В сознание Лёва приходил долго. Он будто выныривал из вязкого и глубокого сна. Путаные тёмные образы оплетали, душили, что-то нашёптывали и никак не хотели отпускать. Очень медленно, осторожными тонкими струями, внешний мир просачивался в его мозг, постепенно отвоёвывая Леву у тьмы. Он начинал чувствовать холод, ветер и пронзительную боль. Его качало, куда-то несло, но он ещё не скоро смог открыть глаза и даже когда ему это удалось, далеко не сразу он осознал, что происходит.
Он лежал в своей маленькой лодке, которую река несла на заботливых волнах к ей одной известной цели. Лёва попытался пошевелиться, но обнаружил, что всё его тело занемело. Каждое движение отзывалось острой болью, очень хотелось пить. И нёбо, и горло горели от жажды. Они так высохли, что казалось кожа во рту уже начала трескаться. Лёва напряг все силы, чтобы подвинуться к воде и, не успев сдвинуться даже самую малость, снова потерял сознание.
Когда он очнулся во второй раз было уже темно. Лодка неспешно двигалась вниз по реке, вёсел не было. Оставалось надеяться, что течение скоро само прибьёт лодку к берегу. Лёва очень замёрз и как ни странно чувствовал себя лучше. Он смог напиться и даже снять с себя рюкзак, в котором было немного еды и походное одеяло. Он с трудом прожевал скудную снедь, свернулся калачиком, пытаясь унять дрожь. Всё-таки он был ещё очень слаб. Всё тело болело, ребра и нога горели огнём, голову ломило. Ожоги мучили так, что хотелось снова потерять сознание и больше не возвращаться в этот мир.
К тому времени, когда лодка наконец ткнулась в пологий каменистый берег, Лёва уже совершенно вымотался. У него не было сил даже на радость. Его лихорадило, он чувствовал сильный жар и одновременно трясся от холода. Вместо чувства, облегчения он испытывал ощущение бессилия – ведь теперь нельзя было просто лежать, скрючившись на дне лодки, нужно опять куда-то ползти.
С трудом выбравшись на каменистый берег, он обнаружил вход в небольшую пещеру и направился к ней, жалко ковыляя. Каждый его шаг, каждый вздох отдавался нестерпимым жжением в груди, и острой болью по всему телу, в голове стучал молот. Он надеялся, что пещера укроет его от холодного ветра и даже подумал, что было бы здорово собрать веток и зажечь костёр, но стоило ему заползти внутрь, как силы покинули его, он мешком повалился на пол пещеры и погрузился в тяжёлый сон, больше похожий на беспамятство.
***
Очнулся Лёва как-то вдруг – его будто включили. Некоторое время он продолжал лежать, боясь пошевелиться, удивлённо и недоверчиво вслушиваясь в своё тело. Он прекрасно помнил всё, что с ним произошло накануне, но сейчас всё это казалось бессвязным сном, потому что никакой боли он больше не чувствовал. Лёва открыл глаза. Мягкие лучи солнца освещали пещеру, несомненно ту самую, в которую он попал во сне. Во сне ли?
– Ну, что, проснулся, путешественник? – услышал он знакомый насмешливый голос Зага, – как самочувствие? Живой?
– Живой? Да я будто заново родился! – Лёва хорошенько потянулся, будто проверяя все ли в порядке и вдруг вспомнил видение из сна: – Послушай, какой прекрасный сон мне снился – будто ангел спустился ко мне в сиянии огней. Он лечил меня и говорил со мной… что-то важное говорил, только ничего не могу вспомнить – он задумчиво пошевелил пальцами, – что–то о перерождении, что-то такое удивительное. – Лёва зажмурился от удовольствия и расплылся в улыбке.
– Подумаешь, сон ему приснился. На вот, поешь, – Змей подвинул Лёве корзинку с едой, – тебе поесть прислали. Тут рядом, у дуба великана, кочевники целый склад устроили. Видимо на случай глобальной катастрофы вроде вечной зимы.
От еды шёл такой соблазнительный запах, что Лёва сразу же принялся уплетать за обе щеки всё что там было. Забыв и про сон, и про друга, которому даже не предложил разделить с ним завтрак.
Лёва действительно чувствовал себя прекрасно. Он был абсолютно здоров и бодр, будто и не было долгого напряжённого труда, будто не было тяжёлых ушибов, больше похожих на переломы, не было мучительных ожогов и лихорадки. За ночь у него не просто прошли все раны, голова обросла прежней огненной гривой – он был полон живой, озорной энергией, которой не чувствовал с прошлого лета.
– Эй, как ты меня нашёл? – Вдруг опомнился Лева. – Ты же помогал пострадавшим?
– Мы вчера с ног сбились – искали тебя. Василий Петрович и ночью хотел продолжать поиск, хорошо, что Сова весточку на хвосте принесла от кочевников. И я отправился сразу сюда. И хорошо, что поспешил – ты тут совсем дошёл. Валялся на голом камне и весь трясся и от лихорадки, и от холода.
– Так это ты меня вылечил?
– Брось. Ну, что я мог… ну, развёл костёр, дал микстуру от температуры, которую нашёл в твоей вечной аптечке у тебя же в рюкзаке. Тебе и этого хватило – вон какой здоровенный. – Заг хитро усмехнулся и в его глазах мелькнули белые искры. – На тебе пахать и пахать, а ты тут цирк изображаешь. Смертельный номер – Лёва и простуда.
– Простуда? – недоверчиво прищурился Лёва, так это от простуды у меня ребра ныли и голову ломило? От простуды значит я на ногу ступить не мог? От простуды у меня все волосы обгорели вместе с кожей?!
– О – о! – Заг картинно выпучил глаза, – да от простуды и не такое бывает. – Знаешь, как меня прошлой зимой ломало – страшно даже вспоминать, не то что рассказывать… – Заг скривился и равнодушно добавил – не было у тебя ни ожогов, ни переломов – выдумаешь, тоже…
Лёва хмыкнул:
– Ну-ну, хватит меня дурить – я в горящем доме побывал. Упал с крыши в самое пекло – неужели ни одного ожога, ни одного ушиба не осталось бы? И при чем тут простуда?
– Ага, горящий дом – насмешил. Всё тебе привиделось – в бреду и не такое бывает. – Да ты сам подумай, как бы я тебя вылечил, будь с тобой что-то посерьёзнее? Разве я чудотворец? Как можно перелом за одну ночь срастить? – Заг вдруг заржал, захлебываясь – Может еще скажешь, я тебе на проплешины новые патлы в точности как у тебя наклеил?! Может мне самому себе такую гриву отрастить, а? Раз я такой затейник и умелец.
– Значит это не ты был тем ангелом во сне, – проговорил Лёва и нахмурился. Что-то не укладывалось у него в голове с его волшебным выздоровлением. Неужели он просто бредил в горячке и никаких падений и никаких травм действительно не было? Нет, тут явно что-то не так – подумал он. Слишком уж яркими и подробными были его воспоминания.
– Это ты прав, ангелом я и во сне не смогу стать. – Усмехнулся Заг. Кинул взгляд вглубь пещеры и вдруг торопливо засуетился. – Давай заканчивай с едой, а то лопнешь, обжора. Нужно идти. Нас ждут. Всё страшное позади, но учитель твой там с ума сходит, наверное.
Лёва в ответ только фыркнул. Слушать Зага совершенно расхотелось – враль он, похоже тот еще. Ну, и, если совсем честно, ему ну вот совершенно не хотелось никуда уходить. Он был вполне уже сыт, но нарочно, чтобы потянуть время взял яблоко и начал вдумчиво его жевать, попутно разглядывая свод пещеры, в которую проникало достаточно света.
Красотища-то какая… Лёва только сейчас, наевшись и окончательно успокоившись, увидел насколько уютное и обжитое местечко выбрала для него заботливая река. Стоило ему вчера проползти хотя бы на пару шагов вглубь, ему не пришлось бы ночевать на голом камне – пол пещеры устилал мягкий ковер свежих трав – будто для него припасенных. Эх… и крошечный родник у стены. А это что? Присмотревшись, Лёва заметил на стенах и на потолке красивую роспись, сильно повреждённую временем и оттого ещё более прекрасную в своей загадочности.
– Заг, что ты торопишься, какой-то ты сам не свой. Васильпетровичу уже наверняка сообщили обо всём. Смотри, как тут красиво – ты уже видел это? – Лёва указал другу на причудливый орнамент в центре потолочного свода.
– Да. Ничего особенного, я такие росписи сто тысяч раз видел. Ничего тут нет интересного, пойдём уже. Доберёмся до места, я тебе такие чудесные находки покажу – ты глазам не поверишь, – торопил его Заг.
– Подожди, что ты всё спешишь, – насупился Лёва. – Ты может и видишь это по сто раз на дню, а я впервые. Дай рассмотреть, может и есть чудеса интереснее, но такого первого раза у меня уже не будет, – и он нарочито медленно начал рассматривать рисунки на своде.
Может быть конечно Лёва и не стал бы изучать пещеру так пристально, если бы Змей просто заинтересовался вместе с ним и опять наплёл ему кучу историй, но тут Лева окончательно заупрямился и просто из чувства противоречия начал всматриваться довольно пристально.
Сначала ему было совершенно ясно, что Заг прав. Всё конечно выглядело красиво, но только потому, что голубые и охристые краски выигрышно смотрелись на сером камне, и к тому же их здорово красили те немногие лучи солнца, что проникали сквозь вход в пещеру. К тому же, старинные росписи привлекают внимание уже сами по себе – кажется, что в каждой из них заключена тайная карта древних сокровищ. А может… может и не кажется?
Лёва и не заметил, как рот у него сам приоткрылся от удивления.
– Заг, ты только посмотри, что здесь нарисовано – это же то самое, что я так долго искал! – В упоении прошептал Лёва. – Посмотри – это же звёзды и какие-то голубые круги между ними, а в каждом круге люди!
Лёву полностью поглотила сказочная история на стенах. Он тревожно крутился, выискивал знаки и подробности пути, не замечая, что его давний друг постепенно становится пепельно-серым.
– Заг, Заг, это же полёты среди звёзд! Вот, посмотри – здесь всё-всё нарисовано. Вот горы, вот какой-то олень и из него что-то исходит, наверное, какой-то свет. Смотри, да вот же – тыкал он пальцем – это исходит голубой луч силы!
– Ага, или входит, какое-то голубое бревно, – ядовито отрезал раздражённый не весть чем Заг.
– Да ну тебя, разве ты сам не видишь, что это история о том, как кто-то добрался до звёзд? Вот, много людей – они идут от оленя … олень почему-то громадный. Может это ошибка? Да нет же! – Вспыхнул Лёва догадкой, – это же не олень, это гора, похожая на оленя! Ну конечно, я вспомнил! Мне учитель рассказывал, и даже показывал картинку. Только я не помню точно где это. А вот ещё какой-то кристалл нарисован – из него лучится сноп света, и рядом куча таких же маленьких – они обведены кругами и люди нарисованы вокруг, они протягивают руки к кристаллам. Наверное, так они и путешествуют! Точно! Нужно найти гору оленя и там будут эти штуковины, с помощью которых можно летать.
Заг испустил сдавленный стон, но Лёва его не услышал.
– Заг, ты только подумай, это же карта! Это карта, Заг! Ты понимаешь?! Я найду этот кристалл и смогу полететь! Я полечу к звёздам на голубом луче!
– Ага, полетишь. Может и полетишь, а может, получишь голубым бревном по лбу, – проворчал Заг, но он уже сдался. Понял, что Лёву теперь ничто не остановит.
– Да что с тобой? Это же приключение, пойдём, пойдём вместе. Сей же час, – в упоении закружился Лёва. – На пожаре мы уже не особо нужны, там и без нас справятся, так давай закинем с голубем письмо, и отправимся в путь! Ты только представь – я смогу прилететь к звездам и все узнать у них про Амулет! Я получу, его и все-все мои мечты сбудутся! Да ты и сам сможешь получить такой же!
– Знаешь, пожалуй, тебе лучше идти одному – у меня есть свои дела. – холодно ответил его друг, глядя в сторону.
– Какие такие дела? Ты что? – Опешил Лёва и сел на пол так резко, будто у него отнялись ноги. – Ты же сам сказал, что там все страшное позади. Или ты умеешь строить дома, готовить еду, лечить больных? Ты же путешественник, враль и забияка – какой от тебя там сейчас толк? Как можно пропустить такое приключение? Не могу тебя понять, вот как хочешь, а я тебе не верю, что-то ты утаиваешь!
– А если и так, – заносчиво вскинулся Заг, – так что? Может и ерунда это все, что я должен ради него все свои дела бросить?
– Не ерунда, не ерунда! Ты и сам знаешь, ты просто не хочешь идти со мной. – вспылил Лёва.
– Думай как хочешь. – Заг как-то вдруг и резко стал совершенно холоден и равнодушен, – Мне некогда, я пошёл. Не волнуйся я передам всем, что с тобой всё в порядке и что ты отправился в путешествие. Не забывай посылать птиц.
Заг нырнул из пещеры и мгновенно скрылся в камнях.
Лёва оторопел. Чего-чего, а такой реакции друга он никак не ожидал. Ему почему-то стало трудно дышать. Что-то тяжёлое невидимым грузом сдавило его грудь. Он несколько минут просидел так без движения, потом встряхнулся, тихонько рыкнул, и, прошептав про себя: “ну и пусть”, выпрыгнул из пещеры навстречу приключениям.
Лёва, конечно, не знал толком ни точной дороги, ни направления, но такие мелочи не могли его остановить. «Какая разница, – подумал Лёва, выпрыгивая из пещеры, едва накинув рюкзак на спину, – спрошу у кого-нибудь по дороге, а пока направлюсь в ту сторону, в которую указывает внутреннее чутье».
Надо сказать, чутье Лёву никогда не подводило (если он конечно давал себе труд прислушаться к нему), и сейчас он уверенно двигался на север, быстро удаляясь от родных мест, туда, где он никогда не бывал, туда, где его путешествие, он знал это точно, только начинается.