Я, братцы мои, вчера был глубоко фраппирован, - Степан, литейщик из четвертого цеха, любил непонятные простому люду слова. Специально ходил в заводскую библиотеку ради этого и крутил роман с молоденькой, недавно присланной по путевке комсомола, библиотекаршей Зоей. Чтобы та ему эти слова подкидывала.
- Беру, значит, комплексный обед в нашей столовке, - продолжал Степан. - Ставлю на стол и ухожу за ложкой. Ложку забыл взять. Возвращаюсь и вижу как какой-то мужик мой обед вкушает. У меня от такой картины волосы дыбом. Но стараюсь сохранить интригу. Сажусь напротив и в глаза ему наблюдаю. Жду, когда совесть проснется. А тому все ни почем. Отхлебнул моего компота и ест мой салат из огурцов с помидорами.
Я тогда хвать тарелку с борщом и на себя потянул. А он ее с другого конца тоже хвать. Так мы с ним этот борщ и тянем в разные стороны. Народ уже собрался. Смотрит, кто победит. Ставки делает.
И тут я применил военную хитрость. Взял и палец в борщ опустил. Тем самым показав, что теперь он его точно кушать не будет. И точно. Борщ сразу мне достался. А тот мужик котлету со второго схватил и тикать. Мне, значит, пюрешку оставив.
Народ захлопал и стал расходиться. И только тут я заметил, что на соседнем столике мой обед стоит. А этот был того мужика. Вот тут-то мое реноме и рухнуло в моих же глазах. Отчего и был я глубоко фраппирован и расстроен.
Степан свернул самокрутку и закурил.
- А все потому, что все обеды стали одинаковые. И теперь от этого сплошная фантасмагория. Или даже чего похлеще. Прокрастинация.
И мы все уважительно посмотрели на Степана. Знающего с помощью библиотекарши Зои то, что нам никогда не будет ведомо.
05.05.25
Дмитрий Зотиков