Придя домой, я увидел Лизу, она озабоченно смотрела на себя в зеркало, нервно теребя провод телефонной трубки, которую держала у уха.
Увидев меня, жена тут же положила трубку на базу телефона и, нервно поджав губы (она всегда так делала, когда была зла на меня), сказала:
– Я уже не знала, что думать! Полночь на дворе, а ты написал, что вернёшься через пару минут! Где ты был?
Растерявшись, поскольку я не ожидал того, что она ещё не спит, и не зная, что придумать, я сказал половину правды:
– Извини, я ходил на улицу немного подышать свежим воздухом.
– Ты врёшь, – безапелляционно заявила она. И когда ваша жена говорит такое, вы знаете, что она что-то вбила себе в голову, и иногда лучше идти по пути её мышления, то есть подтвердить то, о чём она якобы знает. Но вы же уверены, настоящую правду знаете только вы. И никто другой.
– Ты ходил купить сигареты.
Облегчённо вздохнув про себя и подумав, что мне повезло и она не знает о худшем, что случилось только что, да и кто поверил бы? Я ответил:
– Да, извини, я опять начал курить…
– Зачем? – её ладонь нежно коснулась моей щеки, поглаживая, словно она пыталась успокоить маленького ребёнка.
– Я… я не знаю, мне нужно было успокоиться. То, что случилось с Олегом…
– Я понимаю, – грустно улыбнувшись, ответила жена, и тут же её взгляд сменился другим, полным уверенности и позитива, о да, это ты, моя любимая Лиза, вытаскивающая меня из самых дальних и тёмных уголков, называемых депрессией. – Но ты не переживай, всё будет хорошо, Олег сейчас спит, я не заметила никаких побочных действий лекарства на его организм, всё будет хорошо.
– Спасибо, любимая, – ответил я и поцеловал её, то был робкий, неуверенный, но полный признательности поцелуй.
– Пойдём, я разогрею тебе ужин. – И я покорно последовал за ней.
На кухне вкусно пахло жареной картошкой и свиными отбивными, и только сейчас, почувствовав этот аромат, я понял, насколько был голоден. Забыв даже зайти в ванную, чтобы помыть руки, я сразу взялся за вилку и нож и тут же начал разделывать большой кусок хорошо прожаренного мяса, быстро отправляя в рот один кусок за другим.
Лиза сидела рядом на табуретке и наблюдала за мной. Её взгляд бы полон любви и заботы, но вдруг в нём появилась тень сомнения, тут же сменившаяся удивлением и испугом.
– Что случилось? – спросил я с полным ртом.
– Вилка.
– Что с ней? – я был раздражён и устал и мне просто хотелось спокойно поесть, без каких либо замечаний.
– На ней кровь…
Посмотрев на вилку, зажатую в моей руке, я увидел струйку ярко-алой крови, скользящую по стали и капающую прямо в тарелку. Испуг накатил на меня холодной волной, начиная с пальцев ног и заканчивая волосяными луковицами на голове.
– Дай я посмотрю, – она встала и быстро подошла ко мне, взяв мою руку, которая по-прежнему сжимала вилку, в свои ладони, но я быстро отдёрнул её.
– Нет, – я знал и боялся того, что она может увидеть на моей ладони, но Лиза оказалась проворнее и, согнув мою руку в локте, она с силой разжала обожжённую ладонь. Боль, сразу возникшая после этого, острым ножом перерезала моё сознание и на какой-то момент я отключился.
Не помню, сколько прошло времени, но очутился я на полу нашей кухни, под мою голову аккуратно была подложена подушка, и Лиза очень сосредоточенно возилась над моей ладонью.
– Где ты так обжёгся? – абсолютно спокойным тоном спросила она, дезинфицируя ватным тампоном ошмётки кожи, которые больше ничему не служили.
– Это… это просто ожог? – недоверчиво спросил я, зная, что на ладони могло быть кое-что пострашнее ожога, этот проклятый сребреник.
– Да, но он очень глубокий, завтра нужно пойти к врачу.
– Может, обойдёмся без него?
– Позволь мне решать.
Лиза критически осматривала края ожога, оценивая, насколько он глубок, на какой-то момент её брови сошлись на переносице, она вздохнула и достала бинт, свёрнутый в небольшой рулончик. Отмотав нужное количество, она начала обвязывать мою обожжённую ладонь.
– А теперь расскажи мне всю правду, ты не только ходил за сигаретами, ведь так? И причина, по которой ты вышел, вовсе не Олег?
Вздохнув, я закрыл глаза и подумал, почему женщины так любят играть в сыщиков? Сопоставлять детали, искать причины, заметьте, в очень редких случаях они находят тебе оправдание, чаще всего мужья – это обвиняемые, и приговор им уже вынесен заочно. Пытаясь увести моего сыщика c верного следа, я, сделав трагическую мину, произнёс:
– Я ходил на встречу с моим новым редактором (что было правдой, крохотный шут, по-прежнему прячущийся за троном лжеца, утвердительно кивнул головой), и потом мы зашли в ресторан отметить подписание моего нового контракта, мы ели фондю, и я хотел подвинуть кастрюльку поближе к себе, но не рассчитал, что ручка кастрюли раскалена, вначале я не обратил на это внимания, но потом ладонь стала болеть, я не сказал тебе, потому что не хотел расстраивать тебя, ты и так уже получила своё после всего, что случилось нашими детьми.
– Ты подписал новый контракт? А как же прежнее издательство?
– Я разорву с ними договор.
– Тебя что-то побудило сделать это?