— Живая! За лекарем бегите! Уф, как она, а! С высоты-то, только же крутилась на трапеции и бум, лежит! Мы же не виноваты? Она сама? — писклявый голосок вырвал меня из тьмы, и сразу в нос ударил неприятный запах. Даже не открывая глаз, чувствую над собой толпу зевак. И в тот же миг нестерпимая боль пронзила ногу, а потом и всё тело.
Открываю глаза, и от ужаса на волю вырывается громкий вопль, напоминающий вой пожарной сирены.
Ору я звонко!
Надо мной склонились двое, с одной стороны, детское личико с огромными глазищами, раскрашенное в немыслимый макияж, но сморщенное, как мочёное яблочко. Но и это ещё не самое страшное.
С другой стороны худший кошмар моих снов: «КЛОУН», с рыжей, съехавшей набок шевелюрой, смазанным гримом и огромным красным носом.
Я оказалась в психушке?
Но как? Когда успела?
— Отпустите меня, я нормальная, не дурочка, вы ненастоящие, ведь нет… Это сон! Это сон!
Сама не поняла, почему пролепетала сквозь стон нелепую фразу, заставив клоуна вздрогнуть и упасть передо мной на колени.
— Адель! Это же я! Пе-Пе! Петя, твой лучший друг, Адель…
Я забыла о боли, попыталась приподняться, но Пе-Пе осторожно придержал резкий порыв.
— Отпустите, я вас не знаю… Я никому ничего не скажу, честное слово, это ошибка, мне надо на работу...
— Это же я! Лола! Адель! Ты свалилась из-под купола, трапеция оборвалась…
Абсурд и шок. Если бы не боль в ноге, я бы подумала, что это дурной сон, пугающие незнакомцы переглянулись, явно они о чём-то договорились. У меня редкая группа крови. Я написала разрешение на трансплантацию при несчастном случае…
Они меня украли!
— Господа, разойдитесь! Лекарь! — громкий голос заставил Пе-Пе и Лолу отойти, теперь надо мной наклонился мужик с такими усищами, что и Бармалей позавидует.
Я сошла с ума, не помню, как, но это точно дурдом.
— Госпожа, сейчас будет немного больно, я поправлю ногу, позже наложим лонгет. Осмотрю вас в кибитке.
Он предупредить-то предупредил, но его руки как клешни вцепились в мою ноющую лодыжку, и я снова хриплым воплем оповестила всю округу, что терпеть издевательства не намерена, и мгновенно отключилась.
— А-ах!
— Очнулась, красавица, ну, прости! Зато всё уже сделано! Я не люблю, когда мои больные страдают. Эфиром бы усыпил, да ты сама… Но я позволил себе успокоительных капель не пожалеть, какое-то время они помогут от боли, да и от шока, а завтра загляну ещё.
Открыла глаза и обнаружила себя в каком-то тесном чулане, надо мной снова Бармалей, и теперь уже он поглаживает меня по руке, пытаясь загладить вину за причинённые неудобства, как ему кажется.
— Что вообще происходит? Где я? Что это за сарай такой?
— Вот так номер, я боялся, что вы сейчас, сударыня, начнёте рыдать из-за травмы, что более не сможете под куполом вашего цирка крутить потрясающие номера. А вы, значит, шире лиха хватили. В беспамятство ударились. Так-с проверим рефлексы. Голова? Тошнота? Сколько пальцев я вам показываю.
— Три! Меня тошнит от этой непонятной ситуации, от горечи на языке, от боли и от того, что все называют меня…
И в этот момент прикусываю губу.
Если это похищение или отбор на путёвку в психушку, то любое слово, отрицание или истерика ускорят мою трагическую эпопею, они явно что-то эдакое задумали. Ведь я не Адель, и никогда не падала из-под купола цирка. Я Алевтина Антонова, работаю в огромном торговом комплексе, и сегодня у нас какое-то огромное мероприятие, и у меня завтра начинается долгожданный отпуск, едем с мужем в Турцию, кажется… или в Сочи? А у меня точно есть муж?
— Как она? Очухается или совсем того? — где-то в углу притаилась маленькая Лола и теперь подала голосок, снова напугав меня.
— Ушиблась головой, но в целом всё нормально. Только нога сломана, больше трюки мадемуазель Адель крутить не сможет, увы.
— Адель, ты всё забыла? А как же мы? Дядя твой распрекрасный сбежал со всей выручкой и мамзельку фокусника прихватил, тому и пилить некого, мы банкроты, нет денег заплатить пошлину и залог. Ты же сказала, что есть план. А теперь, выходит, что нет? Нас разгонят? Зачем ты вообще полезла сегодня на эту чёртову репетицию? Вечно пытаешься всем что-то доказать! Алмазов сейчас придёт, и нам конец!
Лола всхлипнула, и лекарь на неё прицыкнул:
— Не видите? Она не в себе, дайте ей отдохнуть. Потом, всё дела потом.
— У нас нет потом, даже вам заплатить нечем, — отрезала Лола и вышла, хлопнув дверью.
Бармалей лишь пожал плечами, и как-то виновато оправдался:
— Да я и не требую. Понимаю, бывают в жизни обстоятельства. Вы поразили меня своим выступлением, смелостью. Уж такие сальто крутить изволили, что и подумать страшно. Я искренне сожалею, что с вами произошёл несчастный случай. Но не спешите отчаиваться, судьба иногда выкидывает фортели, да такие.
Он не успел сказать, на какие фортели судьбы я смею рассчитывать, на улице раздались громкие возгласы, перешедшие в откровенную ругань. Тот клоун, что назвал себя Пе-Пе, стоит на страже и не пускает кого-то слишком настойчивого.
Но «гость» что-то такое убедительное рявкнул, и скрипучая дверь в кибитку открылась.
— Адель! Вы зря решились на саботаж, я всё равно заберу и вас, и то, что осталось от вашего убогого цирка, отсрочки не будет! Я выкуплю ваши долги, так и знайте!
В темноте захламлённой комнаты я не сразу разглядела посетителя. Но он сделал несколько шагов и уставился на меня.
А я на него.
— Простите, а вы, собственно, кто такой? Какой такой саботаж?
В глазах перестало рябить, смотрю на странно одетого моложавого мужчину, но тут все странные. Этот всё же без грима и костюм элегантный, только лица не вижу, какая-то розовая тряпка свисает с потолка и закрывает от меня «незваного гостя».
— Что с ней? Нога? Она выступать сможет? — мой вопрос спущен в игнор. Незнакомец присел на пуфик и уставился на мою ногу.
— Нога, кажется, сломана, но перелом закрытый, скорее трещина, не могу точно сказать. Боюсь, что и головой повредилась, координация, скорее всего, пострадала. Иными словами, карьера «Воздушной феи» для мадемуазель Адель, канула в Лету.
Не обращая внимания на меня и мои чувства, доктор без обиняков выдал свой неутешительный вердикт.
«Уф, какое счастье, больно надо, висеть под куполом, я вообще высоты панически боюсь!» — подумала и улыбнулась, довольная, что от меня вроде как все должны отстать и про психушку речи нет.
— Сколько вам заплатить за лечение? — неожиданно спросил гость.
Лекарь назвал сумму, получил вознаграждение, это с меня он не хотел брать деньги, а с этого господина не побрезговал. Вздохнул и вышел.
— Ну-с! Госпожа Адель Андреевна Попова, вот мы и одни. Извольте объясниться, вы это специально? Чтобы не переходить в мой цирк, и чтобы я потерял интерес к вашему хламу, отстал от вас?
— Простите, вообще ничего не понимаю.
Он, не скрывая недовольства, резко перешёл на ты, подался вперёд и в лучших традициях злодейской сценки выдал:
— Не прикидывайся дурочкой, ты умна как чёрт, всё просчитала, кроме одного, нога сломана. И теперь ваш цирк остался без звезды, ведь они все приходили посмотреть на тебя, в короткой юбочке, на твою точёную фигуру и ножки, где ещё обыватель мужского пола в провинции сможет насладиться женской красотой.
У меня от бешенства даже нога ныть перестала. Наконец, вижу его красивое, холёное лицо, эдакий гранд со страниц романов Фицджеральда.
— Вы что себе позволяете! Я по вашим россказням чуть не голая выступала? — вскрикнула и замолчала, а потом улыбнулась и сладеньким голосом добавила. — Так или иначе, я в трагических обстоятельствах. Вам должно быть стыдно, так говорить. Но, думаю, что и после цирковой карьеры существует жизнь, вот я ей и займусь. Чуть позже, когда приду в себя, тогда и поговорим о делах. Не особо держусь за то, что вы назвали хламом.
— Без тебя, этот хлам и мне не нужен, троих твоих лучших я перекуплю: иллюзиониста, силача и, возможно, клоуна. Остальные пойдут странствовать по ярмаркам, как цыгане, и голодать. А ты, для светского общества – падшая женщина. Щеголяла перед публикой в облегающем трико. Тебя не примут! Циркачей даже на кладбище не хоронят. Если опомнишься, одумаешься, возьму тебя билетёршей в кассу, ну, может быть, заменишь Лолу с голубями. Через неделю мой цирк переезжает в столицу на сезон. Сейчас всё спишу на шок после падения, но через несколько дней пощады от меня не жди.
Ничего не понимаю, это он меня шантажирует или угрожает?
— Странно только одно, почему такой успешный человек интересуется такими неудачниками, как мы? Или у вас тоже есть проблемы?
— Только одна, и, кажется, она сама только что решилась, без тебя – этот цирк – пустое место, а я победил, у меня больше нет конкурентов.
— Это не моя война, и я ничего не помню, однако, безумно любопытно, почему это вы оказались в моём шатре, сразу после падения. Уж не ваших ли это рук дело – обрыв трапеции или как её там называют?
— С ума сошла?
Незнакомец покраснел, вспыхнул гневом аж искры из глаз, из ушей пар, как чайник, того и гляди крышечку сорвёт. Резко встал, звонко стукнувшись о верхнюю балку, забыл, что это фургон, и потолки здесь невысокие, жаль, что мало.
— Может, и сошла, но точно не люблю, когда меня вот так прессуют. На дверь показывать не буду, а ваши искры из глаз, прекрасно освещают дорогу, а если коротко, пошёл вон, угрожать мне тут будет! Сам ты падший, понял! И до кладбища мне ещё далеко, не дождёшься!
Сама не поняла, с чего так накинулась, на красавчика, но видать есть за что.
Как он вскинул руку и прокричал, видать припекло. Моё падение для него триумф?
— Завтра же придут к тебе за пошлиной, останешься без труппы и без шатра приползёшь и попросишься, а я ещё посмотрю, как молить будешь, чтобы я принял тебя из жалости за еду билетики продавать. Ты никому не нужна, красоты твоей хватит лет на пять, а потом милостыню с Лолой на пару просить пойдёте. Хромоногая эквилибристика из нищего цирка. Всё, закончилась твоя феерия, началась моя эпоха. Цирк Эдуарда Алмазова прогремит на всю Россию матушку! А я ещё жениться думал на тебе, но вот так растоптать и забыть оказалось приятней. Счастливо оставаться, жди завтра кредиторов, голубушка, довыёживалась, строила из себя принцессу, вот теперь хлебнёшь лиха!
— Вам так обидно, что я отказала? Готовы радоваться, моей беде, видать не такая я дура была, раз отшила такого завидного жениха, идите, а то даже смотреть на вас тошно.
— Да, пойду, заберу оставшихся у тебя артистов и потом с наслаждением понаблюдаю, как тонет твой шикарный в прошлом цирк! — прошипел как змей перед факиром и вышел, хлопнув дверью, исполнять свои угрозы.
Дорогие друзья, рада вас приветствовать в новой истории
ХОЗЯЙКА БРОДЯЧЕГО ЦИРКА
Эксклюзивно на портале Автор Тудей