— Разорение, сплошное разорение, — бормотал Кощей себе под нос, кусая кончик пера. Огрызки предыдущих усыпали пол возле трона.
Новый год в Тридевятом царстве традиционно отмечали с размахом, начиная в самую долгую ночь и заканчивая святочным куражом. И как бы ни хотелось царю в силу природной прижимистости сократить расходы, желание это так и оставалось несбыточной мечтой.
Ладно, пир — дело святое, да и гости не с пустыми руками приходят. Но тратиться на новомодные шутихи и фейерверки у Кощея душа не лежала. Какой смысл пускать деньги на ветер? Да и звери пугаются. В соседнем царстве запустили фейерверк, так не только медведи — лешие проснулись. Ползимы барагозили, никого в лес не пускали.
Непорядка Кощей не терпел. Но и гостей надо чем-то удивлять. В прошлом году царь пригласил заморских воздушных акробатов «Трио на мётлах». Искусники они оказались изрядные: на лету факела крутили и огненные буквицы на небе выписывали. Гости остались премного довольны, но с Кощея артисты содрали столько, что пришлось на год налоги повысить. Если повторить, как бы честные налогоплательщики охоту на ведьм не устроили — на всех подряд без разбору, для возмещения расходов.
Драконов нанять? Оно бы и неплохо, но время нынче такое, что драконов днём с огнём не разыщешь. Кого богатыри извели, кого — рыцари. Змей Горыныч может и согласится по старой дружбе, но его потом не выпроводишь, пока все бочки в винном погребе не опустошит.
— Кощей, спасай! — Дверь в тронный зал с треском распахнулась.
— Лёгок на помине! — Кощей с неудовольствием глянул на пышущего жаром Змея. — Небось всё ледяное кружево у ворот мне порушил?
— Я тебе серебряное откую, только спасай! Этот рыцарь меня убьёт! И смерть моя будет на твоей совести! — Змей Горыныч остановился посреди зала, прижал одну лапу к груди, а вторую простёр к трону.
Кощей тяжко вздохнул и закрыл книгу расходов, заложив страницу недогрызенным пером.
— Прекрати истерику, Змей. От твоей шкуры любой меч отскакивает, сам ведь хвастался.
— У него меч Нибелунгов! Эта зараза скалу, как масло, режет. И не спрячешься нигде, чует драконов, тварь проклятая!
— Уверен? Этот меч пятьсот лет как пропал.
— Откопали на мои головы! Выручай, Кощей. И тебе польза будет, пополнение в коллекцию, аккурат к новому году подарочек.
Кощей хмыкнул.
— У меня этих железок — ставить некуда. — Он обвёл взглядом зал. Вдоль стен теснились хрустальные витрины, и в каждой застыл, пойманный на взмахе, меч. Все, как один, легендарные: Меч-кладенец, Экскалибур, Стрижающий меч, Оркрист, Дамоклов меч…
— Друг на друга поставишь. У тебя потолки высокие.
— А ты что, совсем колдовскую науку забыл? Простому рыцарю голову заморочить не в силах?
— Да не справлюсь я один! — взвыл Змей. — Говорю же, меч Нибелунгов кровь драконью за три версты чует. Он меня в любом обличье отыщет! Выручай, Кощей! Должен буду.
— Ладно, уговорил! — Кощей встал, с хрустом потянувшись. Чернобурая лиса на вороте его мантии недовольно приоткрыла один глаз и зевнула. — Тряхнём стариной.
***
Ноги тонули в сугробах по колено. Плащ отяжелел от наледи и его пришлось бросить. Всё равно от жуткого, пробирающего до костей мороза плащ не спасал. Если бы не меч, рыцарь уже сгинул бы среди бездорожья этой дикой страны. Но меч тянул, а когда и волок за собой — через заваленные буреломом овраги, через безмолвный, заснеженный лес. Золотая рукоять грела руки, навершие из зелёной, как трава, яшмы, наливалось светом, указывая путь. И чем дальше в чащу, тем сильнее вибрировал меч, чуя кровь врага.
Между чёрных стволов мелькнул огонёк. Рыцарь остановился, настороженно рассматривая кособокую избу с подвешенной над дверью кружкой. Трактир в такой глуши? Он бы ещё вывеску повесил: «Ловушка для простаков»!
Меч нетерпеливо дёрнулся, едва не вывихнув пальцы.
— Да понял я, понял! — Рыцарь отряхнулся от налипшего снега и толкнул дверь. Он ожидал зловещего скрипа, но тяжёлая на вид дверь распахнулась беззвучно.
Внутри было темно, только в небольшом очаге тлели уголья, да на единственном столе мерцала тонкая свеча. Из-за стола навстречу рыцарю поднялся тощий человек, закутанный в чёрную мантию с меховой опушкой.
— Гость в дом, — бледные губы растянулись в улыбке, — хозяину радость.
— Я пришёл сюда не радовать тебя, богомерзкая тварь! — Рыцарь крепче сжал пляшущий в руках меч. — Умри, во имя Господа нашего, единого и всемогущего!
Он размахнулся и ударил, целясь в шею, незащищённую ничем, кроме мехового воротника. Дом содрогнулся. Перед рыцарем взвился снежный вихрь, острые льдинки хлестнули по глазам, осиными жалами впились в щёки. Меч вырвался из онемевших пальцев, исчез в сверкающей круговерти, и в тот же миг вихрь вылетел в окно.
Рыцарь вытер лицо рукавом, огляделся, судорожно хватаясь за пустые ножны. Черный человек исчез. Свеча на столе погасла, зато ярче разгорелись угли в очаге. Окно захлопнулось с влажным чмоканьем. Стены осклизли, потекли, с потолка закапало, словно изба была сложена из снега. Вот только красного снега не бывает.
Рыцарь кинулся к двери, но за ней, вместо заснеженного леса, тянулся тёмный туннель. В глубине его что-то лязгнуло и низкий голос прорычал:
— Гость в дом — хозяину жратва!
***
— Ты мне всё нутро застудил! — Змей Горыныч, закутанный в три пуховых одеяла, свернулся возле изразцовой печи в покоях Кощея и пил обжигающий сбитень. — И задницу я себе чуть не отморозил, пока торчал в этих сугробах. Так что ещё неизвестно, кто кому должен!
— Не увиливай, — Кощей погрозил ему пальцем. Царь сидел в кресле у косящатого окошка и чах над книгой расходов. — Жизнь твою я спас, меч Нибелунгов теперь в надёжном месте, и пока я жив, в чужие руки не попадёт. Да и в счёт долга мне нужна пустяковая услуга. Всего-то дел: полетаешь над дворцом, изобразишь что-нибудь… огненное. Только не пиши ничего! Знаю я тебя, потом перед послами иноземными стыда не оберёшься!
— Обижаешь, я грамоте сызмальства обучен.
— Да лучше бы ты вообще писать не умел!
— На горло артисту наступаешь, значит? Промочить бы сначала, горло-то. У тебя, вроде, бочка мальвазии завалялась?
— Ни капли не получишь! — отрезал Кощей. — И прекрати торговаться. Уговор есть уговор.
Чернобурая лиса на вороте его мантии подняла голову и с упрёком посмотрела на Змея. На шее лисы виднелся шов — след от меча Нибелунгов. Горыныч сглотнул.
— Ладно, будет тебе представление. Честь по чести.
Кощей довольно улыбнулся и вписал в графу «расходы на огненную потеху» жирный ноль.