Добровольцев набирают разными способами. Самый безобидный – это когда дают объявление и ждут охотников, а вот самый паршивый - это когда вас приглашают в отдельный кабинет, подают настоящего чайку с лимончиком и вообще по-всякому привечают, а про дело говорят, что ответственное и, конечно же, очень опасное, потому предлагают поразмыслить день-другой. Можно отказаться. Но по тому, как вас обхаживают, по внимательным взглядам, по уважению в разговоре, вы уже понимаете, что для успеха нужны именно вы и никто другой.
И ради этого успеха вами, увы, придется пожертвовать.
Нам с Факелом такое предложение поступило аккурат на Рождество. Подарочек, что и говорить. А я-то уже настроился спокойно встретить праздник. К тому времени мы с Факелом разгромили культ в Выборге. То еще дельце вышло, надо сказать. Даже пару важных шишек отправили на костер. Не одержимость, но пособничество врагу в полный рост. По завершению операции нам с Факелом полагался краткосрочный отпуск. Оставалось только сдать отчет. Мы прибыли в центр, а там весь генералитет во главе с самим Его Величеством. Я как всё это представительство увидел, так сразу и смекнул: дело дрянь!
Разумеется, сам лично Его Величество в уговорах не участвовал. Даже не потому что не по чину, а потому как его просьба равносильна приказу. По крайней мере, для простого солдата вроде меня. Однако в данной ситуации правила вежливости требовали создать иллюзию, будто бы у меня есть какой-то выбор между согласиться немедленно и согласиться, всё тщательно обдумав. Поговаривали, будто бы в свите Его Величества был и генерал Алексеев, но я его не видел. Хотя подозреваю, что он бы не отказался озвучить такую просьбу лично. А предлагалось нам ни много, ни мало как отправиться прямиком в Ад!
Не фигурально выражаясь, а в самом что ни на есть буквальном смысле. Как оказалось, кое-кто из наших генералов всё же наладил контакты с мятежниками на стороне врага. Мы с Факелом с самого начала знали, что капитан Алексеева была не единственной, однако предполагалось, что тех других всё-таки вычислят и арестуют, ну и далее по законам военного времени. Меня тут же заверили, что да, именно так всё и было, но не пропадать же добру.
Интересно, кстати, как на это отреагировал Факел? Он не рассказывал, но я к тому времени уже достаточно хорошо знал своего напарника, чтобы понимать - ему это сильно не понравилось. Факел мог бы и ересь в этом усмотреть. Вот только заверял-то лично глава инквизиции - канцлер Воронцов.
Это был невысокий пухленький человечек в темно-синем мундире без каких-либо знаков отличия, манерами больше похожий на скромного письмоводителя. Однако те, кто по долгу службы знал его лучше, видели за этой невзрачной внешностью безжалостного и бескомпромиссного председателя верховного трибунала. У нас в шутку поговаривали, что он вынес бы оправдательный приговор разве что Господу Богу, да и тот, скорее, выкрутился бы за счет своей неподсудности.
- Видишь ли, Глаз, - мягко и неспешно говорил канцлер. - Так было угодно Богу, что нам в руки попала карта демонических линий снабжения. К сожалению, она неполная, но все ключевые артерии на ней есть.
- И вы планируете их перерезать? - сразу сообразил я.
Титулы он, как и штурмовики, не жаловал, считая, что они лишь попросту тратят его время, хотя сам говорил довольно-таки неспешно, поэтому я лишь обращался к нему на вы, а не "тыкал", как это принято в инквизиции.
- Совершенно верно, Глаз, совершенно верно. Это было бы весьма полезно. Видишь ли, как сейчас получается: наши предшественники всё верно себе представляли. Ад действительно похож на расходящиеся круги на воде, а его сердце в самой глубине и самом центре. И на что я попрошу тебя обратить особое внимание, так это на то, что там, в центре, всего одни врата. Наши аналитики над этим поразмыслили, и я могу заверить тебя, что размышляли они очень основательно, и выдали такое вот заключение.
Он выложил на стол лист бумаги. Основной текст был напечатан на машинке, но в нем и вокруг него было столько чернильных и карандашных пометок, что на листе не осталось ни единого чистого места. Я не вглядывался, хотя, зная, где чей почерк, можно было бы отследить сложную историю странствий этого рапорта по инстанциям. В правом верхнем углу так и вовсе красовалась размашистая подпись Его Величества под одним-единственным словом: "одобряю".
- Во-первых, конечно, разрушение этих врат полностью нарушит сообщение нечисти с центром, - продолжал тем временем канцлер. - Это уже неплохо для нас, но если верно и во-вторых, то именно там обретают базовые сущности демонов. В лучшем для нас случае разрушение связи отправит их всех обратно в центр ада.
- А если случится как обычно? - спросил я.
Идеально - это ни разу не наш случай. Наш мир вообще не совершенен, а уж такая удача и вовсе не про нас.
- Даже в этом случае демоны перестанут получать подкрепление, а все выбитые нами тут демоны опять же окажутся заперты в центре ада.
Должен признать, это тоже будет серьезным подспорьем нашим войскам.
- Тут можно спросить: надолго ли? - произнес он.
Я спросил. Он ответил, что это зависит от масштабов разрушения.
- Если разбить кольцо-врата и убить демона-проводника, то, как полагают наши аналитики, в аду вряд ли вообще смогут восстановить врата своими силами. Хотелось бы в это верить. По нашим данным, обычный демон-проводник выглядит вот так, - канцлер протянул мне фотографию на плотной бумаге. - Вы с Факелом уже встречались с подобными представителями нечисти.
Ну да, с фотографии на меня глядел уродец, похожий на глазастый пенёк. Мы с таким встречались дважды. Один раз в гнезде демонов близ Дубровника, другой раз когда разбирались с происками нечисти в Севастополе. Горят они за милую душу. Факел спалил обоих с одного захода, так что тут никаких сложностей я не предвидел. А кроме того тот уродец, что был в Севастополе, прямо сказал, что им адские демоны тоже поперек горла встали, так что и с этой стороны восстановление врат наверняка будет саботироваться всеми силами. Возможно, мы даже успеем победить.
- Как ты, наверное, понимаешь, упускать такой шанс мы не вправе, - сказал канцлер. - Поэтому мы собираем отряд, который отправится в ад и разрушит центральные врата... - он немного помедлил, и выдал главное. - Так сказать, прямо на месте.
Он немного помолчал, давая мне переварить сказанное. Нет, идея разнести эти врата буквально витала в воздухе, но вот это "на месте"… Канцлер не зря сделал на нём заметный акцент.
- Да, - сказал он, честно глядя мне в глаза. - Конечно же, наши инженеры снабдили бомбы часовым механизмом, чтобы отряд успел покинуть ад перед взрывом, но может так сложиться, Глаз, что демоны среагируют на атаку. Всё, конечно, в руках Божьих, и фактор внезапности сейчас на нашей стороне, но одно я попрошу тебя, Глаз, запомнить твердо. Первейшая задача отряда - обеспечить подрыв бомб. Даже если для этого придется остаться… на той стороне.
В аду! В случае нашего полного успеха - навечно.
- Такова цена победы, Глаз, - мягко, словно бы уговаривая меня, произнес канцлер. - Подумай на этим.
Он встал и вышел из комнаты, оставив меня наедине с чашкой чаю и мрачными раздумьями. Думал я долго. Вот ведь как чувствовал, что игры Алексеевой до добра не доведут! Причем ведь Факел точно туда полезет. Это к бабке не ходи. Со мной или без меня - полезет. И без меня точно допрыгается, он же совершенно не умеет вовремя остановиться. Отпустить его в это предприятие одного - всё равно что сразу приговорить.
Когда канцлер вернулся, я спросил:
- Когда выдвигаемся?
- Отправление экспедиции назначено этой ночью, - сказал канцлер. - Я бы отпустил тебя попрощаться с родными, но, видишь ли, секретность. Сам понимаешь. Им сообщат… По итогам.
Не похоже, чтобы он верил в счастливое возвращение.
- Не спешите хоронить нас, - ответил я. - Мы еще побарахтаемся.
Канцлер едва заметно улыбнулся.
- Вот потому я и выбрал тебя, Глаз, - сказал он.
Спасибо, как говорится, за доверие.
- И еще, - сказал канцлер. - Командование полагает назначить главой отряда именно тебя.
- В смысле, координатором? - уточнил я.
Роль мне была знакома, хотя и не скажу, будто бы она мне нравилась. Координатор замещал командование на поле боя. В условиях плохой связи со штабом он мог оперативно скорректировать действия разных подразделений, а ежели убьют, то, как говорится: "не велика потеря". Если, конечно, сравнивать это с потерей старшего офицера для фронта в целом. Для самого-то координатора это, понятное дело, было большой личной трагедией.
- В смысле - командиром, - сказал канцлер. - Видишь ли, связи у тебя не будет, да и времени на тонкую дипломатию - тоже. Так и какой, скажи мне, смысл городить огород? Ты будешь напрямую командовать отрядом. Кроме того, тебе будут подчиняться две роты штурмовиков. Их задача: захватить гнездо с первыми вратами и удерживать его до возвращения отряда. Ну, или до самого конца.
Прозвучало так, будто бы этих ребят, как и нас, уже списали в расход. Думаю, это отразилось на моем лице, поскольку канцлер добавил:
- Я буду благодарить Бога за каждого возвратившегося, но видишь ли, Глаз, какая у нас беда: если мы не переломим ход войны, то нам конец. Войну на истощение мы проиграем.
- Неужели всё так плохо?
Мне казалось, что в последний год фронт более-менее устоялся, а кое-где даже покатился обратно. Хотя покатился довольно скромно. Правда, газетчики вовсю трубили о новом наступлении под Тулой, но на то они и газетчики, чтобы из мухи раздувать слона. Помню я, как из меня героя сделали.
- Иначе бы мы не посылали людей в ад, - ответил канцлер.
Он произнес это твердо. Как приговор. Хотя, конечно, послали бы. Упускать такой шанс в любом случае нельзя. Просто подниматься в атаку намного легче, когда от ее успеха зависит что-то важное. Канцлер тоже знал эту простую солдатскую истину. И он знал, что я ее знаю. Возможно, именно поэтому меня и назначили командиром. Когда первоначальный запал выдохнется, только и останется, что верить в лучшее. Верил ли я? Всё же скорее да, чем нет. А вот в наше благополучное возвращение - наоборот. Но это военная тайна.
Мой друг Факел так и вовсе об этом не задумывался. Я нашел его в главном зале в состоянии близком к экстазу.
- Ты представляешь, - прошептал он, не в силах сдержать своего счастья. - Мне доверили нести ангела. Как самому ответственному.
Это он-то самый ответственный? Да я большего башибузука, всегда и везде готового гонять нечисть, и не припомню. Бог мой, да что же тогда у меня за команда?!
- Поздравляю, - сказал я.
После чего мысленно перекрестился. Три раза.
С командой я познакомился час спустя на инструктаже. Всего вместе со мной получилось ровно дюжина - штурмовики, инквизиторы, разведчики, армейские сапёры, даже один фельдъегерь со смешным позывным Колобок. Он, кстати, ему соответствовал: низенький, упитанный, с круглыми румяными щечками. Глядя на него и не подумаешь, что это тот самый человек, который в одиночку вывез все иконы из Киево-Печерской лавры, когда в Киеве уже вовсю хозяйничали бесы, а линия фронта приближалась к Смоленску. Собственно, Колобок примчался туда наперегонки с демонами.
Про сам же инструктаж и сказать толком нечего. Что нас ждет по ту сторону - никто доподлинно не знал, поэтому всё по сути свелось к повторению уже сказанного ранее и напутственному слову. Разве что нам впервые показали карту. Весьма схематичную, надо сказать. Только расположение ключевых врат относительно друг друга, соединенных прямыми линиями. На бумаге всё выглядело гладко, а какие там овраги на самом деле - будем выяснять по месту.
Ну да люди подобрались бывалые. Даст Бог, справимся. Канцлер, похоже, и вовсе не сомневался, что как минимум до финальных врат мы дойдем точно. Штурмовики, как и Факел, были полны энтузиазма. Дескать, зададим чертям жару! Остальные были собраны и сосредоточены, как и положено перед серьезным делом.
За инструктажем последовал молебен за успех нашего дела. Проводил его тоже канцлер как главный инквизитор, а вот наше оружие с боеприпасами освятил лично патриарх. Как я уже говорил, провожающая сторона была весьма представительной.
- Господь с вами! - напутствовал нас канцлер. - Дирижабль будет через четверть часа. Если кто сомневается, это ваш последний шанс отказаться.
Последнее он произнес по традиции. Так положено. На самом деле всех сомневающихся отсеяли еще на этапе переговоров. Я прошел к столу, где было разложено наше оружие. Справа лежала моя верная винтовка Маузера с прицелом Цейса. Выдали мне ее, кстати, с подачи не к ночи будь помянутой Алексеевой. Там еще в комплекте шла щедрая порция неприятностей, и всё же не будь ее, не было бы у меня и моей прелести. Такой вот плюс на минус, выражаясь по-ученому.
На соседнем столе лежали три разобранных бомбы. На вид - здоровенные. И тяжелые. По словам саперов, на обычные врата с лихвой хватит и одной такой. Три - это на всякий случай. Плюс пара освященных молотов. Это на самый крайний случай. На тот, где придется обойтись без часового механизма.
Перекрестившись на икону Георгия Победоносца и прошептав ему краткую молитву с просьбой о помощи и чтоб дело до молотов не дошло, я наполнил ладаном свою ладанку. На ее крышке тоже был Георгий, хотя он так истерся, что сейчас толком и не разглядишь. Между прочим, ладан для меня привезли прямиком из Александро-Невской лавры. Специальным рейсом. Приятно иногда побыть важной шишкой.
Ладанка напомнила мне об Ольге Львовне. О ней я тоже помолился. Конечно, к этому времени она уже полностью обратилась и я формально молился за одержимого, но, по словам инквизиторов, душа обращенного грешника отправлялась в ад, а там она уже как бы сама по себе. Ладно, в небесной канцелярии разберутся. Всё равно там больше прислушивались к Факелу. Он, кстати, тоже молился об Ольге Львовне. Впрочем, Факел о многих молился, причем как минимум двоих из своего поминального списка он сжег лично. Как там в небесной канцелярии разбирались с его молитвами, я даже представить не рискну. Небось вся тамошняя бюрократия от него стонала.
- Время! - негромко объявил канцлер.
Причальная мачта стояла прямо во дворе монастыря. Причем вполне современная, со скоростным лифтом. Тот так шустро забрасывал на самый верх людей и снаряжение, что задумай кто топать пешком, пришел бы последним и его еще пришлось бы ждать. А погодка, между прочим, к ожиданиям не располагала. Зимы у нас вообще холодные, а в тот вечер еще и началась метель. Погода словно бы не хотела нас отпускать в это предприятие. Однако куда деваться? Оделись потеплее, и вперед!
Перед самым лифтом канцлер вручил мне запечатанный конверт.
- Здесь приказы и план операции, - тихо сказал он. - Вскрой их, когда дирижабль прибудет на место. Бог в помощь, Глаз!
Я сунул конверт за пазуху, и поехал наверх. На верхней площадке нас провожал сам Его Величество. Выглядел он, в сравнении с портретами, заметно постаревшим и осунувшимся. Его Величество обнимал каждого и желал удачи, обещая молиться за нас, однако выглядело так, будто бы он с нами прощался. Интересно, это всегда так, что начальство верит в успех ими же задуманного дела меньше чем исполнители, или только мне так везет?
Сам дирижабль оказался не крупный. Мне он напомнил "Орла" - такие же узкие переходы, и всюду люди или оборудование. Или люди, сидящие на оборудовании. Я как командир десанта поднялся на мостик. Капитан заверил меня, что на месте будем вовремя, но где это место, он сам узнает только через час пути на северо-запад, вскрыв конверт с приказами.
По-моему, это уже походило на паранойю.