Капитан Орлов, с лицом, покрасневшим не от солнца, а от внутреннего кипения разума возмущённого, готовый взорваться, влетел в кабинет генерала Анисимова, пропуская мимо ушей замечание адъютанта о предварительном докладе.
— Товарищ генерал! Разрешите обратиться?!
— Подходи, Орлов, — лениво отозвался Анисимов, не отрываясь от созерцания какого-то многостраничного отчёта на своём мониторе. — Что там у тебя? Опять ракеты не те привезли, опять в них кондиционеры не той системы?
— Нет, товарищ генерал! Всё в порядке с ракетами! Вопрос стратегический!
Генерал с интересом поднял брови и откинулся в кресле, сложив руки на животе.
— Стратегический? Ну, это я люблю. Излагай.
— Так я и не пойму! — начал Орлов, вышагивая по кабинету и стараясь не слишком топать подкованными каблуками по ковру. — Мы раз в две недели обстреливаем завод «Прогресс», завод «Дохлый химик», склад танков имени Мышкина, аэродром «Взлёт мухам», нефтебазу «Голубой огонёк» и прочее. Одна наша высокоточная ракета стоимостью... я даже знать не хочу сколько! Она попадает. И остальные девять попадают. А они... противник, будь он неладен, за неделю всё восстанавливает! Из фанеры и гофрированного железа, но восстанавливает. И мы ещё через неделю снова стреляем туда же. И то же самое делают соседние батареи и дивизионы, но по своим целям. Это же абсурд!
Генерал кивнул с видом глубокомысленного понимания.
— Абсурд. Продолжай.
— Да давайте сделаем как люди! — воодушевился капитан. — Сегодня не одну ракету, а все десять! И не по всем целям, а по одному заводу разом! Чтобы от него одно воспоминание осталось. Завтра — десять по мосту! Послезавтра — десяток по их штабу! По аэродрому! По складу! По нефтебазе! Один объект в день, но чтобы уже навсегда. Чтобы они его и вспомнить не могли. Война же должна когда-то заканчиваться?
Орлов выдохнул, ожидая реакции. Он ждал всплеска энтузиазма, понимания, может, даже похвалы за дельное предложение.
Генерал Анисимов вздохнул, потянулся к столу, достал из ящика две конфеты «Белочка», одну протянул капитану, другую развернул сам.
— Орлов, — сказал он с набитым ртом. — Ты медали получать любишь?
— Я... я победу хочу получить, товарищ генерал!
— Ну, победа — одна на всех... но это потом. А медали — сейчас и тебе. И мне за хорошее руководство тобой. Ты представь: ты сегодня выпустил ракету, попал — тебе медаль «За боевые заслуги». Через две недели выпустил, попал — «За отвагу». Через три попал — «За заслуги перед Отечеством» с мечами. У меня и то без мечей, за работу военпредом на заводе, а у тебя уже двух степеней и с мечами, скоро на орден пойдёшь. Это же каждый месяц праздник! А если ты все десять штук ракет в один день потратил... Бац — и всё. Одна медаль, и на пять лет вперёд, сиди и жди очередную за выслугу лет. "...и на груди его могучей одна медаль висела кучей...". Скукотища.
Орлов замер с конфетой в руке, не в силах понять, серьёзен ли генерал.
— Но... но так же эффективнее!
— Эффективнее? — генерал хмыкнул. — А кто эффективность считать будет? Вот смотри. — Он развернул монитор к капитану. На экране была сложная таблица с графиками. — Видишь? Ежедневный отчёт. Колонка «Поражено высокоценных объектов». У нас стабильно — десять штук. Каждые две недели! И это только по твоему дивизиону. Ровная такая линия. Начальство смотрит — красота! Работа кипит! Враг несёт потери! А если мы завтра одним махом уничтожим завод... что я буду писать? Один объект? А через две недели — ноль? И через месяц — ноль, потому что пристрелянный завод уже уничтожен? Это же провал плана наступления. Будет у меня на графике провал, яма! Меня же спросят: «Анисимов, ты чего расслабился? Почему враг не несёт потерь?» И мне придётся искать новые заводы, новые мосты... Они же их, зараза, не в том количестве строят, в каком мы их уничтожать можем.
Капитан ошалело смотрел на генерала, на график, на конфету в своей руке.
— Так это мы... мы годами можем по одному заводу стрелять?
— Можем! — бодро подтвердил генерал. — Это же стабильность, Орлов! Понимаешь? Стабильность — это главное в военном деле. У тебя всегда есть работа. У меня всегда есть хороший отчёт. У тебя — медаль раз в месяц. У меня — орден раз в квартал. И выслуга лет идёт ровненько, без сучка и задоринки. Со льготой год за два, а то и за три.
Он встал, подошёл к окну.
— А ты знаешь, что самое страшное на войне? — спросил он задумчиво.
— Поражение? — предположил Орлов.
— Фи, какая банальность. Самое страшное — это победа. Не дай бог, победим. Начнутся сокращения штатов. Демобилизация. Кому нужны будут генералы в отставке и капитаны-ракетчики в мирное время? Сидеть без работы? Нет уж, — он обернулся к Орлову, и в его глазах плескалась неподдельная, искренняя мудрость старого служаки. — Гораздо лучше иметь надёжного, самовосстанавливаемого врага и стабильную, предсказуемую работу. Так что иди, капитан, и выполни сегодняшний план. Одна ракета — одна цель. А я напишу в отчёт о десяти высокоточных поражениях. И все будут довольны...
Генерал остановил движение мыслей Орлова почти натуральным жестом великого полководца:
— Погоди-ка... Я ж по тебе представление посылал на майора досрочно... Ага, вот ответ из министерства. Поздравляю тебя, товарищ майор! Проставляться будешь завтра или годика через три, как по штату мирного времени полагается?... Ступай.
Майор Орлов молча положил неразвёрнутую конфету на край стола, молча отдал честь и вышел, чувствуя, что его представление о войне, стратегии и здравом смысле только что было аккуратно, высокоточно и с ежедневным отчётом разнесено в щепки одной ракетой генеральской логики.
Он шёл по коридору и думал, что, может быть, пусть уж те враги восстанавливают свой завод хоть из фанеры, хоть из чистого, беспримесного абсурда. И что его хватит на долгие-долгие годы... стабильной боевой работы.
И что его перспектива самому стать генералом только что приблизилась ещё на одну звёздочку и года на три льготной выслуги.