Родители развелись, и мы с матерью и младшим братом переехали из города Волгодонска в далёкую Белгородскую глубинку летом 1985 года... Мне было уже девять лет, а моему брату Сашке - пять. Да и домом это было сложно назвать. Бывший каретный гараж, сложенный из железнодорожных шпал, наспех обмазанный к нашему приезду глиной да побелкой. К сожалению, лучшего жилья у администрации птицефабрики для семей своих работников не нашлось, но мы были рады и этому.
За окном стояла лютая зима. Снегу навалило по колено. Мороз минус двадцать. Мать ушла тем днём работать на птицефабрику, а мы с братом остались дома одни. Лежали на печке, о чем-то болтали в тепле. Под звуки радио, а телевизора у нас тогда не было, расшалились: начали носиться, скакать и допрыгались до того, что кирпичная печь не выдержала наших экспериментов и развалилась.
Огонь потух, поднялось облако сажи, и в доме быстро похолодало. А мама вернётся лишь поздним вечером…
- Миша, Миша, ты знаешь, как печь ремонтировать? - спросил меня младший брат и заревел от страха. - Что нам теперь делать? Мы же тут замёрзнем...
- Не дрейфь, Саня, я знаю, что! Нам глина нужна, вода да песок. Сделаем раствор и сложим кирпичи. Лучше прежнего будет. Айда со мной, нужно глины насобирать.
- Пойдём!
Ну, делать нечего. Оделись мы по первому разряду: ватники, шапки на завязках, шерстяные шарфы и валенки. Бригада ух... Вышли на улицу, а тут белым-бело, ещё и мороз за щёки кусает.
С трудом нашли место, где у нас во дворе глина хранились - она так и осталась здесь лежать кучей с лета, когда рабочие дом закончили ремонтировать. Только вот сейчас до неё было просто так не добраться. Кругом снег, да и мороз не отпускает.
Отгребли сугроб в сторону. А глина-то промёрзла, не оторвать. Пришлось мне идти за ломом, что лежал в сарае, который стоял по соседству в десятке метров от нашего дома.
Ну он и тяжеленный оказался! Насилу вдвоём с Сашкой сюда, к месту наших раскопок дотащили. Били - били, били - били, еле-еле полведра наколупали.
Потные, мокрые, руки трясутся, но отступать нельзя. Взялись за песок. Он тоже тут рядом лежал, но набрать его в ведро оказалось не легче. Снова пришлось вместе с братом орудовать тяжеленным ломом, откалывая от каменной песчаной мерзлоты мелкие кусочки.
Лишь спустя час тяжёлой работы нам наконец удалось набрать нужных материалов и вернуться в дом.
Здесь уже было довольно прохладно. Печь остыла, и тепло выветривалось со страшной силой. Нужно ускоряться, решили мы с Сашкой. В то же самое ведро, где лежали замороженные глина и песок, мы из чайника добавили воды и попробовали замешать раствор. Но не тут-то было! Песок и глина категорически отказывались размораживаться и перемешиваться. На их поверхности образовались мелкие кристаллики льда, что больно обжигали и царапали руки.
- Нужно как-то это всё растопить. Что будем делать? - спросил я у брата, а он почесал голову и быстро ответил:
- Миша, а давай мы разведём костер, подвесим над ним ведро и быстро всё разморозим.
- А это идея! - я обрадовался, надел шапку и пошёл во двор из кирпичей городить примитивный очаг. Мы на таком с пацанами рыбу летом на пруду обычно жарили....
Закинул пару поленьев. За розжигом пришлось снова бежать в дом, ведь под рукой его, как всегда, не оказалось. Трясущимися руками подсовывал к поленьям спички одну за одной, пока не занялся робкий огонёк пламени. Руки покраснели и сильно дрожали от напряжения. Наконец огонь разгорелся сильнее.
Хорошо, что мы решили не глину с песком размораживать, а воду вскипятить. Дело пошло...
После нескольких порций воды глина оттаяла и стала потихоньку поддаваться моим потугам. Она перемешивалась с песком довольно плохо, а дело медленно, но верно продвигалось вперёд.
Наконец у меня получился довольно вязкий глиняный раствор. Мы с братом брали его руками, обмазывали кирпичи и складывали печку. Когда закончили работу разжигать печь сразу мы не решились. Тем временем дома стало уже совсем холодно. Мы ходили в ватниках и валенках и нет-нет, но выбегали на улицу к костру хоть немного погреться.
Наконец мы заложили в печку уголь, немного дров и разожгли. Огонь пыхнул, но наше зодчество прошло проверку и устояло. К приходу мамы в нашем домике снова было тепло. С тех пор больше мы на печке не прыгали… опасались.