Под покровом ночи, проникнув внутрь дома в своем первозданном виде, Гидрон стоял в спальне Габриэллы. Не зная наверняка, спит ли она, он окутал себя мглой. Ему так было легче остаться незамеченным в случае если хозяйка дома все еще бодрствовала.
– Хотя в МОЕ время она должна давно спать, – подумал он, глядя на ходики.
Почти три часа ночи. Время Зверя. Он явился вовремя. Женщина спала.
Разглядывая ее, он еще раз прокручивал в голове свое решение. Умопомрачительной красавицей ее назвать он не мог, но, без сомнения, мила. Хотя для него не это сейчас являлось главным. Его собственная генетика могла с легкостью наградить отпрыска исключительными физическими данными. Он выбрал ее, руководствуясь другими критериями. Умная, сильная, с чистой душой, как раз то, что ему было надо. Образованная, интеллигентная, хорошо воспитанная и обеспеченная, именно такой должна быть мать его чада. Ей придется растить ребенка самой, а потому ему нужна, в частности, такая целеустремленная и самодостаточная женщина. Зверь искал жертвенную мать, с любящим и добрым сердцем, которая будет всю себя отдавать ребенку и прощать его проступки. Зверь не разбрасывался своим семенем понапрасну, но когда ему приходилось это делать, он всегда тщательно подбирал кандидатуру.
Он пришел к ней вчера в образе мужа и легко завладел ее телом. Зверь облизал свои губы в предвкушении ее вкуса. Она понравилась ему. Он постарался восполнить недостаток ласки и нежности ее мужа, и женщина трепетно отозвалась ему. Но сегодня он хотел иначе. Он хотел ее в своем настоящем образе – образе Зверя. С жадностью вдохнув воздух раздутыми ноздрями, он с трудом загасил пламя своего огненного взгляда, которое на сей раз было вызвано его нарастающим желанием. Он не хотел разбудить ее и напугать. Все еще прячась во мгле, Зверь тихо подкрался к постели. Склонившись над лицом женщины, он осторожно выпустил изо рта густой темный дым. Дым усыпления. Он знал, что при первом же вздохе Габриэлла погрузится в глубокий гипнотический сон.
– Скорее всего, она завтра опять проспит, – сверкнув оскалом клыков, подумал он.
Как только Зверь перестал слышать ее дыхание, он понял, что женщина провалилась в бездонный мир грез. Зверь вышел из темноты и зарычал во всеуслышание. Он мог не волноваться. Габриэлла не проснется от звуков его удовольствия. Медленно стянув с нее одеяло, он вновь облизнулся. Ему доставляло огромное наслаждение чувствовать свою безнаказанность и полное бессилие жертвы. Его сущность, сущность Зверя, вылезла на поверхность, не прикрытая уже ничем.
Неторопливо расстегивая пуговицы ее атласной пижамы, он наслаждался каждым движением своих волосатых лап. Оголив ее грудь, он с диким блаженством провел от плеча женщины до ее соска. Но в экстазе не заметил, как его острые когти, оставляя кровавый след, оцарапали нежное тело Габриэллы. Облизав все открытые места ее кожи своим языком, он резко стянул с ее ног пижамные штаны и добрался до самого сокровенного. Ему не было необходимости возбуждать женщину, но Зверю нравился ее запах, потому он лизал ее лоно, хрюкая от удовольствия, так долго, как ему было нужно. Насладившись вдоволь, войдя в раж, он был готов. Грубо подтащив ее к себе, он с силой обхватил ее бедра, и резко, безжалостно, на всю глубину вошел в нее. Он точно знал, что вчера оплодотворил ее, но ему хотелось сделать это еще раз, уже не пряча свой истинный лик. Триумфальный рык вырвался из его груди, когда он наконец освободился, мощно выпустив в нее свое семя.
Слезая с поруганной жертвы, он небрежно набросил на нее одеяло.
– Все-таки это мать моего будущего чада, – объяснил он себе необходимость прикрыть ее наготу.
Направляясь в душ, по дороге не спеша меняя свой облик, Зверь еще раз кинул взгляд на Габриэллу. Женщина крепко спала.
– Возможно, я навещу тебя еще разок, – не до конца погасив свой бесовский акцент, с хрюканьем засмеялся он, – порадую тебя телом сногсшибательного Гидрона.