Участок прибрежных вод между портом Ласетта (ориентир – плавучий маяк) и городком Карамильо (ориентир – башня замка Амальти) изобилует рифами, мигрирующими отмелями и морскими чудовищами, как-то: гигантские кракены, сирены, морские драконы, морские ведьмы. Рекомендуется подходить к Ласетте со стороны открытого моря с обязательным взятием на борт лоцмана.
Лоция Лагуситанского моря
Присутствие на судне лоцмана не устраняет ответственности капитана за управление судном. Лоцман вправе рекомендовать тот или иной курс, капитан самостоятельно принимает решение, следовать этим курсом или нет.
Международное положение о лоцманской проводке
Если решил бросить якорь в Ласетте, запомни вот что, парень: пункт первый – лоцман всегда прав, пункт второй – если лоцман не прав, смотри пункт первый.
Высказывание капитан-директора порта Ласетты Пьетро Ортеги
Рыбалка, говорили они, успокаивает нервы. У банки Коркодильо, твердили они, отличный клев. И вот четвертый час я торчала в море у клятой банки с бесполезной удочкой в руках.
*Прим. автора: банка (мор.) – ограниченная в размерах отмель (возвышение морского дна).
Может, дело в том, что рыбу жалко? Но я и согласилась на это с условием: сначала поймаю, потом отпущу.
– А может, приманка не та? – поинтересовалась Лидия, хлопая длинными загнутыми почти под углом девяносто градусов ресницами.
У Лидии огромные карие глаза с поволокой, которым завидует даже Виана. Кроме глаз, из моря видно только темную макушку: Лидия – морская корова, очень спокойное и добродушное существо. Настоящая красавица!
– А я предлагала, – шепотом вступила Виана, кокетливо поправляя заколку-раковину в длинных золотистых волосах, – могу сплавать за мелкой рыбешкой.
Виана – сирена, если бы она говорила в полный голос, нам пришлось бы затыкать уши. Сирены прекрасны, свободолюбивы и предпочитают одиночество. Их дар – это жизнь в море, они понимают всех подводных обитателей и никогда не грустят. Морских ведьм сирены недолюбливают, считая конкурентками. Но Виана не такая, мы подружились с того дня, как меня впервые позвало море.
– Нет, – отказалась от помощи я.
Ловить друзья предлагали лафрана, здоровенную рыбеху с длинным носом и острющими зубами. Да, потом я бы могла рассказывать всем знакомым, что поймала лафрана, трофей считался почетным даже для профессиональных рыбарей. Но в море вокруг было пусто.
Лафранам повезло, потому что уже к концу первого часа бесполезного сидения я представляла, как голыми руками откручу пойманному голову… только на месте рыбьей длинноносой башки виделась голова одного обаятельного гада, за которого я почти согласилась выйти замуж. Гад исчез как раз на середине решительного объяснения. Был – и пропал.
– Паола, – заныл Димас, – ты своими мыслями распугала всю живность вокруг.
Димас – морской нетопырь, мой постоянный спутник и редкий зануда. На его мордочке навсегда поселилось удивленно-обиженное выражение рыбки, которая вдруг отрастила ноги вместо плавников. Вроде и полезное приобретение, с другой же стороны, в воде лучше плавать.
– Не хочешь ловить рыбу, просто расслабься. Окунись в море, позагорай в кои-то веки.
Назагоралась я уже до отвращения. Сначала друзья пытались как-то утешить, мол, Баста – человек подневольный, возможно, его срочно вызвали на службу. На это я возражала, что прошла неделя, уж мог бы как-то дать знать, если жениться не передумал. Потом я просто запретила упоминать его имя. Вот и пошли всякие совсем уж бесполезные разговоры. И так ведь понятно, что если окунусь, непременно захочется посмотреть вблизи на обитателей банки, а море и без того манило лазурью, вода над отмелью была прозрачной и уже прогрелась… И такая тишина вокруг, только волна неторопливо плескалась о борт, да вдалеке покрикивали чайки.
Впрочем, почему вдалеке? К нам подлетел Лиза-Джек и дурным голосом заорал:
– Вот вспыхнуло утро, румянятся воды, над волнами чайка летит! Ей много простора, ей много свободы, и солнце у чайки крыло золотит!
Все, наверное, знают красивую сказочку о том, что в чаек вселяются души погибших моряков. Представляю, как жилось бы чайкам в таком случае. Как Лизе – милой скромной птице, в которую угораздило попасть заплутавшую душу моряка из чужого мира.
Благодаря Джеку Лиза, конечно, научилась говорить. Но жить с раздвоением личности нелегко даже птице. К тому же Джек нечасто вспоминает чьи-то вирши, обычно он вопит «каррамба!» или «йо-хо-хо и бутылка рома», и Лизе потом очень стыдно.
– В паре миль отсюда несётся корвет с сигналом «прошу лоцмана», – спикировав на волну, прощебетала она своим нормальным голосом.
Корвет – словечко из мира Джека. Он называет так скоростные маневренные трехмачтовики класса «Ястреб». Все они состоят на королевской морской службе, и даже на гражданских малых «ястребках» капитаны – бывшие военморы.
– У Паолы выходной, – с укоризной шепнула Виана.
– А я чЁ? Я ничЁ, – ответил Джек. – Только у корвета вместо флага королевский вымпел на мачте полощется.
– Ты нас не видело, мы тебя тоже, – сердито сказал Димас. – Лети к своим, не порть нам рыбалку.
И вот это согласие между Вианой и Димасом – уже подозрительно. Трудно представить двух таких непохожих существ, и я не о внешности. Невозможно даже подумать, что оба они из одного залива. Скорей, из двух разных океанов…
Но королевский вымпел на мачте означает, что сплавать к подводным жителям банки Коркодильо мне сегодня не удастся. Любой обязан мчаться на помощь судну под таким вымпелом, а я к тому же не любой. Я – лоцман порта Ласетты, проводник судов, я знаю все про бухту Ритровад, её рифы, мели, затонувшие корабли, камни и безопасный фарватер. Правда, сейчас мы совсем не в бухте, где расположен самый крупный торговый порт на побережье. Но кому-то ведь надо вывести ненормальных на «ястребе» к Ласетте?
– Решать тебе, – тихонько вздохнула Виана, – но ещё немного – и морячки потревожат Розу.
Это аргумент. Роза – гигантский кракен очаровательного нежно-лилового цвета с обычным среди её сородичей сварливым нравом. Проглотит «ястребок» и названия не спросит. Надо действовать. Я встала с лавки, лодка подо мной недовольно закачалась, и Лидия аккуратно придержала борт.
Все тоже засуетились. Димас потребовал у Лизы координаты судна, Лидия предложила себя в качестве транспорта (плавают морские коровы быстро), я судорожно попыталась вспомнить, взяла ли, выходя в море, свою лоцманскую сумку. Конечно нет, я же на рыбалку собиралась!
В сумке у каждого лоцмана свежие карты со всеми изменениями магической и подводной обстановки, чек-листы договорной отчетности (мы же не даром работаем!) и самое главное – артефакт «воздушный лифт», который позволяет не карабкаться по шторм-трапу, а эффектно подняться на борт любого судна, шагая по невидимым ступеням. И так же спокойно спуститься, что для меня, согласитесь, важно. У матросиков обычно все похабные шутки тут же проваливаются сквозь нижнюю палубу, когда я использую артефакт. Это показатель статуса, визитная карточка лоцмана.
На «ястреб» под королевским вымпелом придется лезть по шторм-трапу. Да и ладно, у меня выходной, могла бы просто переправить сообщение Лизы-Джека на базу. Потерпят лоцмана без формы и артефакта.
– Я побуду твоим артефактом, – Виана легко перемахнула через борт моей лодки (сведения о том, что сирены грациозны только в воде, сильно устарели). – Подниму наверх не хуже любого воздушника.
– И за лодкой приглядишь! – непонятно чему обрадовался Димас. – А Лиза будет на связи.
– Пригляжу, конечно, – шепнула Виана. – Лидия, плыви вперед, отвлеки морячков.
Лидия вздохнула, снова похлопав роскошными ресницами. Предложение ошиваться рядом с Розой и отвлекать от нее людей на «ястребе» её совсем не обрадовало. Лиза-Джек, помявшись, выдал, что раз морская корова все равно будет рядом – пусть она и послужит связной.
– На корвете колдун, как бы не засек, – призналась заплутавшая морская душа.
Тогда и Виане не стоит близко подплывать. И чары использовать нельзя. Сирен морские маги любят, даже очень, но в звуконепроницаемых бассейнах и с затычками в ушах.
– Ерунда, – отмахнулась подружка. – Джек просто хочет откосить. Был бы заклинатель так силен, сам бы заметил нашу Розу.
Пока друзья пререкались, а я раздумывала, Димас уже выбрал якорь. Он у меня мал, да удал – там, где можно обойтись магией в небольших дозах, справляется отлично. Теперь дело за мной. Лодка послушно начала движение. Ускорить её можно, но за волоокой Лидией всё равно не угнаться. След Лизы-Джека уже простыл.
– Ты бы подумала, что врать будешь, коль наше чайко так боится, – пропыхтел Димас, переползая с кормы на нос.
Это верно. От банки Коркодильо мы никак не могли увидеть сигнал «прошу лоцмана» – луч света магического фонаря, направленный вверх и вперед по ходу судна. Цвет луча, как правило, синий, сигнал повторяется через равные промежутки времени: три сигнала подряд – пауза, и все сначала.
И уж конечно, разглядеть королевский вымпел – не могли. Но тяжело гнать лодку магией и думать одновременно. Все-таки это не новейший катер производства «Дуаль и Маг» с семью скоростями и автопилотом. Может, они обрадуются и не спросят? Виана вынула свою заколку-раковину, и золотые волосы заплескались по ветру. Лодка уже набрала приличную скорость, белая пена от носа разлеталась во все стороны, соленые брызги так и норовили заплевать глаза и уши, но странным образом попадали в раковину, которую сирена держала двумя пальчиками.
Она посоветовала мне переодеться, и мы поменялись местами: Виана встала к рулю, а я возвратилась в корму, где под лавкой в непромокаемом мешке лежало все мое барахло: цветастое платье на тонких бретелях, старый форменный бушлат (на заре было прохладно), полотенце, сандалии и несколько артефактов. Один из них – рабочий травила – уже разряжался от постоянного мигания красным. Он очень похож на двустворчатый панцирь моллюска, но совершенно плоский. Раскрыв артефакт и поднеся к уху, услышала: «Всем, всем, всем. Ястреб «Летучий» просит лоцмана. Повторяю, ястреб «Летучий» просит лоцмана!». Ну и славно, врать не придётся.
*Прим. автора: травила – артефакт связи.
– Как это ты забыла про свою пиликалку? – удивился Димас.
Да очень просто. Представляла в лицах встречу с Бастой. И все, что ему скажу. Видимо, в глазах отразились мои кровожадные мысли, потому что тему никто развивать не стал.
Пока я, борясь со встречным ветром, натягивала платье, сообразила, наконец, что надо сообщить нашим на базу: я ближе всех к «Летучему» и беру его проводку на себя.
Связь с базой была отвратительной. Травила – артефакт тонкой настройки, любые магические волнения вызывают сильнейшие помехи, вместо слов слышно только хрип и свист. Где-то на базе сидел Руджеро: «Силест…? А на кой твою …ать …тучий?». Повторила, что беру в проводку до Ласетты ястреб «Летучий». «Ты там …овсем очеш… в свой …дной! Занять… чем!»
Руджеро солидный человек, недавно стал дедом, как ему понять, что лучше б я вообще не брала этот дурацкий выходной… Когда работаешь, можно на какое-то время забыть о… Я тряхнула головой и решительно повторила, чтобы он записал в журнал – проводку «Летучего» взяла лоцман Силестри.
Виана, похоже, для ускорения использовала свою магию, потому что едва я закончила разговор и застегнула сандалии, она сообщила:
– Прямо по курсу «ястреб».
Димас быстро прыгнул к непромокаемому мешку, притворившись декоративной деталькой, сирена вставила заколку-ракушку в свои локоны и моментально преобразилась в угловатого подростка в синей выцветшей робе, лодка снизила ход до нормальной скорости.
«Летучий» приближался, вырастая из далекой точки в хищную морскую «птицу».
– А сейчас мы прямо над Розой, – шепнула Виана с хитрой-прехитрой улыбкой. – Людскую магию использовать нельзя.
Понятно, для чего все это затевалось. Сирене очень хотелось высказаться во весь голос. Я махнула рукой – мол, что с тобой поделать – и демонстративно заткнула уши. Счастливая Виана открыла рот:
– Эй, на «Летучем»! Лоцмана заказывали?