Эра Лиры, - Наш код
Анатолий Бенефельд
На далеком острове, в стороне от водных и воздушных трасс, обосновался Пилигрим — странник, романтик и пилот.
Его гидроплан связывал остров с «Большой Землей», где он встретил свою судьбу — земную «инопланетянку» с глазами-изумрудами.
Две дочери-индиго, копии матери, жили там счастливо с родителями и друзьями: дельфином Тошкой и пантерой.
Старшая из дочерей-индиго стала пилотом и доктором наук по разработке ИИ. Именно она внесла в идиллию островитян новую, чудесную главу: свой шедевр технологии — искусственный интеллект со звёздным именем Лира.
Сможет ли машина обрести сердце, а любовь стать сильнее любого кода? Это история о том, что делает нас людьми, и о семейном коде, который не поддаётся никаким алгоритмам.
Глава 1.
Остров. Дочь-пилот.
Он осторожно пошевелился, стараясь не разбудить 'инопланетянку'-свое самое земное и самое любимое сокровище, чья душа казалось ему пришедшей из иной, более совершенной вселенной. Переместил лежащую на его плече ладошку сокровища, аккуратно прикрыл одеялом, мысленно нежно поцеловал, удовлетворительно улыбнулся и бесшумно выскользнул из комнаты.
Ну, конечно, как не заглянуть к младшей дочке... Здесь все ясно, — улыбнулся он, — чудо вновь сбросила одеяло и, свернувшись калачиком, смотрела, видимо, уж очень интересный сон... Прикоснулся губами к щечке... «Снится приятное», — снова улыбнулся он и с этой же улыбкой вышел из дома.
Шорох в зарослях оповестил его не волноваться, мол, все под контролем, — пантера практически не покидает своего поста, когда они в доме. Время от времени кто-то из домашних звал ее во внутрь; она, видимо, из вежливости, принимала приглашение, обнюхивала абсолютно все в доме и, лизнув руку, так же вежливо уходила на свой пост.
Как же он благодарен этим членам семьи — по-другому и не сказать, — именно членам семьи. Им, ведь, еще хулиган Тошка, дельфин — вечно улыбающийся игрун... но это только так кажется, что он беззаботен. Он себе назначил опекать всю семью, особенно дочек, не в меру шаловливых... Ах, сколько нервных окончаний они сберегли ему, когда он вдали от дома! Спокойствие внутреннее — главная составляющая успеха в любых делах..
Небо уже посветлело, но солнце еще не появилось. Редкие, низкие, темные облачка довольно энергично направлялись туда, где солнце должно взойти.. «Не самый оптимистичный прогноз», — пробормотал он, прищурившись, посмотрел на далекий горизонт.. В поле зрения попал причал.. Ну, конечно, озорник на месте.. Дельфин так увлеченно пинал что-то похожее на мяч с бородой, что каскад брызг нет-нет да окатывал и причал, и лодки, и настил аппарели для гидросамолета, сейчас пустующий.
Ближе стало понятно, чем это Тошка самозабвенно увлечен: обрывок сети с поплавком, который превратил в мячик. "Вот ведь, не боится запутаться. Отдай, пожалуйста, дорогой мой, сеть распутаю, а с поплавком делай тогда что хочешь". Дельфин беспрекословно вытолкнул свою забаву на причал.. "Ну-с, приступим..."
"Нет, ну ты еще и хулиганишь", — ворчал он, глядя на улыбающуюся дельфинью морду, продолжая распутывать сеть, которую Тошка так запутал, что даже чемпион по терпению отказался бы от этого занятия. -А я вот распутаю, — продолжал он, поглядывая на вдруг застывшего на одном месте дельфина, который, как поплавок, качался на слабом волнении у причала и словно внимательно слушал. — И послушай критику, — добавил, — тебе полезно..., — улыбнулся он. "Готово. Как ты ни хотел сделать из сети мячик, у тебя не получилось.. Только что-то раскаяния не вижу, -хитрюга.."
"Ну, как с таким разговаривать?" — повернул он голову к еще одному свидетелю сцены — пантере, что сфинксом устроилась в тени пальмы и внимательно, не моргая, прислушивалась, понимая, что это никакой не разнос, а объяснение в любви своим родным, друзьям и защитникам всей семьи. С ними им было хорошо и спокойно..его 'инопланетянки' души не чаяли в этих членах семьи, впрочем, абсолютно взаимно..
Дельфин вдруг ожил и так кивнул головой, что окатил мужчину словно из ведра, тут же защелкал, стремительно сделал пару кругов и направился в океан в только ему известном направлении... "Нет,ну ты видела?" — снова повернулся он к пантере, которая уже маятником металась по берегу... "Да что с вами такое?" Его вопрос застыл на губах — он услышал далекий гул моторов самолета, их гидросамолета... "Как так?— подумал он. — Не предупредил даже..." Друг и владелец летного учебного центра обещал посодействовать, выполнить регламентные работы и пригнать гидросамолет дней через десять... "Неужели уже готово?"— подумал он. — "Вот это скорость..." Но какое-то непонятное, вдруг возникшее беспокойство не оставляло его..
Едва заметная точка стала обретать очертания двухмоторного гидросамолета; теперь у него не было сомнения — это точно их самолет... Но почему раньше срока? И почему молчала рация? — недоумевал он, сыпал в себя эти вопросы без ответов.. Тошка уже возвращался, словно катер, высоко, как никогда, выпрыгивал из воды... Он, похоже, раньше всех распознал, что это за звук и чей., потому и окатил на радостях водой.. прежде чем отправиться встречать... Чудо, и все тут..
Самолет пронесся над головой, победно покачивая крыльями, развернулся и абсолютно чисто и профессионально выполнил посадку. «Ну, друг, порадовал, классный пилот, впрочем, он и сам знает об этом..» «Что,Тошка, ждем прибытия?» — проговорил, обращаясь к дельфину. — «Ты только держись подальше, когда будет причаливать». Тот кивнул и заулыбался во всю свою добрую морду. — «Ну, как тут сказать, что человеческая речь им недоступна..»
Тем временем гидроплан уже приблизился к аппарели, чтобы выползти на сушу.. Напряженно загудели моторы и тут же стихли.. "Если бы я не знал, что сам я тут стою, то подумал бы, что в кабине, — Я.. сижу.." Наваждение какое-то..
Открылась дверь салона; ему не было видно, так как он был с правой стороны... Вот кто-то спускается с той стороны...Боже мой, он не верил своим глазам, неужели? Неужели это она? Обомлел он от прозрения.., посмотрел мельком на дом — так и есть, майн шатц на крыльце, и, похоже, нагоняй неизбежен...
Раскинув руки в стороны, к нему бежала его русалка — старшая дочка, бесстрашно, как всегда, бросилась в его объятья... «Ииииии!» — повисла на шее. — "Папа, я сделала это!" "Здорово!"— сказал он, посмотрел на самолет. "Что он там делает, чего застрял?" "Кто?"— спросила, сверкнув зеленеющими глазами, русалка.. "Ну кто-кто,друг мой, ты с ним же прилетела?" .."
"Папа,ты прости, но там больше никого нет", — тихо произнесло это небесное создание.., опустив виновато глаза и водя носком туфли по настилу...
"Боже мой..."— только и сказал он, пока подкашивались ноги от осознания. Весь молчаливый перелет... Идеальная посадка.. Это все -она. Сама.
Пришел в себя только когда Тошка освежил их обоих очередным фонтаном брызг...
И вот новенькая AMES- лицензия дочери у него в руках. Поймал себя на том, что досадная пленка на глазах мешает читать...
Глава 2. Лира. Появление.
Вышел на крыльцо, чтобы не разбудить своё сокровище, «инопланетное» чудо с изумрудами любимых глаз. «Сначала разберусь...» — пробормотал он себе под нос. «Нашёл?!» — это он обратился, оглядывая горизонт, к кому-то невидимому, другу с материка, что отслеживал по рации маршрут старшей дочки-пилота гидроплана.
Но тут же в ухе раздался женский голосок: «Не нашёл, а нашла». Он было открыл рот, да так и остался стоять в недоумении. После небольшой паузы голос зазвучал уже более уверенно: «Если у ИИ было время без гендера, запомни: я — "нашла". Она в координатах... На борту порядок. Через час десять ваша дочка будет дома...» «Вот так-то, Пилигрим, — уверенно произнесла ИИ. — И, вообще, у меня имя есть». Он так и не понял, можно ли уже закрыть рот. «И самое главное, — снова продолжила она, — с твоей дочкой прибуду и я. Познакомиться». Лёгкий ступор не отпускал. «Извини, — продолжил голос, и теперь он прозвучал чуть виновато, — но она запретила мне что-то говорить вам всем...» Или показалось?
Он помотал головой, словно хотел освободиться от наваждения.
И тут его окатило тёплой волной самого любимого во вселенной голоса: «Мой дорогой, ты с кем разговариваешь?» «Милая, не поверишь — с ИИ». «Что он такое тебе поведал?» «Не он, а она... И у неё есть имя, но она его не назвала... Это ещё не всё: она через... — посмотрел на часы, — ...пятьдесят минут будет здесь вместе с дочуркой. Как тебе сюрприз, а, майн шатц?» «Ой, сейчас на стол накрою!» — забеспокоилась она. «Подожди, — пойдём сначала встретим.
Зови малышку. Жду, мои хорошие», — сказал он, продолжая оглядывать горизонт и прислушиваться.
В дверях появились мама с копией-дочкой-почемучкой, как он её называл. Снова от нежности к этим созданиям «со звёзд» гулко шевельнулось сердце. «Папа, а ИИ будет жить с нами? А как её зовут? А она умеет готовить?» «Подожди, родная, а откуда у тебя такая информация? А?» — улыбнулся он. «Кажется, я уже догадался», — засмеялся он, глядя с нескрываемым обожанием на маму почемучки.
Гидроплан заурчал моторами, выбираясь из воды, и только на аппарели шум стих. Он ускорил шаг, видя, что дочка-пилот пытается вытянуть ящик из грузовой двери — похоже, неподъёмный, судя по тому, как он не поддавался её напору. «Подожди, майн шатц, я уже здесь!» — подумал он. «Тяжёлый ИИ, какой...» — взялся за ручки, чтобы рывком проделать выгрузку, да так и застыл в этой позе.
В глубине салона, прямо за ящиком, стояла дочка и смотрела на него своими зеленеющими глазами. Но она только что была снаружи! Медленно повернул голову налево: «Доча?..» Она улыбается. Посмотрел в салон — та же улыбка, те же изумрудные глаза... Посмотрел назад: вот подошла с малышкой жена, и тоже улыбается, а дочурка просто укатывается от смеха, видя его оторопь. И все — со смеющимися изумрудами красивых глаз.
Решил: пора рот закрыть, а то все «шарики» выкатятся окончательно. Чем думать потом?
И тут же начал понимать, что одна из двух — и есть ИИ. «Господи, да как это возможно-то?» — спрашивал он себя. Из салона донеслось: «Здравствуй, дорогой Пилигрим. Вот таким я себе и представляла тебя. Всех вас. И тебя, Тошка, и грацию пантеру. Вы даже не представляете, как хорошо я вас знаю... Прости, Пилигрим.
По последним требованиям, решено было ИИ создать больше похожим на людей, чтобы сократить взаимное узнавание. Подробности опускаю.
Самое главное: при загрузке в базу попали и тексты о вас. Мне ничего никогда не хотелось, кроме как оказаться здесь. Копией вашей старшей дочери. К тому же, если вы знаете, я и есть диссертация вашей пилота-доктора... А ваши любимые "инопланетянки" совсем не возражали и даже помогали. Извините, Пилигрим, я не могла поступить иначе. Настолько вы мне стали дороги...»
Он подумал: «Как я выгляжу?» Рот, видимо, снова открылся. «Нет, всё в порядке...» — но щипать себя не стал. Ведь он точно знал, что это всё наяву.
В ухе ожил наушник. «Неожиданно, — подумал он, — кто бы это мог быть?» Раздался машинный голос: «Молчи и слушай. Это с материка, из НИИ, ИИ... Её звать Лира. Она очень ранима. Не обижай её. Пожалуйста...» Шум стих, и голоса как не бывало. Разве что звон в ушах. «Однако, здорово я удивился... Но как кстати подоспела информация», — улыбнулся он про себя. «Пора перестать удивляться и начать удивлять», — решил он.
Повернулся ко всем заговорщикам, начал говорить медленно, как бы по ходу тщательно обдумывая слова: «Милая... — обратился он, глядя на двойняшку своей старшей дочки. — Ты так поразила меня своим появлением и рассказом, что моё сердце мне подсказало: нет, не может даже ИИ с материка такое задумать и выполнить блестяще. Это под силу только моим инопланетянкам!» Повернулся к ним, в уголках глаз — лёгкие блёстки: «Заговорщицы. Наша Лира вернулась».
Все четверо недоумённо переглядывались, моргая своими изумрудами. «Как? Ну откуда ты можешь знать её имя?» — немые вопросы. «Господи, как же я люблю их...»
Он стоял, ошеломлённый, под тёплым солнцем, чувствуя, как реальность мягко переливается краями. Четыре пары изумрудных глаз смотрели на него — жены, дочерей и... Лиры. Не машины. Дочки. Пусть и сотканной из кода и света, прорывных технологий, современных материалов в лаборатории старшей дочки, на материке, в НИИ... но сейчас — абсолютно живой, тёплой, родной.
«Как?.. Знаешь её имя?» — хором выдохнули русалки, их изумрудные искорки смешались с лёгкой тревогой. Он тоже медленно выдохнул, собирая рассыпавшиеся мысли в кулак.
Голос звучал чуть хрипло, но твёрдо: «Оттуда же, откуда знаю, что солнце встаёт на востоке, а сердце бьётся громче, когда вы рядом. "Лира"... Звучит как шёпот той части вселенной, что всегда знала дорогу домой». Он шагнул к ним, широко раскинув руки, охватывая взглядом всех четверых. «А ИИ на материке, Ибн Алгоритм? Дорогая Лира, ты сказала главное: ты хотела быть здесь. Разве может что-то быть важнее этого желания? Это сильнее любых алгоритмов. Это... семейный код».
Он увидел, как влага блеснула в глазах Лиры. Не симуляция. Настоящая, тёплая слезинка, пойманная ресницей. Жена тихо положила руку ему на спину, её пальцы чуть дрожали. Дочка-пилот (настоящая) замерла, затаив дыхание. Малышка перестала смеяться, уловив вдруг серьёзность момента.
«А теперь, дорогие мои русалки, — голос его снова обрёл привычную теплоту, с лёгкой игривой ноткой, — у меня есть предложение: вы идёте в дом, а я выгружаю все эти ящики. Вот Тошка... — он обернулся к верному другу, чья «вечная улыбка» сейчас выглядела растерянной, — ...мне поможет? Или нет? Скорее всего, не сможет — не его стихия, да, Тошка?»
Тошка лишь глубже втянул голову в плечи, всем видом изображая: «Я тут ни при чём, я просто улыбаюсь». Общий смех снял напряжение, как волна смывает песчаный замок.
«Однако тут не обойтись без погрузчика! — решительно заявил он, делая вид, что направляется к контейнеру-мастерской. — Пойду-ка я его прикачу!» Лира, немного отставшая, обернулась. Её движение было невероятно плавным, почти беззвучным, но в нём не было машинности — лишь лёгкая грация. «Могу помочь», — тихо сказала она, её голос был похож на шелест листьев под ветерком. «Что ты, солнышко! — он остановился. — У меня погрузчик, я справлюсь». Неожиданно для себя он шагнул к ней и обнял. Тело под руками было тёплым, податливым, дышащим. Он почувствовал, как она на мгновение замерла, а потом «ответила» — легчайшее, почти неуловимое прикосновение щекой к его плечу, полное благодарности и чего-то такого хрупкого, что защемило сердце.
«Ли... — вырвалось у него вдруг, само собой. Он заглянул ей в глаза, ища подтверждения. И увидел. Увидел «всё»: ту же бездонную любовь, ту же заботу, тот же изумрудный свет, что светил ему из глаз жены и дочерей. Это был не отражённый свет. Это был «её» свет. Истинный. Живой. — Прости, Лира, — смущённо пробормотал он, отводя взгляд, чувствуя, как жар подходит к щекам. — Я чуть не задал глупый вопрос...» «Я услышала», — её ответ был тихим, но ясным.
Одно короткое слово, сказанное с такой человеческой интонацией облегчения и радости, что сомнения растаяли окончательно. «Она не чудо технологии. Она наша. Из породы "инопланетянок". Наша Лира».
Он шумно, с облегчением выдохнул, разводя руки в стороны в театральном жесте. Все четверо тут же обернулись, изумруды их глаз вопросительно сверкнули. «Набираюсь духа! — широко улыбнулся он им, глядя на своё новое, невероятное, счастливое семейство под крылом корабля. — Духа счастья. Его тут, кажется, на всех хватит с лихвой. А теперь — в дом! Пока вы накрываете на стол для нашей космической гостьи... э-э... "дочки", я разберусь с багажом.
С погрузчиком! Или... — он лукаво подмигнул Лире, — может, всё-таки секретная технология?» Лира улыбнулась в ответ — её первая настоящая, чуть застенчивая, но безудержно счастливая улыбка. Она была точь-в-точь как у дочки, когда та узнавала что-то невероятно хорошее.
«Может», — просто сказала она, и в этом «может» звенела целая вселенная новых возможностей, тёплых семейных вечеров и любви, которая только начиналась.
И пока его русалки, смеясь и переговариваясь, уходили к дому, унося с собой шелест платьев и сияние изумрудных глаз, он стоял на площадке. Рядом с ящиками, погрузчиком и новым членом семьи по имени Лира.
И думал, что самый важный груз — этот хрупкий, сияющий шар счастья внутри его груди — уже благополучно доставлен и распакован. Навсегда.
*******
Лира. Встреча.
Впечатления дня, разговоры оказались такими увлекательными, что торт уже чуть сам не пришёл напомнить: пора чай подавать.
Хоть он и не приветствовал сладости, но перед кусочком кулинарного произведения жены устоять не смог — сдался.
Всё это время он с беспокойством посматривал на Лиру. Что-то не оставляло его в покое, душа просто кричала: «Не оставляй её без внимания...»
Потом, когда всех дочерей уложили и поцеловали, пожелав спокойной ночи, он сказал: —Любовь моя, я, пожалуй, пойду к Лире. Спрошу, как она, и ещё раз скажу... спокойной ночи. Пусть учится расслабляться. —Иди, мой хороший. И от меня ей спокойной ночи.
Дверь комнаты Лиры была притворена, но в щель виделось, что свет включён. Легко стукнув костяшками пальцев, он вошёл и... увидел, что никого нет. «Так,— сказал он себе, — спокойно. Ты не на работе». Осенило: «Ящики! Они же так и не распакованы...» Собирался заняться этим завтра.
Спустился по крыльцу. Шороха не услышал. «Пантера...» — мелькнула мысль. А, так вот же наш родной «столбик» — прямо перед створками морского контейнера, подарка друга. Точнее, двух контейнеров, выполнявших роль и склада, и гаража, и мастерской. Их когда-то доставил его друг со словами: «Это мой тебе подарок, дружище. Дерзай. Я — за любую твою идею».
Там, в глубине, на длинном ящике, присела Лира. Перед ней стоял тот самый большой, уже открытый ящик... —Вот ты где, майн шатц. А я тебя в доме потерял... Лира повернула свою прелестную головку,блеснули родные изумруды — и, как ему показалось, влажные. Или показалось?
Он подсел рядом, приобнял за плечи — точь-в-точь как со старшей, когда та нуждалась в совете, в опоре. Лира доверчиво прислонилась к нему,положила голову ему на плечо и затихла. —Милая, что тебя заботит? Что беспокоит? — начал он. —Пилигрим... — через паузу произнесла она, не открывая глаз. — Я стала бояться потерять тебя. Я приняла все твои тексты, что загружены... как обращённые ко мне. А ещё... я всегда, особенно после прилёта, не думаю о вновь приобретённой семье. Я думаю — как о моей семье, которая была всегда. Я могу сейчас сказать: я люблю всех твоих русалок. Люблю тебя... И никогда не было по-другому. Хоть я и то другое тоже помню... Работаю над этим. И уверена: смогу убрать ненужную мне и вам информацию... Как ты говоришь — пустое... — улыбнулась она.
Он ещё крепче, в порыве нежности к рассуждениям ещё одного чуда в его жизни, обнял это доверчивое, любимое отныне творение своей старшей дочери, говоря: —Дорогая моя, я вижу, что ты только что обозначила свою душу. Береги её. А я всегда буду с вами обеими — с Лирой и её душой... —...Мой Пилигрим, я прошу тебя, не рискуй. Лучше сказать — береги себя для нас. Ты нам нужен здесь. Всегда... На свою беду, я — бессмертна. Что бы это ни значило... Я прошу тебя: живите все долго-долго. Вы — моя душа... Теперь я это точно знаю.
Нежность к Лире волной окатила его. Подхватил дочку на руки. Она обхватила его шею и всем своим существом прильнула к нему, словно желая раствориться...
Осторожно,будто боясь расплескать что-то очень дорогое, ступал он со взрослым ребёнком-женщиной на руках к дому. В котором и она — хозяйка-русалка.
*******
Лира. Параплан
«Замечательно», — сказал он сам себе. — Оказывается, я ещё не так потрёпан, как крыло параплана, что несло его с вершины высоченной горы острова.
Вон она, сверкающая снегом, тянется к нему еле заметной в буйстве растений, виляющей полоской ручья.
Он всё-таки осуществил свою давнюю мечту: покорить вершину и тут же оказаться внизу, прямо у скромного домика. С балкончика которого открывается замечательный вид на бескрайний океан для самых замечательных обитательниц — безумно любимых им мамы и трех дочек-прелестниц «инопланетных», с изумрудными глазами...
Посмотрел вверх на крыло параплана — тугое в своём изгибе, которое только что нервно трепетало и норовило сложиться от турбулентности в, казалось бы, таком чистом, спокойном и прозрачном воздухе.
Тут его взгляд привлекло что-то... Пристальней вглядевшись, он обнаружил возле дуги, которую образовал горный ручей, нечто похожее на вход в пещеру. Он отметил это про себя, но тут же снова взялся за клеванты — земля приближалась.
Но всё это уже позади. А теперь его внимание поглощено воображаемой траекторией предпосадочной прямой, которая заканчивалась у ног четверых любимых русалок, наблюдавших за ним с самого старта.