Холодный октябрьский ветер гнал по небу рваные облака, окрашивая лес в оттенки свинца и охры. Одиннадцатилетний Лешка бежал, спотыкаясь о корни, его рваные кеды вязли в ковре из мокрых листьев. За спиной слышался хохот — четверо старшеклассников гнались за ним, швыряя шишками.
— Догоним, гнида! — донесся голос Витьки-Рыжего, главного заводилы. Лешка резко свернул с тропы, ныряя в чащобу, где ветви хлестали по лицу. Сердце колотилось в такт крикам воронья, будто весь лес смеялся над его страхом.
Он не заметил края оврага, пока земля не ушла из-под ног. Полет длился вечность — локти и колени обдирались о камни, в ушах звенело. Упав на дно в груду прелых листьев, замер, прислушиваясь.
Сверху доносились голоса:
— Ты чо, псих? Туда лезть!
— Да пусть сдохнет там, гнида...
Шаги удалялись. Лешка сел, вытирая кровь с коленки. Сумерки сгущались быстро, и первое, что он увидел в сизом свете луны — мерцание между корнями поваленной сосны. Казалось, кто-то закопал кусок солнца — золотистый камень с прожилками, будто застывший мед. На поверхности светились странные знаки, напоминающие царапины от когтей зверя.
— Не трогай, дурачок! — хриплый окрик заставил вздрогнуть. На краю оврага стоял дядька Семен, которого в поселке звали Шептун. Его длинная шинель висела мешком, а лицо скрывала тень капюшона. — Это ж Чертов След! Тут в сорок третьем колдуна немецкого расстреляли...
Лешка уже коснулся артефакта. Тепло разлилось по венам, заставляя вскочить на ноги. Ссадины на коленях затянулись, будто их и не было. В ушах зазвучал странный шепот — тысячи голосов на незнакомом языке.
— Что... что со мной? — мальчик уставился на ладони, где под кожей пробегали золотые искры.
Шептун сполз вниз, хромая. При свете камня стало видно его лицо — шрамы, пересекавшие щеки как руны, отсутствующий глаз под черной повязкой.
Он схватил Лешку за плечо:
— Ты теперь его наследник. Слышишь голоса? Это они. Те, что до тебя камни трогали.
— Кто они? — Лешка вырвался, чувствуя, как странная энергия бурлит в животе. Камень вдруг стал прозрачным, и внутри него заплясали тени — фигуры в шинелях, человек в очках что-то кричащий на немецком...
— Проклятые. — Шептун вытащил из-за пазухи фляжку, дрожащей рукой отпил. — Войну хотели выиграть магией, да? Фогель, гад, эксперименты ставил на наших... А теперь их души в камнях заперты.
Внезапно камень в руке Лешки вспыхнул. Из леса донесся вой — не волчий, а человеческий, но искаженный болью. Шептун отшатнулся:
— Чует! Беги, пацан, пока не явился!
Лешка не понял, кого боится старик, пока из-за деревьев не выползла... нога. Вернее, то, что когда-то было ногой — теперь черная кость, обтянутая тлеющей кожей. За ней показалась фигура в лохмотьях формы вермахта, с пустой глазницей, где копошились черви.
— Наследник... — прохрипело существо, протягивая руку с обрубками пальцев.
Лешка завизжал. Камень в его ладони взорвался светом, ослепив всех. Когда зрение вернулось, от солдата осталась лишь лужа смолы.
— Видишь, что натворил? — Шептун толкнул его к склону. — Сила-то как огонь. Сожжешь и себя, и других. Запомни — когда придут из Кодекса, не верь их сладким речам. Теперь беги!
Лешка карабкался наверх, слыша за спиной странный диалог:
— Семен... давно не виделись... — новый голос, женский и какой-то... скользкий.
— Прости, Ленка... Не могу больше... — хрип Шептуна.
Хлопок. Тело старика упало на дно оврага.
Мальчик бежал, не оглядываясь, сжимая в кармане камень, который теперь жёг кожу. Только у крыльца бабушкиного дома осмелился взглянуть на трофей.
На поверхности проступила надпись: "Добро пожаловать в игру".
