В Москву они прибыли около пяти часов вечера. Елена не успевала сделать ничего полезного и не знала, где собирается жить – вряд ли даже самый талантливый менеджер смог бы отыскать свободную квартиру в таком мегаполисе, за неполные сутки. Елена была уверена, что впереди у неё вечер сплошных скитаний по улицам незнакомого города, который окончится в постели Баратова – прогноз был неприятный, но реалистичный.
Елена ошиблась.
Едва она вышла за двери аэропорта, как её окликнул чуть раздраженный голос Баратова.
– Краевская, вы далеко?
Елена обернулась и в недоумении посмотрела на него.
– Я так поняла, до ночи я вам не нужна.
– Вы снова что-то забыли?
Елена нахмурилась.
– Предлагаете мне заучить наизусть двести сорок пунктов контракта? Что ещё я обязана делать, кроме как спать с вами и развлекать ваших друзей?
– Вы нужны мне вечером, – Баратов взял её за плечо и потянул в сторону к невзрачному автомобилю, стоящему на парковке.
Елена лишь покорно опустила голову и проследовала за ним.
Автомобиль оказался внутри просторнее, чем снаружи, но это не был уже знакомый Елене по последним дням представительский класс. Казалось, Баратов сознательно пытается остаться на улицах незамеченным.
Они без приключений и разговоров выбрались за пределы города и сошли с автострады. Некоторое время автомобиль шёл по просёлочной дороге, окружённой травянистой пустошью, а затем свернул на шоссе и открыл двери в небольшом сквере перед просторным особняком с колоннадой из стали и хрома. Елена поморщилась. В особняк явно было вложено слишком много денег, но он всё равно не вписывался ни в её представления о классике, ни в линии современных городов. А ещё у неё сразу же создалось впечатление, что этот дом строил не один человек – две воли будто бы боролись друг с другом, пытаясь навязать свои принципы одна другой.
Баратов не предлагал Елене помощи. Он вышел сам и, заложив руки в карманы, направился к дому. Помедлив, Елена направилась следом.
Дмитрий приложил ладонь к считывающему устройству, входные двери тут же раздвинулись, открывая им проход, и оба вошли внутрь.
Внутри дом выглядел ещё более перегружено, чем снаружи. Здесь были и дорогие раритетные вазы, и картины современных мастеров на стенах.
– Справа моя половина, – сказал Баратов, не оборачиваясь, – слева половина Дейзи.
«Дейзи».
Елена не сразу поняла, что это имя расшифровывается как Дезире, а когда поняла, по спине пробежал холодок.
– Она сейчас здесь?
– Если нет, мы подождём.
– Господин Баратов… – сказала она негромко, но Баратов не обернулся и двинулся к двери – к двери на левую половину. Он так же провёл ладонью по сканеру и шагнул вперёд. Елена поколебалась секунду, откровенно осознавая всю безвыходность своего положения, и шагнула следом.
В соседней комнате было светло. Здесь не было следов модерна, только чистая классика, выполненная в белых и дымчато-серых тонах.
На диване у окна сидела девушка лет двадцати пяти на вид в строгом сиреневом платье на одно плечо. Глубокий разрез открывал бедро ноги, перекинутой через другую ногу. Несмотря на аккуратно собранные чёрные волосы, она никак не вписывалась в представления Елены о слове «жена» – слишком молода, слишком остро и хищно выточены черты лица, слишком резко и быстро движутся пальцы, перелистывающие журнал.
– Дезире, – Баратов остановился в десятке шагов от неё.
Дезире де Мортен подняла от журнала глубокие синие глаза и улыбнулась – такой же резкой и хищной улыбкой, как и всё, что было в ней.
– Дмитрий. Ты приехал.
Она перевела взгляд на Елену.
– Я не спрашиваю, кто с тобой.
– Со мной княгиня Елена Краевская.
– О ней говорит уже весь свет, – синие глаза впились в Елену, явно желая вырвать сердце из её груди.
– Мне нужна была спутница на переговорах с «Эрханом», и ты это знала.
– Что поделать, я плохо переношу перелёты.
Их глаза встретились, и Елена почти физически ощутила, как растёт в воздухе невидимое напряжение.
– Вот я и решил не мучить тебя и поручить твои обязанности госпоже Краевской.
– Мои обязанности? И как она справляется? Подмахивает как профессионалка?