Москва, наши дни
Сегодня мне стукнул «сорокет». Я сидел на кухне в своей квартире в полном одиночестве и грустно смотрел в окно. Снегопад набирал силу. Порывы ветра с остервенением швыряли в стекло мощные снежные заряды, которые тут же таяли и стекали вниз мутными ручьями. Ничего не хотелось. И дело было даже не в том, что на столе не было торта со свечами, разнообразных салатиков и горячего, а также обязательных по такому случаю друзей, пьяных и от того сверх меры веселых. Не было даже положенной в таких случаях запотевшей бутылки водки. Точнее, в холодильнике-то она, конечно, была. Просто ничего не хотелось. Ни пить, ни есть, ни веселиться. И видеть тоже никого не хотелось. От слова «совсем».
Но обо всем по-порядку. Сегодня в восемь часов вечера, по завершению трудного рабочего дня, убедившись, что наш шеф генерал-майор в отставке Татарский Пал Палыч отбыл на служебном «мерсе» в неизвестном направлении, мы с коллегами решили в честь моей «днюхи» пропустить по рюмочке коньяка. Быстренько, что называется «раздавили» поллитра на троих, закусили Бабаевской горькой шоколадкой и разбежались по домам. В силу сложившихся обстоятельств я оставил свой Лендровер на закрытой служебной стоянке и вызвал такси. Однако дома меня ждал сюрприз. Вместо праздничного стола меня встретила недовольная по абсолютно непонятной мне причине супруга, которая едва учуяв запах спиртного, совсем слетела с «катушек», заявив, что я специально выпил, чтобы не везти ее к маме. Я пытался объяснить, что вообще-то и не собирался ехать к теще, а планировал тихо и мирно, по-семейному отметить свой день рождения дома. Распить бутылочку шампанского и пораньше лечь спать. Но в супругу точно бес вселился. Она ни с того ни с сего расплакалась и стала быстро одеваться. Уже в прихожей я, тоже не на шутку разозлившись, посоветовал супруге, если уж ей так приспичило ехать к матери, взять такси. В чем-проблема-то? А заодно напомнил, что завтра рано утром я улетаю в командировку. Причем, на целых три месяца. И она, то есть Ольга, могла бы и проводить мужа. Но она и слышать ничего не хотела, пожелала мне и дальше весело проводить время с дружками, хлопнула дверью и ушла. Услышав, как щелкнул дверной замок, я растерянно огляделся по сторонам, пытаясь понять, каких дружков она имела в виду, но по-видимому, она это ляпнула просто так, в запале, поскольку в квартире больше никого не было. И слава богу. В том смысле, что никого не было. И вот теперь, глядя на снежную бурю за окном я задумался. Сорок лет – такой возраст, который не принято отмечать, зато принято подводить итоги. Промежуточные, конечно, но итоги. Кем стал и что добился в этой жизни. Мои достижения меня почему-то не радовали. Я тяжело вздохнул, и чтобы немного подсластить себе пилюлю, встал и открыл морозилку. Там со вчерашнего дня лежала, когда-то давно, еще в пору нашей счастливой семейной жизни, привезенная из Беларуси бутылка водки «Vedzma». С этикетки на меня призывно смотрела изображенная на фоне неправдоподобно красной Луны и звездного неба дьявольски симпатичная ведьма, летящая на метле. Я протянул руку и замер. Сходство гоголевской ведьмачки с только что покинувшей меня супружницей было поразительно. Я вздрогнул, захлопнул холодильник и зябко передернул плечами, отгоняя наваждение. Привидится же такое. Нет, что ни говори, такое откровенное использование гоголевских сюжетов, на мой взгляд, не самый удачный маркетинговый ход для продвижения спиртосодержащей продукции. Я почесал затылок, немного успокоился и, снова открыв морозилку, быстро извлек аппетитно поблескивающую крутыми боками, покрытую изморозью «Ведьму». Стараясь не смотреть на этикетку с хрустом свернул желтую латунную крышку, наплескал себе с полстакана и выпил. Провалилась легко. В животе сразу стало тепло и приятно. – Хорошая водка, несмотря на этикетку, – подумал я и достал тарелку с рыбной нарезкой. Быстро соорудил себе большой бутерброд и, проглотив его, задумался. Рейс «Аэрофлота» до Шарм-эш-Шейха вылетал в 08.40 из Шереметьево, часы показывали половину десятого, так что времени на сборы и сон оставалось в обрез. Конечно, была надежда, что Ольга уже упаковала мой чемодан, но пройдя в спальню, я понял, что собираться в дорогу мне придется самому. Я думаю, что с этой проблемой хоть раз в жизни сталкивался каждый мужчина. Женщин в расчет не берем, так как обычно у них все спланировано заранее, и они точно знают, где лежат плавки, а где носки одинакового цвета. Наконец, чемодан был собран и я, следуя старой методе, унаследованной еще от моих родителей, сел на него, дабы как следует утрамбовать содержимое и без труда застегнуть молнию. Когда все было готово, я поставил чемодан на все четыре колеса и машинально проверил телескопическую ручку, пару раз выдвинув ее на максимальную высоту и утопив обратно. Вытер пот с лица и уселся на диван с видом на комнату. В процессе сборов все было перевернуто вверх дном, по всей комнате были разбросаны вещи признанные непригодными для длительного пребывания в Египте, прежде всего по причине их неподходящей сезонности. За десять лет нашей совместной жизни я так и не научился ориентироваться в этом бедламе, который моя жена считает идеальным порядком, и без проблем находить хотя бы одну пару носков одинакового цвета. Я посмотрел на часы. Двадцать три с копейками. Вставать уже через три часа. Потом бросил рассеянный взгляд на чемодан и похолодел. Хоть убейте, не могу вспомнить положил ли я в чемодан «зарядник» от электрической зубной щетки. Тщательно осмотрел всю комнату, но зарядное устройство как сквозь землю провалилось. - Плевать, - беспечно подумал я, снова плюхнувшись на диван, - если что - куплю в Шарме. Ну не разбирать же заново, в самом деле, чемодан. Должен сказать, что в этот раз мне еще повезло, что вылет из Шереметьево. Потому что мы живем около станции метро «Сокол» и мимо нашего дома каждые полчаса проходит ночной автобус. Очень удобно. Сорок минут в пути, и я уже в терминале «С». Поставив будильник на 03.20, я тут же погрузился в здоровый молодецкий сон.
Шереметьево, наши дни
Аэропорт встретил меня как обычно. Досмотр при входе в терминал, где на наши замотанные за смену девчонки пропустили через интроскоп мой багаж, а после того как я прошёл через рамку, попросили включить для проверки ноутбук. Дальше - на третий этаж к стойке «Аэрофлота» с табличкой «Служебные пассажиры», где никогда не бывает очередей, получил у приветливой сотрудницы «Аэрофлота» посадочный талон, проводил взглядом свой, уезжающий на транспортерной ленте чемодан, потом «зеленый коридор», паспортный контроль с суровыми пограничниками и вот я уже за границей. Пройдя в курилку, высмолил подряд две сигареты. Впрок. Лететь все же шесть часов с хвостиком и отправился на гейт. Наконец, объявили посадку. Пройдя несколько десятков метров по телетрапу, я оказался, на борту самолета. Симпатичная бортпроводница показала мое место в бизнес- классе, где я и разместился с максимальным для себя комфортом, тут же опустил шторку иллюминатора и приготовился спать. Но не тут-то было.
- Отдыхать летите? - вдруг прозвучал слева от меня приятный девичий голосок. Я открыл глаза и повернул голову влево. Рядом со мной сидела невесть откуда взявшаяся и на первый взгляд довольно симпатичная девушка в ослепительно белом сарафане в крупных ромашках. В ее голубых глазах, которыми она внимательно рассматривала меня, метались задорные искорки.
- Простите? – для порядка переспросил я, взяв таким образом паузу, чтобы собраться с мыслями и как следует рассмотреть попутчицу. Окинув взором довольно миловидное личико, опустил взгляд чуть ниже. Возможно даже ниже, чем следовало. Из-под подола сарафана выглядывали идеально стройные ножки с будоражащими воображение загорелыми коленками.
- Молодой человек, а какой у вас отель? 5 звезд? Я, если уж лечу в Египет, всегда бронирую 5 звезд. Брать четверку, там как-то стремно. Не находите?
Я молчал. Не знаю почему, но все мысли и слова, уместные при первом знакомстве с красивой девушкой как-то вдруг взяли и вылетели у меня из головы. И это при всем том, что чем-чем, а уж застенчивостью при общении с женским полом я никогда не страдал. Мало того. Среди коллег я уже давно снискал себе славу непревзойденного мастера пикапа. И вдруг такой конфуз. Я не на шутку разволновался и даже беспокойно заерзал в кресле.
- Молодой человек, а вы разговаривать вообще умеете? Или вы - иностранец и по-русски ни бельмеса не понимаете?
- Умею, то есть понимаю, ну, по-русски, - выдавил я из себя, понимая, что это звучит совершенно по-дурацки и вдруг спросил:
- А как вас зовут?
- Маруся, - ответила она и звонко рассмеялась, - какой вы право смешной, и… Хороший, - отсмеявшись добавила она уже грустно.
После этих слов я почувствовал, что начинаю стремительно терять голову.
- А знаете, что, - совсем тихо, заговорщическим тоном сказала она, - а давайте выпьем шампанского. За знакомство, а? Вас как зовут?
- Артем. - ответил я и опять замолчал.
- Очень приятно, будем знакомы, - пропела она нежным голоском и протянула мне свою маленькую узкую ладошку.
Я осторожно, одними пальцами пожал ее. И окончательно понял, что «пропал». Рука у нее была нежная и теплая, а еще какая-то бархатистая на ощупь.
- Ну, что же вы, Артем, мы будем пить шампанское или вы предпочитаете напитки покрепче?
- Да, сейчас, - я зачем-то привстал в кресле и тут же сел обратно. Нажал кнопку вызова бортпроводника. Она мгновенно материализовалась перед нами, будто из-под земли.
- Что вам принести? Вот карта вин, - приятным голосом сказала бортпроводница, безошибочно угадав наше желание и протянула нам по цветному буклету.
- Спасибо, - ответил я, - принесите, пожалуйста, два бокала шампанского.
- Полусладкое, сухое, брют? - Мгновенно отреагировала она.
Я вопросительно посмотрел на Марусю.
- Полусладкое, пожалуйста, - ответила она за меня своим ангельским голоском.
Мы выпили по бокалу, потом попросили принести еще, незаметно перешли на «ты» и мир заиграл для меня совсем другими красками.
- А в каком отеле ты остановишься? - вдруг спросила она.
- А ты? - быстро, намного быстрее, чем следовало ответил я вопросом на вопрос и тут же чертыхнулся про себя. Задай я этот вопрос хотя бы секундой позже он бы имел совершенно другой эмоциональный окрас.
И Марусина реакция, конечно же не заставила себя долго ждать:
- Не хочешь – не говори, - сразу по-детски надула она свои коралловые губки, - я, например, буду жить в «Клеопатре». Мне скрывать нечего.
Отвечать на этот вопрос мне действительно не хотелось. И на то имелись две очень веские причины. Во-первых, информация о местах проживания наших сотрудников была строго конфиденциальной и по инструкции разглашению не подлежала, а во-вторых, на время наших зарубежных командировок Росавиация оплачивала нам проживание в отелях не выше 4-х звезд. А проживать в четырех звездах в Египте по мнению Маруси было стремно. Она сама так сказала. И если до этого я старательно набирал в наших отношениях очки, то сейчас реально рисковал попасть в разряд лузеров. Можно было, конечно, соврать и назвать самый крутой отель Шарма, но этот вариант прокатывал только в том случае, если бы я не планировал больше встречаться с Марусей. Но в том то и дело, что я планировал. Еще как планировал! Меня тянуло к ней, как магнитом. Я грустно вздохнул и нехотя признался:
- Tamra Beach Resort.
- Да, ладно! - Неожиданно воскликнула она в порыве нешуточных эмоций и даже не сильно треснула меня своим маленьким кулачком по коленке, - я же там отдыхала в прошлом году. 5 звезд взять не удалось, все было уже забронировано на месяц вперед. Пришлось поселиться в Тамре. Но я не на секунду потом не пожалела. Правда. Очень хороший отель. Я бы даже поставила ему 4+.
Я облегченно выдохнул. Кажется, пронесло. Нет, все-таки какая замечательная девушка эта Маруся, - думал я. - Как с ней легко и приятно общаться, даже просто сидеть вот так в самолете рядышком, пить ледяное шампанское и говорить милые глупости.
- Дамы и Господа, наш самолет начинает снижение. Просим вас убрать ручную кладь на полки или под впереди стоящее кресло, выключить или перевести в режим полета все электронные устройства, убрать откидные столики. Приведите, пожалуйста, спинки кресел в вертикальное положение, поднимите шторки на иллюминаторах, застегните ремни безопасности, - Хорошо поставленным голосом сначала по-русски, а потом по-английски проинструктировала пассажиров стюардесса и покачивая бёдрами степенно удалилась на переднюю кухню.
- Ну вот и долетели, слава богу. - грустно проговорила Маруся, сосредоточенно копаясь в сумочке.
Наконец, шасси коснулись взлетно-посадочной полосы, самолет ощутимо тряхнуло и в салоне тут же раздались аплодисменты.
- А, давай обменяемся телефонами, - предложил я.
- Конечно, диктуй свой номер, я тебе сейчас наберу. Сразу согласилась Маруся, включая свой мобильник.
Я продиктовал номер, дождался входящего звонка и занес Марусин номер в свою телефонную книгу.
Международный аэропорт Шарм-эш-Шейха, наши дни
Наконец, самолет остановился, и пассажиры потянулись к выходу. Расстались мы на выходе из терминала. Марусю уже ожидал трансферный автобус, а я ненадолго задержался у стойки египетского оператора сотовой связи «Vodafone» и купил местную SIM-карту. Вставил ее в телефон и набрал номер Пашки Фролова. Собственно, его я и прилетел менять. Пашка уже оттрубил в Шарме свои положенные три месяца и сегодня должен был вылететь в Москву тем же бортом на котором прибыл я. Однако трубку никто не брал. - Наверное, не слышит, - решил я. Впрочем, беспокоится было не о чем, поскольку только вчера в 8.00 часов утра Пашка выходил на селекторное совещание, и я сам слышал его бодрый голос. Но на всякий случай я заглянул к нам в офис. Свет был потушен, все компьютеры и принтер выключены. Только маленький холодильник, как всегда издавал еле слышное жужжание. Единственное, что меня насторожило, так это не вымытая чашка из-под кофе, стоящая на письменном столе. Насколько я помнил, Пашка никогда, ни при каких обстоятельствах не оставлял после себя грязную посуду. Пожав плечами, закрыл дверь и вышел в зал терминала, свернул налево и постучал в дверь кабинета начальника полиции аэропорта. Бригадный генерал Аббас Эль Сайед был давним и хорошим другом нашего начальника Татарского. Вроде бы, как я слышал, в начале 70-х наш Татарский принимал участие в военной операции «Кавказ» на территории Египта в качестве военного советника. А Аббас тогда командовал дивизионом египетской ПВО. Как бы то ни было, но теплое отношение генерала Аббаса к Татарскому распространилось и на его сотрудников. Что, сами понимаете, в такой стране как Египет, позволяло решать практически любые вопросы, экономя при этом уйму сил и времени. Поздоровавшись, и по привычке перекинувшись с ним парой слов, я забрал свою уже готовую ID-карту, прошел в кабинет биометрии, отсканировал большой палец правой руки и получил электронную карту-пропуск, дающую право входа практически во все помещения аэропорта. Вышел из терминала и сразу увидел закрепленный за нами микроавтобус, в целях конспирации щедро обклеенный рекламой туроператора «Библио Глобус».
- Сабах Аль Хир, - поприветствовал я, Ахмеда, нашего бессменного молчаливого водителя.
- Сабах Эль Нур, - ответил он, крепко пожал мне руку и легко закинул мой просто неподъемный чемодан в багажник.
Часть вторая
Отель «Tamra Beach Resort», наши дни
Приехав в отель, я забрал на ресепшн электронную карточку-ключ и поднялся в номер. Этот номер на длительный срок был снят для наших сотрудников, которые как я уже говорил, менялись каждые три месяца. Однако, Пашки в номере не было. Его открытый чемодан, стоял на тумбочке, в шкафу на вешалках висела его одежда, в ванной комнате стояли в ряд все его гигиенические принадлежности. Я посмотрел на часы, 15.50. Пашкин рейс улетал через пятьдесят минут. А через тридцать пять заканчивалась посадка. Конечно, Пашку посадили бы на борт даже в том случае, если бы пришлось снова подгонять трап к самолету, но времени даже на то, чтобы просто добраться до аэропорта оставалось в обрез. Я снова набрал Пашкин номер и опять безрезультатно. Тут я не на шутку встревожился. Зная его пунктуальность, которая давно стала в нашем отделе притчей во языцех, я понял - что-то случилось. И, по-видимому, очень серьезное. Я сел в кресло и первым делом снял трубку внутреннего телефона отеля, набрал номер ресепшн и поинтересовался, когда они видели Пашку в последний раз. Менеджер сообщила, что видела господина Фролова вчера за завтраком, около девяти часов утра. Обед и ужин он пропустил, но она успокоила меня тем, что так бывало и раньше. Сегодня на завтраке его тоже не было. Консьерж на ресепшн подтвердил слова менеджера и добавил, что господин Фролов, как ушел из отеля вчера в районе 9.00 часов утра, так больше и не возвращался. Второй звонок я сделал водителю Ахмеду и спросил, заказывал ли Пашка машину в аэропорт и если да, то на какое время.
- Господин Фролов позвонил мне еще вчера утром и попросил сегодня встретить вас в аэропорту и отвезти в отель. А больше распоряжений от него не поступало. Я думал, что господин Фролов поедет со мной в аэропорт, встретит вас и пойдет на регистрацию. Я ждал его у отеля, но на телефон он не отвечал, и я уехал за вами. - ответил Ахмед.
- Понятно, - ответил я.
Хотя, если честно, мне было абсолютно ничего непонятно, кроме одного - того, что Пашка уже точно не попадает на свой рейс. Звонить генералу Аббасу и поднимать панику я не хотел. Прежде всего потому, что вся эта история сразу станет известна Татарскому и, таким образом, я мог элементарно подставить друга. В конце концов, Пашка уже взрослый мальчик и сам не хуже меня знает, что делать и как.
- Поэтому, - сказал я сам себе вслух, - нужно успокоиться и подождать. Хотя бы до завтра.
Успокоив таким образом свою совесть, я принял душ, посмотрел на часы и понял, что на обед уже безнадёжно опоздал. Вздохнув, я открыл сначала холодильник, потом бутылку минералки, потом ноутбук, да именно в таком порядке. Затем подключился к закрытому каналу связи «Cisco» и сообщил, что прибыл на место. Система попросила ввести пароль и подключила меня к удаленному рабочему столу. Я открыл папку «SSH DAILY TRACKING». На экране тут же высветились все авиарейсы в РФ за текущие сутки, авиаперевозчики и номера стоянок воздушных судов в аэропорту Шарм-эш-Шейха. Бегло просмотрев предложенную компьютерной программой сводную таблицу вылетов, закрыл ее и снова защелкал клавиатурой. Сейчас меня интересовал еще один борт. Это был в общем-то ничем не примечательный рейс номер 3112 сирийской авиакомпании Syrian Air. «Боинг 737-800» должен был вылететь из Дамаска завтра вечером в 16.00 часов и уже через час с небольшим приземлиться у нас в Шарме.
Дело в том, что накануне моего вылета из Москвы меня вызвал к себе Татарский и вручил тоненькую пластиковую папку на кнопке.
- Артем, - он посмотрел на часы, - у тебя полчаса, чтобы внимательно изучить этот материал.
- Есть, - по старой привычке ответил я и хотел было встать, чтобы выйти.
Но генерал остановил меня:
- Читай здесь. Информация строго конфиденциальная.
Я пожал плечами и открыл папку. Там лежало всего четыре листа бумаги формата А4 с отпечатанным текстом. Список пассажиров, купивших билеты на рейс Syrian Air 3112. Пока не полный. Это вполне естественно, поскольку в Дамаске вас могут подсадить на рейс даже за три минуты до вылета. Для полной картины, по прилету самолета в пункт назначения нужно будет запросить у египтян пассажирский манифест по этому рейсу. Я сделал себе пометку в ежедневнике. Так, что там еще? Наш человечек, сириец по происхождению, окончивший в свое время МГУ и доставшийся Татарскому по наследству еще от КГБ СССР и теперь весьма плодотворно работающий на нашу контору в дамасском аэропорту, сообщал, что не далее, как вчера, списком пассажиров этого рейса интересовалась некая Эстер Розенфельд, гражданка Израиля, а по совместительству оперативная сотрудница подразделения Моссад «Перекресток», курирующего арабские страны. Хотя по непроверенным данным, «Перекресток» - только ширма и на самом деле она служит в спецподразделении «Кидон». Это было уже интересно. Насколько я знал - «Кидон», в переводе с иврита – «штык» или «копье» - было элитное силовое подразделение израильской разведслужбы «Моссад», занимающееся физической ликвидацией лидеров исламских террористов. А днем раньше был зафиксирован контакт гражданки США Мелиссы Дженкинс, сотрудницы подразделения ЦРУ «Open Source Enterprise» или «OSE», отвечающего за разведку на основе общедоступных данных, с Эбони Абдаллахом, менеджером аэропорта, египтянином по происхождению. Я взял следующий лист. Короткая «объективка» на Абдаллаха. Один из лидеров египетской диаспоры в Сирии, по непроверенным данным - активный член так называемой «Вилайят Синай» - египетского крыла запрещенной в России организации ИГИЛ, в начале 2000-х был в разработке у ЦРУ по подозрению в связях с Аль Каидой. - И кто, интересно, взял его на работу в аэропорт, с такой-то биографией? - удивился я. – Хотя, скорее всего, тогда-то его ЦРУ и завербовало. Непонятно одно - чем их всех так заинтересовал этот рейс?
Я взял следующий лист:
«Начальнику Агентства авиационной безопасности Татарскому П. П.
По Вашему запросу сообщаем дополнительную информацию относительно граждан РФ, пассажиров Boeing 737 Syrian Air 3112, выполнявшего рейс Дамаск-Шарм-эш-Шейх:
1. Бурова Елена Васильевна, 1978 года рождения, уроженка г. Москвы, работала младшим научным сотрудником Архивного фонда РФ;
2. Безбородов Александр Николаевич, 1970 года рождения, уроженец г. Казани, работал старшим научным сотрудником Исторического музея;
3. Старостин Евгений Иванович, 1968 года рождения, уроженец г. Москвы, работал сотрудником Федерального архивного агентства;
4. Комочев Николай Алексеевич, 1986 года рождения, уроженец г. Москвы, работал сотрудником Института Археографии РАН;
5. Филиппов Игорь Семенович, 1980 года рождения, уроженец г. Москвы, работал в МЧС РФ инструктором подводного плавания IDSA 1 уровень;
6. Самарина Юлия Петровна, 1980 года рождения, уроженка г. Москвы, работала младшим научным сотрудником Института археологии РАН.
По нашим данным в Дамаске фигуранты проживали в отеле «Beit Al Mamlouka» в течении 14-ти дней. В Шарм-эш-Шейхе ими были забронированы 5 номеров в отеле «Tamra Beach Resort» на срок 10 дней/9 ночей.
Начальник аналитического отдела Сологуб А. А.»
Я вздохнул и, закрыв папку, положил ее на стол. Из этого скудного материала, если честно, я вообще ничего не понял.
- Изучил? - сняв очки и, бросив их на стол, и откинувшись на спинку кресла, спросил Татарский, когда я закрыл папку и положил перед собой на стол.
- Прочитал. Да, интересная дамочка эта Эстер Розенфельд. Да и компания наших дайверов – прямо клуб по интересам. Но от меня-то, что требуется? Syrian Air - авиакомпания иностранная. Рейс, насколько я понял, оборотный. Обратный маршрут не в Россию, а в Дамаск. Мы-то тут каким боком?
- Артем, во-первых, как ты видишь, на этот рейс купили билеты шестеро россиян, которые каким-то боком заинтересовали наши спецслужбы.
- Что сразу все шестеро? - удивился я.
- Да. Все шестеро. А во-вторых, - невозмутимо продолжил начальник, - вокруг этого рейса возник нездоровый ажиотаж со стороны иностранных спецслужб, а ты прекрасно знаешь, что америкосы без нужды жо…у лишний раз со стула не поднимут, да и израильтяне обычно не суетятся по пустякам. И ты прав, дамочка из Моссада - это серьезно. Да и Дженкинс из ЦРУ встречалась не абы с кем, а возможно с активным членом «Вилайят Синай». И если ты не забыл, именно они, тогда в октябре 2015 года взяли на себя ответственность за взрыв на борту Airbus российской авиакомпании «Когалым авиа». Ты помнишь, сколько человек тогда погибло?
- 224, - вздохнул я.
- Вот, Артем, а поскольку этим бортом полетят, как как я уже говорил, минимум 6 граждан России, находящиеся в поле зрения ФСБ и нам было бы нелишним тоже держать руку на пульсе. – начальник назидательно поднял вверх указательный палец и внимательно посмотрел на меня.
- Но, Пал Палыч, я же вам говорю, рейс оборотный. Тем более самолет узкофюзеляжный. Его обслужат быстро. Он сядет, высадит пассажиров, выгрузит багаж, заправится, снова загрузится и максимум через час улетит. Что тут можно успеть сделать?
- Артем, я тебе еще раз повторяю, что самолет нам не нужен, нам интересны только пассажиры. Ты как профессиональный профайлер встретишь наших пассажиров на паспортном контроле. Поводишь носом. Понюхаешь. Произведешь, так сказать, первичный отсев остального прилетевшего контингента. Уверен, эти шестеро связаны с кем-то еще. У меня на такие дела нюх. Ну что мне тебя учить? Генералу Аббасу я наберу, он скинет тебе сканы паспортов заинтересовавших тебя лиц, если таковые будут. Ты перешлешь их мне, потому как сам знаешь, напрямую со мной делиться служебной информацией такого рода он не имеет право. Ну, а дальше пускай подключаются наши аналитики. Таким образом, мы сможем значительно сузить круг потенциально интересных нам пассажиров.
- Пал Палыч, а список пассажиров хотя бы предварительно отработали?
- Экий ты быстрый. Конечно, нет. Артем, ты меня иногда удивляешь. Первый год работаешь в нашей конторе? Сам знаешь, дело это не быстрое. Но завтра до обеда какая-никакая предварительная информация, во всяком случае по россиянам у тебя уже будет. Так сказать, «для затравки».
Да, что правда, то правда, в Агентстве по авиационной безопасности я проработал уже пять лет. Попал я в этот отдел, можно сказать случайно. После увольнения из полиции в звании подполковника, я отдохнул пару месяцев, как следует выспался, от души попарился в бане, прополол все грядки на даче, сходил пару раз за грибами и заскучал. А потом окончательно и бесповоротно понял, что без оперативной работы не могу. От слова «совсем». Тогда-то я и позвонил своему бывшему шефу генерал-майору Татарскому, к тому времени вышедшему на пенсию и попросил подыскать мне какую-нибудь работенку, так сказать, по профилю. Он обрадовался моему звонку и сказал, что только вчера вступил в должность директора агентства по авиационной безопасности в Росавиации. И сразу предложил мне вакантную должность инспектора. Я с радостью согласился. А через неделю 31 октября 2015 года над Синаем разбился «Airbus 321» российской авиакомпании «Когалым авиа», на котором российские туристы возвращались из Шарм-эш-Шейха в Санкт-Петербург. Погибли все находящиеся на борту 224 человека, в том числе 25 детей, самому маленькому из них Ванечке было всего 10 месяцев. И у этого малыша я был крестным. А с его тоже погибшими тогда родителями Лешей и Ларисой Хромовыми я учился в одном классе. Причиной катастрофы стало взрывное устройство, установленное в заднем грузовом отсеке авиалайнера. Ответственность за теракт взяла тогда на себя эта самая группировка «Вилайят Синай».
- Разрешите идти? - Поднялся я из-за стола.
- Иди, - кивнул мне Татарский и зашелестел бумагами.