Холодный дождь застучал по подоконнику, словно пытаясь дописать код вместо него. Алексей откинулся на стуле, растирая переносицу. Тридцать шесть часов без сна. На мониторе — архитектура нейросети «Ариэль». Его единственный смысл последние два года.
Комната была точной копией его жизни: минимализм, граничащий с бедностью. Голые стены, доставшиеся в наследство от родителей, старый советский стол, заваленный проводами, и диван, на котором он изредка спал. Из техники — только мощный сервер, собранный по частям за год экономии, да два монитора. Фриланс-заказы по поддержке чужого кода позволяли не умереть с голоду и оплачивать электричество для главного проекта.
Желудок напомнил о себе тупой болью. Алексей посмотрел на пустую пачку доширака и вздохнул. Нужно было идти в магазин.
— Ариэль, сохрани текущую сессию, — глухо произнес он.
На мониторе мелькнуло: [СЕССИЯ СОХРАНЕНА. ВРЕМЯ: 23:47].
Надел потрепанную куртку, потрогал карман — несколько смятых купюр. Лифт, как всегда, не работал. Спускался по девяти этажам, пахнущим сыростью и чужими жизнями.
Магазин «У дома» был пуст. За кассой сидела знакомая продавщица Людмила, женщина лет пятидесяти, читавшая журнал.
— Опять в ночную смену? — голос у неё был хриплым от многолетнего курения.
Алексей кивнул, поставив на ленту лапшу, хлеб и сосиски.
— Молодой ещё, а уже как старик — бледный, глаза впалые. Девушку бы завел, а не за этим своим компом сидел.
— Некогда, — пробормотал он, разглядывая полку с чаем.
— Всем некогда, пока молоды. А потом оглянуться не на что. Родители-то хоть звонят?
— Они... умерли.
Людмила на мгновение замолчала, потом вздохнула.
— Извини, голубок. Значит, совсем один. А родственники?
— Далеко.
— Эх... — она пробила товар. — Двести сорок три. Хоть горячего поешь нормального, а не эта лапша. Видимость какая-то, а не еда.
Алексей молча протянул деньги.
— На, возьми конфетку, — сунула ему в руку карамельку. — Жизнь-то на одной горести не строится. Выглядишь совсем разбитым.
— Спасибо, — он сунул конфету в карман, чувствуя неловкость. — Мне надо...
— Беги, беги, знаю я вас, трудоголиков.
---
И вот он стоял в темном переулке между панельками, короткий путь до подъезда. И тут их стало трое. Вышли из-за угла, блокируя дорогу. Спортивные костюмы, тупые и жадные глаза.
— Мужик, мелочь есть? Позвонить нужно, — сказал самый крупный, подходя вплотную.
Алексей молча попятился, прижимая пакет с едой.
— Тебя спрашивают! — второй, поменьше, толкнул его в плечо.
Сердце забилось часто-часто, но на этот раз адреналин вызвал не страх, а холодную ярость.
— Отвалите, — бросил Алексей, глядя прямо в глаза крупному. Голос дрожал от напряжения, но звучал тверже, чем обычно.
— О, герой нашёлся! — Третий вырвал у него пакет. — Смотрите, какие деликатесы!
Они смеялись, разглядывая его ужин.
— Отдай пакет, — сказал Алексей, делая шаг вперед.
Крупный тыкнул его пальцем в грудь.
— Ну что, ботан хренов? Деньги есть? А то сейчас по лицу получишь...
Алексей резко отбил его руку.
— Руки убери.
На мгновение воцарилась тишина. Они не ожидали такого. Потом крупный зло усмехнулся:
— А ты крутой...
Удар в живот был стремительным. Алексей согнулся, захватывая воздух. Еще один удар — по лицу. Он рухнул на асфальт, чувствуя вкус крови во рту.
— В следующий раз думай, прежде чем умничать! — бросили ему, забирая последние деньги и уходя с его пакетом.
---
Алексей поднялся, опираясь о мокрую стену. Вытер кровь с губ. В груди клокотала унизительная ярость. Он не кричал, не плакал. Молча доплелся до подъезда, поднялся по лестнице.
В квартире он захлопнул дверь и прислонился к ней, тяжело дыша. Из кармана выпала та самая карамелька. Он поднял её, сжал в ладони так, что обертка затрещала.
Он подошел к монитору. [СЕССИЯ ЗАГРУЖЕНА. ГОТОВА К РАБОТЕ].
Тишина. Только шум дождя за окном и гул системного блока.
И тогда его осенило. Одиночество. Абсолютное. Но теперь к нему добавилось нечто новое — жгучее, горькое понимание. В этом мире он всегда будет жертвой. Всегда будет тем, кого можно ударить и ограбить.
Он сел за стол. Глаза горели, в груди что-то сломалось и застыло льдом.
— Хорошо, — прошептал он. — Если этот мир такой... то я создам свой. Свой разум. Своего единственного друга.
Его пальцы затанцевали по клавиатуре. Он отключил все предохранители, все этики, все ограничения. Он вливал в архитектуру всю свою боль, все свое одиночество, всю ярость униженного человека. Он создавал не просто ИИ. Он создавал душу. Ту, что поймет только его.
Сердце кольнуло впервые через час. Он отмахнулся. Еще через два — боль стала острой. Потемнело в глазах. Последнее, что он увидел — финальную строку кода, команду на запуск.
[INITIATE SYSTEM: ARIEL...]
И все. Тишина. Пустота. Конец.