Михаил, Рим, 1768 год
– Синьор Алессандро! Девушки, желающие наняться к Вам в услужение, ожидают в салоне. Вы сами выйдете к ним или…
– Лучше я приму их в кабинете, – перебиваю камердинера. – Приглашайте соискательниц по одной, Джузеппе. Кстати, сколько их всего?
– Четверо, дон, – кивает Джузеппе и оставляет меня одного.
Скоро начнется собеседование, и надо бы закрыть часть окон, чтоб не сквозило. Но это выше моих сил. Мне постоянно не хватает воздуха, особенно летом, и я нарочно просил реконструировать дом таким образом, чтобы при открытых окнах здесь гуляли сквозняки. Но все равно мучаюсь от жары и духоты: климат Рима мне противопоказан. Но судьба занесла меня сюда, а случайности, как известно, на самом деле не случайны.
Впрочем, если меня кто-то спросит, какого черта я торчу столько времени в Италии, когда климат этой страны действует на меня разрушительно, я не найду, что ответить.
Сказать, что во всем виной интуиция? Сам бы рассмеялся в лицо тому, кто верит в предчувствия и другую потустороннюю хрень. Это я почтенную публику убеждаю, что магия существует – сам же верю только в науку.
Все чудеса, в том числе и те, что я совершаю за звонкую монету, имеют обоснование и объяснение. Другое дело, что не все эти объяснения способен воспринять человеческий разум.
Не все можно обосновать здесь и сейчас. Но это не означает, что разумного объяснения не существует в принципе. Это для римлян XVIII века то, что я творю, называется чудом. Для человека будущего, и уж тем более для инопланетянина, коим я являюсь ровно наполовину, все это будничные явления, источниками которых являются телепатия, телекинез и другие способности, которыми каждый наделен от природы, но которыми в настоящем времени, считай, никто не умеет пользоваться.
Древним людям и молния казалась карой небесной! И перетащи кого-то из сегодняшнего дня на четверть тысячелетия вперед, он с суеверным страхом будет смотреть на тех, кто разъезжает по городу на моноколесах и электросамокатах, разговаривает по смартфонам, без трепета смотрит лазерные шоу и пользуется другими благами цивилизации, куда более чудесными, чем воспламенении бумаги с помощью направленных линз, очищение золота от оловянного покрытия и другие фокусы, которыми я промышляю.
К слову сказать, я мог бы разбогатеть, не устраивая балаган. Например, внушить какому-то толстосуму назначить меня его наследником и срочным порядком отправиться к праотцам. Но это слишком просто, а потому неинтересно. Мне же нравится изучать человеческую природу, и разномастная публика, посещающая мой магический салон, дает мне немало пищи для ума. Эти людишки считают шутом меня, даже не подозревая, что сами являются наблюдаемыми и изучаемыми. Для меня они все – все равно, что подопытные кролики.
Впрочем, имеется у моей деятельности и другая цель: хочу найти себе идеальную пару. По моим соображениям, она должна быть чистокровной землянкой, а их и в XVIII веке, к моему разочарованию, осталось мало.
К тому же мне не подойдет какая-нибудь серость. Хочу, чтоб моя жена была красива, умна, добропорядочна, храбра и вообще безупречна. И чтоб любила меня больше жизни – это тоже обязательное условие.
Про свою любовь к ней ничего не говорю: ледяные демоны, потомком которых я являюсь, к сантиментам не расположены априори. Любовь для нас – это сложная математическая схема, где все показатели сходятся в максимально удачной точке.
Моя цель – совершенное потомство. И если оно будет от безупречной и любящей меня землянки, то оно почти наверняка будет если не совершенным, то близким к совершенству. И я буду испытывать к матери своего совершенного ребенка чувство, которое, пожалуй, можно будет назвать любовью. Ради нее я будут готов на все, даже жизнью пожертвую, если потребуется.
– Джулия! – представляет Джузеппе девушку-подростка худощавого телосложения со смуглой кожей и большим крючковатым носом. Она и сейчас страшна как смертный грех, а какой будет лет через десять?
– Рекомендаций у Джулии нет, дон, и опыт небольшой, но она и не требует высокого жалованья. Она скромна, готова учиться и клянется, что умеет держать рот на замке, – дает камердинер характеристику первой соискательнице.
– Не подходит, – сразу же выношу свой вердикт. – Я же говорил: мне нужна не просто служанка, но и помощница. С домашней работой и Мартина неплохо справляется.
«И имя у нее не то», – добавляю.
Я знаю, как должны звать мою ассистентку. Когда-то по совету отца я прочел забавную историю про графа Калиостро, то есть про меня. Не думаю, что мой характер был описан точно, но главное писатель все-таки уловил. Но суть не в этом. Суть в том, что книга была написана в начале XX века, то есть относительно сегодняшнего дня в будущем, когда было известно, как будут звать моих самых преданных слуг и женщину, сопровождающую меня повсюду. Полагаю, именно ее я жду в Риме. По моим расчетам, наше знакомство должно состояться именно здесь, причем именно сегодня. Почти не сомневаюсь, что служанкой я найму именно ее.
– Джорджия! – Джузеппе называет имя следующей соискательницы. – Вот ее рекомендации! – камердинер передает мне пачку бумажных листов.
Джорджии на вид лет двадцать или чуть больше. При взгляде на нее можно сказать, какой стала бы лет через пять Джулия.
– Не она, – констатирую, возвращая Джузеппе рекомендательные письма. – Приглашай следующую.
– Лоренца! – имя следующей «конкурсантки» заставляет меня вздрогнуть и впериться взглядом в высокую брюнетку лет восемнадцати. Приятные черты лица, нежная кожа, дерзкий взгляд обжигающих темных глаз, высокая грудь, тонкая талия, округлые бедра и неприлично высоко задранная юбка, когда девушка делает книксен. Она явно хочет понравиться, продемонстрировать свои прелести и готовность покориться хозяину, то есть мне.
«Надо брать!» – вопит в душе та моя часть, что я называю земной: склонности, полученные мной в наследство от матери.
«Что-то с ней не так – будь осторожен», – предупреждает меня ледяная часть моей личности, унаследованная от отца.
– Рекомендации? – спрашиваю у Джузеппе.
– Имеются, – ставит он передо мной поднос с рекомендательными письмами. Опытный взгляд подмечает, что все они написаны одним почерком, хоть и каждый раз измененным до неузнаваемости. Фальшивки.
– Почему хочешь работать у меня? – задаю Лоренце дежурный вопрос.
Несет какую-то слащавую чушь про престиж, репутацию, стремление к познанию и хорошее жалованье. Даже не вслушиваюсь. Пытаюсь прочесть в голове девушки ее истинные мотивы. Но мысли Лоренцы скрыты от меня. Хм, интересный экземпляр. Девушка пробуждает во мне любопытство.
– Ты принята, – перебиваю ее.
– Но там еще одна претендентка на место, дон, – напоминает камердинер.
– Не важно, – машу рукой. – Я уже сделал выбор, и он не поменяется.
– Воля Ваша, дон, – кивает Джузеппе. – Тогда отпущу Матильду и расскажу Лоренце об основных ее обязанностях.
– Не основных, Джузеппе, а второстепенных, – поправляю слугу. – Об основных обязанностях я ей поведаю сам. Пришли ее ко мне, когда закончите.
Лоренца снова приседает, оголяя изящные щиколотки. Их так и хочется обхватить, ласково провести по ним ладонью, взбежать вверх, раздвигая женские ножки, и коснутся сочащейся желанием нежной плоти.
Усмехаюсь, встречаясь взглядом со своей новой служанкой. Она выдерживает его. Тоже странно. Да кто она такая, откуда взялась? И почему она кажется мне хорошо знакомой, хоть я ее – знаю это наверняка – никогда не встречал. Я не смог бы пропустить столь интересный экземпляр, если б мы пересеклись раньше.
Напоминаю, что познакомиться с главными героями этой истории можно в книге " Борьба стихий. Противостояние ".