— Ха-ха! Девятнадцать овечек и один волк... И только я слышу, как его сердце стучит! Тук-тук... Боишься, да? Сам признаешься или мне помочь?
Разговоры угасли, оставив после себя гнетущую тишину. Даже Янис умолк. Он, опять поддатый, бахвалился перед мужиками под всеобщий хохот. Успел умыкнуть остатки рома у психолога и пациента. Арестант вещал о том, как сегодня побрил хомяков, при этом клацая теми самыми ножницами. Присутствие четырёх грызлингов поблизости его не смущало. Да, Янис умел красноречиво преподнести наши выверты судьбы. Стоит отдать ему должное, даже на моём лице расплылась широкая улыбка. К слову, перед очередной попойкой он таки съел карамболу, выбрав класс личности «Разбойник».
— Если вам есть, что сказать, и-ик, пожалуйста, не томите! — разрезал тишину Луи Дюваль, который после душевной беседы с Эстебаном покачивался, сидя на табуретке.
— О, ну разве не ясно? — ответила блондинка, страдальчески закатив глаза. — Он прячет за улыбкой алую резню… и скоро сорвётся! Не умеет долго ждать. Кровавая натура его жаждет убийств! Скоро… скоро. Вот увидите!
Несколько выживших после её слов покосились на меня. Моя улыбка тут же превратилась в тонкую полоску.
— Макс, кончай вилять, выкладывай как есть, — холодным голосом изрёк Янис, прищурившись и клацая ножницами.
Я лишь тяжело выдохнул и налёг на компот, игнорируя нападки. Всем видом показал, что не намерен оправдываться перед кем-либо. Не хотелось перед сном эмоционально себя раскачивать, потом тяжко будет спаться.
— Аха-ха-ха! — засмеялась блондинка, вскакивая с земли и широко разводя руки в стороны. Её плед слетел и оголил тело. — Да вас хоть током бей — не дойдет! Вы что, фильмов не смотрели? УБИЙЦА… САДОВНИК! — Она вдруг перешла на крик, отчего все вокруг вздрогнули.
Янис замер, точно парализованный. Все смотрели на ножницы в его руках.
— Да она ж больная! Чё её слушать ваще? Тьфу на тебя, дура! Брысь под шконку!
— Достаточно! — рявкнул Эстебан. — Устроили здесь шапито! Уважаемая, — обратился он к блондинке, не скрывая раздражения. — Держи себя в руках, иначе запру в клетке на пару дней, посидишь на одной воде под солнцем! Нечего мне тут смуту наводить. Кивни, если поняла о чём я!
Австралийка надула губы и уселась возле костра. Она словно вылетела из реальности, уткнувшись взором в пламя и обнимая колени. Реакции на просьбу Эстебана не последовало.
Я отправился высыпаться перед ночным дозором, но вдруг меня догнал Янис и «кинул предъяву»:
— Слышь! Долго еще в святого играть будешь? — он подошёл вплотную, до уровня «глаза в глаза». Почувствовался запах перегара. — Мы оба знаем, что это ты узкоглазую упаковал! А стрелки на меня летят!
— Слышь. Её звали Су Ин! Если не умеешь пить, лучше не пей. Катись отсюда, пока я не разозлился.
— Опа-на, — прохрипел он и внезапно ударил меня лбом в переносицу.
Из глаз полетели искры, но отшатываясь назад, я на инстинктах бросил двоечку вперёд. От обоих ударов латыш юрко увернулся и использовал какой-то классовый приём. В одно мгновение он оказался у меня за спиной и пнул по ступням. Земля предательски ушла из-под ног, но я успел ухватиться за его рубаху. Мы вместе покатились кубарем, как мартовские коты, выясняющие отношения. По лагерю пронеслись женские крики. Мы мутузили друг друга до тех пор, пока мужчины не разняли. У меня были разбиты губы и нос, а у Яниса расплылся синяк под глазом.
Эстебан крыл нас трёхэтажным матом, но мы не реагировали, впились взглядами друг в друга.
— Мне то казалось, что мы скорешились, — выцедил я и сплюнул кровью. — Не хочешь извиниться?
— Хе. Бродяги не извиняются!
— Да пошёл ты!
Ишь какой! Новой силой обзавёлся и вдруг осмелел! Я отдёрнул руки удерживающих меня Олафа и Такеши, после чего устремился в лачугу. Уснуть получилось не сразу.
***
Настроение с утра было, мягко говоря, так себе. Это был не просто плохой день — внутри засело что-то тёмное, необъяснимое. Накатила слабость и чувства слегка сбоили. Нарушилось цветоощущение, краски казались ярче, а солнце так вообще слепило. Руки предательски подрагивали, как у юнца перед первым боем. Фелиция, окинув меня пристальным взглядом, только и сказала:
— Ты бледный, какой-то. Всё в порядке?
Её голос звучал обеспокоенно, но я лишь отмахнулся и отправился в джунгли. Слабость — непозволительная роскошь в нашем положении.
Решил вытравить дрожь из мышц тяжёлой работой. Второй этап строительства корабля застопорился из-за нехватки древесины. Диловар нуждался в помощи. Мы рубили лес несколько часов. Пот заливал глаза, мышцы горели огнём, но облегчения не приходило. Обычно физический труд выжигает вялость в теле, как огонь — гниль, но сегодня что-то пошло не так. Топор становился всё тяжелее, каждый взмах давался с бόльшим трудом. В какой-то момент поймал на себе встревоженный взгляд Диловара, но сделал вид, что не заметил. Неужели подхватил какую-то заразу? Ничего, прорвёмся. До свадьбы заживёт — если, конечно, доживу до неё.
Вложил имеющиеся пять очков характеристик в телосложение, надеясь на быстрое выздоровление. Не сработало. В этот раз использовал 75 осколков бездны, зажав их в ладони. Да, начиная с пятнадцатого уровня именно эти магические ядрышки служили топливом для перестройки тела.
Я возвращался в лагерь с чувством, что надвигаются большие проблемы. И эта слабость — лишь первый сигнал.
Навык «Интуиция» повышен до 9 уровня.
Дела…
Дабы отвлечься от хмурых мыслей, прокрутил в голове прошедший ночной дозор. В принципе, ничего примечательного — тишина, темнота и холод. По приказу Луи теперь один грызлинг всегда будет дежурить вместе с двумя часовыми. Их звериное чутьё — наше главное преимущество при защите лагеря. Хрум, с гордостью заявил, что учует врага даже с расстояния в километр.
Мы с ним обедали возле костра. Аппетита не было, но я через силу проглотил одного шорпа с горсткой ягод. Хомяк же настойчиво грыз спрессованный брикет бурого оттенка, похожий на гематогеновую шоколадку.
— Хрум, вы помимо того древа нашли ещё что-то интересное на острове?
— Мы осторожно ходили, тварей не тревожили, но отметили много разных мест. Что ищешь?
— Всё!
Лидер грызлингов раскрыл смарт карту и принялся делиться находками: ресурсы, источники воды, пищи, ареалы обитания некоторых тварей.
— А это что такое? — указал я пальцем на крестик.
— Одно из трёх зловещих мест. Не уверен, что стоит туда соваться. Там истинная тьма обитает! Хотя, одно логово лишь лёгкой сложности, всего два черепа из пяти.
— Подземелья значит! Стоит их проверить.
К нам подсел Эстебан и тоже принялся обедать. Будто в противовес моему состоянию, вояка чувствовал себя великолепно. Улыбка не сползала с лица, а глаза искрились бурной энергией.
— Спасибо тебе, дружище! — обратился он ко мне и похлопал по плечу.
— Пожалуйста. За что хоть?
— Думал, для меня останутся тайной твои хитрые проделки? Луи всё рассказал еще вчера. Встряхнули меня эти разговоры под крепкий ром. Мозги на место встали. Теперь знаю, ради кого борюсь. Ради своих. Ради тебя, Луи, Фелиции. Ради всех, кто рядом. И даже хомяков. К чёрту прошлое! Только вперёд!
Даже и не знаю, что ответить на столь живую и эмоциональную речь соратника.
— А вообще, — продолжил Эстебан. — Засиделся я в лагере. Пора в разведку и пороху экономить не буду!
— Мы как раз собирались в…
Договорить не успел, потому что к нам с криками прибежала запыхавшаяся Нита.
— Пропала! Исчезла с утра! В джунгли ушла — и ни следа!
— Погоди, погоди. О ком разговор? — осведомился Эстебан.
— О нашей…, — она прикрыла глаза ладонью и продолжила говорить с недовольством в голосе. — Женщине, которая не стесняется демонстрировать мужчинам свои прелести.
— Чёрт, надо было её в клетке запереть! Макс, куда вы там собирались? Пойдём на поиски альтернативно одарённой, заодно и проверим.
— Подземелья!
— Отлично, вперёд!
Хрума мы взяли с собой, даже не пришлось уговаривать. Пушистый проводник, почёсывая лапой за ухом, растолковал нам расположение подземелий. Два подземелья затаились на севере острова, недалеко от места, где раньше стояли шатры его племени. Они сложнее, опаснее. Третье же скрывалось на востоке, в опасной близости от лагеря краболюдов. Вход спрятан в небольшом пригорке. Скорее всего, именно по этой причине клешнерукие до сих пор не зачистили логово.
Эстебан, изучив смарт-карту Хрума, задумчиво погладил рукоять пистоля и выдал план:
— Сначала найдём австралийку, потом сделаем круг, обойдём гору с севера и проверим те два подземелья. На обратном пути зачистим лёгкое, — он посмотрел на меня. — Справимся?
— Да легко! — кивнул я, проверяя крепление ножен. — Хрум, ты готов?
Грызлинг оскалился в подобии улыбки, обнажив переднюю пару зубов.
— Всегда готов!
Эстебан сразу вышел на след пропавшей. Не знаю, как ему это удавалось, но двигался он уверенно. Обращал внимание на едва заметные отпечатки ступней, помятую траву и просто логически предполагал, куда можно было бы пойти, будь он на её месте.
— Вот ведь дура! В джунгли рванула босиком! Теперь, небось, пятки в лоскуты, да ещё и голышом носится. Вот это цирк на потеху местных тварей!
Я был полностью согласен с воякой.
Спустя несколько километров мы остановились в недоумении. На земле были отчётливо видны её следы, которые внезапно оборвались. Признаков борьбы мы не заметили.
— Есть идеи? — спросил Эстебан.
— Может, её птица какая утащила? — предположил я, почесав репу.
— Ты хоть раз птиц видел на острове? Ну, кроме тех здоровенных бакланов, что грузы сбрасывают.
Действительно, я и сам не раз задумывался, почему мы до сих пор ни одного пернатого не встретили? Было бы здорово слегка разнообразить рацион.
— А я знаю, почему, — радостно воскликнул Хрум. — Но не скажу! Таковы правила игры.
От его тонкого голоска закружилась голова. Ей богу, будто пищит после вдоха гелия из воздушного шара. Да что за хрень со мной творится?
— Вечно пьяный разбойник, коп без чувства самосохранения, — принялся перечислять Эстебан. — Таинственный убийца, храбрая проститутка, немой якудза, про блондинку промолчу, тут без мата никак… А теперь еще и хомяк-интриган! Я будто в кунсткамере оказался. Ладно, шутки шутками. Прочёсывать местность смысла не вижу. Двигаем на север, к подземельям!
— Ну ты хоть намекни! — с надеждой в голосе попросил я.
— Хм… В вашем мире были неприкосновенные животные? Ой. Ну вот…
Мордашка Хрума вдруг погрустнела, а глаза читали сообщения от Парадигмы.
— Сняло два пункта удачи?
— Ага…
— В следующий раз намекай тоньше!
Мысли крутились в голове, складываясь в странную картину. Неужели птицы в «Бескрайнем Архипелаге» священные, как коровы в Индии? За отстрел пернатых наверняка полагается суровый перманентный штраф или что-то похуже. На стартовых локациях первопроходцы знать об этом не могли. А Хруму просто повезло на конкретный глиф. Видимо, поэтому Парадигма и не заселила остров птицами. Здесь и без того проблем хватает. Логично. Хотя, это лишь моя дедукция, основанная на скудных фактах.
А может, всё глубже? Птицы могут играть критически важную роль в экосистеме Архипелага. Не просто живность, а механизм. Как пчёлы или бабочки — разносят пыльцу между островами, связывая их.
Эстебан, похоже, вообще не понимал, в чём суть. Половину пути до подземелий он пытался вытянуть информацию то прямыми вопросами, то намёками. Хрум только недовольно фыркал, я тоже хранил молчание.
Расспросы прекратились, когда мы напоролись на парочку крагнитов, о которых вояка рассказывал мне жуткие истории, мол: пасть как у крокодила, здоровый, как бык и так далее. Приукрашивал, шельмец! Впрочем, твари и в правду выглядели опасными, но не столь крупными.
Когда Эстебан снайперски уложил крагнитов с двух выстрелов, Хрум вдруг стушевался и странно заёрзал, словно у него по спине какие-то насекомые отрядом промаршировали.
— Что такое? — поинтересовался я, оглядывая местность на предмет незваных гостей.
— Зачем вы так? Обидно слышать! Фелиция вчера весь день меня не по имени называла, а «мой пухлый хомячок». У нас ведь был великий народ — смелый, умный, мастеровитый. А уж как торговали! Всем завидно было!
— Думаешь, «грызлинг» звучит солиднее? — хмыкнул Эстебан. — Да вас так называют, потому что вы — копия наших хомяков. Только те в карман влезали. Ну и гадили много.
Я похлопал Хрума по плечу и вставил свои пять копеек:
— Понимаешь, люди не такие добрые, как вы. Порой любят язвить или даже откровенно издеваться. Ничего, привыкнете! Не стесняйтесь иронизировать в ответ, главное — в меру!
— Хорошо, — ретиво закивал он. — Я попробую. Ну что, вперёд на встречу к приключениям? Вонючки!
— А вот это обидно было, — буркнул Эстебан. — Тоньше надо языком работать Хрум, тоньше! Другие могут и не понять. Ладно, хорош лясы точить. Макс, ну что, кто первее до подземелья? Надо же мне сравнять счёт.
Я сорвался с места и устремился ракетой в нужном направлении. Однако вскоре выдохся. Если бы не эта проклятая хворь, уделал бы мексиканца с огромным отрывом.
Через половину часа мы добрались до логова.
— Один-один в мою пользу! Ха-ха! — заржал вояка.
— Мой уровень выше твоего чуть ли не в два раза! Так что два-один!
— Нет уж, старина. Задним числом это не работает. Сперва уговор, а потом соревнование.
Махнул рукой, не до этого сейчас. Не располагаю настроем.
Я замер, оценивая вход в подземелье. Это место отличалось от прежнего логова. В твёрдой, словно спёкшейся земле зияла круглая дыра — тёмный колодец метров трёх глубиной. От дна уходил вниз крутой спуск, петляя и теряясь во мраке. Фиолетовое свечение, уже знакомое, сочилось из глубины и медленно пульсировало.
Возле ямы примостился идеально ровный булыжник, похожий на кирпич, но явно природного происхождения. Его гладкая поверхность мерцала, и на ней проступала информация. Я наклонился ближе.
Пещеры дакха́нов.
Рекомендуемый размер отряда: 5 исследователей 15 уровня.
Внимание! Сложность прохождения: высокая.
Пять черепов из пяти! Интересно, что за зверь — этот «дакхан».
— Внизу смерть, — вздрагивая усиками, сказал Хрум.
— Не потянем, — уведомил я соратников. — Предлагаю проверить следующую точку.
Второе подземелье, «логово Кнагла», тоже оказалось нам не по силам. Четыре черепа, прямо как в моём первом походе на мёртвых пиратов. Тогда нам крупно повезло выбраться. Ещё бы пару бойцов в команду, и можно было бы рискнуть. Пожалуй, в другой раз!
Вдруг вспомнил про костяную кирасу, которая спасла от удара секиры матки жабогрызов. Там тоже в названии упоминался этот кнагл. Наверняка опасное чудище!
Не медля ни секунды, мы взяли курс на третью точку. Дорога петляла среди редколесья, где было подозрительно тихо. Лишь изредка путь преграждали слабые твари. Расправлялись мы с ними быстро, почти без звука. Тихий свист гарпуна, глухой удар, предсмертное шипение — и снова тишина.
Остров казался вычищенным до костей. Пустые поляны, заброшенные норы, ни следов, ни звуков жизни. Неужели за каких-то пять неполных дней четыре расы смогли уничтожить большую часть фауны? Где теперь брать осколки и трофеи? А что будет, когда иссякнут и подземелья? Когда последний источник осколков бездны пересохнет, как колодец в пустыне… Неужели Парадигма пытается столкнуть лбами исследователей из разных миров, чтобы в итоге выбрались лишь одни? Но если потенциальные соперники успели потратить все осколки, то победителям всё равно может не хватить ядрышек для постройки корабля!
Мы сделали такой большой крюк вокруг лагеря краболюдов, что даже издалека не увидели их построек. Грызлинг вёл нас извилистыми тропами, огибая возможные маршруты патрулей. Его лапы беззвучно ступали по траве, изредка замирая, когда ухо улавливало подозрительный треск или шорох.
Близился вечер, когда мы достигли последнего подземелья. Судя по расположению Солариса в небе, через час начнёт темнеть. Что действительно напрягало — с каждым шагом моё состояние ухудшалось. Но я не жаловался соратникам, не хотел выглядеть перед ними слабым. Более того, предвкушение скорой битвы постепенно разгоняло мне кровь!