женщина сглотнула. Это звучало, как фантастика.
Даже высшие и древние не осмеливались нападать на опытных Охотников. Лишь новички иногда бывали убиты, если заходили слишком далеко. Каждый знал, что пусть их сила превосходит людей, но и Охотники являются не простыми людьми. Ведь это охотники на демонов. Упыри, суккубы, вервольфы, мстительные духи, бесы — это лишь малая часть той нечисти, от которой они готовы очистить землю по первому приказу. А тут звучит предложение самим расправиться с одним из этих чудовищ?
В темноте скрипнула дверь. От неожиданности мужчина с женщиной подскочили.
— Мам, пап, я разложила, — на кухню заглянула девочка.
— Ой, Маш, мы уже идём, — на лицах родителей вновь появились натянутые улыбки.
Девочка задорно кивнула и убежала обратно в спальню.
Дождавшись, когда дочка уйдет подальше, женщина повернулась в сторону мужа и согласно кивнула. Если это единственный способ спасти их ребёнка, она пойдет на что угодно.
***
У решетчатых ворот стоял человек. Рядом с ним горел фонарь, но перебои на линии постоянно заставляли лампочку гаснуть. За углом шумела центральная улица. Там всегда горел свет от рекламных вывесок, светящихся гирлянд магазинов и нескончаемого потока людей. Даже сейчас, когда время перевалило за час ночи, по улицам продолжали ездить машины и бродить люди. Но здесь, в ответвленном проулке, всё выглядело гораздо спокойнее: магазины были не так часты и не настолько яркие, повсюду росли деревья, делающие ночь еще более темной, а с детских площадок доносились громкая ругань и смех здешних забулдыг. Разумеется, и народу здесь было не встретить. Кроме одного человека, стоящего под фонарем и закуривающего первую за день сигарету.
— Пху-у, ну и морозец, — пробурчал он, поежившись.
Холодный ветерок из переулков в такую пору действительно был прохладный, и недальновидного человека, одевшего в столь поздний час только шорты и майку знатно продувал. Пусть на дворе и стояла середина июля, но по ночам прохлада всё ещё продолжала донимать прохожих. Особенно после внезапно прошедшего дождя, который решил насолить синоптикам и двинулся чуть южнее обещанного района.
— Бр-р-р, какая мерзкая погодка! И зачем я снял квартиру так близко? Что ни проблема, так вставать офис открывать, — в привычной для себя, но отнюдь не для своего возраста, манере проворчал человек и почесал свой "ежик". Из-за невовремя состриженных волос макушку тоже уже начало морозить.
Наконец, на улицу свернула черная "Toyota". Человек не сумел разглядеть из-за фар ни номера, ни водителя, но это не помешало человеку облегченно выдохнуть.
— Мог бы и быстрее, — отлипая от забора и подходя к машине, пробурчал "ежик".
— Приехал на две минуты быстрее обычного, — ответил водитель, выходя из автомобиля.
— Блин, и откуда у тебя такой слух, Тибеев?
После нажатия на кнопку ключей, блокирующей машину, последовало рукопожатие. В этот самый момент погасший фонарь моргнул и вновь загорелся. Любой проходящий в этот момент прохожий мог с усмешкой улыбнуться от того, насколько противоположны стоящие под фонарем люди. Первый выглядел, как обычный парень из подворотни, на минутку выглянувший из своей квартиры. Второй же был одет в туфли, черные брюки и пиджак того же цвета над голубой рубашкой, словно собирался на празднество. А короткий "ежик" одного в сравнении с зачесанной вбок длинной челкой другого делал их различие еще больше. Единственные вещи, которые их объединяли, — это подходящее к завершению тридцатилетие молодости и полное нежелание отращивать хоть какую-то бороду.
— Так, что по заданию, Долгоправов?
— И это первое, что ты говоришь при встрече? — вздохнул "маечник", туша сигарету о влажные прутья и отправляя в мусорку. — Ладно, пойдем сразу в помещение. Надоело здесь мерзнуть.
Долгоправов поежился и, зайдя в дворик, принялся открывать черный ход от магазина обуви. Тибеев последовал за ним. Магазин не был особо популярен — на центральной улице находилось полно других с более низкими ценами и бо́льшим выбором, — но продавать его хозяин не собирался. Причина заключалась в трёх помещениях, о которых знали только сами работники магизинчика, за чьим составом пристально следил сам директор. Именно в одно из таких помещений и отправились Тибеев с Долгоправовым, спускаясь во мрак склада.
— И почему охоту на упырей оставляют тебе? — снова завёл монолог "хранитель ключей". — Вон, Простаков, сколько лет уже просит, чтобы его отправили, а в результате выдают только задания на изгнание призраков и злых духов. Как же он разозлится, когда узнает, что через пару часов после его отбытия на новуе миссию, появилась вакансия на истребление вампиров! И мне хоть какое-то удовольствие — у него что ни день, новая история. А не то звонят в любое время. Совсем график сбили!
— А что насчёт Георга? — внезапно встрял в поток слов Тибеев.
— Какого Георга? — из-за резкой смены темы Долгоправов ненадолго потерялся.
Отодвинув ящик, Долгоправов порылся за ним недолго рукой и достал новый ключ. Задвинув обратно груду тапок, он прошел в противоположный конец склада. Там, за висящим на стене огнетушителем, была маленькая щелочка. В нее Долгоправов и засунул ключ. Раздался щелчок.
— Так о каком Георге идет речь? — "ежик" подошёл к двери в сторону зала и открыл её.
Вместо магазина со стеллажами взору открылось небольшое помещение, в центре которого стоял длинный стол с приставленными к нему в ряд стульями. На противоположной стене висела электронная доска, а на потолке — прожектор. Первая комната — зал заседаний, а заодно и одно из помещений настоящего офиса.
— О высшем.
— А, о нём.
Долгоправов с Тибеевым обошли стол и зашли в следующую комнату. Вторая комната — склад. Только не обуви, а сотен видов различных приспособлений, начиная от священных книг различных религий и заканчивая святой водой в бочке и освещенным оружием. Всё, что может понадобиться для уничтожения или изгнания нечисти.
— Нет, о нём ничего найти так больше и не удалось. Скрывается где-то или лицо сменил.
Долгоправов вытащил книжечку с одного из шкафов, достал ручку и принялся за дело. Пусть и не чистый охотник, он всё равно принадлежал к ним и отвечал за инвентаризацию, а потому брать все офисные вещи можно было только через него. Бродя между полок, Долгоправов принялся разглядывать предметы, которые помогут в убийстве вампира. У каждого монстра свои слабости и знать о них и подбирать подходящий инвентарь — одна из задач ответственного за склад.
— А что насчёт… насчёт его жертвы? Девушки, пропавшей тридцать первого декабря позапрошлого года? — на этом вопросе голос Тибеева слегка дрогнул, но "ёжик" был слишком занят записью и откладыванием приспособлений, чтобы это заметить.
— Нет, о ней тоже мы больше ничего не слышали, — с сожалением ответил Долгоправов, не отрываясь от полок.
— Ясно, — шепнул Тибеев и, прислонившись к стене, погрузился в свои мысли.
Но ворчливый характер Долгоправова не дал своему хозяину молча перебирать груду хлама. Эмоциональный монолог вновь полился из его рта:
— В каком времени мы живём? Раньше все вещи хранились в храмах, соборах, мечетях, пагодах, церквях, в домах священников, в конце концов, а теперь постоянно дергают, чтобы открыл офис. Я, конечно, не застал тех времён, но, могу спорить, раньше было лучше! По крайней мере, мы не скрывались, словно демоны или вурдалаки. А всё почему? Да потому что Церковь была духовной, а не светской организацией. Потому что доверия народа было больше. Потому что не высмеивали и не сажали в психушку, когда серьёзно говоришь о жителях сумрака. И с самими вампирами было проще. Взять лет, этак, три тысячи назад. Сидели в лесах, напасть могли только на путников, к деревням и городам подходить боялись. А как только началась эпоха Империй, так они все и полезли. И ладно ещё Персидская и Римская — там они на окраинах жили, из трущоб не выходили, — а во второй половине Средневековья? Каждый десятый дворянин упырем был! И кому из высших вампиров такое в голову взбрело? Раньше боялись на людях показываться, а теперь все к власти и богатству рвутся. Оттого и истребить всех никак не можем, что высшие с древними все следы заметают и данные фальсифицируют, а низшие у них на поводке бегают. Поскорее бы нашли способ отличать высшего вампира от обычного человека на расстоянии — сразу жизнь легче станет!
Долгоправов продолжал ворчать, словно старый дед. У многих от его неустанного словоизлияния начинала болеть голова, но Тибеев являлся исключением. Он с самого начала не слушал, что говорит кладовщик. И дело не в том, что он делал это намеренно — сейчас его мысли были куда ближе к сердцу. Даже не мысли, а воспоминания.
Листок из нагрудного кармана рубашки лёг в руку. Это была сложенная пополам фотография с двумя изображенными на ней людьми. Первым был сам Тибеев. На ней он выглядел моложе, но костюм с тех пор не изменился. Вторым человеком являлась красивая девушка. Она была чуть ниже своего парня и имела растрепанные черные волосы, что ничуть не делало её менее привлекательной. Тибеев прекрасно помнил ту девушку. Единственный человек, к которому он ходил, заранее приведя себя в порядок, надев приличную одежду и обрызгавшись одеколоном. В те времена он не был одним из Охотников, но "работа" его не особо отличалась — такая же опасная и омерзительная. Но девушка, изображенная на фото, делала его жизнь ярче. Благодаря ней, он смог вырваться из того проклятого круга, в котором жил раньше. Но…
На припаркованные машины падали белые снежинки. Ветер стих, и они плавно ложились на землю. До Нового года оставались последние часы. Тибеев прекрасно помнил, как весь день ни разу не присел, приводя свое холостяцкое жильё в приличную квартиру. За один день он сумел не только убраться в комнатах, но и нарядить ёлку, украсить квартиру гирляндами и дождиком, закупиться хлопушками и фейерверками, раскрасить окна и подготовить стол. Каждое из блюд в тот день Тибеев делал своими руками. Такое количество салатов, гарниров и закусок, заполнявших стол он не видел ни до, ни после того дня. Разумеется, не всё вышло идеальным, а торт пришлось готовить три раза, чтобы его можно было есть. К вечеру Тибеев чувствовал себя выжатым, словно лимон, но это ничуть не уменьшало его радости. Маленький стеклянный гномик аккуратно лежал в коробочке с красивой оберткой, дожидаясь своего часа. Пусть этот подарок не особо полезный, но Тибеев знал, что ей он понравится. Это был первый Новый год, который он должен был встретить вдвоем со своей девушкой…
Но вместо неё в дверь позвонил незнакомый мужчина. Что происходило дальше Тибеев помнил смутно. В памяти только сохранились разбитый в дребезги гном и лежащий на полу человек, постепенно рассыпающийся прахом. Мерзкие воспоминания из прошлого лезли в голову, и избавиться от них не было никакой возможности. Стукнули стрелки на часах, но праздничная атмосфера уже покинула дом. В ту ночь к Тибееву больше никто не пришёл.
В последний раз он увидел её только через три дня. Но девушку уже нельзя было назвать человеком.
Возможно, та новогодняя ночь была последней, когда Тибеев чувствовал себя счастливым — когда ощущал себя живым. С того вечера он вступил в ряды Охотников. Они сами пришли к нему в квартиру. Теперь, каждый раз выходя на улицу или задание, Тибеев продолжал надевать костюм и приводить себя в порядок. Он не знал, когда они вновь встретятся, но верил в одно: их последняя встреча станет такой же восхитительной и переломной, как первая.
— Что за фотография?
Тибеев успел вовремя заметить приближение кладовщика и, аккуратно проведя пальцем по любимому лицу, убрал листок обратно.
-Личное, — как всегда сухо ответил Тибеев.
Долгоправов горестно вздохнул:
— Вот так всегда с тобой. Ладно, держи, — он протянул сумку с собранным добром Охотнику.
Тибеев принял её, не проверяя. Он был уверен, что ответственный за подготовку охотников положил всё необходимое. Но вместо слов благодарности из его уст вылетел вопрос:
— И где моя жертва?
— С минуту на минуту должны позвонить, — пробубнил Долгоправов, доставая мобильник. — на след уже вышли, осталось только найти убежище.
— Прекрасно.
***
— Мам, мам, опять ты ходишь!
— Да, сейчас.
— Пап, пап, ты снова слишком долго думаешь!
— Да, да, уже хожу.
Игра в уно была в самом разгаре, но удовольствия она доставляла мало. Родители сидели, как на иголках, то и дело отвлекаясь на самый незначительный шорох. Из-за постоянных отвлечений и замираний девочке вечно приходилось возвращать их к игре. С каждой секундой ей становилось всё скучнее и скучнее.
В тот самый момент, когда она уже готова была обидеться, в дверь позвонили. Отец с матерью резко вздрогнули и с ужасом переглянулись.
— Мам, пап, кто это? — спросила девочка, но в ответ родители только приложили пальцы к губам. Маша хоть и не знала, что происходит, но замолчала.
Отец осторожно вышел в коридор, стараясь не издать ни звука. За ним, прикрывая дверь, вышла жена.
— Открывайте, хватит тянуть время!
Мужчина подошёл к двери и глянул в глазок. На лестничной площадке стоял человек в полицейской форме. Ни муж, ни жена раньше его не видели. Однако по легкому подергиванию и вольности, которые говорили, что полицейскому явно было не в радость торчать в незнакомом доме полвторого ночи, можно было с уверенностью сказать, что перед ними самый обычный человек.
— Народ! — раздался новый звонок. — Я же знаю, что вы в квартире. Ваш топот только глухой бы не услышал.
Муж пододвинулся, уступая место жене. Дождавшись, пока она увидит, кто стоит за дверью, вопросительно кивнул. Нервно сглотнув, женщина кивнула в ответ. Она отошла от двери, но всё равно оставалась рядом. В коридоре загорелся свет, и, попытавшись сделать невыспанное лицо, муж выглянул из квартиры.
— Что вы звоните в такой поздний час? Я понимаю, что вы блюстители закона, но совесть иметь надо? — с легким зевком пробурчал мужчина, поправляя мятую футболку.
— Что Вы сказали? — угрожающе проговорил полицейский.
— Ой, простите, простите, случайно с языка сорвалось, — быстро залепетал мужчина. Ответ гостя ясно показывал, что их догадка верна. — так по какому поводу в столь поздний час?
— Ай, чёрт с тобой, — махнул рукой полицейский. Своей небрежностью он лишь окончательно убедил жильцов, что перед ними обычный человек. — лейтенант Мишустин, — гражданин в форме показал своё удостоверение. — Извините за столь поздний визит. Дело в том, что за вашим домом произошла кража. Ваши окна выходят как раз к тому месту и живете вы на невысоко -третьем этаже, — поэтому к вам вопрос: вы ничего не слышали около получаса назад?
— Полчаса назад я спал, как все нормальные люди.
Мишустин кивнул и, достав телефон, задал второй вопрос:
— А этого человека вы знали? Гаврила Степанович Макаров, жертва.
Мужчина поглядел в экран. На нем была фотография улыбающегося старика. Легкая седина, короткая бородка — все черты человека оставались незнакомы. Да и как они могли быть знакомы человеку, предпочитающему бодроствовать в то время, когда все спят.
— Нет, не знаю.
— Вот как, — вздохнул полицейский. — тогда, счастливой ночи. Если что-нибудь вспомните или еще услышите, позвоните по этому номеру.
Мишустин протянул мужчине бумажку с номером телефона. Хозяин дома с секунду помедлил — в нём ещё сохранилось легкое недоверие. Однако отказ выглядел бы подозрительно, и бумага перекочевала к мужчине. Протянутую на прощание руку, он пожимал не глядя, устремив внимание на номер в ожидании подвоха.
Дальше оставаться не было смысла. Пожелав ещё раз доброй ночи, Мишустин развернулся и направился к лестнице. Через несколько секунд послышались стихающие шаги всё ниже спускающегося человека.
— Фух, пронесло. Зря мы так волновались, — услышал за своей спиной голос жены мужчина.
— Мам, пап, а кто это был? — в коридор выбежала девочка.
— Всего лишь полицейский, солнышко, — женщина явно была счастлива. — волноваться не о чем. Всё страшное позади. Дорогой, хватит стоять в дверях. Заходи скорее!
Муж медленно развернулся, и по одному только его взгляду женщине всё стало понятно.
— Все страшное позади? Нет, всё только начинается.
Рука с номером вздрогнула и выронила листок. Однако она была в полном порядке, чего нельзя было сказать о её напарнице. Пожатая ладонь на первый взгляд оставалась прежней, но острый глаз кровопийц без труда различил тонкую полосу свежего пореза.
Охота началась.
***
— Здесь?
Тибеев вышел из машины и глянул в сторону здания. На него смотрели пустые глазницы разбитых окон.
— Да.
Экс-полицейский лже-Мишустин зевнул. Парочка вампиров, которых его послали выследить, быстро осознали всю ситуацию. Они не стали дожидаться своей участи или в панике убегать куда подальше. Их выбор оказался несколько необычным для сложившегося положения. Старое полуразрушенное здание, чьи этажи уже покрылись слоем земли, а на крыше выросла небольшая береза, стало новым убежищем упырей. Было не совсем понятно: пытались они скрыться здесь или подготовили засаду, — но это уже не имело никакого значения. Всё это лже-лейтенант уже проходил.
— Вокруг здания я поставил сдерживающий барьер. Если они попытаются сбежать, им придётся потрудиться, чтобы оказаться на воле. После окончания зачистки не забудь вернуть расставленные посохи. Ну всё, я проследил за ними, а остальное оставляю на тебя.
Тибеев кивнул.
"Мишустин" хлопнул его по плечу и направился к своей машине за углом в трех кварталах. Тибеев бросил в его сторону взгляд и вышел из-за закрытого киоска. Теперь он был как на ладони. Если вампиры наблюдают за обстановкой, они быстро увидят его, но разве это им поможет? Разве что снизит бдительность, создав иллюзию того, что к ним направляется Охотник-новичок, а притупленная бдительность — верная смерть.
Скрипнула белая крошка под ногами, и Тибеев оказался в заброшенном доме. Входной двери не было — она лежала рядом с отломанными ржавыми петлями. Судя по заросшему виду здания, его никак не могут снести минимум лет десять, однако от этого его популярность у молодёжи не имеет границ. Тибеев презрительно поглядел на каракули и битые бутылки. Пусть это и заброшенный дом, но неужели в нем стоит себя вести, словно свиньи?
Тибеев ступил на мягкий от земли пол и продолжил свой путь. Однако очень быстро слой земли кончился и начался твердый бетон. Из-за ночной темноты практически ничего видно не было, потому продвижение изрядно замедлилось. Но на зрение Тибеев особо и не полагался. Он давно уже понял, что слух в борьбе с вампирами куда надёжнее. Периодически под ногами слышался звук стекла, и в эти моменты охотник замирал. Шум всегда заставлял вампиров, сидящих в засаде, действовать. Однако кругом стояла тишина.
Охотник на нечисть зашел в остатки первой квартиры. Лежащая на полу люстра, разбитая дверь в ванную, ржавый холодильник — некоторые вещи были оставлены жильцами в довольно сносном виде, если им сбавить отшумевшие года. Видимо, дом покидали в спешке. На стене между окнами второго и третьего этажей виднелись остатки сажи. Пожар стал причиной резкого побега большинства жильцов. Однако зачем некоторые вещи остались в нем и почему его до сих пор не снесли, оставалось загадкой. Но несколько предметов, навроде лежащей возле холодильника микроволновки без внутренностей, ясно говорили, что это место также используется и как свалка.
Обход первой квартиры не дал Тибееву нужных результатов. Упырей он в ней не обнаружил, и следы, говорящие, что эти помещения хоть как-то использовались кровопийцами, также отсутствовали. Охотник вышел и, вытащив из сумки фонарик, повесил его на лоб. Он надеялся на быстрое решение проблемы, но вампиры оказались не настолько просты. Засады в самом начале не было. Возможно, они пытались играть от психологического воздействия. Напасть в начале быстрее, но вошедший также будет готов к атаке именно на первых шагах. В данном же случае "во́да" станет ожидать нападения, но этого не случится. В результате выхода будет два: либо он под конец потеряет бдительность, либо окажется психически истощен, находясь в постоянном напряжении. Но такая стратегия вовсе не означает, что упырь засел на верхних этажах. Вполне возможно, что они уже разведали обстановку и нашли места, в которых можно переждать, пока охотник обойдет весь дом.
Например, холодильник.
Тибеев огляделся кругом. Только темнота, разгоняемая белым светом фонарика, и одна картина — заброшенный дом. Никаких намёков и подсказок. Следующая квартира также ничего не дала. Не найдя ничего полезного, Тибеев остановился и вновь полез в сумку. Кадило и масло, лежащие в ней, могли бы помочь выкурить вампиров из их логова, но это был не его метод. Тибеев играл совершенно от другого. А потому вместо небольшого горшочка на цепочке зажженой оказалась сигарета. Охотник выпустил дым и прислушался. Ни звука. Но это только пока, ведь чувство собственного преимущества гораздо действенней головокружительной боли. Именно он притупляет страх и инстинкты, заставляя жертву самой напасть на добычу.
— Такой метод…
Не подвел и на этот раз. Лестница на второй этаж оказалось местом, где один из вампиров решил попытать счастья.
Из-за мусоропровода резко высунулась рука, но Тибеев оказался не менее быстрым. Легким движением он перехватил летящую ему навстречу руку и отправил первого нападавшего в стену. Второй не заставил себя долго ждать. Не успел первый неудачливый гроза ночи удариться затылком о стену, как черная тень взметнулась с лестницы вверх.
— Вот все и в сборе.
Тибеев не стал ждать, когда противник сократит расстояние до смертельно близкого, и пинком отправил его обратно на первый этаж. Однако сам же в следующую секунду отправился за ним, в результате того же приема от первого упыря.
Полет по лестнице вышел коротким, но оставил свои следы на всём теле. К тому же, сразу после остановки в горло человека попыталась впиться когтистая рука. Тибеев успел прикрыть шею ладонями и отправил вампира подальше пинком в голову. Но вслед за первым сверху на него уже летел второй упырь. Сделав оборот назад, человек поднялся. Всё тело продолжало дрожать от полета по лестнице, да еще от наполненного камнями и осколками пола. Помимо этого, тыльная сторона ладони кровоточила от удара упыря. Разрезавший мрак здания луч от фонаря исчез, не в силах генерироваться из сломанного прибора. Тьма ударила в отвыкшие от нее глаза. Но противники не собирались делать перерыв. Оба вампира уже стояли на первом этаже в нескольких шагах от Тибеева и быстро двигались в его сторону с вполне ясными намерениями.
Другого варианта не оставалось. Тибеев считал этот метод малоэффективным в особенности в своем случае, но сейчас он оставался наиболее действенным.
— Отче наш, сущий на небесах…
Глаза Тибеева закрылись.
— Да святится имя Твое…
Голова слегка наклонилась вперёд.
— Да придёт Царствие Твое…
Левая ладонь выпрямилась и прижалась к груди.
— Да будет воля Твоя и на земле, как на небе…
Длинные когти, уже готовые впиться в гладкую кожу, резко остановились. Практически повергнувшие своего врага вампиры замерли на месте, после чего бросились в разные стороны, словно от Тибеева исходил невыносимый жар. Один из кровопийц скрылся за лестницей, второй забежал в ближайшую квартиру. Ненадолго по всему зданию можно было слышать лишь отчетливую молитву, охватившую весь первый этаж и пробирающуюся наверх и на улицу.
Однако с жителями ночи ничего не происходило. С недоумением они выглянули из своих укрытий и переглянулись. Слова стоящего в коридоре Охотника были для них неприятны и болезненны, но отнюдь не смертельны. Словно солнечный свет, которого они боялись, лишь когда были совсем юными и слабыми. Во тьме блеснуло две пары белесых клыков.
Позабыв про осторожность, упыри бросились добивать противника. Раз святые слова из уст этого человека совсем не возымели эффекта, значит он тот ещё грешник. А злом, как известно, нельзя победить большее зло.
— Какие вы предсказуемые.
Молитва резко оборвалась. Вампир, заходивший со спины, лишь успел ненадолго удивиться, прежде чем понял, что ничего не видит. Глаза обожгло неудержимой болью, но на этом всё не закончилось. Кровопийца почувствовал, как его повели вперёд, продолжая держать за глазницы. Подставленная спина, и он уже летит вперёд вверх ногами. Удар вышел мягким, словно о чей-то живот, после чего оба нападающих полетели на осколки, но раненый вампир словно не почувствовал их. Он мог перетерпеть потерю глаз, но что-то было не так. Оставалось ощущение, будто его что-то разъедает изнутри. Яд, самый болезненный и ужасный яд для его рода.
— А-а-а-а!
Крик на пределе связок разразил здание.
— Дорогая! — второй вампир с ужасом поглядел на скорчившегося на полу напарника.
Но тот его не слышал. Он вертелся на камне, раздирая свою бледную кожу в кровь о стекло и ржавый мусор. С прикрытого руками лица на одежду и пол лилась быстро чернеющая кровь. Вампир держался за своё лицо, не в силах побороть невыносимую боль. От бессилия и невыносимых мучений он лишь драл когтями свои лоб и щеки, будто хотел растерзать самого себя.
От ужасающей картины второй вампир застыл, не в силах вымолвить ни слова. При виде происходящего кошмара даже у самых стойких сердце бы сжалось. Есть у человека чувство, которое заставляет его останавливаться в таких ситуациях, — чувство сочувствия. И всё же замер в тот момент только нечистый.
— Аргх! — не успел вампир перевести взгляд на врага, как два небольших ножа, размером со скальпель, впились в его плечи.
Он попытался вытащить их из себя, но с ужасом обнаружил, что не может пошевелить руками. Упырь глянул на ножи, и глаза его расширились.
— Серебряное покрытие? Или обработка освященным пламенем?
Черная тень нависла над ним. Долго гадать, кто это, было не надо. Вампир попытался дать хоть какой-то отпор Охотнику, но использовать второе оружие — клыки — ему не дали. Человек резко вытащил ножи и вогнал их в бедра, тем самым осадив добычу.
Взвыв во второй раз, вампир обессиленно склонился. Он был полностью повержен. Рядом уже более тихо постанывал его товарищ. Глазницы перестало жечь настолько невыносимо, и остался лишь аффект, отдающийся непрекращающейся во всем теле дрожью.
Охотник вытащил ножи и, вытерев их о темный дождевик кровопийцы, убрал в нагрудный карман рубашки. Самодельные зажимы в нем помогли оружию плотно лечь. Второе плечо поверженного врага человек использовал, чтобы очистить свою правую руку. Вскоре вся кровь и остатки красного молотого перца остались на одежде вампира.
— Последнее слово.
Охотник вынул сигарету изо рта и выпустил облако дыма. Вампир приподнял голову и горько усмехнулся. Только сейчас он осознал, что сигарета не выпала изо рта человека даже во время падения по лестнице и чтения молитвы, а одежда осталась не заляпанной ни их кровью, ни его. Он был совсем не новичок, коим притворялся. Даже ещё хуже — он оказался не обычным поборником справедливости, а самым настоящим бездушным чудищем. Нет, их надежды были слишком радужными для реальной жизни.
В разбитое окно заглянула луна, преображая всё, что было доселе скрыто облаками. Зловещий заброшенный дом обернулся унылым и тоскливым, а два опасных вампира стали безобидными существами. Охотник видел, как напавший на него из-за спины вурдалак превратился в красивую женщину. Её черные волосы имели ухоженный вид, но сейчас были растрепаны и все в грязи. Вся её одежда представилась рваной и заляпанной кровью. Невидящими глазами беспомощная девушка пыталась найти поддержку. Её рука металась из стороны в сторону в поисках соломинки, что могла её, если не спасти, то хотя бы успокоить.
И она пришла. В виде руки молодого мужчины, в которого превратился второй кровопийца. Он не мог ею двигать, поэтому вампиру пришлось наклониться в бок, чтобы она сама легла на дрожащую ладонь подруги. Почувствовав знакомое прикосновение, женщина быстро, насколько ей позволяло искалеченное тело, подползла к нему и вцепилась в его дождевик. Она не могла видеть, что происходит вокруг, но всё осознавала, и, несмотря на это, продолжала держаться за дорогое ей существо, словно маленький ребёнок, пытающийся скрыться от всех невзгод, зарывшись в мамину юбку.
Мужчина нежно посмотрел на неё и успокаивающе улыбнулся. Но она этого не видела.
Раздался щелчок.
— Последние слова, говоришь? — вампир перевёл взгляд на охотника. Это были уже совсем другие глаза. Глаза полные совсем не нежности, а неугасаемой жгучей ненависти. И даже направленное прямо ему в сердце дуло револьвера, заряженного серебряными пулями, не изменило этот взгляд. — Попытка скрыть свою кровожадность напыщенным милосердием? Это же вы, Охотники, убиваете нас просто из прихоти. Вокруг существует множество проблем: преступность, угнетение, катастрофы. В сравнении с ними наше существование не приносит столько боли и страдания людям. Но вам же проще повесить бирку “врага” и, забыв про собственную падшую сущность, оправдывать свои грехи чужим существованием. И тогда любая несправедливость в вашем обществе — любые убийства под видом справедливости, открытые ограбления под видом уравнивания — словно бы исчезает. И при этом называете монстрами нас? Я виноват в том, что меня в юности укусил высший вампир и из-за жестокого желания оставил упырем? Разве она виновата в том, что родилась вурдалаком? — мужчина кивнул в сторону своей подруги. Она так и продолжала лежать, опустив голову и крепко держа его. — Думаешь, нам нравится такая жизнь? Постоянно убегать, боясь, что тебя раскроют; дрожать, как осиновый лист в ожидании Охотников. Кому понравится такая жизнь? Получить малую силу в обмен на бесконечный страх — кто по доброй воле сделает такой выбор? Мы всего лишь хотим спокойной жизни. Отстаньте от нас, кровожадные твари! Прикидываетесь зайцами, а в подходящий момент показываете свою истинную волчью морду! Вы псы, убивающие по желанию! ВЫ настоящие монстры!
Мужчина тяжело задышал и замолчал. Рядом с ним всхлипнула девушка. Она подняла голову и глянула на своего мужа, но на луну вновь набежали облака, и он не увидел, что её глаза даже не начали восстанавливаться.
— Хорошо сказано. Хорошо, но…
Охотник сделал последнюю затяжку и выкинул окурок. Сигарета догорела, а вместе с ней вышло время приговоренных.
Человек перевел взгляд на небо за окном. В нём на секунду вновь выглянуло ночное светило. Да, также на секунду, как в его жизни лишь на мгновение появился светлый луч.
— …но в твоих суждениях присутствует маленький недочёт. Почему ведя себя, как охотник, ты сейчас строишь из себя жертву?
Шум ночного города разорвали два выстрела, так и оставшиеся не услышанными ни одним жителем спящих домов.
***
Очередное задание завершилось.
***
— Это всё? Никаких хранилищ и захоронений? Настолько чисто?
— Да, стандартная ситуация.
Босс пристально глянул на Тибеева и махнул рукой:
— Ладно, иди. Не забудь составить потом бумажный отчёт.
Тибеев кивнул и направился к двери. Но у выхода слова начальника заставили его ненадолго остановиться.
— Все-таки, убийство — самое подходящее тебе занятие. Человек, вампир — я не вижу разницы. Ты убиваешь их совершенно одинаково, и под этим я подразумеваю отнюдь не становление вампиров на одну планку с людьми. Ты не достоин звания Охотника.
Тибеев на секунду оглянулся и продолжил путь. Он не был готов возражать. Нет смысла оспаривать утверждения, с которыми полностью согласен.
Скрипнула дверь, и он оказался в зале заседаний. Шесть часов — в выходные в это время начальник уже сидит в своём кабинете, являющемся также архивом. Тибеев отдал всё своё снаряжение обратно на склад и сейчас собирался ехать домой. Задание выполнено, на официальной работе — выходной, поэтому у него имеется время, чтобы выспаться. Пусть на Охоте ему не пришлось излишне усердствовать, но это вовсе не означает, что можно сбиваться с графика.
Хлопнула дверь автомобиля, и черная "Toyota" сдвинулась с места.
Считается, что утро — это время, когда силы Тьмы отступают перед натиском Солнца, отождествляющегося со Справедливостью, Светом и всем, что люди подразумевают под Добром. Но поверье не оправдало себя. Именно в предрассветное время, когда фонари готовились прекратить свои жалкие потуги осветить город, в голове Тибеева всплыли воспоминания ушедших дней.
Тогда он также сидел в машине, в точно такое же светлое летнее утро. И людей на улице также мало, и знает он, куда и для чего едет. Впереди светлеют белые полосы пешеходного перехода. Зеленый свет на светофоре мигает и переходит на желтый. Тибеев понимает, что не успеет проскочить до того, как красный цвет оповестит о запрете движения. Однако утро настолько раннее, что прохожих на улице практически нет. Если повезёт, можно проскочить на красный, однако Тибеев замечает, что на тротуаре ждут своего времени два человека. Загорается красный цвет, и пешеходы ступают на переход. Тибеев знает, что если сейчас не нажмёт на тормоз, то собьёт их, но…
В последнюю секунду Тибеев успел нажать на педаль тормоза. Резко засвистели стирающиеся шины, и машина остановилась в нескольких сантиметрах от застывшего в оцепенении пешехода. Сонливость как ветром сдуло с его лица. Забыв в замешательстве обругать непутевого водителя, человек поспешил перебежать дорогу.
Тибеев провожал его пустым взглядом. Лоб его оставался сухим, а губы влажными. Не участился пульс, словно и не было никакой опасной ситуации.
Нет, это уже не воспоминания. Его никто не нанимал и ему никого не нанимали. У него нет задания прикончить поспешно удаляющегося от места едва ли не случившейся аварии пешехода. И всё же Тибеев чувствовал, что, если бы такое задание было, мужчина уже лежал на тротуаре со сломанным позвоночником, заливая прохладный асфальт кровью.
— Как я и думал, — промолвил Тибеев.
Загорелся зелёный сигнал светофора, и автомобиль продолжил движение.
По пустым дорогам времени, чтобы добраться до дома, потребовалось немного. Припарковав автомобиль, Тибеев направился к подъезду. Он уже протягивал руку к домофону, когда дверь резко распахнулась, едва не ударив его в лицо. Из подъезда выскочил растрепанный мужчина — галстук висел на его шее подобно лиане, а воротник рубашки торчал в разные стороны.
— Осторожней! — выкрикнул мужчина, сам не без труда избежавший столкновения с Тибеевым.
Проворчав себе под нос нечто неразборчивое, он бросился к своему автомобилю, на ходу поправляя костюм. Не разогревая машины и так и не сумев привести себя в презентабельный вид, он выехал на шоссе и вскоре исчез за поворотом.
Лишь после того, как торопливый невежа исчез из виду, Тибеев поймал себя на том, что пристально следит за ним.
— Нет, — сказал он сам себе. — я не собираюсь устраивать скандал с примесью криминала!
И всё же Тибеев не мог отрицать, что такие мысли присутствовали в его голове. Вслед за ними вспомнились и предсмертные слова упыря.
— Нет, — повторил Тибеев, заходя в подъезд. — не тебе, вурдалаку, рассуждать о человечности. И мне не отвечать за свою человечность ни перед кем: ни перед тобой, ни перед Охотниками…
"Первый этаж", — приятным женским голосом проговорил лифт и раскрыл железные двери. Тибеев сделал шаг внутрь, но внезапно остановился. От увиденного на его лице появилась гримаса брезгливости. Достав из кармана чек из-под минералки, он оторвал вновь налепленную жвачку.
Лифт открылся, и Тибеев подошёл к своей квартире. Провернув ключ несколько раз, он зашел внутрь. Щелкнул замок. Первым делом в мусорное ведро отправился чек с жевательной резинкой внутри. Тибеев не помнил, когда у него появилось это пренебрежение к грязи и мусору: может, когда покидал предыдущую организацию, может, когда потерял последнего дорогого человека, а может, и ещё раньше. Единственное, что можно было сказать, это о постоянной привычке. Привычке, ставшей психической попыткой сделать чище хотя бы настоящее.
Скинув туфли, Тибеев зашёл в спальню. Несмотря на поднявшееся солнце, шторы были наглухо закрыты. День вступал в свои права, однако по комнате проносился сонный ветерок. Ведь день совсем не подходит для нового гостя в доме.
Тибеев подошёл к кровати и посмотрел на мирно спящую на ней маленькую девочку. Уголки его губ слегка дрогнули. Впервые за последние два с половиной года.
— ...ни перед кем я не отвечаю за свою человечность. Только перед собой.