Всё началось с того, что я умер. Операция по ликвидации одного чересчур предприимчивого бизнесмена, имевшего дурную привычку платить наёмникам фальшивыми купюрами, прошла, как говорится, с переменным успехом. Успел ликвидировать — да. Успел уйти — нет. Пуля снайпера, поймавшая меня в висок в тот момент, когда я уже предвкушал бокал выдержанного виски в своём безопасном доме, оказалась куда убедительнее всех аргументов, которые я когда-либо слышал.
Смерть, к моему величайшему удивлению, оказалась не концом, а лишь крайне неприятным переходом. Ни тоннеля с светом, ни хора ангелов, ни даже чертей с сковородками. Был лишь стремительный, оглушающий водоворот из света и боли, а затем — резкая, грубая остановка.
Я очнулся от того, что по моему лицу кто-то с размаху шлёпнул лапой, от которой пахло тухлой рыбой и болотом.
— Дракс! Просыпайся, тварь бестолковая! Вождь зовёт!
Я попытался заворчать, но вместо привычного баритона из моей глотки вырвался низкий, хриплый рык. Я открыл глаза — один, потом второй, и с удивлением обнаружил, что обзор у меня теперь почти панорамный. А ещё то, что я лежу на грубой, влажной шкуре в полутемной пещере, освещённой чадящим факелом.
И самое главное — то, что меня будит существо, от которого в моей прошлой жизни любой нормальный человек шарахнулся бы к чёртовой матери. Оно было чуть выше метра, покрытое зелёной, бородавчатой кожей, с длинными ушами, свисавшими, как опаленные листья, и парой желтых, абсолютно бессмысленных глаз. Гоблин. Самый настоящий, вонючий, сопливый гоблин.
— Чего уставился, мешок с костями? — гаркнул он и пнул меня ногой в ботинке, сработанном, похоже, из старой автомобильной покрышки.
Боль была вполне реальной. Я приподнялся на локтях и впервые увидел свои новые руки. Они были огромными, покрытыми толстой, как дублёная кожа, серой шкурой. Пальцы заканчивались мощными, грязно-желтыми когтями. Я потрогал своё лицо — массивная, тяжёлая челюсть, торчащие изо рта клыки, приплюснутый нос и бугристая кожа. В груди клокотала знакомая по прошлой жизни ярость, но теперь она была гуще, плотнее, примитивнее.
«Так, — медленно, с трудом шевеля извилинами, подумал я. — Похоже, меня не просто куда-то перенесло. Меня... переделали».
— Дракс! Ты совсем одурел от спячки? — гоблин снова завопил. — Вождь Гронк собирает совет! Если опоздаешь, он из твоей башки суп сваролит!
Имя «Дракс» отозвалось во мне смутным, чужим эхом. Похоже, это теперь моё. Я тяжко поднялся на ноги, едва не задев головой низкий потолок пещеры. Росту во мне было под два с половиной метра, а весил я, на глаз, за полтора центнера легко. Тело было сплошной глыбой мышц, закованных в серую шкуру.
Я вышел вслед за гоблином из пещеры-спальни в большой центральный зал. Это было обширное подземное пространство, кишащее гоблинами и... существами, похожими на меня. Такие же серокожие великаны с клыками и маленькими, злыми глазками. Одни точили зазубренные мечи, другие дрались из-за обглоданной кости, третьи просто сидели и чесали в заду.
Огры. Я попал в тело огра. В сказочный мир, до краёв заполненный классическими монстрами.
В центре зала, на троне, сколоченном из костей и дерева, восседал самый огромный огр, которого я только видел. Его шкура была темнее, почти чёрной, а из многочисленных шрамов на теле складывалась своеобразная биография профессионального головореза. Это и был Вождь Гронк.
— Дракс! — прогремел он, увидев меня. Его голос напоминал звук обвала в горах. — Где пропадал, мразь?
Все взоры устремились на меня. Гоблины захихикали. Соплеменники-огры смотрели с тупым любопытством. Я понял, что первый же мой ответ может стать последним.
— Спал, — рыкнул я, стараясь копировать их гортанную, упрощённую речь.
— Спал? — Гронк приподнял свою огромную дубину, утыканную ржавыми гвоздями. — А я тут новый план придумал! Великий план!
Он обвёл зал победным взглядом.
— Надоело нам сидеть в этих сырых пещерах! Надоело жрать варёных крыс и гоблинов, которые плохо прячутся! — На этой фразе несколько мелких гоблинов испуганно попятились в толпу. — Мы сильны! Мы многочисленны! Пришло время показать этому миру, кто тут настоящий хозяин!
Огрячий «совет» зарычал и застучал оружием по земле в знак одобрения. Я стоял молча, предчувствуя нечто идиотское.
— Мы идём на деревню людей! — объявил Гронк. — Она называется... э-э-э... как её? Ладно, неважно! Мы её сожжём, всех перережем, а золото и женщин заберём!
Рёв одобрения стал оглушительным. Мой же внутренний профессионал, тот самый, что когда-то планировал сложнейшие операции, просто плакал от ужаса. Атаковать укреплённое поселение людей? В лоб? Без разведки, без плана, без понимания сил противника? Это даже не самоубийство. Это какая-то пародия на самоубийство.
— Гронк умён! Гронк великий вождь! — орали огры.
«Гронк — круглый идиот», — промелькнуло у меня в голове.
— Мы выдвигаемся на рассвете! — закончил свою пламенную речь вождь. — А сейчас... сейчас мы будем пить! Вынести бочку!
Принесли огромную, проржавевшую бочку, из которой тут же повалил едкий, кислый запах. Это было что-то вроде браги, настоянной на грибах, кореньях и, подозреваю, носках павшего героя. Огры с рёвом набросились на неё, зачёрпывая жидкость своими кружками-черепами.
Мне подсунули такую же. Я сделал вид, что пью, лишь смочив губы. Дрянь была отвратительной и, я был уверен, ядовитой. Но остальные уплетали за обе щеки, быстро напиваясь и впадая в буйное веселье.
Ко мне подвалил один из огров, поменьше, с особенно глупой физиономией.
— Дракс! Чего не пьёшь? Опять умничаешь? — он толкнул меня плечом.
Во мне всё напряглось. Старые инстинкты кричали: «Угроза! Ликвидировать!». Новые, огручьи, вторили им: «Разорвать! Сломать!».
— Отстань, Борк, — прохрипел я, отстраняясь. Имя этого огра всплыло в памяти само собой.
— А может, ты трусишь? — не унимался Борк, тыча в меня грязным пальцем. — Боишься завтра на людей идти? Может, ты не огр, а переодетая эльфийка?
Его соседи заржали. Я почувствовал, как по мне пробежала знакомая волна жара. Глаза начали наливаться кровью. Это был тот самый «боевой раж», о котором я читал в фэнтези-книжках. Тело само по себе готовилось к убийству.
Но я не был простым огром. Я был киллером в теле огра. И киллер всегда выбирает момент.
— Я сказал, отстань, — мои слова прозвучали тише, но в них зазвенела сталь.
Борк, уже изрядно пьяный, не почувствовал опасности. Он замахнулся своей дубиной.
— А я тебе сейчас морду набью, умник!
Это была его последняя ошибка. Он не успел даже опустить дубину. Мое тело, неповоротливое с виду, среагировало с пугающей скоростью. Я не стал бить кулаком — это было слишком медленно. Я просто рванулся вперёд, как таран, выставив вперёд плечо.
Удар был чудовищной силы. Я услышал, как у Борка с хрустом ломаются рёбра. Он отлетел на пару метров и рухнул на каменный пол, захрипев и выпучив глаза.
В пещере наступила тишина. Все смотрели то на меня, то на поверженного забияку.
Я подошёл к Борку, который уже не дышал, и спокойно поднял его дубину. Затем повернулся к остальным.
— Ещё кто-то хочет сказать, что я трус?
Молчание стало ещё громче. Даже Гронк, восседавший на троне, смотрел на меня с новым интересом. Огры, существа примитивные, уважали только грубую силу. Только что я её продемонстрировал в избытке.
Я бросил дубину на труп Борка и, не сказав больше ни слова, пошёл обратно в свою пещеру. Спина у меня горела от десятков взглядов.
«Ну что ж, — подумал я, растягиваясь на вонючей шкуре. — Похоже, моя новая жизнь начинается с того, с чего заканчивалась старая — с убийства».
Но на этот раз всё было иначе. На этот раз я был по ту сторону баррикад. Я был монстром. И утром мне предстояло идти на штурм деревни людей.
«Глупо, — анализировал я ситуацию. — Самоубийственно. Но...»
Я сжал свои новые, могучие кулаки. Адреналин ещё гулял по жилам. Ярость улеглась, сменившись холодной, расчётливой решимостью.
«Но если уж я оказался в этой шкуре, то буду лучшим огром на всём этом грёбаном континенте. А начинающим вождям-неудачникам с их "великими планами" здесь не место».
Снаружи доносился пьяный рёв соплеменников. Завтра будет бойня. И мне предстояло решить, на чьей стороне я в ней буду сражаться. Вернее, я уже решил.
Я буду на своей.