8 января 1940 года. Польша, Люблинское воеводство.
Старший лейтенант Чуфаров приник к панораме, внимательно рассматривая добротную шоссейную дорогу, укутанную лёгким снежком. К голым веткам, покрытым инеем и слегка загораживающим обзор, он уже привык; при стрельбе не помешают - да и пусто пока на шоссе.
Не спешат британцы замыкать котёл отступающему корпусу Белова...
- Товарищ старший лейтенант, может - заведём танк? Хоть чуть-чуть бы прогреть машину.
Неудобно отстраненному от пушки наводчику, неуютно. Да и то - в утлой, тесной коробке лёгкого Т-26 действительно холодно. Но пусть и негромко работает двигатель лёгкой машины, его все равно могут услышать в окружающей тишине - и тогда вся засада на смарку!
- Нельзя, Андрей. Ты вон, хотя бы в танке, ветер тебя не морозит - а каково казакам?
На самом деле казакам, успевшим вырыть в неглубоком снегу не ячейки даже, а так, стрелковые лежки, было не так и плохо. Терцы знали, куда шли, их снабдили парой фланельного белья, разрешили поддеть меховые безрукавки - и выдали тёплые, удобные белые полушубки. Да и теплые валенки с трехпалыми рукавицами ушлым казачкам выделили – а на дно своих лёжек хлопцы постелили или лапник, или тонко нарубленные ветви, создав «подушку» над землей и снегом. Кроме того, командир сотни – лейтенант с книжным именем Степан Астахов – попросил у старлея разрешения заварить крепкого, сладкого чая. Чуфаров сперва сильно сомневался, но казачий командир сделал все по уму. Его бойцы вырыли на самой окраине посадок – со стороны, противоположной засаде и самому шоссе – две соединенные между собой ямы под «костер разведчика». Там и варили чай в котелках, без остановки, разнося потом казакам и танкистам сладкое, горячее питье. Чай крепко выручал залегших в засаде людей – но помимо холода, людей жестоко выматывало ожидание предстоящего боя…
По броне танка негромко постучали, словно в дверь. Старший лейтенант невольно улыбнулся:
- Мишаня, готовь котелок!
Мехвод экипажа, старшина Михаил Брянцев разом повеселел, открыв свой люк в правой части корпуса:
- Подгон от доблестных советских казаков прибыл!
- Не зубоскаль, броня.
- Так… А что я такого сказал, казаче?
Но казачий посыльный лишь устало покачал головой. Видать, крепко загоняли хлопца; хмурый малый привалился боком на броню, выкрашенную в белый цвет… Ну, как белый? Когда решили перейти на зимний камуфляж и стали красить танки, смешав мел с клеем – то по решению комбрига его нанесли косой полоской, сохраняя участки «родного», защитного зеленого цвета. Потом по этим участкам прошлись уже легкими мазками, крест-накрест – в итоге получился «ломанный» рисунок, хорошо маскирующий машины в танковой засаде…
- Спасибо тебе, станичник.
Казак вновь хмуро кивнул, не поняв даже, что поблагодарил его командир танка – да и всей засады вместе взятой! Он просто перелил половину своего котелка с еще пока горячим чаем в посуду мехвода, после чего двинул к соседнему Т-26… Всего в посадках укрылось семнадцать машин – остатки 106-го батальона и батареи самоходных орудий, попавших под крепкий воздушный удар. Уже понесшее потери подразделение отстало на марше от первых двух батальонов, укомплектованных «бэтэшками». Последние спешно бросили в бой до завершения переформировки – а вместе с ними и большую часть зенитной артиллерии бригады… Хотя какой бригады – теперь уже дивизии!
Впрочем, дивизии пока лишь по названию – свой четвертый, «ударный» танковый батальон Петр Семенович Фотченков так и не дождался. Эшелон с секретными тяжелыми танками Кировского завода и Т-28 с усиленной броней сейчас только разгружается где-то в тылу… С ними, по слухам, наконец-то прибыли и грузовики с зенитными трехдюймовками.
Но когда еще этот отдельный «ударный» батальон нагонит бригаду? А ведь могут и перевести в какую-либо другую часть прямо по пути – если такая необходимость вдруг возникнет…
В общем, все грузовики с крупнокалиберными пулеметами сопровождали первый и второй батальоны. Комбриг был уверен, что в случае воздушного удара, колонны попадут под него в «порядке очередности» приближения к линии фронта. Так что «третий» бат и следующую с ним батарею самоходок СУ-5 прикрывали лишь счетверенные «Максимы»… Да и под раздачу они попали вообще случайно! Просто группа британских «бомбовозов», пройдя над линией фронта ночью, утром сбилась – потеряла ориентиры. И особо не мудря, британцы опустошили бомболюки на пути первой же попавшейся им колонны советской техники!
Танкистам Фотченкова просто не повезло… Хотя добить батальон англичанам не дали советские «ястребки». Истребительное прикрытие самих британцев где-то отстало – и засекшее врага звено сталинских соколов успело приземлить пару здоровых, двухмоторных бомберов! Потому про невезение 106-го батальона говорить все же спорно… Как и про «везение» старшего лейтенанта Чуфарова. Только-только прибыл в родную часть (по личному запроса комбрига, отправленному в госпиталь!) – и тотчас был приглашен в штаб дивизии.
Вот только вчера утром и состоялся сей судьбоносный разговор…