Мы с Катей переглянулись. Собственно, выбора у нас нет. Если кардинал хочет, отказываться не стоит.
– Также кардинал обещал помочь в аренде помещений в других секторах Сансити, - Сергей сразу озвучил «плату за работу».
– Ну хорошо, - сказал я, - Попробовать мы можем , но я уже говорил раньше и повторю еще раз, мы с Катей совершенно не знакомы с высшим светом. Кто там жаждет устранения Меньшикова? Кому он там оттоптался по мозолям? Мы же вообще не в курсе.
– А вот об этом вы спросите у него самого, - невозмутимо ответил Сергей, - Насколько мне известно, Меньшиков сегодня будет давать у себя прием. Вас он собирается пригласить.
– А можно без приемов? - попросил я, скривившись, - Гораздо удобней говорить в тихой приватной обстановке.
В кармане зазвонила магическая мобила. Как по заказу звонил сам Меньшиков.
– На приеме будет вся знать, - возразил Сергей, косясь на мой «поющий карман», - Весь высший свет будет показан наглядно как в аквариуме. Так что отвечай... отвечай, не заставляй уважаемого человека слушать гудки.
Я вздохнул и принял вызов.
– Здравствуйте, Алексей.
– Здравствуй, Максим. Сегодня в десять вечера жду вас с Катериной, - тон Меньшикова как всегда возражений не предусматривает, - Я уже пообещал гостям, что вы покажете свой фантастический летательный аппарат. Вечеринка в стиле ультрамодерн. Жду.
– Понял вас, Алексей, будем.
Меньшиков отключился.
– Максим, чего мрачный такой? - с наигранной заботой спросил Сергей, - Все нормальные молодые люди мечтают о таком предложении. А ты как будто кислого откусил.
– Напрягает, когда ставят перед фактом, не спрашивая моего мнения, - ответил я честно.
– Ну... знаешь. Чем выше ты поднимаешься, тем меньше у тебя свободы выбора, - философски изрек Сергей.
– Поэтому ты ходишь в задрипанном комбезе и не лезешь в бизнес?
– И поэтому тоже, - серьезно ответил он, - Ну а вам придется соответствовать. Адрес ателье не забыли?
– Не забыли. Сейчас съездим.
В ателье нас уже ждали. Зачем повторно снимать мерки, не знаю, но с Кати сняли, как будто за неделю она могла измениться в габаритах. Я от обновки отказался наотрез. Мой парадный костюм цвета морской волны с каждой вылазкой в межмирье все больше обретает полевой вид мокрого асфальта, что лично меня совершенно устраивает.
Как и в прошлый раз, нас попросили пару часов подождать. Чтобы не торчать в ателье, съездили к выезду узнать, не появились ли у шашлычника кандидаты на работу. Оказалось, что появились. Двое молодых охотников скромно дожидались нас сидя в сторонке на какой-то деревянной колоде. Иван Иваныч поручился, мол, парни серьёзные, в баловстве не замеченные. Оба кормят свои семьи.
Мы с Катей не стали откладывать дело, провели с ними поочередно собеседование в салоне нашей ультрамодной тачки, чем молодых людей очень впечатлили. Все-таки имидж великая вещь, что бы там я ни заявлял гоблину, гоблин был прав. Молодые люди заверили нас, что готовы выйти на работу хоть сегодня, а потому мы их сразу повезли в пункты выдачи.
Посовещавшись с Катей, решили положить обоим небольшой оклад, а в качестве премии пойдет процент с продаж. Хотя до конца рабочего дня времени осталось немного, новичков развезли по рабочим местам, чтобы осваивались, чтобы завтра хотя бы знали, где находятся их рабочие места.
Одного оставили в здании напротив конкурирующего Вольдемар-бериз, вторым заменили Додю в здании библиотеки. Самого высвободившегося Додю заставили оторваться от книги про феечек и привлекли к составлению трудовых договоров. А то мы с Катей до сих пока никого официально не трудоустроили, что неправильно ни с моральной, ни с нормативной точки зрения.
Молодых людей приняли на должности специалистов отдела продаж, Виктора и Мишу назначили старшими специалистами того же отдела, а Додю оформили в отдел технического оснащения и вписали инженером. Додя был польщен.
Договоры подписали, подшили в папочку, а самой папочке дали название «труд. договоры». Затем с чувством выполненного долга ее отнесли в дворницкую каморку. Катя напомнила, что в своем офисе в здании Сансита в лицевом мире мы не появлялись уже давно. И поскольку наши бизнес-интересы окончательно перешли на изнанку, офис стоило бы сдать Натужникову.
– Кать, вот обязательно вспоминать Натужникова?
– А мы Сергея попросим, - успокоила меня Катя, - Сдать офис несложно. Ключи передаст, и все.
Закончив с делами, вернулись в ателье. Катю увели в примерочную, а я остался ждать в приемной. Прождал больше получаса, что-то они там подгоняли и доделывали, но когда Катя появилась, вынужден был признать, что время потрачено с пользой. Она вышла в струящемся платье цвета «жидкий терминатор». Платье и туфли как будто изготовлены из пластичной блестящей полированной стали.
– Я впечатлен, - признался я, - Ты прям металлическая королева.
– Стиль ультрамодерн, - подтвердила Катя, - В тему предстоящей вечеринки... зря ты, Макс, отказался. Тебе бы тоже что-то такое подобрали.
– А по-моему как раз все сочетается, - возразил я, - Я серый и матовый, а ты вся такая хромированная и глянцевая. То, что нужно.
Катя махнула на меня рукой, как на безнадежно отсталого.
– Ну что, едем? Время к десяти.
– Едем, конечно.
Вроде бы мы не опоздали, но гости в массе своей уже собрались возле трехэтажного Меньшиковского особняка. Почему они не заходили внутрь, а ждали на крыльце, стало понятно, когда наша «мыльница» остановилась перед лестницей. Все ждали именно нас.
Алексей Меньшиков лично подошел, чтобы нас встретить, а заодно рассмотреть транспорт. Полагаю, нам удалось произвести впечатление. Дверь нашего низенько летающего лайнера плавно отъехала вверх и сам собой выдвинулся небольшой трап на две ступеньки. Я вышел первым и, как положено кавалеру, подал Кате руку. Она спустилась по трапу словно гостья из будущего, вся такая неземная и прекрасная. Меньшиков оценил.
– Катерина, сегодня вы обворожительны.
Катя благосклонно улыбнулась и пристроилась от меня сбоку, давая понять, что это не я с ней прибыл, а она со мной. И хотя мой костюмчик ультрамодерном не блещет, меня это мало трогает. В конце концов о мужчине судят не потому, как он одет, а по тому, как одета его женщина.
– Ваша карета тоже производит впечатление, - заметил Меньшиков.
– Если желаете, можно заглянуть в салон и даже прокатиться по-вашему круговому подъезду.
– Отчего бы и нет, - согласился Меньшиков.
Он забрался салон. Мы с Катей тоже. Миша дал кружок вокруг фонтана и остановился на прежнем месте.
– Признайтесь, - потребовал он, - Где вы это приобрели?
– На том минирынке, куда вы водили нас на экскурсию.
– Вот как, - Меньшиков удивился, - Как же вы на него попали? Я точно знаю, моими порталами вы не пользовались.
– У нас свои тропы, - ответил я сдержанно.
– Однако, вы полны сюрпризов, - признался Меньшиков, - Вы каждый раз способны на большее, чем от вас ожидаешь.
– Раз уж мы заговорили о сюрпризах... кардинал поручил нам расследовать то покушение в фиолетовом мире.
– Это я его попросил. Но об этом позже. Не будем заставлять гостей ждать.
– Да, конечно, - я открыл кабинную дверь.
– И еще маленькая просьба по поводу вашего экипажа, - добавил Меньшиков, - Пусть ваш водитель не закрывает салон. Многие тоже захотят осмотреть.
Миша и Виктор вышли из кабины и, словно на выставке достижений народного хозяйства, стали рассказывать и показывать всем желающим нашу «мыльницу» изнутри и снаружи, а мы вместе с Меньшиковым прошли в особняк. На крыльце нам попался дядя Боря, которому мы очень обрадовались. Он теперь выглядел очень вальяжно.
– Эх, если бы у меня был такой конь, - сказал он с сожалением, - Никакой кабины бы не надо было. Я бы ездил верхом.
– Что поделать, Борис, - отозвался Меньшиков, - Ездить верхом нам не по статусу.
– О, я это хорошо понимаю, хотя и скучаю по своей дворницкой тачке.
– Жалеешь, что вернулся на службу? - Меньшиков изогнул бровь, - Лично я не представляю, как можно отказаться от богатства и положения в обществе ради призрачной свободы.
– Нет, Алексей, не жалею. Но когда я мел улицы, я в самом деле чувствовал себя свободным... пойдёмте в дом, - было видно, что дядя Боря не хочет продолжать эту тему.
Особняк у Меньшикова был побольше кардинальского. У него имелся целый бальный зал с колоннами и живым оркестром. Из бального зала можно было перейти в зал поменьше, где на длинных столах были расставлены закуски и напитки. Кто не любит танцевать, но любит поесть и выпить с комфортом и основательностью, расселись за отдельными небольшими столиками. Официанты только успевали подносить яства.
Затем можно было перейти в зал для любителей карточных игр и бильярда. Здесь стоял сигарный дым, лилось шампанское и кое-что покрепче и, по-моему, делались ставки. Меньшиков пошел делать обход гостей, дядя Боря увидел какого-то знакомого и заговорил с ним, а мы с Катей прогуливались, предоставленные сами себе.
Нам попался Сем Семыч в своем неизменном костюме тройке. Он спросил, как у нас идут дела. Мы ответили, что дела идут неплохо и хотим отказаться от офиса в его здании на лице, потому что больше там не бываем. Сем Семыч сказал, что ему как раз нужны площади для новых арендаторов. Он забрал у нас ключ и заверил, что если нам когда-нибудь снова понадобится офис, мы можем смело обращаться к нему. Мы поблагодарили Сем Семыча и двинулись дальше.
Надолго нас в одиночестве не оставили. К нам подходили другие гости, здоровались, представлялись. Мы представлялись ответно. Узнав наши имена, эти люди, как мне показалось, не стремились их запомнить. Они совали нам свои визитные карточки и сообщали, что не прочь приобрести такую же летающую капсулу, как у нас. Мы с Катей поняли, что всем этим аристократам до нас нет никакого дела, они просто загорелись желанием приоберсти летающую карету.
– Кать, Сергей был прав. Надо начинать торговать «мыльницами».
– И почем мы будем их продавать? Мы только за апгрейд отдали под сотню кворков. А исходно это была премиальная карета. Тоже наверно стоит бешеных денег.
– Ну вот и зарядим ценник в тысячу кворков. Как верно заметил Сергей, словосочетание «очень дорого» здесь считается неприличным.
За полчаса нашего дефиле по залам, нам было вручено больше десятка визиток. Надо напрягать гоблина и требовать у него скидку за опт. А затем к нам снова подошёл Меньшиков вместе с дядей Борей.
– Максим, Катерина, предлагаю перейти в кабинет на второй этаж, - сказал Меньшиков, - Поговорим без лишних ушей.