Задумывались ли вы когда-нибудь, что для вас значит Родина?
В школе писали сочинения на эту тему. Только в детстве мало понимаешь, зачем задают этот вопрос, да еще оценку за это ставят.
А ведь все так просто. Родина — это мама и папа, твой родительский дом, улица, где живут твои друзья, это школа, одноклассники, любимый парк. Родина — это все к чему ты привык с детства и ты даже не замечаешь, что для тебя это самое лучшее место на земле.
Уже в детстве ты вдруг понимаешь это, когда куда-то уезжаешь на каникулы. Сначала тебе интересно все новое, но потом ты начинаешь скучать по дому и даже по виду из окна! И ночью тебе снится твой город, где тебе так просто и спокойно.
Говорят, если ты уехал в другую страну и тебе все кажется лучше, чем дома, то на родину можно не возвращаться. У тебя ее нет.
А у меня Родина была. Когда пришлось ее покинуть в 1990 году, в связи с прогрессивной экономической политикой государства, затеявшую перестройку, я долго не могла привыкнуть к новому городу. Казалось бы, я приехала в Россию, где жили русские люди, что было не так? А было не так всё.
Чужой старый дом, люди другие, речь со своим диалектом, дымящие трубы домов, сажа и холод… И было постоянное щемящее чувство тоски по родному дому, я скучала даже по воздуху любимого города.
Часто в уме мелькали строчки: «А может вернемся, поручик Голицын? Зачем нам поручик чужая земля…»
Но дело в том, что с родной земли тебя попросту выгнали, а чужая земля родной еще не стала… И по-большому счету возвращаться-то тебе некуда. Привыкай!
* * *
Далекий 1939 год. В стране вот уже 10 лет широкими шагами индустриализация! В союзных республиках поднимают промышленность, строят заводы и фабрики. И, конечно, нужны специалисты. Узбекистан был аграрной республикой, который поставлял стране белое золото — хлопок! И для обработки полей позарез были нужны хлопкоуборочные комбайны и другая сельскохозяйственная техника.
Заводы остро нуждались в квалифицированных рабочих. Токарей, фрезеровщиков, сверловщиков приглашали из Москвы и Ленинграда для обучения новичков и работы на машиностроительных заводах.
Мой дедушка был высококлассным токарем и работал на заводе им. Лихачева в Москве. Семья его жила на Чистых прудах в однокомнатной квартире. Жена и три дочки. Старшая — моя мама. Квартира была просторная с большой кухней и санузлом. Условия для того времени были очень хорошими. Ведь многие жили в коммуналках.
Дедушка был по-натуре очень добрый и безотказный человек. Услышав призыв партии о необходимости помочь братским республикам, в числе первых решил отправиться в Ташкент обучать новичков. Бабушка была очень недовольна его решением и костерила его потом нещадно. Но он уехал и обещал при первой возможности забрать семью к себе.
Сначала специалистов поселили в общежитие, а через год семейным предложили переселиться в дома барачного типа. Под одной крышей три семьи. Всем по две маленькие комнаты с кухней и с отдельными выходами. Удобства в общем дворе.
Семьи приехали почти сразу. После московской квартиры, бабушке такие условия не понравились. Но обратной дороги не было и надо было приспосабливаться к тому, что есть. Женщина она была очень деловая и работящая. Выбелила свои комнаты, вымыла окна, развесила занавеси и, когда дедушка к вечеру вернулся с работы, то ахнул:
— Умеешь ты, Анечка, уют навести!
Дедушка в быту был не очень приспособленным, но специалист был ценный. Поэтому в бараке семья прожила совсем недолго. И к весне 1941 года деду выделили 10 соток земли, на котором уже стоял небольшой флигель с кухней. Бабушка была рада уехать из барака на отдельную территорию с большим участком. Тем более, что обещали летом начать строительство планового дома. Но этим планам осуществиться было не дано.
В июне 1941-го грянула война и завод стали перестраивать под выпуск военного оборудования.
Дедушку на фронт не взяли. Сразу дали бронь. Надо было делать снаряды, разбираться в новых чертежах.
Мама часто вспоминала об этом тяжелом времени. Продукты как-то сразу исчезли. Все было для фронта, все для победы.
Зимы на удивление были снежные и холодные. Рабочим давали талоны на продукты. Бабушка нигде не работала, но вязала носки для бойцов и тоже получала хлебные карточки. А норма была 2 пары в день.
Я вот даже не могу себе представить, как можно связать четверо носков 42 размера за день! А ведь домашние хлопоты никто не отменял. Надо было и печку топить, и что-то сварить успеть… Мама моя ей помогала, вязали в четыре руки. Ведь если норму не выполнишь, карточки не получишь…
А в 1943 мама тоже пошла на завод. Девчонка совсем. До станка не доставала, папа ей ящик подставлял… Работала в три смены. Со второй смены возвращалась ночью пешком через кладбище, так было быстрее до дома. И несла еще мешок опилок для печки…
— Мам, а тебе разве не было страшно через кладбище идти? Можно же было вдоль забора.
— А знаешь, после второй смены так хотелось домой быстрей и спать! Даже есть не хотелось, так уставали… Ну а кладбище — страшно только в первый раз, а потом уже и внимания не обращаешь…
Вспоминая эти мамины рассказы, все время думаю: откуда у людей брались на это силы?
С Центральной части России в Ташкент эвакуировали много людей. Пожилые люди, женщины с детьми и дети, которые остались без родителей. Больницы превратились в госпитали. Ташкент гостеприимно принимал всех, не разбирая национальностей. Ведь чужого горя не бывает. И ребятишек старались разбирать по семьям.
Все говорили на русском языке — языке советской страны.
Супруги Шамахмудовы Шаахмед и Бахри — попали в историю Ташкента. Своих детей у них не было и они усыновили в годы Великой Отечественной войны 15 ребятишек.
Среди усыновлённых детей были белорус, молдаванин, еврейка, латыш, казах, немка, татарин и остальные 8 русские.
Это был настоящий подвиг доброты и огромной любви к детям. Потом уже, после войны сняли очень душевный фильм «Ты не сирота», в основу которого легли эти реальные события. И даже памятник установили на площади Дружбы Народов.
"Ташкент — город хлебный!" Его так называли.
А еще называли «Ташкент — город русской эвакуации». Потому что немало известной творческой интеллигенции были эвакуированы в Ташкент. Среди них: А. А. Ахматова, А. Н. Толстой, К. М. Симонов, К. И. Чуковский, Ф. Г. Раневская, В. В. Иванов, Н. Я. Мандельштам, Е. С. Булгакова, Н. Ф. Погодин, Э. Г. Бабаев, М. И. Белкина и сын М. И. Цветаевой — Г. С. Эфрон, оставивший несметное количество бесценных записей в дневнике о жизни в столице Узбекской ССР. С их появлением в Ташкенте очень оживилась культурная жизнь. Писались новые пьесы, на сцене столичного театра ставились спектакли, организовывались творческие вечера, беседы.
Алексей Николаевич Толстой называл Ташкент «Стамбулом для бедных», подразумевая, что колоритный восточный город, как некогда Константинополь, подвергся нашествию растерянных и лишившихся крова европейцев.
А вот Анна Ахматова уже потом, по возвращению в Ленинград написала так:"Именно в Ташкенте я впервые узнала, что такое палящий жар, древесная тень и звук воды. А еще я узнала, что такое человеческая доброта».
И это было правдой. Люди делились последним куском хлеба, последней пиалой чая, последней горсткой плова.
Страна выстояла. Фашистов победили. Когда объявили о победе, люди выскочили на улицу, на заводах остановили станки, выбежали из цехов. Обнимались, плакали и смеялись. Общая, огромная радость, ведь победа была одна на всех!
Эвакуированные потихонечку стали возвращаться в свои родные города, а многие остались. Ведь для них Ташкент стал родным.
Страна поднималась с колен. Заводы перестраивались вновь на мирное производство. Открывались новые заводы и опять не хватало рабочих рук. Но тут можно сказать, повезло.
В 1949 году в Ташкент привезли 11 тысяч молодых греков.
Дело в том, что после нашей победы война в Греции только началась. Повсюду формировались народно-освободительные войска ДАГ, ЭЛАС. Коммунисты стремились построить светлое будущее. Но правительство их планов не разделяло. Запросили поддержку Великобритании и США.
СССР, Югославия и Болгария сначала помогали повстанцам оружием, но потом помощь были вынуждены прекратить. Коммунистов и бойцов народной армии загнали в горы, откуда они стали вести партизанскую войну. Но поскольку оружие заканчивалось, воевать они дальше были не в силах. Сдаваться — было равнозначно расстрелу.
СССР предложило им политическое убежище и тайно вывезли их из Греции через Болгарию в Советский Союз. А затем отправили в Ташкент.
И Ташкент принял их с распростертыми объятиями! Расселили в общежития, обучили русскому языку и попутно устроили всех на заводы. 11 тысяч рабочих рук! Шутка ли!
Чуть позже были построены 11 "греческих городков", с двух этажными многоквартирными домами в разных уголках Ташкента. Сами греки принимали в этом активное участие. И на каждой территории обязательно был клуб, свое правление. Сохраняли свой язык, традиции и культуру. Греческое общество было довольно активным. Пытались установить связи с родными, которые остались на Родине, передавали письма, содействовали в воссоединении семей! Ко многим приехали жены с детьми из Греции, которые тоже выезжали тайно. Благо граница с Болгарией была очень близка.
Наладили выпуск своей газеты "Неос дромос".(Новая дорога). Устраивали концерты греческой музыки, учили своих детей греческому языку, привили им мысль, что самая лучшая страна на земле - прекрасная Греция, словом оберегали свой этнос и мечтали вернуться на свою историческую Родину.
Промышленность стала стремительно развиваться. Ну и сбор хлопка, конечно, не отставал. Выдать на гора белое золото — это было главным для Узбекистана.
Поэтому на сбор хлопка часто бросались все силы. И крестьяне, и рабочие, и студенты из городов — все направлялись на поля! И так все радовались, когда правительство республики рапортовало о ежегодном повышении урожая! Даешь стране хлопок!!!
В 1966 году в Ташкенте произошло крупное землетрясение. Толчки продолжались в течение недели и город основательно был разрушен. Были и погибшие и те, кто остался без крова. И теперь уже на помощь Ташкенту из разных уголков нашей огромной страны приехали строители и люди разных специальностей поднимать город из руин.
В центре города как грибы стали строиться жилые многоэтажки. На которых были выложены надписи — Беларусь, Молдова, Украина… Это значило, что дома строили строители из этих республик. Пока строили — все передружились, переженились. Национальности перемешались — был полный интернационал.
И опять после окончания строительства не все поехали в свои республики. Остались в Ташкенте.
Почему я решила полистать события с 1939 года? Да потому что они объясняют как оказались в Узбекистане русские и люди других национальностей. И сколько они сделали для развития республики. Это все объясняет многонациональность Ташкента и атмосферу города, в котором я выросла. Где было все привычное, родное и любимое. Отношение людей к национальностям других очень показательно выражалось на государственных праздниках. особенно на 1 мая. Когда после шумной демонстрации народ шел в парк имени Тельмана и там разворачивалось настоящее народное гулянье!
Был обязательно концерт, составленный из песен и танцев народов СССР, а потом игровая развлекательная программа, в которой уже принимали участие непосредственно зрители. Пели казачьи и русские народные песни. Причем с удовольствием это делали и люди других национальностей. А секрет был прост - в этих песнях жила душа народа! И все становились ближе друг к другу.
А потом танцевали. И не только вальсы, танго и кадриль. Были и настоящие пляски! Залихватски отплясывали "гопака", стремительную лезгинку, веселый татарский танец и русскую плясовую, с красивым лиричным выходом и быстрым развитием темпа к середине танца. Каждый показывал свою выходку, занимая место в центре круга. Это было поистине объединяющим действом. И я счастлива, что успела застать кусочек этого братства, этой дружбы, этой настоящей жизни, которую казалось невозможно было разрушить.
Оказалось можно...
Несколько слов об иерархии власти. Во главе любого предприятия стоял человек узбекской национальности. Заместители были русские, татары. украинцы — словом, любые другие знающие производство. Но начальник, как правило, узбек.
Что касается школ, то директора были русские. И узбекский язык в школах изучали. Но честно говоря, отношение преподавателей к нему было совершенно несерьезным. Было всего 2 урока в неделю и частенько учительница говорила нам:
— Будете хорошо сидеть, всем поставлю пятерки.
И часто эти уроки отменялись и заменялись другими. Учительница то болела, то была в декрете. В узбекских семьях было много детей, не меньше 5-6, а то и больше! Так было тогда принято.
Добросовестно преподавали только в третьем классе. Был один урок в неделю и мы все впитывали как губки. Так что начальные знания языка практически у всех были. Но это — не много! Счет до 20, слова вежливости, семья и дом.
На магазинах и организациях всегда были вывески на двух языках. И письменность была на кириллице. Писали русскими буквами узбекские слова. Например ХЛЕБ — НОН, ПАРИКМАХЕРСКАЯ — САРТАРОШХОНА
Эти слова осталось в памяти на всю жизнь.
В русской школе узбекские ребятишки тоже учились. Причем все они знали два языка. Дома говорили на узбекском, а вне дома — на русском. Говорили практически без акцента и учились тоже хорошо. Это русские знали только один язык, ну и английский в рамках школьной программы.
Но были и узбекские школы. В отдаленных районах города в основном были частные дома и там в подавляющем своем большинстве жили узбеки. Поэтому и школы узбекские располагались там. Но и по городу тоже было немало таких школ.
Ташкент был город-красавец. Очень зеленый, просторный, заново отстроенный. Было приятно гулять по городу, были любимые места.
А какое там построили метро! Каждая станция — произведение искусства! И лепка, и мозаика, и резьба по ганчу. Все станции не похожи друг на друга!
Проживало в Ташкенте два миллиона человек и лишь 20% из них были узбеки. Мы жили в мире, согласии и уважении друг другу. И семьи часто были интернациональные.
Но были довольно неприятные моменты, когда касалось какого-то распределения. Например, учебы в высших учебных заведениях. Сначала особого перекоса не ощущалось, а вот после 1970 года на востребованные специальности русским поступить было сложно. Узбеки везде были национальным меньшинством. Даже у себя в республике! Существовала негласная установка для зачисления — 60% узбеков, а 40% остальные национальности.
В Медицинский институт русским было поступить весьма и весьма проблематично. Подруга моя очень хорошо училась в школе — не поступила. Пошла работать в больницу санитаркой. 3 года девчонка отработала на такой работе и каждый год сдавала экзамены для поступления. И каждый год, ее кто-то обходил по баллам. На четвертый год отчаялась, и поступила в Педагогический.
На заводах, кстати, узбеков было немного. Они были в основном в торговле. В магазинах, на продовольственных и промышленных складах, на рынках - это была их вотчина! Работа в цехах была, конечно, не для них.
А вот хирурги в основном были русские и евреи. К врачам-узбекам старались не ходить. Дипломы у них были, но знаниями не блистали.
Так и жили. С соседями дружили, на праздники угощали друг друга вкусностями. На Пасху — мы их печенным, на Курбан-байрам они нас — пловом и сумаляком.
А потом грянул 1985 год. Пришел к власти Михаил Горбачев, который перевернул жизнь нескольких поколений и не только в нашей стране.
Знаете, сначала было даже интересно. Он был таким молодым, со свежими идеями! Ведь до него было три старца подряд: Брежнев, Черненко, Юрий Андропов, И, честно говоря, их назначение совсем не удивляло. Ну может быть кто-то и удивлялся, но мне казалось, что так правильно. Что молодые могут? А тут седые и мудрые. Глупости не наделают.
Но когда появился Горбачев, то вместе с ним пришла какая-то надежда на счастливые перемены! Хотелось свободы, хотелось больше социальной справедливости, которая стала исчезать!
Работники райкомов, горкомов и обкомов да и не только они, те, кто повыше сидел — стали так явно пользоваться большими привилегиями, что в стране, где главный принцип был социальное равенство — это было вопиющим! Хотелось, чтобы кто-то положил конец расслоению общества и расставил все на свои места.
Появились новые слова: Перестройка! Ускорение! Госприемка! И главное — началась антиалкогольная компания! По всей стране стали вырубаться виноградники, водка — две бутылки в одни руки в месяц, появились Общества трезвости! И вот это для народа было шоком. Посягнули на святое…
Народ стал варить самогон. Причем непьющие люди, которые употребляли алкоголь в умеренных количествах и только по праздникам — стали изготавливать собственную водочку. И угощать друг друга! Это было какое-то сумасшествие. Сахар исчез, водка подскочила в цене в 5 раз. Рука у народа не поднималась купить ее за эту цену.
Почему произошла такая обратная реакция? Потому что запретный плод сладок?
Но Горбачев как-будто не замечал никаких перемен в стране. Он все ездил по другим странам, как голубь мира и ворковал круглыми фразами.
В конце концов получил Нобелевскую премию мира за прекращение холодной войны на условиях Запада.