- Мамочка, а где жаба? И почему она силиконовая? - дочь звонким голосом задает интересующий ее вопрос.
Прямо в лоб. Не обращая внимания на мои страшные глаза и приложенный к губам палец.
Ох уж эти любопытные четырехлетки! Порой, просто убивают своей непосредственностью. Иногда - в прямом смысле.
- Жаба силиконовая, значит? - замирает на пороге заведующая отделением. Пухлые явно не от природы губы сжимаются в мстительной ухмылке, - Вы это обо мне?
Крепко зажмуриваю глаза и выдыхаю.
Вот и всё. Накрылась медным тазом новогодняя премия…
Только что эта грымза отчитала меня за сущую ерунду, и я в сердцах позволила себе обозвать высокое начальство.
Не в лицо, естественно. Шепотом. И только после того, как плотно закрыла за собой дверь сестринской.
Кто же знал, что местной Горгоне приспичит пойти следом, а собственная дочь сдаст с потрохами? Не специально, конечно, но…
- Вам, Карпова, следовало бы больше внимания уделять воспитанию ребенка! - брезгливо морщит недавно сделанный нос Елизавета Викторовна, - Понарожают непонятно от кого, а элементарной вежливости привить не могут! Что смотрите? У вас же хамка растет! Такая же, как и вы!
Открываю рот, чтобы защитить дочь, но Мила снова опережает.
- Мама - не хамка! - заявляет она, уставившись на начальницу черными, как уголь глазами, - Она учит меня вести себя тихо! Потому, что в больнице бегать и кричать нельзя!
А вот вас, похоже, родители совсем не воспитывали! Когда мы в садике так орем, воспитательница нас на наказатальный стульчик сажает!
- Мила! - одергиваю малышку, - Я же просила тебя не лезть во взрослые разговоры!
Но, поздно. Лицо заведующей уже идет багровыми пятнами. Глаза с нарощенными ресницами широко открыты. Щедро накачанные филлерами губы смешно подрагивают.
Ни дать, ни взять - жаба! Силиконовая!
- А что, вообще, маленький ребенок делает в отделении? - стервозно поднимает бровь Елизавета Викторовна, - Это же вопиющее нарушение эпидрежима!
Маленькие дети - прямой источник инфекции! А если кто-то из пациентов подхватит от нее заразу? В нашем образцовом учреждении? И подаст на нас в суд?
Кто за все это ответит? Может быть, вы, Карпова?
- Моя дочь не больна! - осмеливаюсь, наконец, возразить.
- Ну и что? Все равно ей тут не место! Вы, Анна Сергеевна, совсем не думаете о репутации клиники! Которая, между прочим, платит вам зарплату!
Хотя, о чем я? Какое “думать” с вашими куриными мозгами?
Я буду вынуждена доложить об этом неприятном инциденте главному врачу!
И о премии, в этом месяце можете точно забыть!
Тяжело вздыхаю и щипаю себя за запястье, чтобы сгоряча не высказать ей все, что думаю.
Кобра ядовитая! Если бы она знала как мне нужны эти деньги!
- Развели тут бардак! Что хотят, то и творят! - продолжает орать Горгона, - И, главное, кто? Какая-то никчемная медсестричка!
А если еще раз притащите эту противную девчонку на рабочее место, я, вообще, поставлю вопрос о вашем увольнении!
Заведующая разошлась не на шутку. Воздух вокруг вибрирует от ее криков.
Слушаю несправедливые обвинения, опустив глаза в пол. Внутри все шкварчит и клокочет, но я прикусываю язык. Нельзя!
Глубоко дышу и сжимаю в руке маленькую ладошку Милы. Большим пальцем вырисовываю на ней круги и спирали.
Это у нас тайный знак такой. Означает, что нужно немного потерпеть. Молча.
Очень хочется достойно ответить этой стерве. Мне есть что сказать, но, увы приходится держать рот на замке...
Потому что потерять эту работу я не могу. И так еле свожу концы с концами. А увольнение точно станет концом света…
- Что за шум, а драки нету? - входная дверь неожиданно распахивается и из нее появляется высокий мужчина в белом халате.
Вместе с ним в помещение врывается терпкий аромат амбрового дерева. Оооочень дорогой и статусный… В хлам разбивающий девичьи сердца.
Как, впрочем, и его хозяин.
Широкие плечи занимают почти весь проем. Жгучие, угольного цвета глаза на породистом лице смотрят на нас оценивающе.
Мое несчастное сердце ухает и проваливается куда-то в пятки. Потому что это царь и бог нашей клиники.
Большой босс, главный врач Вольский Антон Евгеньевич.
Красавчик-миллиардер, ходячая мечта всех незамужних сотрудниц. И большинства замужних тоже. Вон, Елизавета Викторовна как сразу приосанилась… Точно виды на него имеет.
Только, я, к счастью, на сокрушительное обаяние шефа не ведусь. Не потому, что не торкает. Торкает, еще как.
Просто мама учила реально смотреть на вещи. И я смотрю.
Шансов, что на меня обратят внимание - ноль целых, ноль десятых. Такая серая мышь, как я, ему не по статусу.
Вот Горгона с ее филлерами и силиконом в нужных местах - да. Я прямо представляю как она своим писклявым голосом клянчит: “Мииилый… Хочу вооон ту шубку…”
А я, так, недоразумение. На которое такие как он смотрят в упор и не замечают.
Еще и разведенка с прицепом…
Пересекаемся мы крайне редко. Кабинет у него на другом этаже. В наше отделение этот небожитель заглядывает… Да практически никогда не заглядывает.
И слава Богу. Нечего искушать тех, кому заведомо ничего не светит.
Это я себя имею в виду.
Слухи про него ходят разные. Якобы, сказочно богат и дружит с самим министром здравоохранения.
А еще с Русланом Норкиным. Заведующим гинекологическим отделением нашей клиники. Таким же очаровательным негодяем.
За словом в карман не лезет. Говорит то, что думает. Может себе позволить.
Женщин меняет так же часто, как свои дорогие костюмы. И забывает о них так же быстро, как о выброшенных в мусорку старых носках. Потом даже не здоровается.
В общем, крутить шашни с ним чревато.
А еще строг и жутко требователен в работе. Вот это беспокоит меня больше всего. Если Жаба преподнесет ситуацию как ей надо - точно уволит. Даже бровью не поведет. Красивой, соболиной бровью.
Сестринские вакансии в нашей клинике - лакомый кусочек. Работа не пыльная, зарплата хорошая…
Зачем ему проблемная сотрудница? Таких, как я, наверное, целая очередь под дверью…
- Вот, Антон Евгеньевич! Полюбуйтесь! - начальница, не забыв поправить прическу, с садистским удовольствием тычет в меня пальцем, - Эта медсестра ребенка на работу с собой притащила! В лечебное учреждение! Наплевав на все санитарно-эпидемиологические нормы!
- Ну, ребенка же, не неведому зверушку, - иронично усмехается Вольский.
Внимательно осматривает с головы до ног сначала меня, потом Милу. Угольно-черные глаза чуть щурятся в снисходительной усмешке.
Незаметно выдыхаю. Потому что негатива от него не чувствую.
- И что-то я не знаю таких норм, по которым детям нельзя находиться в больнице, - поворачивается он к Горгоне, - В роддоме - да, нельзя. Но здесь ведь всего лишь неврология…
Заведующая недовольно складывает губы в куриную попку. Из-за обилия филлеров и ботокса они не складываются. Опять получается жабья морда.
Немного злорадствую, и, успокоившись, выдыхаю. Кажется, увольнять меня пока никто не собирается.
Но, расслабляться все равно рано. Потому, что темный взгляд главного устремляется прямо на меня.
- А вот отвлекать от исполнения обязанностей маленький ребенок вполне может! - обвинительно заявляет мужчина и картинно хмурится, - Может объясните, Анна Сергеевна, что заставило вас взять дочь с собой на работу?