Час ночи. Смена.
Радио тихо шипит, словно хочет что-то сказать, но не может подобрать слов. За стенкой пощёлкивает старенькая АТС, ночью звонить некому, это днём её реле будут тарахтеть без конца.
Зачищаю проводки-кроссировки, скручиваю их концы на изоляции — чтобы близко, но не вместе. Почти медитация. Банка из-под съеденных вечером сардин с остатками масла, окунаю в неё самодельную ловушку, жир растекается по изоляции тонким слоем. Пахнет.
Этот конец на пол, противоположные — в розетку. Теперь можно откинуться на стуле и ждать без резких движений.
Служба — это в основном умение ждать. В основном, дембеля, который "неизбежен как крах капитализма".
***
Запахом шибануло в нос, как током от того полусгнившего провода под плинтусом. Пахнет вчерашнее, ещё не прогорклое, райское предвкушение. Голод сводит живот в тугой узел.
Выползаю из щели, замираю, втягиваю воздух. Он ведёт меня, как нитка. Вижу её, цель — блестящую, бело-синюю, увенчанную тёмной каплей. Осторожно подбираюсь, касаюсь языком. Соль, масло, рыбий жир, невероятная сладость. Лижу с жадностью, забывая обо всём.
***
Вот она шевелится у стола. Серая, наглая. Подходит, облизывает провод, дёргается от разрядов, отскакивает. Но возвращается снова. Упрямая тварь. Интересно, о чём она думает в эти секунды? О боли или о вкусе? Пью чай. Он уже остыл.
***
Боль. Резкая, колющая, как игла в кончик носа. Отскакиваю, сердце колотится. Но запах… он сильнее страха. Он зовёт снова. Снова подхожу, лижу уже яростнее, злее. Ненавижу эти бьющие искры, но должен добраться до самого сердца этого вкуса, прогнать боль насыщением. Инстинкт, твою мышиную мать...
***
Она совсем озверела. Кусает изоляцию, её дёргает, будто паяца на ниточках. Хватает зубами оголённые концы проводов. Вот-вот случится то, к чему всё идёт. Отвожу взгляд на секунду, делаю глоток чая. Почти холодного.
***
Мир взрывается белым светом. Не боль — всё. Всё сразу. Тело не моё, его рвёт, ломает, жжёт изнутри. Не могу отпустить, разжать челюсти. Не могу…
***
Тихий щелчок. Пахнет палёным. Встаю, вытаскиваю концы из розетки. Беру кусачки и аккуратно отрезаю провод у самой мордочки — вытащить не получится, только с мясом, с зубами. Если не убрать, другая не подойдёт, останется запах страха и крови. Даже масло с рыбным запахом не подействует. Готовлю место для следующей обнаглевшей серой твари. Эту за хвост и в форточку — церемония проведена, выражаем соболезнования мышиной родне.
Ночь темна, служба идёт.
***
Предупреждение. Описанный в рассказе способ крайне опасен — он может привести к пожару, поражению электрическим током и причиняет животным страдания. Никогда не повторяйте этого.
Используйте гуманные мышеловки, кошек и яды.