Столько страданий, жалобных криков, стонов, полных боли и бесполезных молитв о пощаде, сколько видели вековые стены поместья Малфоев, не видывал никакой другой дом в магической Британии. Некогда любимый и родной отчий дом, в котором Драко провел свое, отнюдь не паршивое, детство, стал совершенно чужим и таким непростительно грязным. Порой ему казалось, что даже тысячекратное «Агуаменти», примененное наиталантливейшими и наисильнейшими волшебниками мира, было бы просто не в силах смыть всю ту грязь и невинную кровь, что была пролита в этих стенах за последние годы.
Чем дольше юноша находился здесь, тем ощутимее становилось чувство отвращения ко всему, что связывало его с этим особняком. Он чувствовал, что повяз в этой грязи по самые уши, и ему из нее уж точно не выбраться, по крайней мере, в одиночку. Его тошнило от всех этих криков, от страха и ужаса, от запаха крови и смерти, витавших вокруг. Он хотел забыть, выкинуть все из своей головы, стереть все чертовы воспоминания, связанные с событиями, произошедшими здесь, но он не мог. Здесь его корни, его семья, его мама… и призвание, навязанное ему его же сумасшедшим отцом.
Каждый раз наблюдая за тем, как его безумная тетка, без конца пытает все новых и новых пленников, как безжалостно применяет к ним непростительные заклятия, до смерти мучая и заставляя бедняг молить ее о смерти, Драко чувствовал, как от ужаса сжимаются его внутренности, а когда Беллатриса, самодовольно смеясь, посылала на тот свет очередного несчастного, кровь леденела в его жилах.
Этим утром он, вставая с постели, молил всемогущего Мерлина и Моргану лишь об одном, чтоб хотя бы на один день в этом доме наступила тишина. Мертвая, гробовая тишина. Но, спускаясь в большой зал, он осознал, что его молитвы, к сожалению, не были услышаны. По волоките и гулким, посторонним голосам, он понял, что егеря опять привели в поместье смертников, новых кандидатов на роль пушечного мяса для сумасшедшей Лестрейндж, безумно жаждущей крови.
- Что такое? – ленивый, растягивающий слова голос отца резанул слух. – Что здесь происходит? – Малфой-старший был явно недоволен тем, что нерадивые потревожили его покой.
- Они говорят, что поймали мальчишку Поттера, – холодным голосом ответила мать. Повернув голову к лестнице и заметив спускающегося сына, Нарцисса слабо улыбаясь, добавила на этот раз, обращаясь уже к нему: – Драко, сынок, подойди.
Войдя в большой зал, юноша, хоть и старался не смотреть на пленников, все же краем глаза он увидел, что бедняг трое. Ему хватило беглого взгляда на то, чтобы среди них с легкостью распознать двоих: Уизли и Грейнджер. Третий же был сильно изуродован. Его раздутое до невероятных размеров розовое лицо почему-то блестело. Черные волосы доставали почти до плеч, а на подбородке лежала темная тень. На носу красовались знакомые поттеровские очки в круглой, дешевой оправе, а на лбу что-то вроде разглаженного или туго натянутого шрама. Хотя пленники хранили молчание, а последний вероятнее всего налетел на Жалящее заклинание, все же Драко смог узнать в них ненавистное «Золотое трио».
- Ну, что скажете? – проскрежетал стоящий неподалеку оборотень.
- Ну же, Драко? – с жадным интересом спросил отец, нервно потирая руки. – Это он? Это Гарри Поттер?
- Не знаю… Не уверен, – ответил юноша, торопливо отводя взгляд от троицы. Он старался держаться как можно дальше от Сивого и явно боялся посмотреть на Гарри, точно так же как Гарри боялся посмотреть на него.
- Да ты погляди хорошенько! Подойди к нему поближе! – Драко никогда раньше не слышал такого волнения в голосе отца. – Если мы передадим Поттера в руки Темного Лорда, нам все простят…
- Давайте-ка не будем забывать, кто его поймал на самом деле, а, мистер Малфой? – с угрозой проговорил Фенрир Сивый.
- Конечно-конечно! – нетерпеливо отозвался Люциус.
- Что вы с ним сделали? – спросил оборотня Драко, пытаясь пустить разговор в другое русло. В глубине души он понимал, что какой бы сильной не оказалась его ненависть к этой троице, тем не менее, ни паршивый Избранный Поттер, ни нищеброд и предатель крови Уизли, ни даже грязнокровая всезнайка Грейнджер не заслужили того, что с ними сделает Темный Лорд. И может быть, ему даже было немного жаль их, но все же, он не мог им ничем помочь. – Почему он в таком состоянии? Тут же ничего не разглядеть! Это вы его изуродовали? – его серые глаза внимательно осматривали лоб Гарри Поттера.
- Это не мы! – взревел Сивый, недовольно оскалив зубы.
- По-моему, похоже на Жалящее заклинание, – объявил отец, подходя ближе. – Здесь что-то виднеется, – прошептал он, тыкая пальцем в лоб Избранного. – Может быть, это шрам, только чуток натянутый… Драко, иди сюда, посмотри, как следует! Как ты думаешь?
- Не знаю я, – пробормотал он, отходя к матери, стоявшей у камина.
- Мы должны знать наверняка, Люциус! – крикнула Нарцисса мужу холодным, ясным голосом. – Если мы ошибаемся и зря позовем Темного Лорда, то он сделает с нами то же самое, что сделал с Долоховым и Роулом!
- А как же грязнокровка? – прорычал Фенрир, поворачивая связанных пленников так, чтобы на свет вышла Гермиона.
- Постойте, – резким тоном произнесла Нарцисса. – Да! Это она была с Поттером в ателье у мадам Малкин! Я видела фотографию в «Пророке»! Смотри, Драко, это ведь Грейнджер?
- Не знаю… Может быть… Вроде да… - ответил парень, не оборачиваясь. Он не хотел смотреть на девушку, это было ни к чему, он и так знал, что это она, Гермиона Грейнджер, лучшая ученица курса и по совместительству мозг «Золотой Троицы». Он был уверен, что без нее эти двое давно бы пропали, и именно ее светлая голова каждый раз вытаскивала их из вечных передряг, в которые так любил влезать святой Поттер! Тем не менее, сегодня хваленые мозги, видимо, подвели ее, раз она стоит здесь, связанная по рукам и ногам, в ожидании неминуемой смерти.
- А это – мальчишка Уизли! – вскричал Малфой-старший, остановившись напротив рыжего. – Это они, друзья Поттера! Драко, взгляни, это действительно сын Артура Уизли, как его там?...
- Вроде да, – снова не оборачиваясь, проговорил Драко. – Может и он.
Вдруг прозвучал звук открывающейся двери. Послышался женский голос, при звучании которого пленники дружно вздрогнули, а Малфой-младший, обернувшись, окончательно перепугался. Неужели его в очередной раз заставят на это смотреть? Неужели Нарцисса позволит?
- Что здесь происходит? В чем дело Цисси? – Беллатриса Лестрейндж медленно обошла троицу кругом и остановилась справа от Гарри, глядя на Гермиону из-под тяжелых век. – Это же та самая грязнокровка! – вполголоса проговорила она. – Это Грейнджер?!
- Да, да, Грейнджер! – откликнулся Люциус. – А рядом с ней, похоже, Поттер! Поттер и его друзья попались наконец-то! – хозяин поместья громко засмеялся.
- Поттер? – взвизгнула Беллатрисса и отошла на пару шагов, чтобы лучше разглядеть Гарри. – Ты в этом уверен? Так нужно поскорее известить Темного Лорда! – она засучила левый рукав и оголила выжженную на коже Черную Метку, явно пожелав исполнить сказанное и немедленно вызвать обожаемого повелителя.
- Я сам собирался призвать его! – Люциус вмиг перехватил запястье Беллатрисы, не давая ей коснуться Метки. – Я вызову его, Белла! Поттера привели в мой дом, и потому это мое право! – зло зашипел он.
- Твое право?! – недовольно фыркнула Лестрейндж, пытаясь вырвать руку. – Да как ты смеешь?! Ты потерял все права, когда лишился волшебной палочки, Люциус! Не трогай меня! – она высоко вздернула подбородок, словно желая показать ему свое превосходство.
- Ты здесь ни при чем, не ты поймала мальчишку… - он брезгливо посмотрел на нее.
- С вашего разрешения, мистер Малфой, – вмешался Сивый, – Поттера поймали мы, так что нам и получать за него золото…
- Золото?! – расхохоталась Беллатриса, продолжая вырываться и свободной рукой нащупывая в кармане волшебную палочку. – Забирайте свое золото, жалкие стервятники, на что оно мне? Мне дорога милость моего… моего… – колдунья вдруг застыла, устремив взгляд темных глаз на что-то. Люциус возликовал и, выпустив ее руку, рванул кверху свой собственный рукав…
- Остановись! – пронзительно крикнула Беллатриса. – Не прикасайся! Если Темный Лорд появится сейчас, мы все погибли!
Люциус замер, держа палец над Черной Меткой, в то время как Лестрейндж словно фурия кинулась к одному из егерей.
- Что это такое? – почти шепотом спросила она, указывая на его пояс.
- Меч, – буркнул егерь таким тоном, словно поражаясь ее глупости.
- Отдай его мне! – ее голос был по-прежнему тихим, но на лице ясно читалось чистое безумие и готовность убить, и будь этот тупица немного внимательнее, он бы заметил это.
- Я его нашел! Значит, теперь он мой! – в следующее мгновенье раздался треск, и полыхнуло красным. Драко видел, как его вконец обезумевшая тетка расправляется с егерями, как она оглушает их одного за другим. Силы были явно неравны, даже вчетвером они не могли справиться с ней одной. Лестрейндж была очень сильной волшебницей, обладающей огромным магическим мастерством при полном отсутствии совести и жалости. Ее противники упали наземь там, где стояли, за исключением Сивого; он рухнул на колени, вытянув вперед руки. Беллатриса подскочила к оборотню, сжимая в руке меч Гриффиндора. Ее лицо было таким мертвецки-бледным, что она больше походила на восковую фигуру, чем на живую женщину.
- Где вы взяли этот меч? – прошипела волшебница, вырвав волшебную палочку из обмякшей руки Фенрира. – Снейп отправил его на хранение в мой сейф в Гринготтс! Как вам удалось достать его? – оборотень зарычал, и за это женщина отвесила ему размашистую пощечину. – Отвечай немедленно! Где вы нашли его? – повторила она свой вопрос, тыча клинок ему в лицо.
- Он был у них в палатке, у подружки Поттера, – прохрипел Сивый. Явно довольная ответом, Беллатриса взмахнула волшебной палочкой. Оборотень одним прыжком вскочил на ноги, но напасть на нее не решился.
- Уберите отсюда этот сброд, – приказала Лестрейндж, указывая на валяющихся на полу егерей. – А пленников, пока я думаю, что нам делать дальше, заприте в подвале.
- Нечего распоряжаться в моем доме, Белла! – вмиг вспыхнув от подобной вольности, Нарцисса подскочила к сестре.
- Выполняй, Цисси! Ты даже не можешь себе представить, что нам грозит! – завизжала Беллатриса, словно обезумев от страха.
- Отведи пленников в подвал, Фенрир, – после кратковременного колебания приказала хозяйка дома оборотню.
- Запри их всех хорошенько. Всех, кроме… грязнокровки, – манерно растягивая слова, добавила Лестрейндж. – И зубы не спеши распускать, иначе пожалеешь! – она швырнула Сивому его волшебную палочку и, достав из складок мантии серебряный кинжал, перерезала веревку, отделяя Грейнджер от остальных пленников. Оборотень погнал оставшихся к дальней двери, после чего они исчезли в темном коридоре. Тем временем Беллатриса, схватив девчонку за волосы, брезгливо швырнула ее на середину комнаты. Выставив перед собой волшебную палочку и направив ее на Гермиону, женщина, улыбаясь, коротко взмахнула палочкой и девушка, истошно закричав судорожно забилась на каменном полу. Драко знал, причем не понаслышке, что в этот момент чувствовала Грейнджер. Это совершенно невыносимая, мучительная, ужасная боль; чувство, что кости вот-вот расплавятся, а голова разлетится на куски, когда единственное о чем ты можешь думать и чего желаешь, это чтобы мучения скорее прекратились… когда ты готов буквально молить о пощаде. Драко знал, что это такое, отец не раз применял к нему заклинание «Круциатус» за самые мелкие проступки.
В глазах Беллатрисы Грейджер была не только поганой грязнокровкой, но и воровкой, наглым образом пробравшейся в ее сейф и посмевшей украсть что-либо оттуда, и за это женщина была готова убить девчонку.
- Спрашиваю еще раз: где вы взяли меч? Где?! – орала пожирательница, грозно нависая над гриффиндоркой.
- Нашли… Мы нашли его… - девчонка безудержно рыдала, понимая, что сейчас получит новую порцию боли.
- Ты лжешь, паршивая грязнокровка! Вы забрались в мой сейф в банке! Что еще вы там взяли?! – вопила Лестрейндж, снова направив свою волшебную палочку на Грейнджер. – Круцио! – не без удовольствия взревела она.
- Пожалуйста, не надо! – взмолилась девушка, прежде чем ее легкие разорвались в пронзительном, протяжном крике. Ее тело будто скрутило одной сплошной судорогой. Больше не владея собой, она размашисто и абсолютно неконтролируемо билась головой об пол, так что Драко невольно подумал, что девчонка нанесет себе больше вреда, чем его полоумная тетка.
- Как вы забрались в мой сейф? – визжала Беллатриса, безжалостно насылая на гриффиндорку одно заклятие за другим. – Вам помог этот мерзкий гоблин? Отвечай!
- Нет. Этот меч – подделка… - прошептала Грейнджер, и тут их с Драко взгляды встретились. Его – полный сожаления и сочувствия и ее – слабодушный и на удивление пустой.
- Подделка? – хрипло каркнула Беллатриса. – А выглядит он очень правдоподобно! - Драко стало совсем страшно, когда девчонка никак не отреагировала на очередной «Круциатус». Ее тело просто выгнулось неправдоподобной дугой, будто готовое переломиться надвое, но с ее губ не сорвалось ни единого звука.
- Это легко проверить! – послышался вдруг голос Люциуса Малфоя. – Драко, – он повернулся к сыну, – приведи гоблина! Он нам и скажет, настоящий это меч или нет.
Едва Малфой-младший, исполняя волю отца, направился к двери, ведущей в подвал, как слова, произнесенные его теткой в адрес Гермионы Грейнджер, вогнали его в необратимый ступор. Он не мог заставить себя пошевелиться, его ноги, словно приросли к полу.
- Вижу от тебя толку мало, – недовольно проскрежетала пожирательница, нагибаясь над девчонкой. Драко обернулся в тот самый момент, когда Беллатриса решительно навела на гриффиндорку свою палочку, и у юноши не осталось сомнений в том, что Лестрейндж сейчас ее убьет.
- Драко, ступай! – крикнул ему отец, а Малфой-младший не смог сделать ни единого шага. Его взгляд был прикован к измученному, распластавшемуся на холодном полу, телу. Он потерянно посмотрел на девушку, в то время как Гермиона, не мигая, смотрела ему прямо в глаза. – Драко! – снова окликнул его отец, и сын заставил себя отвернуться от Грейнджер, уверяя себя в том, что ничем не может ей помочь. Последнее, что он увидел, это одинокая слеза, скатившаяся по ее щеке. Драко сделал пару шагов к выходу, каждый из которых давался ему с огромным трудом. Что-то неумолимо держало его в этой комнате, и он никак не мог понять, что именно. Но едва услышав голос тетки, произносящей первый слог убивающего заклятия, он снова остановился, и даже не успев осмыслить, что именно он сейчас собирается сделать, услышал свой собственный голос, кричащий: «Стой!»
- Драко? – Люциус в недоумении посмотрел на сына, в то время как ошалевшая тетка, не успевшая избавиться от грязнокровки, замерла с палочкой в руках. – В чем дело, сын? – отец сделал шаг к Драко.
- Отец, позволь мне оставить грязнокровку себе, – Люциус непонимающе взглянул на своего отпрыска, который сделав невозмутимое лицо и пожав плечами, медленно приблизился к пленнице. – Я просто подумал, она ведь вам больше не нужна, верно? Я бы хотел сам разделаться с ней, – Драко остановился перед отцом, и чтобы его аргумент возымел больше эффекта, добавил улыбаясь: – Эта выскочка доставила мне много неприятностей в школе, не лишай меня возможности отомстить ей.
- Посмотри-ка Цисси, наш малыш, кажется, вырос! – Беллатриса, потеряв к Грейнджер всякий интерес, подошла к племяннику. – И что же ты будешь с ней делать, Драко? – гнусно улыбнувшись и схватив парня за ягодицы, спросила она, обходя его кругом. Драко едва сдержался, чтобы не оттолкнуть озабоченную тетку в сторону.
- Я еще не решил, – равнодушно отозвался он, дернув плечом.
- Ладно, она твоя. Забирай, – с безразличием ответил Люциус Малфой, махнув рукой.
- Я отведу ее в твою спальню и хорошенько свяжу…, чтобы не сбежала! – Лестрейндж начала безумно и безудержно хохотать.
- В спальню? – Нарцисса Малфой бросила удивленный взгляд на сестру, словно на тронутую психопатку. – Пленникам место в темнице, Белла! – недовольно добавила она.
- Цисси, не будь полной дурой! – в тон младшей сестре ответила пожирательница. – В темнице Поттер и его рыжий дружок! Они-то полные идиоты и умом особо не блещут, но вот девчонка…, – она сделала паузу и пнула Гермиону ногой. – Еще не хватало, чтобы они все вместе сбежали!
- Мама, тетя Белла права, – подал голос Драко, пожалуй, впервые соглашаясь с теткой и при этом идя против слова матери.
- Ладно, я сама отведу ее наверх, – Нарцисса согласилась, хотя и без особого энтузиазма. – Ступай, приведи Крюкохвата, с девчонкой разберешься потом! – сказала она Драко, который, сопровождаемый громким хохотом Беллатрисы, выходил из большого зала, думая лишь об одном: «Какого богарта я выпросил девчонку себе, и что же теперь мне с ней делать?».