Солнце едва пробивалось сквозь плотную дымку, окутывавшую столицу Барбака. Вутрик, лесоруб со стажем, проснулся от привычного дребезжания старенького радиоприемника. И вот, полилось: “Петух нерушимый! Во веки веков! Да здравствует Барбак!” Он машинально подпел, слова гимна давно въелись в память, как заноза, иронично покалывая изнутри. “Петух нерушимый…” - пробормотал он, откидывая одеяло. Петух-то, может, и нерушимый, а вот его спина после вчерашней смены говорила об обратном.
С наспех приготовленным завтраком, состоящим из черствого хлеба и кружки крепкого, обжигающего чая, Вутрик вышел на улицу. Мотороллер, верный конь, ждал его, припаркованный под окном покосившегося домика. Заурчав, словно старый больной зверь, мотороллер ожил, выпуская в серое небо клуб сизого дыма.
По пути к лесу, расположенному вплотную к унылой промзоне, Вутрик заметил их. Бородачи. Ходили они всегда одинаково – медленно, церемонно, словно сошли со старинной гравюры. Одетые в домотканую одежду, расшитую странными узорами, они выглядели чужаками в этом мире бетона и металла. Говорили, что они – члены Городского Вече, эдакий осколок прошлого, считающие себя хранителями древних традиций. Их присутствие давно стало привычным фоном, частью городского пейзажа, которую “никто не замечает”. Но Вутрик замечал. И каждый раз, видя их, ощущал укол беспокойства.
- “В стране Барбак опять бардак,” - пробормотал он, сжимая руль мотороллера.
Бардак был в каждой детали: в разбитых дорогах, в вечно сломанном светофоре на перекрестке, в хмурых лицах прохожих. И эти бородачи, шествующие, словно призраки прошлого, лишь подчеркивали этот всеобщий хаос.
Добравшись до леса, Вутрик остановился. Обычно здесь уже толпились другие лесорубы, грелись у костра, обмениваясь последними новостями. Но сегодня никого не было. Только тишина. И запах дыма из промзоны, перебивающий свежий лесной аромат.
Вутрик выругался сквозь зубы. Опять что-то сорвалось, опять какая-то задержка. В последнее время работа становилась все более непредсказуемой. Оставалось только полагаться на “Оцифровку лесной промышленности”, прозванную в народе “Планшет Смерти”. Ну а кто знает, когда тебя бревном придавит.
Достав из рюкзака потрепанный планшет, Вутрик включил его. Экран загорелся, отображая карту местности. Мигающая точка отмечала его текущее положение, а выделенный красным контуром участок леса указывал на место работы.
Он закинул на плечо бензопилу, привычно ощущая ее вес. Инструмент, конечно, старенький, но надежный, как давний друг. Вздохнув, Вутрик углубился в лес. Шум промзоны постепенно стихал, уступая место шелесту листьев и пению птиц. Несмотря на все трудности, Вутрик любил лес. Это было единственное место, где он чувствовал себя в своей тарелке, где мог забыть о бардаке, царящем в Барбаке. Как-то манил его лес. Даже обещание вдвое больше зарплаты не сманило лесоруба в столицу. Но даже здесь, в тишине и уединении, его не покидало тревожное предчувствие. Отсутствие коллег, странная тишина, даже воздух казался каким-то сгущенным. Вутрик не мог понять, что именно его беспокоит, но чувствовал, что сегодня в лесу что-то не так. Словно Барбак, со всеми своими проблемами и странностями, проник и сюда, в этот зеленый оазис, и приготовил ему какую-то неприятную неожиданность.
Вутрик запустил бензопилу. Мотор взревел, разгоняя тишину леса, наполняя воздух запахом бензина и свежего масла. Он выбрал первое дерево – крепкую, здоровую сосну, и приготовился спилить ее. Работа всегда начиналась одинаково, но сегодня что-то давило на него, словно предчувствие беды.
Но не успел он прислонить пилу к стволу, как впереди возникла фигура. Женщина. Высокая, статная, одетая в длинную темную юбку, практически сливающуюся с тенями. Ее лицо выражало крайнюю степень недовольства, словно Вутрик совершал нечто возмутительное, кощунственное. Что она тут делала посреди леса?
- Не смей! - рявкнула она, ее голос прозвучал неожиданно громко и властно, заставив Вутрика невольно отпрянуть.
Вутрик усмехнулся. “А это еще кто такая?” - подумал он. “Ну надо же, и в нашей глуши косплееры завелись.”
- Посторонись, гражданка, - сказал он, пытаясь изобразить дружелюбный тон. – У меня работа. Придется немного пошуметь.
Женщина не сдвинулась с места. Ее глаза, серые и пронзительные, словно у хищной птицы, сверлили его насквозь.
- Я сказала – не смей! Это священное место. Ты не тронешь ни одного дерева!
Вутрик расхохотался, тряхнув обычными для жителей Барбака светлыми волосами.
- Священное место? Да тут вырубка по плану! Кто ты вообще такая, чтобы мне указывать? Иди-ка лучше погуляй где-нибудь в другом месте, а то еще ненароком задену.
Он попытался обойти ее, но женщина преградила ему путь. Ее гнев, казалось, материализовался в плотную, ощутимую ауру.
- Ты не понимаешь! - прошипела она. - Здесь спят древние силы. Ты разбудишь их своей жадностью! Последний раз говорю! На тебе печать, ты другой.
- Да брось ты, – отмахнулся Вутрик, закатывая глаза. – Какие еще древние силы? Тут только комары и клещи. Пошла вон!
Но тут произошло нечто невероятное. Женщина подняла руку. Не для удара, а словно для какого-то ритуального жеста. Ее пальцы сложились в странную фигуру. Вутрик почувствовал резкий удар в грудь, не физический, а какой-то… духовный. Будто из него выбили воздух, вырвали что-то жизненно важное. Стрела из воздуха пронзила его насквозь. Он пошатнулся, роняя бензопилу на землю. Мир перед глазами поплыл, тело стало ватным, непослушным. Он попытался вдохнуть, но в легких не было воздуха. Он падал. Верер вырвал из него всё. И в последние мгновения перед тем, как потерять сознание, Вутрик увидел их. В кустах, в тени деревьев. Тела. Лежали в неестественных позах, испачканные землей и кровью. Другие лесорубы. Убитые.
Вутрик рухнул на землю, погружаясь в беспросветную тьму. “Неужели…” – успел он подумать, прежде чем сознание окончательно покинуло его. Неужели бородачи из городского вече были правы? Неужели в Барбаке и правда пробуждаются древние силы, и расплачиваться за это придется ему и его коллегам?
Темные крылья бесшумно скользнули между деревьями, едва задевая листву. Серая кожа, идеально сливающаяся с сумеречным лесом, делала их практически невидимыми. Агенты прибыли на всплеск. Их неприметный черный седан, казалось, растворился в лесной глуши. Из машины вышли двое. На первый взгляд – обычные тагаи, но присмотритесь, и вы заметите пепельный оттенок кожи и едва различимую тень крыльев, словно нарисованных углем на их спинах.
Первым вышел мужчина, высокий и худощавый, с холодным, аналитическим взглядом. Вторая – женщина. Она была невероятно красива, с точеными чертами лица и длинными черными волосами, ниспадающими на плечи. Но стоило ей улыбнуться, и становилось не по себе. Идеальные зубы казались слишком острыми, а вместо языка из ее рта вылезало тонкое, извивающееся щупальце, облизывающее ее губы.
Окинув взглядом поляну, усеянную телами лесорубов, мужчина вздохнул.
- Что и требовалось доказать, - сказал он, - всплеск неконтролируемого волшебства. И снова тагайские жертвы.
- Может дракон? -Спросила женщина.
- Не мели чуши. У нас нет доказательств что он вообще существует. Работай.
Женщина, не говоря ни слова, подошла к одному из тел. Она присела на корточки, внимательно осматривая мертвого Вутрика. Ее щупальце медленно поползло к его ноге, обвиваясь вокруг голени.
Мужчина покачал головой.
- Не начинай, Элира. У нас работа. Оживление и стирание памяти, помнишь?
Элира с неохотой убрала щупальце.
- Ну почему нельзя хоть кусочек? Такой аппетитный лесоруб. Он, наверное, много работал на свежем воздухе. Мясо должно быть сочным.
- У нас нет времени на гастрономические изыски, - отрезал мужчина. – Да и начальство будет недовольно. Ты же знаешь, они не любят, когда мы отходим от протокола.
Элира скривилась.
- Ну ладно, ладно. Но хотя бы понюхать можно?
Она снова наклонилась к Вутрику, глубоко вдыхая запах его кожи и одежды.
- Хватит, Элира! – повысил голос мужчина. – У нас очков не хватит. Давай займемся делом. Нам нужно убрать эти тела до того, как сюда прибегут любопытные смертные.
Он открыл багажник машины. Внутри был сложный аппарат, напоминающий медицинскую камеру.
- Загружай, – скомандовал он.
Элира, вздохнув, начала помогать ему переносить тела в багажник. Работа была грязной и неприятной, но она выполняла ее с какой-то грацией, будто танцевала с мертвыми.
Наконец, все тела были погружены в машину. Багажник захлопнулся. Мужчина обернулся к Элире и, покачав головой, произнес:
- Всем хороша, только слюнявая.
Элира в ответ лишь улыбнулась своей хищной улыбкой. Щупальце снова вылезло из ее рта, облизывая ее острые зубы.
- Что поделать, – промурлыкала она. – Такие уж мы, бесы поддержки, гурманы.
Они сели в повозку. Седан плавно тронулся с места, оставляя позади поляну мертвых лесорубов. Впереди их ждала работа: оживление, стирание памяти, и новые миссии во имя сохранения хрупкого равновесия между мирами. Наверняка с этим помогут другие твари. А где-то в планах, Элира наверняка вынашивала план, как в следующий раз все-таки попробовать на вкус кусочек тагайской плоти.
Вутрик очнулся. В голове гудело, как в улье, тело ломило, словно по нему проехался каток. Он попытался пошевелиться и понял, что лежит в тесном, темном пространстве. Багажник? Мысли медленно возвращались. Лес. Женщина в темной юбке. Удар… и потом тьма. Вдруг он почувствовал, как что-то скользкое и холодное касается его ноги. Открыв глаза, он увидел нечто – женщину с щупальцем вместо языка. Она склонилась над ним, и в ее глазах читался голодный блеск.
Все стало ясно. Она собиралась его съесть.
В ужасе Вутрик попытался оттолкнуться, но вместо привычной опоры почувствовал что-то… странное. Его ноги! Они были покрыты шерстью, а вместо ступней – копыта! Он взглянул вниз и обомлел. Козлиные ноги! Что за чертовщина?
И тут он вспомнил старые легенды, которые рассказывала ему бабушка, коренная лулуска. О лесных эльфах, о волшебстве леса, о том, что тот, кого убьет эльф, может переродиться. И если этот воин достоин, он станет сатиром – наполовину козлом, хранителем леса.
Вутрик оказался достоин.
В этот момент, когда женщина уже открыла рот, чтобы впиться зубами в его ногу, он почувствовал прилив силы. С диким криком он оттолкнулся от стенки багажника и выпрыгнул из машины. Женщина от неожиданности отшатнулась, выронив из рук излучатель. Вутрик, еще не до конца осознавая, что происходит, рванул в лес. Козлиные ноги оказались удивительно быстрыми и ловкими. Он продирался сквозь кусты, перепрыгивал через поваленные деревья, оставляя женщину далеко позади.
Бегство давалось ему все легче и легче. Каждая клеточка его тела наполнялась силой леса. Он чувствовал запахи, которые раньше не замечал, слышал шепот деревьев, видел мир совершенно по-новому. На окраине леса, там, где начинался город, он замедлил шаг. Волшебство города ослабляла его. Злое волшебство анунаков, пропитавшее столицу, не позволяло сатирам проявляться во всей своей красе. Но здесь, на границе леса и города, он еще мог существовать в своем полукозлином облике. Задыхаясь, он прислонился к дереву и оглянулся. Женщины уже не было видно.
Из леса донесся ее злой голос:
- Проклятье! Придется звонить в фейское посольство. Они не обрадуются… Еще один сатир. Этого нам только не хватало!
Вутрик усмехнулся. Фейское посольство? Еще сатир? Что все это значит? Он понятия не имел, что ждет его в будущем. Но одно он знал точно – его жизнь больше никогда не будет прежней. Из обычного лесоруба он превратился в нечто совершенно иное. В хранителя леса. В сатира Вутрика. И он намерен был выяснить, что это за роль и как ему в ней жить.