Я, как простой российский учёный (точнее – младший научный сотрудник), неожиданно совершил важное открытие.
Но начну сначала и по порядку.
В один из последних предновогодних вечеров, когда декабрьский ветер уже не просто намекал на приближение настоящей зимы, а хлестал по лицу колючей снежной крупой, я стоял на остановке.
Трамвай, как всегда, опаздывал.
В этом городе, куда я прибыл осенью после аспирантуры в столичном университете, общественный транспорт жил по своим, пока неизвестным мне законам.
Осенняя куртка, приобретенная на скромные сбережения в модном бутике, оказалась коротковатой для такой погоды. Ветер без труда пробирался под нее, заставляя ежиться и переминаться с ноги на ногу.
«Надо бы купить что-то потеплее, – подумал я, – иначе эта зима меня доконает. А тут еще с финансами напряг. Премию обещали к Новому году, но деньги за проект так и не поступили».
Остановочный павильон был типичным для таких мест: потрепанный пластиковый навес с облупившейся краской на ржавеющем металле каркаса, продуваемый всеми ветрами.
Рядом столб, облепленный разноцветными листками, взывающими к случайным читателям-пассажирам: от помощи в поиске пропавшей кошки до предложений по обмену квартирами и судьбой. Некоторые из них едва держались на ветру и цеплялись за бетонный шестигранник из последних сил, стараясь успеть донести до человечества свое самое важное послание.
Мой взгляд скользил по ним рассеянно. Я пытался отвлечься от мороза, который уже покалывал щеки и нос, так что приходилось время от времени прикладывать к лицу ладони лодочкой и медленно выдыхать теплый воздух.
Пар от дыхания клубился перед глазами, на секунду застилая вид, потом рассеивался, и снова становилось видно – пустую дорогу, фонари, снег, взметаемый декабрьским ветром.
Как известно, лучший способ согреться на улице – зайти в какое-нибудь теплое помещение, но где его тут найдешь… магазины далеко, трамвая не видно. Только мигающие неоновые огни торговых вывесок, от которых становилось еще холоднее, и рекламные щиты с пожеланиями счастья от румяного Деда Мороза в наступающем 2022 году.
Я убрал ладони от лица и увидел прямо перед собой на столбе объявление, которое, непонятно чем, зацепило мое внимание.
Оно было напечатано на яркой оранжевой бумаге, приклеенное криво, второпях, и выглядело совсем новым в сравнении с другими – со следами потеков от недавнего снегопада.
Текст в объявлении заманивал обещанием: «Открытие нового магазина «Вторые руки»! Одежда на вес! Сегодня самая низкая цена! Ассортимент из Европы и Америки».
Я ничего против таких магазинов не имею и отношусь к этому явлению нашей действительности без предубеждения.
Но что-то в этом объявлении показалось мне не таким, как в обычных рекламках.
Любопытство разгорелось – ведь это могло быть шансом обновить гардероб без разорения. «Может, там найдется что-то теплое, – подумал я, чувствуя, как ветер снова пробирает до костей. – Куртка подлиннее, шарф потеплее. Карта балансирует на минимуме, но на два-три кило одежды, если цены и правда сегодня самые низкие, должно хватить. А если нет – просто посмотрю… и согреюсь заодно».
Я перечитал объявление еще раз, и странность усилилась: внизу, мелким шрифтом, была приписка «Товары с историей – для тех, кто ищет вторую жизнь». Что это значит? Намек на секонд-хенд, но с каким-то философским подтекстом, словно вещи не просто ношеные, а несущие в себе тайны прошлых владельцев.
Меня накрыло снежным облаком от порыва ветра, и я инстинктивно прижался спиной к столбу, пытаясь укрыться. Куртка предательски задралась, и холодный воздух скользнул по спине, вызвав мурашки. «Нет, так дальше нельзя, – решил я твердо. – Зима только начинается, а я уже мерзну как воробей».
***
Искать долго не пришлось. Магазин по адресу, указанному в объявлении, нашелся легко. Он располагался в ближайшем к остановке здании – в большом, ярко освещенном полуподвальном помещении, с рядами длинных кронштейнов, уходящих в глубину пространства, плотно забитых мужской и женской одеждой. У входа стол с кассой, негромко звучала новогодняя музыка.
После ледяного холода остановочного павильона, где ветер гулял без преград, очутившись в торговом помещении я ощутил, как по телу разлилось желанное тепло – будто невидимые руки укутали меня мягким пледом, отогревая каждую замерзшую клеточку тела.
В магазине никого не оказалось: ни покупателей, ни продавцов. Поэтому негромкое приветствие «Добрый вечер», произнесенное за моей спиной приятным женским голосом, прозвучало неожиданно.
Лишь после этого, обернувшись, я смог обнаружить девушку в стильном оранжевом комбинезоне, напоминающем высотный костюм летчика-истребителя или астронавта.
Она стояла у ближней стойки, с другой стороны входа, где начинались зимние куртки. Рост – примерно мой, волосы – короткие, тёмно-русые, с челкой, как прическа у стюардесс из фильмов 80-х. Только таких стильных комбинезонов тогда, вероятно, еще не было.
Если верить утверждениям, что мода циклична и возвращается каждые сорок лет, то можно признать, что весь ее образ был не просто эффектным, а выглядящим словно из будущего времени.
Взгляд серо-зелёных глаз с признаками лёгкой усталости был доброжелательно-внимательным. На груди – бейдж: «Ирина».
– Ой, простите, – сказала она с искренним сожалением, заметив мою реакцию. – Не хотела пугать.
Я постарался изобразить снисходительную улыбку и сдержанно кивнул в ответ. Затем с преувеличенным вниманием углубился в изучение товарного ассортимента.
Первым делом подошёл к курткам. Это было логично. Я замёрз. Мне нужна была защита. И не просто защита – а «достойная». Такая, чтобы не просто грела, а чтобы… говорила о тебе. О том, кто ты есть. Или хочешь казаться.
Пальцы сами потянулись к тканям. Я проводил рукой по плечу первой попавшейся – грубый хлопок с восковой пропиткой. Затем – нейлон с матовым блеском. Потом – что-то мягкое, почти как замша, но с подкладкой на меху.
Одна куртка словно шептала: «Ты – исследователь тайги». Другая заявляла: «Ты – бывалый парень, который точно знает, что ему надо».
Я снял одну с вешалки. Тёмно-зелёная, с множеством карманов – на груди, на рукавах, на боках. Застёжки – крупные металлические пуговицы, похожие на те, что бывают на старых военных мундирах. Подкладка – оранжевая, яркая. Чтобы, вывернув куртку наизнанку, тебя было легче найти, если потеряешься, начал я додумывать и фантазировать.
С этими мыслями я примерил ее на себе. Плечи сели идеально. Рукава – до запястий, не короче, не длиннее. Я поднял руку – ткань не тянулась, не сковывала. «Как будто сшили по мне», – подумал я, и тут же поймал себя на мысли, что это редкая удача.
Набрав полную корзину вещей, среди которых выделялись своим модным цветом хаки две зимние куртки, – на одной из них красовалась декоративная нашивка «US ARMY», призванная символизировать армейское качество, – я направился к кассе.
По дороге мне попалась на глаза большая картонная коробка на полу у стены с надписью «всё по 50 рублей».
В коробке лежали навалом мелкие трикотажные изделия: шарфы, шапки, перчатки. Поколебавшись, я выбрал стильно выглядящий, с виду похожий на дорогой, шарф, закинул его в корзину с куртками и подошел к кассе.
– Народу у вас… не протолкнуться… – захотелось мне перекинуться шуткой с девушкой-продавцом.
– А мы только открылись. Ещё никто не знает. Кстати, сегодня самая низкая цена, – с вежливой готовностью поддержать диалог откликнулась она.
– Значит, я у вас первый покупатель?
– И поэтому… – она посмотрела на мою корзину с покупками, – ...мы дарим вам вот этот симпатичный шарфик из шерсти южноамериканской ламы.
С этими словами девушка достала из корзины шарф и ловко накинула его мне на плечи.
– Спасибо. Очень приятно. Надеюсь, буду не последним... В смысле... желаю вам больше покупателей. – Мой смущенный вид вызвал у нее еще большее веселье.
Стоимость всех покупок оказалась на удивление небольшой – всего девятьсот пятьдесят рублей.
Когда я, после оплаты, собрался попрощаться и выйти, девушка, вручая мне чек, торжественно произнесла: «Желаю удачи в Новом году».
На что я не сразу нашелся, чем ответить:
– Спасибо. И вас... И вам... С Новым годом.
Приложив ладонь ребром к лицу, девушка-продавец, чуть подавшись вперёд, добавила, загадочно понизив голос:
– Скажу вам по секрету – всё будет хорошо.
Мне захотелось блеснуть остроумием, и я продолжил, подстроившись под ее ритм и рифму:
– Спасибо за надежду – за этим и пришёл.
***