Звонил мой начальник, майор Слава Жарков.
— Слушаю, — произнес я без особой радости.
— Игорь, приезжай, — начальник зря слов не тратил.
— В контору?
— Да, — и отключился.
Сидевшая рядом на диване жена разочарованно вздохнула:
— Ну вот, как всегда. Типичный романтический ужин чекиста…
Я понимал ее расстройство, но слабости позволить не мог.
— Марина, — промолвил мягко, но веско. — Ты же понимала, за кого выходишь замуж. Не за бухгалтера или продавца детских игрушек…
Обнял ее, вдохнув прелестный запах духов, чисто вымытых волос…
— А ты же уже вина выпил, — вспомнила жена. — Все равно сядешь за руль?
— Такси возьму. Всё. Уже заказываю. Времени нет.
— У тебя никогда его нет…
— Времени вообще нет. Есть вечность. И любовь. Понятно?
Она не ответила. Надулась и отвернулась.
Ну что ж, потом разберемся. Вернусь с цветами и каким-нибудь подарком. Не впервой.
Я быстро оделся и вышел из долма. Мысли мои были уже в кабинете майора Жаркова.
В чем дело — я, конечно, догадывался.
По агентурным каналам мы получили информацию, что в нашем регионе может оказаться диверсионная группа. Операторы дронов. Залегендированы под несколько экипажей дальнобойных фур. Вот это считалось достоверно установленным, а больше ничего. Но вот, кажется, нашлось что-то еще, раз Слава срочно вызвал…
Через полчаса я уже был в кабинете Жаркова. Вся группа на месте, ожидали меня.
— Ну вот и в сборе, — сказал Слава. — Внимание сюда!
И развернул на столе карту области.
Электронные носители в этом плане он терпеть не мог. Всегда пользовал старую добрую картографию, которая шелестит, пахнет типографской краской… Считал, что так надежнее.
— Смотрите, — произнес майор, жалом карандаша коснувшись перекрестка двух федеральных трасс километрах в тридцати южнее города. — Поняли, где и что?
— Так там же этот… кемпинг! Мотель для дальнобоев! — обрадованно воскликнул старлей Копылов. — Название… как же оно, черт…
— «Урожай», — подсказал я.
— Точно! Он самый, «Урожай».
— Все верно, — подтвердил Жарков. — Так вот: есть информация. Две фуры. «Вольво» и «Ман». Номера псковские. Регион 60. Должны там встать на ночлег. Часа примерно через полтора.
— Почему псковские? — удивился коллега, капитан Руденко.
— Спроси что полегче, капитан, — хмуро ответил майор. — Потом над этим думать будем. Сейчас задача — проверить. И взять, если подтвердится. Имейте в виду, там волчары еще те. Не ботаны в очочках, да с планшетками. То есть в планшетах, в электронике этой сраной они тоже мастаки, но и рукопашка, и стрелковая подготовка… Короче, серьезные ребята.
— Они-то волки, — хохотнул Копылов, — а мы-то волкодавы!
— Мы гончие, — жестко усмехнулся Жарков. — И кстати, о волкодавах. Группа захвата будет. Это решено. Теперь о деталях…
…Через час мы подъезжали к «Урожаю». Две неброских не очень новых легковушки: «Хендай-Солярис» и «КИА-Рио». Мы с Копыловым — в «Соляре», в «Рио» — остальные. Подрулили к мотелю с разных сторон, с разницей минут в десять, типа — две совершенно разные машины, случайно оказавшиеся на стоянке, проголодались люди, решили перекусить…
Кафе тут работало с полной нагрузкой. Людно, шумно, весело. Музыка, звон посуды, хохот, мат. Семь-восемь фур, с номерами самых разных регионов стояли на площадке, иные с распахнутыми дверями, водилы шустро сновали туда-сюда. Видно было, что они уже расположились на ночлег, предвкушая расслабуху, бухалово, а возможно и баб — как плечевых, так и привозных.
Буду песни вам петь про судьбу и разлуку,
Про веселую жизнь и нелепую смерть…
Разносился на всю округу проникновенный баритон незабываемого шансонье Михаила Круга.
Я заметил, как оживился, заерзал Артем за рулем.
— Ты смотри-ка, — сказал он, — веселуха тут… А «кишка» наша — вон она уже, на месте!
Так он называл КИА.
И резко газанул. «Соляра» рванула как ошпаренная, лихо, по крутой дуге залетев на стоянку.
— Тише ты! — прикрикнул я. — Шумахер, тоже мне… Хочешь, чтобы все пялились на нас?!
Моторы наших скромных с виду машинок, конечно, были подработаны ФСБ-шными умельцами так, чтобы на кратковременном форсаже срываться как ракеты, настигая все, что движется. Да, после таких фокусов движки и ходовку приходится перебирать, а то и вовсе отправлять в металлолом — но… искусство требует жертв. Если так можно сказать.
Копылов, посмеиваясь, аккуратно припарковался. Я все-таки счел нужным продолжить воспитание:
— Ты в детстве не наигрался что ли? Все пионерская зорька в одном месте трубит?
— Да ладно тебе, — добродушно отмахнулся он. — Давай лучше похавать возьмем!
Я огляделся. Что-то «Газели» не видать. И на дороге тоже. По идее, должны бы подъехать… По плану — почти одновременно с нами. Но не видать…
— Похавать, говоришь? Нет уж! Шаурму из кошек, что ли?
Артем расхохотался:
— Да ну, ты скажешь, товарищ капитан! Но уж если на то пошло, возьмем что-нибудь вегетарианское. Пирожки с картошкой! С капустой, с яблоками…
Я нехотя усмехнулся. Про кошек-то пошутил, а у самого кошки на душе скребли. И я никак не мог от них отделаться! Худые мысли сами лезли в голову.
Почему от звонка Славы у меня возникло скверное предчувствие?
Почему так напряглась Марина?
Почему Миша Круг, царство ему небесное, запел про жизнь и смерть?!
И я вновь осмотрелся. И увидел, как метрах в трехстах с перпендикулярной трассы сюда, к нам медленно, тяжеловесно заворачивают одна за другой две здоровенные фуры. Первая — с красной, скорее даже вишневой кабиной, вторая с белой.
Конечно, отсюда не разглядеть ни марок, ни надписей, ни номеров, но тем самым безошибочным шестым чувством я угадал, что это — они!
И взгляд Артема как магнитом потянуло туда же.
— О! — воскликнул он. — А это часом не наши клиенты?
— Увидим, — бросил я, уже все зная.
Огромные машины ненадолго набрали ход. У красной под ветровым стеклом стали различимы буквы MAN, у белой на черной облицовке радиатора обозначилась фирменная косая черта серебристого цвета. «Вольво».
— Они!.. — выдохнул Копылов.
МАН замигал правым поворотником, через секунду то же сделал «Вольво».
Трынькнул мой смартфон. «Макс» — установленный у всех нас в обязательном порядке.
«Внимание» — писал мне Жарков. Я в ответ кинул ему восклицательный знак: принято!
Мягко переваливаясь, МАН съехал с шоссе на площадку, за ним последовал второй тягач. У обоих на номерах значился номер региона 60.
— Мы пскопские… — гнусавым голосом вдруг протянул Копылов, вспомнив древний фильм «Мы из Кронштадта». — Ну что, прощупаем их, командир?!
— Погоди, встанут, — процедил я.
Фуры остановились. Погасли габариты. Пассажирская дверь МАНа приоткрылась.
— Я пошел, — сказал я. — Смотреть в оба!
— Почему ты?! — вскинулся Копылов. — Давай я, командир!
— Отставить! Слушать мою команду. Все ясно?
— Так точно, — недовольно бормотнул он.
Я твердо убежден, что в нашем деле самые сложные задачи командир должен брать на себя, а не перекатывать на подчиненных. Нет, разумеется, на рожон не лезть, показной отвагой не кичиться. Это не храбрость, это глупость. А вот взять на себя решение боевой задачи, лично выяснить обстановку, своими, а не чужими глазами ее увидеть — вот это необходимо.
Я шел, пытаясь одолеть предчувствие. Оно не одолевалось, так и грызло душу. Ну так что теперь, сказать, что оно сильнее меня?! Да хрен тебе, предчувствию! Я делаю, что должен, и значит, пусть будет то, что будет! Вот и все.
Приоткрытая дверца МАНа почему-то долго не открывалась, а потом все-таки открылась, и оттуда тяжеловато спрыгнул наземь крепко сбитый мужик среднего роста…
Вот это поворот! Да я ж его знаю!
Ну как — знаю? Проверял лет десять назад, совсем в другой области, в другом городе. По наводке внештатного агента, соседа по дому. Причем агент сам не знал толком, вроде бы и придраться не к чему, но он был дядька сверхбдительный, даже чересчур, ему на ровном месте могли мерещиться шпионы. И вот он зудел: этот тип снял квартиру… живет тихо, почти никуда не ходит, к нему никто не приходит… это подозрительно… Ну и черт возьми, поддался я, взял местного участкового, припугнул неразглашением, пришли мы под видом проверки паспортного режима. И вправду, не придерешься. Странно, конечно: живет холостой молодой мужик в полупустой неухоженной квартире, тише воды, ниже травы. Да, взгляд угрюмый. Отвечает односложно, неохотно. Ну и что? Формально-то чист! Частный предприниматель. Чего предпринимает, непонятно, да ведь это его дело… Конечно, я бы так просто тему не оставил, но через неделю осведомитель доложил, что сосед съехал. И все. И след пропал.
А вот теперь возник.
Пассажир МАНа повернулся ко мне…
И застыл.
Он вспомнил меня! Это точно! Значит, память профессиональная. Значит, мы не ошиблись!
— Серега, шухер! — заорал он. — Засада! Опера!
И мгновенным движеньем выдернул из кармана жилета-«разгрузки» темный округлый предмет.
Граната?!
И этот гад швырнул кругляш в мою сторону.
Граната, точно! Лимонка.
Я метнулся под защиту соседней фуры, за трехосную заднюю тележку ходовой части.
Рвануло с таким грохотом и вспышкой, словно во Вселенной родилась, мать ее, сверхновая звезда.
Дикий женский взвизг. Чей-то свирепо-перепуганный мат.
А я перевел дух: обманка! Ну, конечно! Пиротехническая имитация. Так называемый светошумовой боеприпас.
МАН поспешно рванул с места. Я вскочил, выбежал из-за фуры, а «Соляра» уже подлетала ко мне. Я дернул правую дверцу, прыгнул на сиденье, и Артем тут же заложил крутейший вираж влево, срывая протектор с шин.
«Вольво» резко вывернул туда же, перекрывая нам траекторию движения, спеша уйти в противоположную от МАНа сторону. Конечно, по уму бы обойти белый грузовик справа, но это разворачиваться, либо назад сдавать…
— Скорей! Обойди его, пока он не разогнался!
Старлей кивнул, дал по газам, и наш «кореец» в мгновение ока пролетел по шоссе перед самой мордой «Вольво» и чуть не влепившись в потрепанную белую «Газель»…
Наши! Вот, блин, вовремя, как всегда!
Водитель «Газели» судорожным рывком успел увести фургон вправо. Разошлись в сантиметрах! Копылов втопил по газам, мотор взревел так, что теперь точно движку будет если не кирдык, то капиталка. Но плевать!
От кемпинга дорога уходила под уклон, и МАН стремительно набирал скорость. Но с нами тягаться ему, конечно, было не под силу.
Господи! Трасса была почти пуста! Вот счастье-то!
— Обходи слева! — крикнул я, опуская боковое стекло.
Встречный ветер ударил так, что чуть не ослепил, не оглушил, не задушил. Я сунулся под ветровку, выхватил из подплечной кобуры пистолет.
Мне всегда малость смешно слышать про всякие новейшие разработки в области личного оружия, про всякие там «Скифы», «Грачи» и «Удавы». Мы как стреляли из дедушки «Макара», так и стреляем. И это правильно! В стремительной короткобойной схватке нос к носу, глаза в глаза не важны меткость и плавность хода автоматики. Важна безотказность, а в ПМ при правильном уходе отказывать и ломаться нечему.
Артем начал обгон по пустой встречной полосе. Ближайшая машина маячила где-то вдалеке. Но шофер МАНа, видя наш маневр, тоже резво взял влево, норовя сбросить нас в кювет.
Небольшой, но запас времени был — и у нас, чтобы обойти, и у них, чтобы таранить нас. Здесь — кто кого!
Старлей еще поддал — сто шестьдесят, не меньше. Кажется, успеваем! Не хватит им времени и дистанции, чтобы нас прижать!
План мой был таков: обойти «немца», выскочить на свою полосу. И в этот миг я высунусь в окно и расстреляю почти в упор мотор грузовика. Правда, придется стрелять с левой руки, но ничего. Справлюсь. И все! Приехали, граждане диверсанты!
Мы точно успевали, я это видел. Но тут…
Тут боковое стекло МАНа опустилось и в нем показался ствол пистолета-пулемета.
— Ах ты, гад!
Этот свой крик я услыхал как бы со стороны. Весь план полетел к черту, и я пошел сажать пулю за пулей в дверцу грузовика, видя, как в вишневой поверхности точно по волшебству рождаются мелкие дырочки.
Ствол вдруг исчез, а фуру мотануло, и она неуправляемо полетела на нас.
— Артем! Прибавь!!!
Нам не хватило сантиметров, если не миллиметров. Мы уже вылетали на свою полосу, но потерявший управление МАН все же чиркнул левым крылом наш задний бампер.
А на такой скорости…
Старший лейтенант Копылов, конечно, был водитель классный. Но здесь и он ничего не смог поделать. «Солярис» развернуло, закрутило, все звуки вдруг слились в какой-то трубный гул, и в нем я совершенно ясно различил отчаянный женский вскрик…
И тьма.
Хотите верьте, хотите нет, но ни на миг я не поверил в то, что умер. Даже мысли о смерти не было. Ну, свет погас, да. Ладно! Сейчас включится.
И верно, стало светлеть. И возник странный, знакомый железно-воющий звук. И чувство назойливой тряски.
Что за хрень?..
Я ощутил, как сквозь неплотно сомкнутые веки бьет яркий, радостный солнечный свет.
— Проснулся, капитан? — веселый молодой голос перекрыл надсадный вой.
Голос совершенно незнакомый, но я механически сказал:
— Да. Почти.
Что абсолютная правда. Я капитан. И можно сказать, что проснулся. И открыл глаза.
Причина жестокой трясучки и воя обнаружилась сразу же.
Я сидел в кабине грузовика ЗИС-5 на жестком сиденье, чуть смягченном войлоком и дерматином, что, впрочем, не спасало. Убитая грязная дорога — остатки асфальта среди луж и выбоин — даже сквозь колеса, рессоры и войлок колотила по заднице как кувалдой. А нудный железный стон — это, конечно, знаменитая прямозубая передача заднего моста, сохранявшаяся на иных советских машинах вплоть до середины шестидесятых годов прошлого века.
Прошлого века!
Я вгляделся в окружающий меня весенний мир.
Что за окнами кабины… ну, если можно назвать кабиной шаткую фанерную будку со щелями тут и там, ходуном ходящую от этой почти морской качки… Ну да черт с ней! Что за окнами весна — это ясно сразу же. Грязные остатки талого снега, да и вообще жуткая грязь вокруг, развалины, руины, жалкие одноэтажные домики — но видно, что это не деревня, а предместье какого-то довольно большого города. И чистейшее синее небо. И золотистый свет Солнца, беззаботно заливающий этот развороченный жестокой поступью истории мир.
— Ну вот и он, Псков! — так же задорно воскликнул теперь уже знакомый голос.
Я скосил взгляд влево. Шофер — молодой парень в полувоенном прикиде. Ватник, солдатские штаны, кирзовые сапоги. Только кепка гражданская, лихо сбита на затылок. Руки цепко держат руль. И то сказать — управлять таким чудовищем, хоть бы на скорости сорок километров в час — примерно то же, что тащить груз на себе. Один рейс — и ни рук, ни ног не чуешь.
— Тебе куда? — спросил шофер.
Если б еще знать, куда мне... Да и вообще кто я теперь?