Нью-Йорк плавился под августовским солнцем, словно кусок сыра на раскалённой сковородке. В моей конторе над прачечной старика Ляо было душно и пахло чужой жизнью – смесь дешёвого мыла, пота и безнадёжности. Я сидел за столом, вертел в пальцах потухший «Кэмел» и пялился на стену, где одинокая муха билась о пыльное стекло. Только что от меня ушёл очередной клиент – нервный тип с бегающими глазками, который искал свою сбежавшую жену с его сбережениями. Банально, скучно, предсказуемо. Как и всё в этом грёбаном городе после большой войны.
Победа. Её вкус всё ещё витал в воздухе, смешиваясь с выхлопными газами и запахом жареных каштанов. Япония вот-вот должна была капитулировать – слухи ползли по городу, как тараканы по ночной кухне. Люди ждали, надеялись, готовились праздновать. А я… я тоже ждал. Но не победы. Я ждал весточки оттуда, из другого мира, спрятанного за океаном и железным занавесом.
Сигнал пришёл буднично, как всегда. Мальчишка-газетчик, просовывая под дверь вечерний выпуск «Дэйли Ньюс», уронил сложенный вчетверо листок. Обычная дешёвая бумага, ничего примечательного. Я подождал, пока стихнут его шаги на лестнице, запер дверь на все замки и только потом поднял послание. На листке было напечатано:
СТОУН ТВОЯ ГРЯЗНАЯ ИГРА У ЛИМАНА ЗАКОНЧЕНА НЕ СУЙСЯ ДАЛЬШЕ МЫ ВСЁ ЗНАЕМ
Поначалу можно было принять это за очередную дурацкую угрозу от какого-нибудь ревнивого мужа или мелкого гангстера, недовольного моим расследованием. Стандартная рутина для частного сыщика. Но бумага, сложенная определённым образом… Нет, это было не то, чем казалось на первый взгляд.
Шифр был простым, почти детским – ключ «Август», одноразовый блокнот. Через пять минут на столе лежала расшифровка:
«Соколу. 14 августа. 17:00. Таймс-сквер. Легенда – моряк ВМС США. Действовать по обстановке.»
Коротко и ясно. И дьявольски непонятно. Таймс-сквер? В день, когда может быть объявлено о капитуляции Японии? Да там будет ад! Толпа, репортёры, полиция… И я – в форме американского моряка. Зачем? Какая обстановка может сложиться в этом бурлящем котле? Передача? Контакт? Наблюдение? Или… ликвидация? Бред. Слишком людно, слишком рискованно. Центр обычно не практиковал такие фейерверки.
Я потёр виски. «Действовать по обстановке». Самая паршивая инструкция. Никакой конкретики, всё на моё усмотрение. И чутье. Старое доброе чутьё разведчика, которое столько раз спасало мою шкуру и столько же раз подводило под монастырь.
Форма. Придётся доставать. В старом чемодане под кроватью в съёмной квартире завалялся комплект, оставшийся от какой-то давней операции. Пыльный, немного помятый, но вполне аутентичный. Переодеться, добраться до Таймс-сквер, смешаться с толпой… Легко сказать.
Ладно, хватит рефлексии. Есть приказ. Надо выполнять. Джек Стоун, частный детектив, временно побудет бравым американским моряком. Авось не заметят подмены.
Четырнадцатое августа. Таймс-сквер ревела. Именно ревела – тысячами голосов, автомобильными гудками, трещотками, сиренами. Официально о капитуляции ещё не объявили, но новость уже просочилась, как вода сквозь худую плотину, и выплеснулась на улицы неудержимым потоком ликования. Моряки, солдаты, девушки в цветастых платьях, мужчины в костюмах и шляпах, домохозяйки с детьми – все смешались в единую, пульсирующую, счастливую массу. Конфетти дождём сыпалось с крыш, серпантин цветными змеями опутывал фонарные столбы. Воздух звенел от смеси радости, облегчения и какого-то безумного, почти истерического восторга. Война закончилась. Наконец-то.
Я стоял посреди этого карнавала, чувствуя себя каменным истуканом на празднике жизни. Форма моряка сидела мешковато, бескозырка с надписью «USS Missouri» немного сползала на глаза. Я был чужим. Человеком с другим прошлым, другими мыслями, другими целями. И цель эта была сейчас абсолютно неясной.
Семнадцать ноль-ноль. Я был на месте. Вглядывался в лица, искал условный знак – газету в левой руке, цветок в петлице, определённый взгляд. Ничего. Ни одного знакомого лица, ни одного подозрительного движения. Только безудержное, слепое счастье вокруг. Время шло. Пять минут, десять… Задание провалено? Или я что-то упустил? Нервы натягивались, как струны старой гитары.
И тут я её увидел. Она стояла недалеко, смеялась, разговаривая с каким-то солдатом. Белая форма медсестры резко выделялась даже в этой пёстрой толпе. Я снова вспомнил шифровку: «Действовать по обстановке». Обстановка была вот она – безумная, стихийная, ломающая все правила.
Наши взгляды встретились на долю секунды. Лёгкая улыбка на губах…
«Действовать по обстановке.»
Я бросился к ней. Она тоже шагнула ко мне, всё ещё улыбаясь. Кажется, хотела что-то сказать. Я не дал ей такой возможности. Резко притянул к себе, обхватив одной рукой за талию, другой – за шею. И поцеловал.
Это было похоже на прыжок в ледяную воду. На удар тока. Посреди ревущей Таймс-сквер мир сузился до точки. Был только этот поцелуй.
На мгновение она напряглась, замерла, как пойманная птица. А потом… её руки легли мне на плечи.
Когда я отстранился, тяжело дыша, она смотрела на меня широко раскрытыми глазами. В её зрачках плескалась целая гамма чувств, которую я не мог, да и не пытался расшифровать.
Задание выполнено. Теперь я это знал точно.
Я отпустил её, сделал шаг назад. И, не говоря ни слова, развернулся и нырнул в пёструю, ликующую толпу, которая тут же сомкнулась за моей спиной, поглотив фальшивого моряка и его настоящий поцелуй.