В остальном Баратов оказался точно таким, каким Елена видела его на фотографиях. Даже бровь поднимал точно так, как на некоторых картинках, и так же едва заметно улыбался, пряча улыбку за сжатой в кулак рукой.
Однако самообладание сохранять удалось недолго.
Елена ожидала, что Баратов поставит вопрос о её неоконченном образовании – оно откровенно было самым слабым местом в той биографии, которую подготовила госпожа Дашкевич. Они даже заготовили несколько вариантов ответов, каждый из которых, в зависимости от настроения Баратова, должен был его удовлетворить. Однако едва ли не первым вопросом стал вопрос о браке. Елена в самом деле не была замужем. Почему-то ей и в голову не пришло, что брак мог помочь ей выкарабкаться из нищеты, а даже если бы и пришло, она бы моментально отвергла эту идею – Елена не любила безысходности. Представить, что она связывает свою жизнь с кем-то до самой смерти, она никак не могла.
Следующий вопрос выбил её из колеи ещё сильнее. Он выглядел так, будто бы Баратов пытается выяснить, кого Елена предпочитает видеть в своей постели. Елена предпочитала спать одна. Тому имелись достаточные основания, которые, безусловно, не касались едва знакомого человека.
Дальнейший разговор был ещё более абсурден – Баратова интересовало, нравится ли ей дешевый бразильский кофе, который подавали в кофейне в сотнях километров от настоящей Бразилии. Елена несколько секунд колебалась между вежливостью и честностью, пока не нашла компромисс. Какое из этих качеств интересовало Баратова, Елена так и не решила.
Окончательно же она поняла, что никого не интересуют её навыки, когда Баратов вполне конкретно заговорил про постель.
Теперь, лёжа на кровати под тонким казённым одеялом, Елена думала о том, как ей реагировать на второе за месяц предложение подобного свойства. Она уже поняла, что настоящей профессии у неё нет. Должно быть, Баратов отлично увидел это в досье. По сути, у неё были только происхождение и тело. «Не тело, а честь» – поправила она тут же сама себя. Наследница Краевских не могла позволить себе стать проституткой.
Человека, который мог платить за первое, нужно было всерьёз поискать. Второе она продать не имела права. И, тем не менее, Таня оставалась в больнице, а Елена не могла даже позвонить ей, потому что счёт окончательно опустел. За номер было заплачено до обеда, где ночевать потом – Елена не знала.
Девушка встала – как бы ни хотелось ей остаться неподвижной до конца дней, следовало использовать оставшееся время с умом – и двинулась к ноутбуку.
На полпути она остановилась. Звонил телефон. На экранчике отпечатался номер клиники.
***
Сорока пяти минут вполне хватило, чтобы сделать то, что в прошлый раз ассистентам не удалось сделать за три недели – досье Елены Краевской оказалось проверено и дополнено теми самыми необходимыми Баратову фактами.
– Почему она ушла из университета не совсем ясно, – докладывал стоящий напротив его стола Анатолий Иванович Шувалов, пока Дима просматривал материалы для будущей встречи.
– Ушла или вылетела? – спросил Баратов, не поднимая глаз от документов.
– Полагаю, всё же ушла.
– Может такое быть, что ей стало нечем платить?
– Маловероятно. Университет был оплачен на три года вперёд вплоть до окончания. Она просто подала документы об уходе и всё.
Баратов нахмурился.
– Так не бывает, Шувалов, и вы это знаете.
– Да, господин Баратов.
– Продолжайте.
– Друзей у неё не осталось. Она поддерживала контакты лишь с двумя учениками, и те прекратились около года назад. Но у неё есть сестра. Она лежит в клинике Антона Торновского. Весьма дорогостоящее…
Баратов резко поднял глаза от бумаг.
– Я знаю, что такое клиника Антона Торновского. А вот почему я до сих пор ничего не знал о сестре?
Шувалов покосился на дверь, будто подумывал о побеге. Досье Краевской проходило не через него, и сам он никогда не допустил бы такой ошибки, но сдавать Дашкевич не хотелось – прикрой ты и прикроют тебя.
– Простите, Дмитрий Сергеевич, – сказал он спокойно, приготовившись к тому, что начнётся буря, но ничего не произошло. Похоже, Баратов заинтересовался девчонкой не на шутку. У Шувалова были большие сомнения относительно того, что недоучка и дочка знатных родителей сможет всерьёз выполнять какую-то мало-мальски серьёзную работу, но, похоже, от неё требовалось совсем другое.
– Дайте сюда, – отложив в сторону собственные документы, Баратов протянул руку и отобрал у Шувалова планшет. – Татьяна Краевская-Драгомирова. Драгомиров, я где-то слышал эту фамилию?
– Вадим Драгомиров играл заметную роль на рынке тяжёлых металлов вплоть до прошлого года.
– Неважно, – Баратов стремительно пролистывал материалы. – Скажите, Анатолий Иванович, а её лечение тоже оплачено на три года вперёд?
Шувалов качнул головой.
– Насколько я знаю, так не делается. Скорее всего, деньги поступают ежемесячно.
– Узнайте, – Баратов протянул ему планшет. – Я более чем уверен, что у госпожи Краевской обнаружатся задолженности, а срок выплаты скоро истечёт.
– Да, господин Баратов.
Шувалов и глазом не моргнул. Невысказанное распоряжение было ясно как день.
***
– Мне нужно время, Антон Денисович, – повторила Елена уже в третий раз и потёрла глаза. – Я нашла работу, и скоро внесу деньги. Просто я не могу сейчас добраться до банка.
– Простите, Елена Юрьевна, я не стремлюсь вникать в подробности вашей личной жизни. Вас оповестили о том, что срок выплаты истекает, два месяца назад. Мы шли вам на уступки все эти два месяца. Полагаю, если вы не в состоянии платить, вам лучше поместить госпожу Драгомирову в другое заведение.
Елена снова потёрла глаза. Она хотела было ответить, но ей помешал внезапный стук в дверь. Елена никого не знала. Более того, она никого не знала ни в гостинице, ни в Ростове в целом.
– Простите, Антон Денисович, ко мне пришли. Я перезвоню.
Радуясь тому, что может прервать бесперспективный разговор, она сбросила вызов. Убрала мобильный и подошла к двери.
Осторожно приоткрыла и тут же попыталась захлопнуть, но не успела. Лакированный ботинок с острым носком проник в щель и замер, мешая ей закончить.
– Вы ведёте себя невежливо, госпожа Краевская.
Елена вздохнула. Она недовольно оглядела собственную заношенную футболку и домашние брюки – одеться Елена не успела, да и выходить из номера до двенадцати не собиралась.
Стук повторился.
Елена вздохнула ещё раз, пригладила рукой волосы и открыла дверь.
– Простите, господин Баратов, я не ожидала вашего прихода, – она ещё раз окинула взглядом собственную одежду, на сей раз демонстративно.
Баратов стоял в коридоре – шикарный, как африканский лев, и такой же самодовольный. Чёрный костюм-тройка и золотая цепочка, протянувшаяся от нагрудного кармана под полу пиджака, казались до предела неуместными на фоне облупившихся стен дешевой гостиницы. Ещё более неуместно выглядели двое телохранителей, замерших в двух шагах позади.
– Я понял, можете не извиняться.
Елене мгновенно стало неуютно под пристальным взглядом дельца, который, похоже, был только рад застать её в подобном виде.
– Вы меня не пригласите?
Елена оглянулась на номер. Она не столько не желала показывать Баратову свою неубранную комнатушку, сколько не хотела видеть у себя этого опасного человека. В том, что Баратов опасен, Елена не сомневалась – хищный взгляд чёрных глаз был слишком красноречив.
– Простите, господин Баратов, нет.
Елена тут же поняла, как глупо звучит её отказ – в пустом коридоре Баратов и двое его амбалов и без того могли сделать с ней всё, что угодно.
– Очень жаль, – Баратов убрал руки в карманы. – Я как раз-таки хотел посмотреть, где вы обитаете.
Елена сглотнула. Она сильно подозревала, что осмотр жилища лично шефом не является частью стандартной проверки при найме в «Баратов- Corp».
– Боюсь, я обитаю здесь не так долго, чтобы вы смогли что-то узнать о моих деловых качествах.
Баратов хмыкнул, вызвав почти неудержимое желание влепить ему пощёчину.
– Вы хотели узнать ещё что-то? – холодно поинтересовалась Елена.
Баратов пожал плечами.
– В общем, да. Я хотел спросить, не передумали ли вы.
– Вам не стоило тратить время на поездку, вы могли бы узнать мой ответ по телефону.
– И каков же ваш ответ?
– Боюсь, что он тот же. Я буду рада занять ту должность, о которой говорила с вашим секретарём. Я не собираюсь занимать ту, о которой говорили вы.
Баратов снова хмыкнул.
– Простите… Господин Баратов, мне не совсем понятно, откуда такой интерес к моей персоне? Полагаю, вы достаточно занятой человек, чтобы не тратить время на выезды в гости без приглашения.
Улыбка исчезла с лица Баратова.
– Вы задали интересный вопрос, госпожа Краевская. Очень интересный, – он вынул руку из кармана и протянул Елене чёрную визитку с белым тиснением. – На случай, если вы всё же передумаете… Я вылетаю сегодня в два из третьего ангара единственного местного аэропорта.
Елена взяла визитку, повертела её в руках и пожала плечами.
– Благодарю. Я могу идти?
– Пока да.
Баратов, не оглядываясь, повернулся и пошёл прочь по коридору. Охранники двинулись следом. А Елена стояла ещё какое-то время и смотрела на визитку. Затем зашла обратно в номер и бросила её на ближайший стол. Сама она подошла к окну и, склонившись над подоконником, выглянула наружу. Несколькими этажами ниже шумела автострада. В Ростове она была ничуть не мене шумной, чем в Москве. Там, где Елена выросла, таких антиэкологичных монстров не строили, и в непривычно монотонном движении автомобилей Елена ощутила что-то гипнотизирующее.
Она подумала о том, как хорошо было бы вырваться вниз и пролететь десяток этажей зная, что впереди не ждёт уже ничего – а затем разбиться и упасть в темноту.
Затем отвернулась и присела на подоконник. Из больницы пока не перезвонили – быть может, нашли себе другую жертву. Она села за ноутбук, проверила почту. Писем не было. Затем пролистала сайты с объявлениями работодателей и не нашла там ничего нового для себя. Все подходящие компании уже получили по десятку её резюме, и никто до сих пор не ответил, кроме пары откровенно подставных фирм, желавших взять с неё деньги за возможность работать у них. Закончив, Елена закрыла ноутбук и встала.
Прошла по комнате, на ходу собирая вещи – ничего особенного у неё не было, только то, что можно унести на себе. Оделась и стала спускаться в холл. Часы показывали без пятнадцати двенадцать.