3. …Мы наш – вам новый мир построим!

Справка (данные на 1985 г.)

«Ангола (Народная Республика Ангола) – государство в юго-западной части Африки. Площадь – 1246,7 тыс. кв. км. (7 место в Африке). Население – 6,9 млн. чел. (по состоянию на 1979 г.).

Свыше 98% – народы языковой группы нигер-конго. Официальный язык – португальский. Большая часть населения придерживается местных традиционных верований, остальные – христиане. Столица – г. Луанда. Независимость провозглашена 11 ноября 1975 года.

Большая часть территории Анголы – плоскогорье, высотой до 2610 м., имеются тропические сухие редколесья, саванны, на юге – пустыня. Климат – экваториально-муссонный, на побережье – тропический пассатный.

В 14 в. на территории Анголы образовалось государство Конго, позднее государства Ндонго, Лунда и др. С конца 15 в. началось проникновение португальских колонизаторов (завоевание фактически завершилось лишь в начале 1920-х гг.). В 1961 г. восстание в Луанде под руководством Народного движения за освобождение Анголы (МПЛА; осн. в 1956 г.) положило начало вооруженной освободительной войне.

После антифашистской революции в Португалии (25 апреля 1974 г.) португальское правительство заключило соглашение с руководством национально-освободительного движения о предоставлении Анголе независимости. 14 ноября 1975 г. было провозглашено создание Народной Республики Ангола.

Против республики была предпринята вооруженная интервенция южно-африканских расистов, империалистических наемников и их пособников.

Национально-патриотические силы при поддержке СССР, Кубы и др. соц. стран и прогрессивных государств Африки разгромили интервентов и силы внутренней реакции и (в начале 1976 г.) приступили под руководством МПЛА к работе по укреплению органов народной власти, восстановлению хозяйства и перестройке экономической структуры страны на базе гос. и кооп. собственности, повышению благосостояния народа.

В декабре 1977 года на 1-м съезде МПЛА движение преобразовано в МПЛА – Партию труда. Дипломатические отношения с СССР с ноября 1975 г. В октябре 1976 г. СССР и Ангола заключили договор о дружбе и сотрудничестве.

Ангола – аграрная страна. Основные экспортные культуры – кофе (сбор 30 тыс. т. в 1979 г.), сизаль, сахарный тростник, масличная пальма. Пастбищное скотоводство (3 млн. голов крупного рогатого скота в 1978 г.). Морское рыболовство. Добыча (1979 г.) главным образом нефти (8,5 млн. т.) алмазов (около 1 млн. карат). Производство электроэнергии 1360 млн. кВт-ч. (1977 г.) Переработка сельскохозяйственного сырья. Длина ж. д. 3,5 тыс. км, автодорог св. 72 тыс. км. Крупные морские порты: Кабинда и Мосамедиш. Экспорт: нефть, алмазы, кофе. Денежная единица – кванза»21.

Дорога от аэропорта имени 4 Февраля до советского торгового представительства заняла у нас не более 20 минут. И пока мы ехали по столичным улицам, я с большим интересом рассматривал достопримечательности города.

Для меня, человека, впервые попавшего на африканский континент, всё здесь казалось впечатляющим, интересным и экзотичным: и местный пейзаж, и люди, с их удивительным образом жизни, и своеобразная архитектура города.

Но самое первое, на что я сразу же обратил внимание, это – огромное количество автомобилей на дорогах и… военных людей.

Здесь человек в армейской форме одежды – признак той неспокойной обстановки, которая все еще сохранялась на протяжении 15 последних лет после победы революции. Причем все открыто ходили по городу с оружием. Страна была разрезана на куски, словно огромными ножницами – фронтами, на зоны, где, в зависимости от успеха сторон в военных операциях, сохранялось влияние сил УНИТА (оппозиционная нынешнему правительству организация) или ФАПЛА (правительственные войска).

Даже поездка в другой город у себя на родине уже связана с появлением новых впечатлений, а перелет с континента на континент – тем более. Другая страна, другие обычаи, культура, традиции.

Но, признаться, поначалу я был несколько разочарован увиденным. Мне совсем по-иному представлялась столица африканского государства.

Перед поездкой сюда я вычитал, что Луанда был богатым, чистым и цветущим городом, поэтому в колониальный период его не случайно называли «Парижем Африки».

Прибрежные города и административные центры провинций были наиболее привлекательными для поселения. Колониальная администрация, белое население, торговля и общественные учреждения были сосредоточены в Луанде. Ключевая роль столицы и других крупных городов еще более усилилась после обретения страной независимости.

Богатые португальцы приезжали сюда на отдых. А коренное население обязано было делать все для того, чтобы ничто не омрачало праздную жизнь сильных мира сего. К услугам европейцев были уютные отели, многочисленные бары и рестораны, а на улицах и пляжах всегда соблюдалась идеальная чистота. Денег на благоустройство города здесь не жалели, так как престиж его всегда был достаточно высок.

Главным местом отдыха для большинства жителей и гостей города была набережная (Avenida Marginal – ныне Avenida 4 de Fevreiro). До 16 часов, когда дневной зной был еще сильным, и богатая знать спасалась от жары в кондиционированных помещениях, сотни ангольцев из числа беднейших сословий щетками с мылом чистили и скребли уличные тротуарные плитки. И только после этого на них ступала нога белого человека, считавшего себя здесь полновластным хозяином, но нисколько не завоевателем этой маленькой страны. И боже избавь, если на пути европейца встретится хоть один темнокожий.

Днем город буквально сверкал от чистоты, а ночью светился мириадами неоновых огней. Всё было поставлено на службу туристическому бизнесу. Реклама, которая, как известно, является «двигателем торговли», манила в этот край миллионы людей со всего света. Поэтому, не случайно, а вполне закономерно – сотни компаний различных стран мира имели в Луанде свои представительства.

В Анголу их привлекали, прежде всего, дешевая рабочая сила, богатый рынок сбыта своих товаров, а самое главное, – нефть, алмазы, которыми так богаты недра страны. Этим и объяснялся давний интерес к этой стране Соединенных Штатов Америки, которые никогда не оставляли надежды повернуть ход истории и общественного развития вспять, надеясь руками унитовских банд заставить народ отказаться от выбранного свободного пути. Поэтому не жалели они денег на реставрацию прежней власти.

Название Ангола происходит от «нгола» – наследственного титула правителей средневекового государства Ндонго, находившегося на севере современной Анголы.

Хотя португальцы колонизировали Анголу еще в конце 15 в., ее границы были определены лишь на Берлинской конференции 1884—1885 гг., на которой западноевропейские колониальные державы разделили между собой территорию Африки. С конца 19 века Ангола была колонией Португалии, в 1951 году стала ее заморской провинцией, а в 1975 г. обрела независимость.

Вооруженная борьба народа Анголы против португальского колониализма началась в 1961 г. Вдохновленное примером других стран Африки, которые добились независимости, ангольское население тоже включилось в освободительную борьбу против португальского колониализма.

Основные силы национально-освободительного движения были сосредоточены в трех военно-политических организациях: Народном движении за освобождение Анголы (МПЛА, создано в 1956 г.), Национальном фронте за освобождение Анголы (ФНЛА, создан в 1962 г.) и Национальном союзе за полную независимость Анголы (УНИТА, создан в 1966 г.).

Существование одновременно трех освободительных фронтов отражало межэтнические противоречия, соперничество за лидерство и глубокие идеологические расхождения.

Португальцы были полны решимости сохранить свое господство в этой части Африки и развернули безжалостную борьбу с повстанцами, но когда в результате военного переворота 1974 к власти в Португалии пришло новое правительство, оно приняло решение прекратить войну в Анголе и предоставить ей независимость. Попытки сформировать в Анголе переходное правительство потерпели фиаско.


На снимках: Антонио Агостиньо Нето (порт. António Agostinho Neto, 17 сентября 1922, дер. Кашикане, провинция Бенгу (Бенго), Ангола – 10 сентября 1979, Москва) – ангольский государственный деятель, поэт, первый президент Народной Республики Ангола с 1975 по 1979 год, председатель МПЛА-Партии труда (до 1977 года Народное движение за освобождение Анголы)22


Обострившиеся в национально – освободительном движении Анголы противоречия привели к его окончательному расколу и вскоре между сторонниками МПЛА и ФНЛА начались вооруженные столкновения. Успех оказался на стороне МПЛА, и вооруженные отряды ФНЛА были выбиты из Луанды. УНИТА включилась в борьбу на стороне ФНЛА, а в октябре 1975 года для поддержки их объединенных сил на территорию Анголы вторглись и иноземные захватчики – части армии ЮАР.

11 ноября 1975 года контролировавшее Луанду МПЛА провозгласило создание Народной Республики Ангола (НРА) во главе с Антонио Агостиньо Нето23. После провозглашения независимости он стал первым президентом Анголы и объявил курс на строительство социализма.

Ситуация была сложная – в стране царила экономическая разруха, так как все португальские специалисты спешно покинули страну, и сразу же после провозглашения независимости в страну вторглись войска Заира и армия ЮАР.

В условиях наступления антиправительственных организаций ФНЛА, УНИТА и армии ЮАР на Луанду, Нето обратился за помощью к СССР и Кубе. С их помощью к марту 1976 г. ФНЛА и заирские войска были разгромлены, южноафриканцы также покинули территорию Анголы. И только УНИТА во главе с Жонасом Савимби продолжил гражданскую войну.

Непрочный блок ФНЛА и УНИТА ответил на это созданием Демократической Народной Республики Ангола с центром в Уамбо. Но она просуществовала недолго.

Есть в Луанде памятное для каждого ангольца место. Это площадь, расположенная неподалеку от культурного Центра советского посольства и в 10 минутах езды от нашего торгового представительства, – имени 1 Мая. Именно на ней в ночь с 10 на 11 ноября 1975 года развернулись главные исторические события тех лет, вписавшие новую страницу в историю страны.

Небольшой отряд МПЛА, численностью в 500 человек, совершил налет на тюрьму Сан-Паоло, муниципальный пост милиции и правительственную радиостанцию, первой возвестившей о победе революции в Анголе.

Ожесточенные бои длились три дня. Нападавшие несли большие потери, но упорству и стойкости бойцов МПЛА можно было только позавидовать. Пламя борьбы быстро охватило всю страну. Победное красное знамя уже развевалось не только в столице, но и во многих провинциях Анголы. Отовсюду в штаб повстанцев поступали сообщения о том, что сопротивление португальских войск сломлено.


На крыше ближнего дома к рынку Кинашиш стояла реклама пива Cuca. Отсюда и название пошло. В домах жил в 80-90-е годы 20 в. смешанный контингент – советские граждане, ангольцы.


В ознаменование победы над агрессором и его марионетками, на площади имени 1 Мая был сооружен монумент: в последней смертельной схватке, словно два бойца, застыли два бронетранспортера: БРДМ-2 ФАПЛА советского производства и заирский БТР войск ФНЛА AML-90 «Panhard», участвовавший в битве при Кифангондо (23 октября-10 ноября 1975 г.). Символичным было то, что броневик советского производства (БРДМ-2) подмял под себя заирский «Панар»24.

Но мир в Анголе так и не был окончательно установлен. В гражданскую войну в Анголе вмешалась ЮАР. Ее войска вторглись на территорию страны, чтобы совместно с отрядами ФНЛА и УНИТА спасти положение и вернуть прежнюю власть. Политика ЮАР в Анголе определялась двумя факторами: необходимостью противостоять распространению коммунистического влияния в регионе и сохранить свой контроль над территорией Намибии, граничащей с Анголой.



В результате принятия в 1976 году поправки Кларка США, выступавшие до этого на стороне ФНЛА и УНИТА, в дальнейшем были лишены возможности оказывать им всестороннюю помощь.



В начале 1976 года вооруженные силы МПЛА разгромили отряды ФНЛА и вынудили южноафриканские воинские формирования покинуть территорию Анголы.

В феврале того же года армия МПЛА выбила УНИТА из Уамбо, и Организация африканского единства приняла в свои ряды Народную Республику Ангола.

ФНЛА и УНИТА продолжали оказывать сопротивление центральной власти. Было даже объявлено об объединении их вооруженных формирований, но к 1979 ФНЛА практически прекратил свое существование.

С 1978 года, в рамках политики «тотальной стратегии», вооруженные силы ЮАР, преследуя партизан Народной организации Юго-Западной Африки (СВАПО), сражавшихся за свободу Намибии, периодически вторгались на территорию Анголы. Такие военные операции увязывались с поддержкой южноафриканским правительством УНИТА и со стратегией Претории по дестабилизации своих соседей по региону с целью помешать им оказывать помощь бойцам, ведущим борьбу против режима апартеида.

После заключения в 1984 году в Лусаке соглашения между Анголой, ЮАР и США появились признаки изменения политики Претории в отношении НРА. Соглашение предусматривало вывод южноафриканских частей из Анголы в обмен на отказ Луанды предоставлять базы партизанам СВАПО на своей территории. Кроме того, лусакские договоренности увязывались с шагами ЮАР по предоставлению независимости Намибии в соответствии с резолюцией №435 Совета безопасности ООН от 29 сентября 1978 г. Хотя в апреле 1985 года ЮАР официально заявила о выводе своих войск с территории Анголы, спустя месяц было взято в плен подразделение южноафриканской армии, которое пыталось совершить диверсию на одном из нефтяных месторождений Кабинды. Вскоре ЮАР возобновила рейды своих войск в Анголу, которые продолжались вплоть до заключения в 1988 г. соглашения о предоставлении независимости Намибии к 1990 году

На ход гражданской войны в Анголе большое влияние оказывало противостояние США и СССР в годы холодной войны и ситуация на Юге Африки.

В 1979 г. МПЛА провозгласила себя марксистской партией и продолжала пользоваться поддержкой СССР и Кубы.

С первых дней начала гражданской войны в Анголе Советский Союз, Куба и другие страны социалистического лагеря протянули руки братской помощи борющемуся за свою независимость народу Анголы. Со всего мира сюда стала стекаться помощь.

С 1961 года, когда началась вооруженная борьба ангольского народа за свою независимость, и до начала 90-х годов 20 в. в СССР, а позже в Российской Федерации прошли подготовку около 5 000 ангольских военнослужащих самых различных специальностей. Полученное в нашей стране образование высоко котируется в Анголе, поэтому многие из них сегодня находятся на самых высоких руководящих государственных и военных постах.

Разруха, голод, неграмотность – вот, что получила страна в наследство от колонизаторов. Перед тем как покинуть страну, португальцы вывезли отсюда все, что только можно. Буквально по частям разобрали заводы, фабрики, вывезли оборудование и техническую документацию к ним. А что не смогли вывезти, варварски разрушили.

Ангольцы, некогда находившиеся в положении прислуги, дешевой рабочей силы, теперь стали хозяевами страны. Но отсутствие квалифицированных кадров, полная неграмотность народа затрудняли ход восстановления экономики.

Даже традиционные виды промысла – сельское хозяйство, рыболовство оказались парализованными. В заливах Луанды и Лобиту, Мосамедиш (в 1985—2016 – Намибе) на поверхности воды виднелись десятки корпусов затопленных судов, баркасов. Уходя из Анголы, португальские колонизаторы ничего не оставляли, вредили как только могли.

В силу названных причин, а именно из-за недостатка специалистов, отсутствия технической документации и оборудования производство нефти, экспорт алмазов и кофе резко пошли на спад. Путем дезорганизации экономики колонизаторы надеялись поставить народ на колени, но просчитались.

В своем обращении к народу президент страны Эдуарду душ Сантуш обратился со словами: «Необходимо подчинить всю экономику потребностям военного времени. Началась битва за возрождение страны…».

Следуя напутствию своего руководителя, ангольцы взяли под контроль деятельность предприятий металлообрабатывающей, цементной и текстильной отраслей промышленности. И, прежде всего над теми компаниями и фирмами, деятельность которых управлялась из-за океана. Ко многим из них имелись серьезные претензии нового руководства страны.

Началась работа по укреплению национальных государственных институтов и местных органов власти. Прошедшие летом 1976 года выборы в местные органы власти Луанды показали, что народ легко мобилизуется для проведения политических кампаний. С большим энтузиазмом включилась в эту деятельность и молодежь.

И, тем не менее, несмотря на проведенные в самом начале своего пути преобразования в экономике, в первые годы после революции иностранные компании продолжали господствовать в различных секторах экономики, так как без них молодому государству невозможно было обойтись.

Потенциально Ангола – одна из самых богатых стран Африки с обширными территориями, занятыми плодородными землями, богатейшими гидроэнергоресурсами, запасами нефти, алмазов и других полезных ископаемых. Однако в результате гражданской войны экономика была разрушена, а доходы от прибыльных нефтяной и алмазной отраслей направлялись преимущественно на военные расходы.

В 1973 году, последнем и самом удачном в экономическом отношении году колониальной эпохи, доля нефти и кофе в поступлениях от экспорта составляла соответственно 30% и 27%.

Значительная прибыль была получена и от экспорта алмазов и железной руды. Оборотной стороной колониальной экономики, среднегодовые темпы роста которой в 1960—1974 гг. оценивались примерно в 8%, было использование принудительного труда африканцев в сельскохозяйственном производстве и опора на португальцев в тех сферах, где требовался квалифицированный труд. В принадлежавших португальцам хозяйствах производилось 86% всей сельскохозяйственной продукции Анголы.

Португальские поселенцы были главными потребителями продукции местных промышленных предприятий, на которых в основном работали они сами.

После провозглашения независимости Анголы практически все португальские поселенцы выехали из страны, и экономика пришла в упадок. Бывшие португальские предприятия перешли под управление новых государственных компаний, которые не имели опыта организации производства. Процветала только нефтяная промышленность, поскольку с 1968, когда в Анголе началась добыча нефти, все предприятия нефтяной отрасли находились под контролем крупных международных компаний.

Большая часть других отраслей экономики, за исключением добычи алмазов, косвенно поддерживалась за счет доходов от экспорта нефти.

В середине 1980-х годов в Анголе действовало более 20 нефтяных компаний из США, Франции, Италии, Японии и Бразилии. Крупнейшей из них была «Кабинда галф», с 1984 г. – дочерняя компания корпорации «Шеврон». Крупнейшие нефтяные месторождения находились в прибрежных водах в районе Кабинды, остальные – расположены главным образом на шельфе южнее устья реки Конго. В 1980-х годах в нефтяную отрасль Анголы ежегодно вкладывалось в среднем более 400 млн. долларов. Продажа сырой нефти приносила свыше 90% экспортных поступлений и более 50% государственных доходов.



Тяжелый кризис переживало сельское хозяйство, поэтому началась интенсивная подготовка кадров для сельского хозяйства, промышленности и транспорта страны. Большая группа ангольских юношей и девушек уехала учиться в Советский Союз, другие соц. страны. Кроме того, в Анголу были приглашены и специалисты из этих стран.

Основные зернопроизводящие районы находятся в пределах центрального плоскогорья и южной провинции Уила, а городское население сконцентрировано преимущественно в Луанде, связанной с административными центрами провинций дорогостоящим воздушным транспортом. В результате подавляющее большинство сельских жителей вернулись к традиционному натуральному хозяйству.



Государственные агрофирмы и немногочисленные частные товарные хозяйства выращивали экспортные культуры, но в небольших объемах. На практике большая часть земель таких хозяйств была захвачена крестьянскими семьями для ведения натурального хозяйства..



Государственные агрофирмы и немногочисленные частные товарные хозяйства выращивали экспортные культуры, но в небольших объемах. На практике большая часть земель таких хозяйств была захвачена крестьянскими семьями для ведения натурального хозяйства.

В потребительском секторе сельского хозяйства занято было 80—90% населения, а его доля в ВВП составляла лишь 12%. Ощутимо снизились и поставки основного сельскохозяйственного инвентаря – мотыг. Все больше крестьян переходило к выращиванию менее прихотливых культур – маниока, просо и сорго. Десятки тысяч сельских жителей бежали от войны и искали спасение в городах. К 1980 г. в городах проживало около 32% населения страны.

Когда произошла революция, начался массовый отток из страны состоятельных людей, а попросту говоря, бегство. Люди бросали здесь все: дома, ценности, принадлежавшие им некогда заводы, Фабрики, плантации, рудники, фирмы и пр. Пять раз в неделю самолеты улетали на Лиссабон, и каждый рейс был забит до предела, не хватало билетов.

Новое правительство Анголы никого не изгоняло. Наоборот, объявило, что работа ждет здесь каждого, даже владельцы предприятий могли сохранить на них свои права собственности, но боязнь за свою жизнь, неопределенность будущего брали верх над трезвым расчетом.

Правительство национализировало те плантации и предприятия, которые оказались брошенными на произвол судьбы, а также те, хозяева которых саботировали их работу.

Первый министр планирования страны Карлуш Роша по этому поводу сказал: «Мы работаем над тем, чтобы вновь привести в движение хозяйственный механизм с помощью ангольских кадров, а также с помощью оставшихся португальских специалистов. В большинстве своем это честные люди, а некоторые из них даже настроены революционно. Вместе с ними мы совместными усилиями можем взяться за решение проблем».

Справка

«СССР оказывал поддержку борющемуся ангольскому народу с первых дней его вооруженного выступления против колонизаторов в 1961 году.

Именно благодаря политической и иной помощи со стороны социалистических стран, прежде всего, Советского Союза, народное движение за освобождение Анголы – МПЛА (с 1977 г. – МПЛА – Партия труда) смогла успешно противостоять не только регулярной португальской армии в ходе так называемой, Первой освободительной войны, но также силам интервентов и проимпериалистических группировок в ходе Второй освободительной войны.

СССР, верный своему интернациональному долгу, всегда приходил на помощь МПЛА в справедливой борьбе, на всех международных форумах выступал за признание этой организации в качестве единственного представителя ангольского народа. Советский Союз оказал большую моральную и материальную поддержку в период вооруженной агрессии, развязанной империализмом с целью удержать страну в оковах неоколониалистской эксплуатации.

11 ноября 1975 года СССР признал Народную Республику Ангола и установил с нею дипломатические отношения.

27 ноября 1975 года в Луанде было открыто советское посольство, а в 1976 году – торговое представительство СССР.

26 мая 1976 года стороны подписали Декларацию об основах дружественных взаимоотношений и сотрудничества между СССР и НРА, соглашения между странами о культурном и научном сотрудничестве, консульской конвенции, торговое соглашение, соглашение об экономическом и техническом сотрудничестве, соглашение о торговом судоходстве, соглашение в области рыбного хозяйства».

(Справочник «Советско-африканские отношения», М., Главная редакция восточной литературы, изд-во «Наука», 1982 г.).

В столице была одна жизнь, но стоило было только выехать за пределы Луанды, как там начиналась совершенно другая. Именно в селах и деревнях проживала подавляющая часть населения.

К 1990 г. население страны составляло немногим более 10 млн. человек. (1971 г. – 6,049 млн. чел, 1973 г.– 6,323 млн. чел, 1975 г. – 6,638 млн. чел, 1980 г. – 7,637 млн. чел., 1985 г. – 8,785 млн. чел., 1990 г. – 10,33 млн. чел). В 2013 г. население страны составляло уже 21,47 млн. чел., т.е. за 44 года выросло более, чем в 3,5 раза.

Этнический состав населения очень разнообразен – в основном народы группы нигер-конго (овимбунду, амбунду, конго, лучази, чокве, ньянека, хумбе, овамбо и др.) – до 96%. Кроме того, в стране проживали около 40 тыс. португальцев, 40 тыс. мулатов, 10 тыс. бушменов, 2 тыс. англичан и другие народы. Городское население составляли лишь 32%, остальное – сельское население, плотность – 8,1 чел./км2.

К 1975 г. средняя продолжительность жизни мужчин составляла около 37 лет, женщин – 39, а общая – 38. Общая средняя продолжительность жизни обеих полов составляла: 1971 г. – 37,42 лет, 1973 г. – 38,23 лет, 1975 г. – 38,98 лет, 1980 г. – 40,16 лет, 1985 г. – 40,78 лет, 1990 г. – 41,14 год, 2012 г. – 51,46 год. Уровень грамотности этих же категорий соответственно – около 50, 25 и 40%

Сельская провинциальная Ангола, как и в большинстве других африканских стран, еще далека от современной цивилизации. Неграмотность, тысячи предрассудков, темных поверий, дремучая отсталость. В глубинных районах страны деревни жили в условиях натурального хозяйства. Основное занятие африканского населения Анголы – земледелие. Исключение составляли народы, населяющие более засушливые южные районы, которые сочетали скотоводство и земледелие.

Покопавшись на полках посольской библиотеки, я нашел настоящую библиографическую редкость – подшивку журнала «Огонек» 14-летней давности (№35—1976 г.), в котором увидел интервью министра информации НРА Жоао Мартинеша. Мне стало интересно, что же говорили ангольские политике о происходящих сразу же после революции событиях?

– Да, проблем у нас сейчас очень много, – констатировал Ж. Мартинеш. – Практически все приходится начинать с нуля. Тяжело было добиться независимости, но впереди не менее серьезная работа. Наследство мы получили небогатое: многие фабрики стоят, мало средств и, что главное, не хватает квалифицированных кадров. Основной костяк специалистов на фабриках и заводах, на плантациях состоял из португальцев.



Более 90 процентов из них покинули Анголу, попросту сбежали, бросив все позади, хотя в принципе для многих из них, если не для большинства, в этом не было никакой необходимости. В результате встали предприятия, снизились урожаи наших традиционных сельскохозяйственных культур. Снабжение городов, в том числе и Луанды, продовольствием постепенно налаживается. Но опять-таки дело упирается в транспорт и коммуникации. Восстановление разрушенного требует и времени, и средств, и людских ресурсов.

Напомню, эти слова были сказаны 14 лет до того дня, как я приехал в Анголу, и наблюдая за ее действительностью, я убедился в том, что не многое изменилось с тех пор.

Здесь следует сделать одно очень важное уточнение. Ж. Мартинеш сказал, что 90 процентов португальцев «сбежали, бросив все». Действительно, все так и было. И произошло это ровно за сутки до провозглашения независимости Анголы – 10 ноября. Только португальцы спешно покинули страну не из-за боязни мести или преследования со стороны правительства А. Нето, а совсем по другой причине.

Вспыхнувшая в середине ХХ века в португальских колониях борьба за независимость охватила и Анголу. Словно факелы загоралась она сначала в одной, потом в другой, затем в третьей, четвертой… странах Африки. В Анголе она началась с вооружённого восстания в Луанде 4 февраля 1961 года, когда военно-политические группировки португальской колонии выступили за независимость страны. Формально эта борьба завершилась 15 января 1975 года подписанием в Алворе (Португалия) соглашений, по которым Ангола получала независимость (фактически боевые действия были прекращены в 1974 году).

Независимость Гвинеи, Островов Зеленого Мыса, Сан-Томе и Принсипи и Мозамбика была признана незамедлительно. Независимость Анголы представляла более сложный вопрос, поскольку в стране существовали три национальных движения, враждовавшие между собой и поддерживаемые различными иностранными силами. Это: МПЛА (Народное движение за освобождение Анголы – лидер Агостиньо Нето); ФНЛА (Национальный фронт освобождения Анголы – лидер Холден Алваро Роберто) и УНИТА (Национальный союз за полную независимость Анголы – лидер Жонаш Мальейру Савимби).



МПЛА, УНИТА и ФНЛА добились успеха в борьбе за независимость, но это произошло не благодаря успешным военным операциям, а ввиду государственного переворота в Португалии. Произошедшая 25 апреля 1974 года в метрополии «Революция гвоздик» завершила португальские колониальные войны и привела к независимости португальских заморских территорий.

Между МПЛА, УНИТА и ФНЛА всегда были определенные разногласия и трения по поводу того, кто будет стоять у руля власти.

После падения диктаторского режима в Португалии в 1974 году Ж. Савимби первым из лидеров освободительных движений Анголы откликнулся на призыв нового португальского руководства приостановить боевые действия и подписал соглашение о прекращении огня. Это вызвало бурю негодования МПЛА и ФНЛА, обвинивших его в предательстве интересов освободительных сил не только Анголы, но и других борющихся за свободу народов «заморских владений» Португалии. Однако вскоре руководители этих организаций сами последовали примеру лидера УНИТА.

Ж. Савимби стал добиваться создания единого фронта соперничающих движений и проведения выборов в стране. Во главе этих процессов он, видел только себя. Это можно было бы воспринять как политическую утопию, но ведь именно он, Жонас Савимби, представлял национально-освободительные движения Анголы на переговорах с Португалией по процессу деколонизации: именно его кандидатура больше других устраивала португальскую сторону.

Чтобы сгладить «острые углы» три партийных лидера встретились 5 января 1975 года в Момбасе (Кения) и согласились прекратить борьбу друг с другом, создать коалиционное переходное правительство, будущие институты власти и вооруженные силы Анголы.

Лидеры трех ангольских национально-освободительных движений А. Нето (МПЛА), Х. Роберто (ФНЛА) и Ж. Савимби (УНИТА) обсудили состав будущего переходного правительства страны и 15 января в Алворе совместно с представителями руководства Португалии подписали документ, поставивший последнюю точку в истории колониальной Анголы.

Алворское соглашение содержало совместно разработанный участниками план поэтапного создания ангольского государства. Тогда же была определена и дата провозглашения независимости Анголы – 11 ноября 1975 года. Стороны также договорились провести первые выборы в парламент в октябре 1975 года. Незадолго до этого все три лидера, уверенные в скором разрешении «ангольской проблемы», перевели свои штаб-квартиры в Луанду.

Для Жонаса Савимби это была пора триумфа, т.к. 9 января Организация африканского единства признала УНИТА в качестве полноправного участника национально-освободительного движения Анголы. А спустя несколько дней, лидер УНИТА стал членом Президентского совета, органа, созданного для координации деятельности формируемого переходного правительства.

Но в ходе переходного периода МПЛА, обладая вооружением, предоставленным португальскими властями, а также при поддержке кубинских интернационалистов подавило соперничающие движения.

25 июля 1975 года Х. Роберто, а спустя почти две недели, 5 августа Ж. Савимби открыто объявили войну Народному движению за освобождение Анголы (МПЛА), фактически образовав коалицию против последнего.

В возникшем противостоянии руководство МПЛА опиралось на политическую, а позднее и на военно-техническую помощь Кубы, СССР и некоторых других стран. Национальный фронт освобождения Анголы (ФНЛА) – на поддержку Заира, Китая, иностранных корпораций; за ними Франция, США и ряд других стран втягивались в оказание помощи ФНЛА.

Лидер Национального союза за полную независимость Анголы (УНИТА), не располагая необходимыми собственными силами, и не имея достаточной поддержки со стороны какой-либо из главных держав, пошел на беспрецедентный в национально-освободительном движении Африки шаг: обратился за помощью к ЮАР.

Претория в то время находилась в политической, экономической, дипломатической изоляции со стороны большинства стран мира, и «прорубавший» – среди немногих африканских лидеров – в нее «окно» Ж. Савимби рисковал поплатиться не только своей репутацией, но и сам стать объектом бойкота. Почему этого не произошло, а, напротив, Ж. Савимби со временем стал символом и лидером многолетней борьбы антиправительственных сил Анголы? Очевидно, в интересах «большой политики» ему «простили» (или сделали вид, что простили) его «грехи».

Вскоре без того сложная фракционная борьба усилилась, а в июле 1975 г.и вовсе перешла в открытую вооруженную борьбу. МПЛА удалось вытеснить отряды ФНЛА из Луанды, а УНИТА добровольно отказался от столицы и укрепился на юге страны.

25 марта 1975 года хорошо обученные и вооружённые регулярные войска Заира вторглись в Анголу. При их поддержке было объявлено о существовании в городе Кармоне «правительства», возглавляемого Холденом Роберто, главой ФНЛА и шурином Мобуту, чьи связи с ЦРУ были всем хорошо известны. На западе действовал поддерживаемый Замбией Национальный союз за полную независимость Анголы (УНИТА), которым руководил Савимби, беспринципный авантюрист, поддерживавший постоянную связь с португальскими военными и иностранными компаниями. Кроме того, регулярные войска ЮАР, пройдя через оккупированную ЮАР территорию Намибии, 5 августа пересекли границу с Анголой под предлогом, что они защищают плотины, входящие в состав гидроэнергетического комплекса Руакана-Калуэка.

Все эти силы, обладающие громадными экономическими и военными ресурсами, были готовы замкнуть кольцо блокады вокруг Луанды 11 ноября, после того как португальские войска покинут эту огромную, богатую и прекрасную страну, где португальцы безбедно жили в течение 500 лет.

Кубинские руководители по просьбе Агостиньо Нето немедленно послали в Анголу 480 специалистов, которые должны были организовать центры военной подготовки и создать 16 пехотных батальонов и 25 миномётных и зенитных батарей; кроме того, решено было послать в Анголу бригаду врачей, 115 грузовиков и средства связи.

Этот первый контингент кубинских войск был отправлен в Анголу на импровизированных транспортных судах25. Началась операция «Карлота»26.

23 октября 1975 года на территорию Анголы вторглись южно-африканские войска – одна механизированная бригада – перешли намибийско-ангольскую границу, тайно переправив около 2 000 солдат, а три дня спустя, не встречая сопротивления, заняли города Са-да-Бандейра и Мосамедиш.

За три недели боев ФНЛА, УНИТА и войска ЮАР заняли пять столиц провинций, в том числе Ново-Редондо и Бенгелу.

Вот как описывал это Габриэль Гарсиа Маркес27 в статье «Операция «Карлота», опубликованной в 1977 году в 53 номере журнала «Tricontinental»:

«Южноафриканцы явно рассчитывали на воскресную прогулку. Прямо в танках у них были установлены кассетные магнитофоны. На севере Анголы командующий одной из колонн наемников руководил военными действиями из спортивного автомобиля, а рядом с ним сидела блондинка с внешностью кинозвезды. Они продвигались по территории Анголы в праздничном, приподнятом настроении, не посылая вперед разведку. Никто так и не понял, откуда был послан снаряд, который разнес на мелкие части спортивный автомобиль. В чемодане блондинки нашли потом только вечернее платье, бикини и приглашение на праздник победы, который Холден Роберто будто бы уже готовил в Луанде.

До конца той недели южноафриканцы продвинулись по ангольской территории на 600 километров и наступали на Луанду со скоростью 170 километров в день. 3 ноября они напали на немногочисленный гарнизон в Бенгеле. Кубинские инструкторы вынуждены были покинуть центры военной подготовки и вместе со своими учениками вступить в бой против захватчиков. Они давали им уроки военной подготовки в перерывах между атаками. Даже врачи, вспомнив свою службу в рядах народной милиции, превратились на какое-то время в солдат и были направлены в окопы. Руководители МПЛА, привыкшие к партизанской борьбе, а не к войне на широком фронте, поняли в те дни, что силы их врагов, вступивших в тайный сговор с империализмом и имевших в своем распоряжении его богатейшие ресурсы, могут быть уничтожены только при условии, если МПЛА немедленно обратится ко всему миру с призывом о международной солидарности».

Эту операцию командование южно-африканских войск назвало «Саванна» («Savannah»). Но им так и не удалось достичь столицы: в последний момент на помощь МПЛА пришли срочно переброшенные в Анголу кубинские войска, сумевшие остановить продвижение южноафриканцев на подступах к Луанде. Ситуация в Анголе вызывала крайнюю озабоченность руководства ЮАР, поскольку было очевидно, что в случае прихода к власти МПЛА Ангола начнёт оказывать помощь партизанам СВАПО, ведущим борьбу за независимость своей страны.

Наступление на Луанду велось от города Кашито (столица провинции Бенго). Понимая превосходство противника, южноафриканский генерал Вет Рус пытался отговорить лидера ФНЛА Х. Роберто от лобовой атаки. Однако тот, полагаясь на численное преимущество, требовал прорыва к столице. Он был уверен в успехе: «Завтракаем в Кашито, ужинаем в Луанде». Силы ФНЛА численно значительно превосходили МПЛА и кубинцев. Они составляли до 2000 боевиков-баконго и около 1200 заирских солдат. Особое военное значение имели 120 португальцев (бывшие военные – участники колониальной войны, ставшие боевиками антикоммунистических организаций МДЛП28 и ЭЛП29 и около 50 военнослужащих регулярной армии ЮАР.

Основным сражением, в котором решилась судьба Луанды стала Битва при Кифангондо (порт. Batalha de Kifangondo) – сражение на подступах к ангольской столице Луанде в октябре-ноябре 1975 года, которая завершилась победой правительственных войск МПЛА и кубинских войск над вооружёнными формированиями ФНЛА и его союзниками. Обозначился переломный момент первого этапа гражданской войны в Анголе. Тогда без всякого преувеличения решалась судьба независимой Анголы. Битва под Кифангондо стала исторической.

Первые столкновения при Кифангондо начались 23 октября. Силами пехотного батальона, бригады и миномётной батареи командование ФАПЛА попыталось отбросить авангардные части ЭЛНА. Однако бойцы Роберто дали встречный бой, в котором имели успех. Вылазка ФАПЛА окончилась неудачей. Это добавило энтузиазма лидеру ФНЛА.

Однако отступившие части ФАПЛА укрепились на холмистой местности левого берега реки Бенго. Другим естественным прикрытием стало озеро Пангила с его труднопроходимыми берегами. Позиция была выбрана стратегически удачно, поскольку обеспечивала контроль над трассами в направлении Кифангондо и Луанды. Вечером того же дня атака ЭЛНА и заирцев, пытавшихся развить успех, была отбита с большими потерями для наступающих.

После 23 октября установилось затишье, продолжавшееся около двух недель, до 5 ноября. Группировка ФАПЛА была усилена, проведены инженерные работы, возведены оборонительные сооружения.

Утром 5 ноября войска ЭЛНА и Заира начали интенсивный артобстрел позиций ФАПЛА. После артподготовки началась атака бронеавтомобилей и пехоты. Наступление вновь было отражено огнём установок «Град-П»30. ЭЛНА удалось захватить лишь один из мостов через озеро Пангила, близ которого был развёрнут командный пункт. Бой продолжался 6—7 ноября, но не привёл к изменениям позиций.



8—9 ноября противостоящие стороны получили значительное усиление. В распоряжение ЭЛНА из Амбриша прибыла батарея гаубиц, доставленная ВВС ЮАР. ФАПЛА получили из Луанды батарею РСЗО БМ-21. В Кифангондо прибыла также рота спецназа кубинского МВД «Черные осы»31. Впервые в бои начали масштабно вступать регулярные кубинские части.

Заключительный этап битвы при Кифангондо начался утром 9 ноября. Артиллерия ЭЛНА и Заира начала интенсивный обстрел Кифангондо и предместий Луанды. Позиции ФАПЛА были атакованы с воздуха южноафриканскими бомбардировщиками. Артподготовка и бомбёжки продолжались весь день. Однако значительного ущерба причинить не удалось.

Решающий бой начался утром 10 ноября.

Холден Роберто отдал приказ любой ценой прорвать оборону и вступить в Луанду до провозглашения независимости Анголы.

В сражение были брошены все наличные силы. Авангардом наступления стали опытные португальские военные под командованием Сантуш и Каштру. Португальцы захватили мост через реку Бенго.


Залп кубинской РСЗО БМ-21 «Град»


Однако огневая поддержка ЭЛНА оказалась слабой и бессистемной. Заирские артиллеристы не умели обращаться с орудием, попытка выстрела привела к взрыву пушки, после чего они отказались стрелять (ознакомиться с инструкцией не удалось, так как она была написана на корейском языке). Но при этом один снаряд попал в насосную станцию Кифангондо – в результате Луанда на несколько дней лишилась водоснабжения. Артиллерийский огонь ФАПЛА был более успешен: удалось вывести из строя несколько бронеавтомобилей.

Кубинцы взорвали захваченный португальцами мост. Форсировать реку баконго из ЭЛНА и заирские солдаты отказались, ссылаясь на опасность нападения крокодилов. Таким образом, прорыв на берег, контролируемый ФАПЛА, оказался сорван.

Войска ФНЛА двинулись на Кифангондо берегом реки Бенго. Строй постепенно смешался – бойцы ЭЛНА и заирские солдаты не соблюдали дисциплину, португальцы и южноафриканцы не могли настоять на этом. Дождавшись, пока силы противника полностью окажутся в зоне поражения, кубинцы открыли массированный огонь из миномётов и гранатомётов. Завершающий удар, окончательно опрокинувший противника, был нанесён из РСЗО БМ-21.

Менее чем за час подвергся уничтожению весь военный транспорт ФНЛА. Толпа заирских солдат попала в окружение в болотистой местности. Людские потери ФНЛА и заирцев исчислялись сотнями. Потери МПЛА и кубинцев ограничивались единицами. Португальские боевики попытались переломить ход событий отчаянной контратакой, но она была подавлена огнём ФАПЛА.

10 ноября все португальцы, боясь, что южно-африканские и заирские войска войдут в столицу, и здесь начнутся бои, в экстренном порядке покинули Анголу. Но этого не случилось. В итоге ужасного бегства около полумиллиона человек искали убежища в Португалии.

В ночь на 11 ноября в Луанде началось празднование независимости. Залпы салюта были хорошо видны в Кифангондо. Бойцы ФНЛА и заирцы приняли их за массированный обстрел. Началось беспорядочное бегство, остановить которые португальцам и южноафриканцам не удалось. Баконго назвали сражения при Кифангондо Nshila wa Lufu – Дорога смерти.

В большинстве случаев понятие Битва при Кифангондо подразумевает именно и только боестолкновение 10 ноября 1975 года.


Монументы защитникам Кифангондо (слева) и «ангольского Сталинграда» – Куито-Куанавале (справа). Фото из архива Союза ветеранов Анголы


Боевые действия под Кифангондо не были такими масштабными, как «ангольский Сталинград», битва за Куито-Куанавале (1987—1988 годы). Но для ангольцев в тот период это было невиданное ими до той поры на их территории скопление военной силы и техники. В военных действиях участвовали представители разных стран, а потому в Анголе считают то сражение именно битвой. Политически она стала одним из решающих сражений ангольской гражданской войны. Решительная победа МПЛА задала своеобразный камертон дальнейшему развитию событий.

Независимость Анголы была провозглашена под властью МПЛА. Военная победа, одержанная практически в те же часы, выглядела символично и производила сильное впечатление внутри и вне Анголы. МПЛА и его сторонники пережили прилив энтузиазма.

По ФНЛА был нанесён сокрушительный удар, от которого ему уже не удалось оправиться. Была наглядно продемонстрирована военная и морально-политическая слабость движения Холдена Роберто. В руководстве ФНЛА произошёл раскол, после того, как видные представители командования ЭЛНА – прежде всего Афонсу Каштру – возложили на Роберто ответственность за поражение под Кифангондо.

Массированное наступление ФАПЛА и кубинцев в декабре 1975-феврале 1976 завершилось полным разгромом ЭЛНА и выводом из Анголы заирских войск. ФНЛА как значимая военно-политическая сила перестал существовать.

В 2004 году распоряжением правительства Анголы в Кифангондо был установлен монумент памяти. Годовщины битвы при Кифангондо отмечаются на официальном уровне, как первая решающая победа МПЛА в гражданской войне – от которой происходят нынешние власти Анголы.

Со своей стороны, ФНЛА и лично Нгола Кабангу, ставший преемником Холдена Роберто во главе легальной оппозиционной партии, настаивают на собственной трактовке событий – как продолжения своей национально-освободительной борьбы.

МПЛА при поддержке кубинцев разгромили силы ЮАР и ФНЛА, сохранив контроль над Луандой (МПЛА опиралась на помощь регулярной кубинской армии, УНИТА – на ЮАР, ФНЛА – на соседний Заир).

Несмотря на военную помощь ЮАР Жонасу Савимби, а Заира и других государств Холдену Роберто, 11 ноября 1975 года власть в Луанде контролировало движение МПЛА. Независимость Анголы от имени ангольского народа провозгласил лидер МПЛА А. Нето. Отныне этот день стал национальным праздником – Днем независимости Анголы.

Лидеры УНИТА и ФНЛА провозгласили в тот же день в ангольском городе Нова Лижбоа (ныне – Уамбо) собственное правительство «народной демократической республики» (которая просуществовала непродолжительное время и в основном на бумаге). Однако, не сумев захватить власть в Луанде, Ж. Савимби в январе 1976 года заявил о переходе к партизанской войне, которая затянулась почти на два с половиной десятилетия. Таким образом, война антиколониальная, длившаяся 14 лет, почти без передышки переросла в затяжную гражданскую войну. Становилось очевидно, что за противоборством движений стоят интересы многих держав и сил.

Южноафриканская армия отступила, и с помощью кубинских сил армия Анголы отвоевали большую часть юга в начале 1976 года.

Однако независимость не принесла Анголе мира. Началась многолетняя гражданская война за власть в стране, между просоветской и прокоммунистической МПЛА и проамериканскими УНИТА и ФНЛА. Эта война осложнялась межэтническими противоречиями.

Как для большинства многих стран, вставших на путь самостоятельного развития, перед Анголой после победы революции наиболее остро встала проблема подготовки квалифицированных кадров для системы образования. Ведь, прежде чем подготовить инженеров, врачей, юристов, экономистов, надо сначала вырастить тех, кто будет обучать этим профессиям.

Именно это и подтвердил на вручении дипломов выпускникам высших и средних учебных заведений министр образования и культуры Антониу Жесинту ду Амарал Мартинеш. Он сказал, что подготовка кадров для системы народного образования – проблема государственного значения.

Только для начальных школ страны для того, чтобы одолеть неграмотность, в первые годы требовалось более 20 тысяч преподавателей. Чтобы выполнить эту задачу планировали и затем построили специальный институт по подготовке преподавателей начальных классов.

Конечно, за прошедшие с момента обретения независимости годы сделано немало. Люди хорошо помнили, как в торжественной обстановке прошла церемония вручения дипломов преподавателям начальных школ, окончившим первые курсы по подготовке кадров учителей, сформированные после независимости молодой республики.



Спустя несколько лет тысячи выпускников университета, средних учебных заведений работали в самых различных отраслях экономики, но все равно квалифицированных кадров катастрофически не хватало, а окраина значительно отставала от развития центральных районов страны.



Многие ангольцы, рассказывая об этом периоде, сетовали на то, что из всех колонизаторов, когда-либо правивших страной, португальцы были, пожалуй, самыми «безответственными». Почему они так говорили?

В английских колониях, например, не везде, но создавались специальные органы – промежуточная администрация, прослойка, для которой даже готовились специальные кадры (низшие административные должности). Конечно же, в основе этого лежала совсем не забота о местном населении, а желание поменьше тратить деньги на управленческий аппарат: местным платили жалкие гроши.



Что же касалось Португалии, то для нее колонии служили не только источником наживы, кстати, не такой уж и большой, ибо львиная доля доходов попадала в руки американских и других западных компаний, орудовавших в Анголе и в других португальских владениях. Являясь одной из беднейших стран Европы, Португалия в условиях салазаровского режима сбывала излишки своего населения в заморские владения. Белые португальцы занимали все административные посты в Анголе. Но многие работали даже простыми рабочими на промышленных предприятиях и плантациях – те, кто не мог найти работу дома, в метрополии. В руках португальцев находились не только крупная, но и мелкая розничная торговля. С их бегством из страны создался своеобразный вакуум и в сфере экономической жизни, и административной структуры.

Именно поэтому Ангола сразу же после победы революции обратилась к странам социалистического лагеря, и в первую очередь к Советскому Союзу, за помощью не только в предоставлении финансовых кредитов, поставках необходимого оборудования, грузов, но и в подготовке специалистов.

На момент моего приезда в Анголу здесь почти 15 лет работало наше торговое представительство, в котором трудился сравнительно небольшой по численности коллектив, представляющий интересы свыше 80 внешнеторговых организаций из Советского Союза. Среди них: «Авиаэкспорт», «Трактороэкспорт», «Автоэкспорт», «Техноэкспорт», «Технопромэкспорт», «Технопромимпорт», генеральное представительство Аэрофлота» и другие. Была и отдельная группа – «Мавзолей».

Мавзолей Агоштиньу Нету (Агостиньо Нето) строился при участии советских инженеров и строителей, но так и не был закончен. Тело в мавзолее открывалось для общественного поклонения лишь раз в год – 17 сентября, в день рождения Нето. После того как в 1992 году бальзамированное тело А. Нето было по просьбе его семьи перезахоронено на кладбище, а мавзолей остался своеобразным памятником независимости Анголы32.

Здесь работали многочисленные группы геологов, гидростроителей (ирригаторов-проектировщиков, энергетиков и эксплуатационников ГЭС «Капанда), врачей и ветеринаров, топографов, строителей госпиталя, дорог, мостов и других объектов, хлопкоробов. Специалисты были разбросаны по всей стране. Была даже сформирована специальная группа по строительству мавзолея первого Президента Анголы А. Нето (все сведения об объекте и работах на нем были строго засекречены ангольской стороной).

Любой человек, впервые приехавший в Луанду, сразу замечал «космическую ракету», устремленную ввысь. Ее видно из любой точки города. Высоченная стела в форме ракеты серого цвета венчает гробницу с шестигранной крышей. Вокруг мавзолея разбит огромный парк.

Здание мавзолея резко выделяется среди уютных домиков средиземноморской архитектуры, заполнивших старые кварталы Луанды. Работы на объекте начались в 1979 г. Место для мавзолея было выбрано так, чтобы подчеркнуть его исключительность. Он находится на побережье океана, в точке, где начиналась песчаная коса. Футуристический стиль, выбранный для этого грандиозного сооружения, также отличает его не только от окружающих зданий, но и от других мавзолеев мира.

После смерти Нето в 1979 году профессор Илья Збарский, сын легендарного Бориса Збарского, бальзамировавшего Ленина, в ответ на просьбу ангольских товарищей сохранил останки вождя для грядущих поколений. Тело в мавзолее открывалось для общественного поклонения лишь раз в год – 17 сентября, в день рождения Нето. В 1992 году оно было захоронено по просьбе семьи покойного.


Вид на мавзолей издалека (верхний ряд). А так он выглядит вблизи (нижний ряд). Фото: © Анны Сегюра.33


Вокруг саркофага венки, искусственные цветы. На каждом букете памятная лента. Один из самых больших венков – от России, стоит на почётном месте рядом с саркофагом. Интересно, что это единственно упоминание о России в этом мемориале. Никаких фотографий, документов, свидетельств. Ни-че-го. Хотя строительство курировала группа «Мавзолей» из Москвы…

Кстати, строительство мавзолея долгое время не было закончено, а потому останки президента по просьбе семьи покойного захоронили еще в 1992 г. Видимо тогда они уже знали: этот долгострой не достроится никогда!

Не хочу критиковать и ставить под сомнение необходимость оказания экономической помощи, но скажу определенно, что ангольцы довольно быстро привыкли к ней и стали воспринимать ее как явление должное и привычное. Анголе советская сторона предоставляла долгосрочные кредиты, заключались на очень выгодных условиях контракты, оказывалась безвозмездная помощь. Поэтому многие африканские государства, и, прежде всего Ангола, опасались, что те демократические процессы, происходящие в Европе, вынудят правительства этих стран резко снизить объемы предоставляемой помощи.


Сам мавзолей находится на первом этаже «свечки». Там же – зал с закрытым саркофагом. И хотя все знают, что тело А. Нето покоится в земле, гид всем объясняет, что, мол, господин президент сейчас здесь, внутри гроба. Фото: © Анны Сегюра.34


Конечно, сложности, которые испытывала в начале 90-х годов 20 в. экономика нашей страны, в конце концов, поставила нас перед необходимостью считать каждую копейку народного бюджета.


В музее, расположившемся на трех этажах и террасе, выставлены статуи из бронзы, олицетворяющие рабочие специальности, существующие в свободной Анголе (снимки справа) Одна из них называется «Мыслитель» (слева). Фото: © Анны Сегюра.35


Отношения между странами должны строиться, прежде всего, на взаимовыгодной основе. Ангола же делала ставку не на собственные ресурсы и силы, а на помощь извне. Поэтому ее долг Советскому Союзу составлял несколько миллиардов долларов. Смогла ли она сравнительно за короткий срок выплатить его? Или вообще выплатить? Этот вопрос всегда волновал руководство обеих стран. А чем кончилась эта «история любви»? В 1996 году Анголе разрешили не возвращать 3,5 миллиарда долларов из $9 млрд. А в 1998-м Россия сама объявила дефолт. Тогда Московский банковский союз оценил общие потери отечественной экономики в 96 миллиардов долларов (ущерб компаний – 33 миллиарда, банков – почти 45 миллиардов, населения – 19 миллиардов). Через год после дефолта РФ списала 14 миллиардов долларов целой группе африканских стран (Танзании, Мали, Мадагаскару, Мозамбику и еще нескольким государствам). Разумеется, государство разрешает не платить по кредитам не просто так. В обмен оно рассчитывает получить какие-нибудь преференции, раз уж деньги вернуть не удается.

Если заглянуть в историю советско-ангольских отношений, и попытаться разобраться в причинах, побудивших советское правительство пойти на кажущиеся с первого взгляда столь невыгодными для нас торгово-экономические отношения с данной страной, следует вначале разобраться в особенностях внешнеэкономических связей с развивающимися странами.

Если уж события 1956 года в Венгрии, когда народ взялся за оружие, чтобы сбросить сталинское самодержавие и завоевать независимость страны, а также аналогичные события 1968 года в Чехословакии, вызвали вторжение советских войск (причем в обоих случаях речь шла не о развивающихся, а о социалистических странах), то, что можно было говорить о так называемых странах «третьего мира»? Верховный Совет СССР переоценил августовские события в Чехословакии.



Одним росчерком пера были введены советские войска и в Демократическую Республику Афганистан. И это был не 1968-й, а уже 1979-й год36.

Все эти события приходились на тот период, когда у власти находилось брежневское руководство. Генсек единолично принимал решения, за которые впоследствии приходилось расплачиваться дорогой ценой всему нашему народу.


Портрет А. Нето в холле музея37. Л.И.Брежнев и А. Нето. Москва. 1976 г.38


Ангольцы по праву считали Л. Брежнева другом своей страны. Это и понятно. Именно в то трудное для молодого государства время советское правительство приняло решение об оказании ангольскому народу большой материальной помощи. Но что стояло за всем этим?

Выработанная десятилетиями линия партии и государства по оказанию помощи молодым развивающимся странам, по сути, была ничем иным, как навязыванием им наших идей, морали, идеологии, социалистических принципов. Поэтому, зная о «слабости» политического руководства Советского Союза к заявлениям некоторых африканских стран о приверженности к строительству социализма после победы революций, правительства этих стран знало, что получит необходимую помощь.

А потом, окрепнув, эти же правительства вдруг заявляли об обратном – повороте политического курса в сторону капиталистического мира, мотивируя свое решение ставкой на многоплановость экономики. При этом не отказывались от дальнейшего сотрудничества с Советским Союзом. Постепенно исчезала прежняя теплота, с которой некогда они к нам относились.

По этому поводу политический обозреватель «Правды» Томас Колесниченко сказал совершенно четко: «Особая тема – деидеологизация наших взаимоотношений со странами третьего мира. Замечу только, что это избавляет нас от немыслимого груза, который тянул нас на экономическое дно, деформировал естественные политические связи с целыми регионами. Достаточно было какой-либо развивающейся стране объявить себя государством «социалистической ориентации» (а подчас за этим скрывался очередной диктаторский режим), как мы автоматически втягивались (по принципу «интернационального долга») в рискованные военно-политические и экономические обязательства. Примеры настолько известные, что их можно и не приводить.

И наоборот – новый подход к этим проблемам позволяет установить взаимовыгодные отношения, активно участвовать в широком международном сотрудничестве». (Правда, 9 августа. 1990).

В истории слепое копирование с образца никогда не давало положительных результатов. Стоило набрать силу «демократическим процессам» в Европе, как один за другим рухнули, словно колоссы на глиняных ногах, режимы «а ля Брежнев» Т. Живкова в Болгарии, Э. Хонекера в ГДР, Г. Гусака в Чехословакии, не очень лестно заговорили и о бывшем руководителе Монголии Ю. Цеденбале.

Говоря о невмешательстве во внутренние дела, брежневское руководство, на самом деле старалось удержать в своих руках правительства тех стран, которые дали согласие следовать в кильватере политики своего «большого друга». Поэтому так упорно Советский Союз шел на большие материальные неустойки во имя «большой политической цели». Поэтому непрерывным потоком текла в эти страны наша помощь. Иными словами, в знак верности нашим идеалам мы обещали им: «Мы вам – наш новый мир построим!»



И строили. На невыгодных для себя условиях, давали большие кредиты, по которым в конечном итоге очень многие в полной мере так и не выплатили нам внешние долги. Которые наше государство потом всем простило…