1
Когда-то Лондон был великим достоянием Англии. Туристы со всего мира хотели побывать на Трафальгарской площади, в Букингемском Дворце, увидеть Биг-Бен и Вестминстерское Аббатство. Теперь люди не так яро стремятся попасть в этот город. Возможно, их смущает название: «Старый Лондон».
Давайте начнём сначала. В 1874 году, никому не известный учёный Кристофер Уинтер придумал летающий город, который держали бы в воздухе несколько антигравитационных двигателей. Никто точно не знает, как ему в голову пришла такая идея, но официальная версия гласит, что и город, и двигатели привиделись Уинтеру во сне. Никто тогда не воспринял эту идею всерьёз. Все считали это бредом. Но сейчас, спустя шестьдесят лет, этот «бред» парит над Лондоном.
Уинтер построил множество машин, которые значительно облегчили строительство города. В 1918 году город был построен. Назвали его просто, Новый Лондон.
Изначально город строился для всех людей. Каждый, будь он бедняк, или знатная особа, мог жить в этом городе. Но это были всего лишь мечты. Сын Уинтера Гордон изменил всё. Он тоже внёс большой вклад в постройку Нового Лондона, но именно благодаря ему, в этом городе живёт только высший свет, их прислуга, и те люди, у которых хватает денег на проживание в нём. Обычному шахтёру, или владельцу пивнушки в самом бедном районе Старого Лондона, туда путь закрыт.
Но всё же есть люди, которые родились в бедноте, но которым было суждено попасть в этот чудесный город. Томас Крайтон родился не в богатой семье. Мать была служанкой в доме одной старой маркизы. Нужно уточнить, что не все сильные мира сего были рады перебраться жить поближе к небесам. Многие не хотели ничего менять, их устраивала жизнь в Старом Лондоне.
Томас родился в 1908 году и с ранних лет помогал матери в её нелёгком труде. Отца он не знал. Мать говорила, что он работал лакеем у этой же маркизы. Они полюбили друг друга, и первое время всё было хорошо, но в один прекрасный день он просто исчез. Он даже не знает, что у него есть сын. В детстве Томас каждый день мечтал, что вот, прямо сейчас откроется дверь небольшого коттеджа его хозяйки, и на пороге появится отец. Но года шли, а этот миг всё не наступал. Чем старше Томас становился, тем меньше он мечтал об этом.
В 1927 году старая маркиза умерла, и Томасу с матерью пришлось искать новое пристанище. Вскоре они его нашли. Четыре года они проработали у графа Моллигана, но потом граф разорился, и они снова остались без крыши над головой. Все эти три года Томас скитался от одной работы к другой: он был помощником повара в каком-то кабаке, был кэбменом, теперь грузчик в порту. Несмотря на весь прогресс, в Старом Лондоне всё ещё использовали лошадей в качестве средства передвижения. В городе чудес же, были летающие машины. В детстве Томас каждый вечер сидел на чердаке и глядел на город среди облаков. И вот однажды, он как всегда сидел на чердаке, укутавшись в плед, как вдруг мимо пролетела одна из таких машин. Она была красно-чёрного цвета, что означало её принадлежность к одному знатному роду. Сейчас же, эти тарахтелки пролетают по сто раз на дню, и любой житель Старого Лондона скажет вам, что уже давно привык к этому шуму, и что эти машины уже никого не удивляют.
Жизнь в Старом Лондоне не стала хуже, после постройки Нового. Тут так же есть правительство, полиция, все ресурсы для существования. Город практически не изменился. Просто аристократам захотелось жить отдельно, и Гордон Уинтер выполнил их волю. Теперь, с высоты своего мирка, они глядят на простых людей, как боги.
Если бы вы тогда сказали Томасу, что он, простой парень из Уайтчепела попадёт в Новый Лондон, он бы рассмеялся вам в лицо. Сейчас ему было бы за это стыдно.
Всё началось 27 мая 1934 года. После очередной смены, Томас сидел в грязном пабе, выпивал и строил планы на будущее, как вдруг кто-то хлопнул его по спине. Томас обернулся и увидел знакомое лицо. Это был молодой человек с чёрными как смола волосами. Патрик Финч.
– Том! Сколько мы не виделись? Года три?
– Всё верно. Со времён работы у графа Моллигана.
До того, как Томас и его мать устроились в поместье графа, Патрик уже работал там два года. Он был лакеем и добросовестно выполнял свою работу. Они с Томасом сразу подружились. Но когда сейчас Томас смотрит на человека в довольно дорогой и опрятной одежде (которая не подходит для подобного рода места), он не видит в этом человеке прежнего Патрика.
– Что это тебя так изменило? – спросил Томас, хлебая ужасное пойло из своей кружки.
– Не поверишь, я работаю лакеем в Новом Лондоне.
Томас слегка присвистнул:
– Никогда бы не поверил. И на кого работаешь?
– На графа Гревингема. Он является членом управленческого круга. Тебе известно, как обстоит политическая жизнь в Новом Лондоне?
– Нет, – холодным голосом ответил Томас. – Да и мне как-то без разницы. Они там, я здесь.
– Что ж, я не буду вдаваться в скучные подробности, но скажу лишь, что там правит аристократия. У них некий совет, который всем заправляет. Граф Гревингем один из них. Но ты не подумай, что он такой же сноб, как и все представители его племени. Да, он из высшего света, но относится к простым людям с уважением и пониманием.
– Патрик, зачем ты мне об этом рассказываешь? Зачем мне знать о жизни наверху? Я всё равно там никогда не окажусь.
– Так ты мог думать пять минут назад, но сейчас у тебя появилась возможность.
Томас посмотрел на своего старого друга удивлённым взглядом, и он поспешил всё объяснить.
– Я работаю у них три года, и за это время понял, что эта семья не такая, как остальные. И я очень горд тем, что работаю у них. Я пока не буду вдаваться в подробное описание, а скажу просто – предлагаю тебе работу у них.
Томас чуть не подавился.
– С каких это пор лакеи занимаются принятием на работу новых лиц?
– Нет, я этим не занимаюсь. Сейчас наступает сезон визитов. На протяжении трёх месяцев в поместье моего графа будут приезжать разные гости, поэтому они хотят расширить персонал. Наш дворецкий, мистер Джоунз попросил нас посоветовать своих знакомых, если таковые есть. И очень хорошо, что я встретил тебя, Том. Ты же хорошо справлялся с этой работой у графа Моллигана. И я уверен, что ты не растерял свои навыки.
– Спасибо конечно за доверие, но нет. Я устал кому-то прислуживать: чистить туфли, подавать еду к ужину, говорить «да милорд, как пожелаете, милорд». Не таким я вижу своё будущее.
– Да брось, Том. Работа там не такая как здесь. Да и платят они гораздо больше. Если ты покажешь весь свой профессионализм во время этого сезона, то после него, они возможно тебя оставят на постоянную службу. А если ты понравишься нашему дворецкому, то он точно замолвит за тебя словечко перед хозяевами. А потом поработаешь там несколько лет и отправляйся хоть куда. Все двери перед тобой будут открыты. В общем, вот номер телефона, как надумаешь, звони. Проси мистера Джоунза. Но думай быстрее. На это место все хотят.
Патрик положил на стол смятую бумажку, на которой виднелись девять цифр, и удалился. А Томас стал размышлять над свалившимся на него предложением, заказав ещё пару кружек жуткого пойла, чтобы думалось легче.
2
На лестницу, которая была устлана великолепным красным ковром, ступила миниатюрная ножка в бардовой туфельке. Это была леди Эмили Уэйнрайт. Красивая словно ангел, с изящным носиком. В белых, мягких как пух волосах виднелась новая заколка. Великолепное голубое платье сочеталось с её умными, голубыми глазами. Когда она спустилась в холл, её поприветствовал дворецкий Джоунз:
– Доброе утро, миледи. Завтрак уже готов.
Дворецкому было под пятьдесят. Он работает у графа Гревингема уже давно. Семья его ценит за высокий профессионализм, а подчинённые за лидерские качества. Никто бы его не назвал слишком суровым, даже его голос это подтверждает, он не грубый, а скорее успокаивающий. Мистер Джоунз всегда поможет и даст дельный совет новым работникам. Возможно за чересчур трепетный подход к работе, и то, что он работает не покладая рук, мистер Джоунз выглядит гораздо старше своих лет.
– Спасибо, Джоунз. Все уже в столовой? – мягким голоском спросила Эмили.
– Там только его сиятельство и ваша сестра леди Ариэль.
Дворецкий поклонился и отправился по своим делам. Подходя к гостиной, Эмили услышала властный голос отца, который в очередной раз говорил о предстоящем голосовании. Эмили вошла.
– О, глядите, кто проснулся! – бросила пронзительный взгляд на сестру леди Ариэль Уэйнрайт.
– И тебе доброе утро, сестрёнка. Папа, доброе утро, – Эмили положила себе бекон с яичницей и жареные грибы, перед этим налив в красивую фарфоровую чашку чай.
Ариэль всё ещё продолжала сверлить сестру взглядом, но Эмили не обращала на это внимания.
– Всё ещё волнуешься перед голосованием? – Эмили обратилась к отцу.
– Да. Этих чёрствых снобов, которые считают, что понимают в жизни лучше других, сложно переубедить. Вы же знаете, как я пытаюсь добиться разрешения для жителей Старого Лондона поселиться здесь, с нами. Такое чудо техники, как парящий в облаках город, не должно принадлежать только богачам. Все люди имеют право здесь жить.
– Ты говоришь, как мистер Кристофер Уинтер, упокой господь его душу, – вступила в беседу Ариэль.
– Если ты помнишь, дорогая моя Ариэль, то мистер Уинтер этого и хотел. Он мечтал, что его город будет домом для любого человека. А не только для тех, кому повезло родиться в богатой семье. Он хотел, чтобы в этом городе люди были равны.
– О господи, папа, всегда было деление на классы. Всегда были бедные и богатые. И не нам стирать эти барьеры, – начала спорить Ариэль. – Мы должны радоваться, что нам так повезло. А то жили бы сейчас в какой-нибудь комнатушке с крысами и протекающей крышей. Вот из-за этих твоих попыток всех уровнять, тебя в городе никто и не любит. И в совете ты не пользуешься особой популярностью. Раз ты такой правильный, то почему держишь в доме прислугу?
– Это совсем другое! – лорд Гревингем вскочил со своего стула. – Ты не смеешь ставить себя выше этих людей, Ариэль. Ты живёшь в этой роскоши только благодаря моим деньгам. А если ты будешь и впредь так думать, то я могу вмиг лишить тебя всего. Посмотрим, как ты тогда запоёшь. Так что советую по быстрее найти мужа.