Не так страшит небытиё
и безнадёжная влюблённость,
как равнодушие твоё
и новых пыток изощрённость…
Что приготовил мне Господь?
Боюсь взглянуть в родные лица
и в них увидеть страх и боль…
Я не сумею притвориться,
что всё отлично, хорошо,
хотя бы как-нибудь терпимо…
Мой Ангел молча отошёл.
А может – навсегда покинул…
И я зову его, зову —
спаси меня, возьми на руки!
Я вербы веточку сорву,
заплачу от тоски и муки…
Люби меня! Люби его!
Люби весь свет нерукотворный!…
Замру от слова твоего,
и стану тихой и покорной —
как умирающий олень…
в костёр подброшенная ветка…
под корень срубленная ель…
ТАМ НИЧЕГО НЕ БУДЕТ, ДЕТКА.
Ну вот и всё… пора, пора
на этом месте ставить точку…
И если битва не игра —
нас перебьют поодиночке!
Но вместе – мы не отдадим
свои сердца безликой бездне!
Спиной к спине… и победим.
И вопреки всему – воскреснем.
Утром я пью таблетки,
чтобы убить в себе женщину…
Чтоб обмануть рецепторы
глупые и доверчивые…
Чтобы отсрочить казни,
казни свои египетские…
Ты говоришь мне —
разве… Разве тебе за тридцать?
Ты отнимаешь зеркало,
ты не даёшь смотреться…
Да, я почти поверила
в то, что важнее – сердце…
Все мои прибабахи, чудачества,
и фантазии дикий полёт…
Я дарю тебе все мои качества,
страсть и силу… А слёзы – не в счёт.
По себе твоё сердце я меряю —
вот как я, так и ты… Что за бред!
Я фанатик любви и доверия…
Но в тебе чего нет – того нет.
Как для вора – все воры хитрючие,
для святоши – все подлые псы,
для влюблённого – самые лучшие
у любимой и песни, и сны…
Ох, и глупое это ребячество —
опираться на тонущий плот!
Придавать тебе все свои качества,
страсть и силу… А нежность – не в счёт.
Нет, тебе меня не понять.
Я ведь думала: мне трындец.
Невозможно, нельзя сказать!
Только б вот не узнал отец…
Бледнолицая – стороной…
Лишь задела косой чуть-чуть.
Ничего, ничего! Со мной
только маленький шрам на грудь.
Только страх, что придёт тоска —
не с косой, так с секирою…
Инстинктивно моя рука
упирается с силою —
будто девочка нервная,
будто девочка слабая…
Наполняется левая…
Наполняется правая…
Я ладонь подниму сама.
Моя участь теперь – боль.
Я, наверно, сойду с ума!
Моя ценность – ноль-ноль…
Ноль.
Ты тоску мою и ревность
сотри…
Целый мир во мне чудесный
открой…
Полюби меня вокруг,
изнутри…
Защити меня, спаси
успокой…
Белым облаком укутай
до плеч…
Океанами любви
обними…
Не проси меня с тобой
рядом лечь…
Просто будь во мне всегда,
и живи…
Уловить дыхание…
Страх победить
любовью..
Ощутить тепло,
и увидеть как пляшут звёзды…
Превозмочь страдание…
Броситься
к изголовью!
Стать немножко богом…
И выйти в открытый космос.
Обойти вселенную —
в поисках ада,
рая – чтобы вызволить тех,
с кем судьба разобралась жёстко.
Мы как дети, верно ведь?
В это мы
не играем.
Это просто нежность.
Верность и счастье просто.
Вне пространства, милый…
Вне времени… —
Бог придумал такое счастье —
Превращенье простого семени
В малыша… Совсем настоящего!..
Если я обниму доверчиво…
Если я потерплю немножко…
Если стану влюблённой женщиной
С тихим стоном – «Ты мой хороший…» —
Будет жизнь – молодая, новая…
Будет нежность, любовь, забота!..
Отчего-то я это вспомнила…
Было-не было… Отчего-то…
Невозможное… Неслиянное…
Сумасшедшее!.. В диком бреде!…
То единственное, желанное…
Хоть когда-нибудь!.. Хоть на небе…
Как гулко стучало сердце…
до самого позвоночника!
Ой, что ж это я делаю?
как стрелы мечу строчечки!
Все мысли мои, желания,
инстинкты мои природные —
в надежде на понимание
пречистое, благородное…
В надежде на милость братскую,
и, может, чуть-чуть отцовскую…
На нежность твою солдатскую,
на честность мою девчонскую…
Ой, стыдно! Совсем без совести!
Что делаешь, онкология?!
Стихами последней повести —
даруешь любовь… Без логики…
Ответ А. К. на СМС
Вот желанье моё
единственное…
Я сейчас его
загадала —
был бы Бог
ВСЕМОГУЩ,
ВСЕМИЛОСТИВ!
Ничего, что я вслух сказала?
Чтоб никто не ушёл
обиженным…
Чтоб никто не заснул
несчастным…
Только будь —
ВСЕМОГУЩ,
ВСЕМИЛОСТИВ!
Но не холоден, безучастен…
Чтобы каждой голубке —
голубя…
Чтобы каждой девчонке —
папу…
ВСЕМОГУЩЕСТВА
СЛОВА ДОБРОГО!
Чтобы Сын
никогда
не плакал…
«…Люблю, когда ты улыбаешься…»
Ты победить мечтал моё чудовище,
Что отравляет плоть мою и кровь…
Моя улыбка – редкое сокровище…
Я рада, что увидеть довелось!
Не в воздухе, как у кота чеширского…
Она – как отблеск детского «люблю»…
Доверчивого, нежного и чистого
Объятья – никому не уступлю!
И если в мире есть хоть что-то стоящее,
Вне времени и преходящих благ —
Мою улыбку – редкое сокровище —
Возьми, запомни, Вейко – просто так…
Руки за голову… Расслабиться…
Только так отступает боль…
Я б хотела тебе понравиться,
но немного НЕ БЫТЬ СОБОЙ…
Жизнь начать первозданно-новую!
Ни о чём – о ком – не страдать!
Снова стать молодой, здоровою!
Но меня б ты не смог узнать…
Я такая сейчас… Обтёсана
Белым скальпелем чёрных дней…
Чисто вымыта… непричёсана…
Ты как брат меня – пожалей…
Руки за голову, за локти и
потянуться, чтоб боль прошла…
…Что-то всё-таки остаётся… Дни,
те, что рядом с тобой была…
Самое-самое нежное —
то, чего дать могу я —
море любви безбрежное,
ласковость поцелуя…
Самое-самое важное,
что только есть на свете —
мне почему-то кажется —
общие наши дети.
За окном —
мелкий-мелкий снег…
Я, наверно, гулять пойду…
Где любимый мой человек?
Никого… ничего не жду…
Вмиг растают мои следы —
за окном уже крепкий плюс…
Ты сказал мне АЛАВЕРДЫ…
Ничего уже не боюсь…
Только б знать, что тебе нужна…
Что тебе я – на радость, свет…
Так безумно к тебе нежна…
Не забыть… и замены нет.
Я снежком в тебя залеплю!
Зоркий Сокол – верна рука!
Я так сильно тебя люблю…
Попаду ли?… Наверняка.
Как хорошо, что есть твои стихи…
Когда тебе охота помолчать —
они ко мне слетаются, тихи,
И я могу их просто прочитать…
Увидеть всех – родных, подруг, друзей!
Почувствовать – что думал, чем дышал…
Я нежно прикоснусь к душе твоей,
да так легко, чтоб сразу не узнал…
Но после – мы с тобой поговорим,
и кровь моя – перетечёт в твою…
Ну а пока… мы просто тихо спим…
далёко друг от друга… Я люблю…
Засыпай… засыпай… засыпай…
Жизнь без боли почти что рай…
Без любви жизнь почти что ад…
Как я рада, что ты мне рад!
Я с тобой – я с тобой – с тобой —
всею жизнью своей земной!
Всей небесной жизнью своей…
Ты люби меня и жалей,
как люблю и жалею я…
Не сестра, не дочь, не жена —
может, просто глупый щенок,
что не хочет быть одинок,
что бежит, бежит по следам —
к заблудившимся
ан-
ге-
лам…
Лучше мне от тебя отвыкнуть —
постепенно так, потихонечку…
Головой на траву поникнуть…
Зацепиться взглядом за облачко…
Не давить тебя тяжким грузом
дикой нежности нерастраченной…
Я не стану тебе обузой.
Ты не станешь моим спасателем.
Но мечтаю:
в ином измерении,
по таинственному пророчеству —
лечь на руки желанным бременем:
может, женщиной…
Может, дочерью…
Попробуй – каково на вкус
моё молчанье… Нравится?
Тебя исправить не берусь —
сама хочу исправиться!…
…Оно течёт, как молоко —
топлёное, прохладное…
Нет аллергии на него?
А то – не надо!… Ладно ведь?
…Оно на вкус – нет, не вино —
не терпкое!.. Печальное,
как свет звезды в твоё окно…
Лимонное… Миндальное…
…Оно… Оно – вкус губ моих,
соль океана нашего…
…Оно… Как самый грустный стих…
Как это имя – Сашенька…
Страх поцелуя первого —
снился котёнком вербишным…
Ужас влеченья – звери мы?! —
тигром… тайфуном бешеным!
Жертвенный стыд объятия —
жадным костром пылающим!
Сладкая дрожь зачатия —
ангелом пролетающим…
Обморок обнажения —
нежной волною пенною…
Боль и восторг рождения —
Богом, Душой… Вселенною.
Александру Кованову
с благодарностью за стихи…
Зачем опять читаю про Афган?!.
Хочу тебя почувствовать, узнать.
Не бередить ни памяти, ни ран…
Хочу – влюбиться вусмерть, и обнять…
Не знаю, почему такая я…
Мне холодно и бесприютно тут…
Полинушка, и Лёшка, Бисмилля —
теперь они в душе моей живут,
как и в твоей… И в этом наша суть —
сестёр и братьев в свой поставить круг.
Прости меня… Я не боюсь ничуть.
Ты больше мне, чем брат, чем просто друг.
Нет, мы не МЯСО! В Божиих руках
земная твердь – не твёрже тех небес,
где, победив отчаянье и страх,
твой друг однажды навсегда исчез…
Опять – война, предательство, обман…
Никто, никто не хочет умирать!!!
…Зачем я вновь читаю про Афган?..
Тебя хочу почувствовать. Узнать.
Будь нежным… Хотя бы нежным…
Прости… А всё остальное —
терпенье, любовь, прилежность —
останутся пусть за мною.
Наверно, ты прав и в этом —
что мне не даёшь привыкнуть…
Я стану твоим светом.
Я стану твоей книгой.
Листай меня… осторожно…
Подуй на мои страницы…
Возможное невозможно…
О, как я хочу присниться!
О, как я хочу проснуться —
щекой на твоей ладони…
Забыться… Освободиться
от ужаса всех агоний!
Упасть в этот рай прибрежный!
Отдаться волнам и свету!
Будь нежным… Хотя бы нежным!..
…Спасибо тебе за это…
Когда-нибудь
будет так:
мы в сене уснём
душистом…
Забудем про слово —
рак.
Обнимем друг друга —
чисто…
Для первого раза —
что ж… —
оставим свои одежды.
Лежат между нами:
нож,
любовь,
состраданье,
нежность…
Забыть про тоску и стон!
Как плакала! Как кричала!..
И я прошепчу
сквозь сон:
я так по тебе
скучала…
Остался – смешным мальчишкою
с бесхитростною улыбкой…
То с удочкою, то с книжкою…
Вот мне бы – твоей рыбкой!
Но только – меня выпусти,
поймав – в океан синий!
Мне надо чуть-чуть вырасти…
Я стану такой сильной!
Я стану такой смелою!
Без ревности, без сомнений…
Нежней, чем метель белая
жасминовых вьюг… Где вы?
Эй, где мои дни печальные?!…
Смеюсь, и шепчу: «м о ж н о…»
По рёбрам… Чуть выше талии…
Травинкою… Осторожно…
Буди меня тихо-ласково…
На озере… На рассвете…
Легендой ли… Странной сказкою…
Мне снится… Что наши дети…
За окнами мрак и стужа,
но ты туда не смотри…
Я глажу тебя снаружи,
а ты меня изнутри…
Душа моя на ладошке
открыта семи ветрам…
Ты любишь меня немножко…
Ни крошечки не отдам
лисёнку, что пьёт из лужи,
рычит: на меня смотри!..
Ты любишь меня снаружи,
а я тебя изнутри.
Ни капли не отвергая
ни крови твоей, ни слёз —
нет, я не хочу играя!
Я тупо хочу всерьёз.
Ты воздух, а не игрушка.
И кажется – хоть умри! —
как будто весь мир снаружи…
Но правда, что он внутри.
Просто лежать рядом.
Не трогать друг друга
взглядом.
Не соприкасаться
телом.
Как Джаггер —
я бы сумела.
Просто лежать.
Слушать.
Как в детстве —
открыть душу
голосу флейты
Йена.
Русалочкой стать,
пеной
космоса-океана…
Слышать сквозь сон…
Странно…
После,
с тоской брата —
только твоё —
«Тата…»
Вибрировать
каждой клеточкой…
Внутри оставаться
девочкой —
смущённою
и доверчивой,
растрёпанной
на ветру…
Гитарной струной
певчею…
В ладонях твоих —
птенчиком…
В лесу —
по лицу веточкой…
Спаси меня!
Не умру:
останусь волной
нежною…
Черёмухой
белоснежною…
Разбойницей в перьях
грешною,
со щеником
на руках…
Возьми меня
в сердце бережно,
и ласково
в нём удерживай…
Увидишь,
как стану прежнею,
забуду
печаль и страх…
…Гитарной струной…
……Веточкой…
………Запомни меня
………… Девочкой…
Представь, что меня нет.
Я так хочу – помолчать!
Устала качать свет!
И корчиться! И кричать!
…Есть много других душ,
и много других тел…
Поставил меня в душ,
но, кажется, не успел —
НЕ ВЫМЫТЬ,
НЕ ВЫ-МО-ЛИТЬ —
всей нечисти вопреки!
Смогли только вымолвить —
какие ж мы… Ду-ра-ки…
Может быть, ОНО нас и держит —
расстояние безопасное…
И щекочет слегка надеждой,
подозренье гася ужасное —
об обломе при личной встрече,
где видны все морщинки-трещинки…
Я как Ева – прикрыться нечем.
Ох, к добру ли моя доверчивость?
Ну и пусть! Умирать – так с песней!
Коль фальшивая – так обломится…
Хоть немного – побудем вместе,
чтобы в мире ином запомниться.
Я играю с огнём, наверно —
что увидеть хочу воочию?
Приезжай… Для меня ты – первый.
Мне… Обнять тебя просто хочется…
Погоняться с тобой на великах!
Искупаться в заливе, в озере!
Я хочу быть смешной и верною…
Не пресыщенною стервозиной!
Не унылой дурёхой тусклой,
погружённой во мрак и хлопоты.
…Иногда мне бывает грустно…
Так ведь люди же мы, не роботы!..
…А в лесу, где живут зайчата,
бродят волки и лоси дикие —
будут прыгать вокруг внучата!
Будет пахнуть лесной черникою…
И над речкой Сестрой – так нежно —
незабудки вздохнут прекрасные…
…Неужели ОНО нас держит —
расстояние безопасное?!.
Мне хочется эти дни
в отцовский шарф завернуть…
За пазуху положить…
Повыше чуть-чуть, на грудь…
Как птичка в своё гнездо
всё тащит, что мило ей —
так хочется мне одно: —
сберечь эту нежность дней,
когда ты крылатым был,
и смерти смотрел в глаза…
Когда ты меня любил
за что-то… за что-то… за
моё состраданье, боль,
что силилась оттянуть…
Запомнить хочу любовь.
Повыше чуть-чуть, на грудь,
я спрячу сиянье дней…
Я спрячу свеченье слов…
Ты прежде меня убей,
чем выдохнешь: нелюбовь…
В Горловку – Алёне Берёзкиной
Умирать от мужского взгляда…
Умирать от стыда и счастья…
Если смотришь куда не надо…
Если тело и сердце настежь…
Стать единым – и разделиться…
Новый мир сотворить с любовью…
Что дороже всего… Что снится…
Что даётся слезами с кровью…
Что с немыслимой чистотою
реет в снах и девчонских душах:
Только ты. Только я с тобою.
Никогда нам не будет скушно.
…Спят девчонки – в ночных сорочках…
Голышом… В свитерах… В подвалах.
…Смертны люди, но знаю точно,
что любовь здесь бессмертной стала!
Может это смешно и странно —
я с тобой забываю горе…
Обними меня океаном!..
…Я река… Я впадаю в море…
Утром,
пока слаба…
Утром,
пока темно…
Верю
в твои слова…
Вдруг
постучишь в окно…
Ввыбегу
босиком,
в сдёрнутой
простыне!..
Там,
за спиною – дом…
Не
говори мне: нет…
Не
говори мне: да…
Просто
не говори…
Только
смотри в меня…
Капельки
слёз сотри…
Хочешь —
губами, чтоб
эту
запомнить соль?
Вкус
океанских волн…
Радость,
печаль и боль…
Ответ на «Не кричи…»
(Александр Кованов)
Обнимаю тебя… Мне так нравится,
что меня ты умней и сильней…
Не хочу измениться, «исправиться»…
Я хочу быть с тобой и твоей.
Я умею грустить в одиночестве.
Мне легко в одиночестве спать.
Я хочу оправдать своё отчество.
Не забыть. Не украсть. Не предать.
Побеждать – милосердно и правильно.
И прощать – и друзей, и врагов…
Обнимать – как впервые… И главное —
не забыть, что бессмертна любовь.
Не счастливица. Не любимица.
Не сестра твоя, не жена.
Небо синее опрокинется,
если стану я не нужна!
Море синее закачается!
Соловьи замолчат в кустах…
Настоящее – не кончается,
даже если мы – к праху прах.
Не здоровая. Не богатая.
Ну кому ж такие нужны?!
Вспоминаю, как звался братом ты…
Как объятья твои нежны…
Не расстанемся… Не устанем мы
удивляться и открывать —
песни новые, земли странные…
Не отнять… УЖЕ не отнять!
Не покорная. Не задорная.
Лес и море – моя любовь…
Я индейской девчонкой вздорною
растворилась, попала в кровь,
и по венам, и по артериям —
разлилась, мой родной, в тебе…
Потому что в любовь поверила
навсегда, вопреки судьбе.
Не счастливица, не любимица…
Не здоровая, не богатая…
Не покорная, не задорная…
Значит, это совсем не главное.
Всё закончилось диким бредом…
Задохнулась!.. Устала плакать…
Я тебя представила дедом,
Я тебя представила папой —
для детей своих, и для внуков…
Вот и всё. Ничего не надо.
Ты берёшь малышей на руки…
Вот за муки мои награда.
Вот и всё моё преступленье,
Моя сила, моё бессилье…
Вот они – твоё продолженье!
Я… о чём нельзя… попросила…
Как мой Ангел устал сражаться!
Я зову болезнь – он отводит.
Помоги ему не сломаться.
Он ведь родственник твой вроде…
Он ведь так же меня мучил
Неосознанно и невольно;
Медвежонком летел с кручи,
Чтоб не слышать, как мне больно…
Вольным стилем! Велосипедом!
Серым волком! Пешком! Танком! —
Добираюсь к тебе… ДЕДОМ???!!!
Ну и глупая ты, Танька…
Не похож – ни смехом, ни голосом…
Ни профессией, ни привычками…
Оба – русские. Сердцем – молоды.
Ну а я… Я – дитя со спичками.
Не похож на отца – ни капельки…
Только мужеством и терпением.
Мы немножко побудем братьями?
Просто братьями… На мгновение…
Ты не думай – мне это нравится!
Ненавижу кровосмешение!..
Я хочу для тебя поправиться,
и сказать, поборов смущение:
Я люблю тебя – с прибабахами,
и со всем, что так больно колется…
Я прощаюсь с тоской и страхами.
Видно, он за меня там молится.
Что бы ни было – расставание…
Или в печку – сердечко-олово…
Это – светлое испытание.
Не жалею!.. Китёнком – здорово
в океане твоём безудержном,
ярко-синем, в барашках пляшущих!
Пусть стремленье моё – безумное.
Но душа моя – настоящая.
Я – грустная… А ты – смешной!
Ты любишь солнце!..
Зачем иду я за тобой?
Сама не знаю…
Ночное небо надо мной…
И море сонно
меня над бездной голубой
кружит, качает…
Я – сложная. А ты – простой —
душа ребёнка…
Во мне – сомнения кипят,
противоречья!
Исчезнуть хочется порой…
Уйти в сторонку.
Забыть про все свои грехи,
про все увечья.
Я – тёмная, но светел ты…
Остерегаться
мне надоело до чертей!
До изумленья!
Да… Безопаснее всего —
сестрой назваться…
А что не так – в запасе есть
исчезновенье…
Ты мечтал
о тысяче рук.
Ну а я —
о тысяче глаз.
Ты мечтал:
вот если бы вдруг…
Я о том,
Чтоб свет не погас.
И о том,
чтоб сломать крест,
на котором висит
жизнь…
И в душе найти
Эверест,
а не топи
и миражи.
Я – подснежник,
что головой
пробивает весной
лёд.
Воробей-вертолётчик…
Ой!
Из рогатки я сбит —
влёт!
И лечу к тебе
на ладонь —
серым камушком
умирать…
Ты подуй на меня,
тронь!
Может быть,
сумею опять
расчирикаться
и ожить!
Поглядеть вокруг
и окрест!
По-сокольи
крылья сложить —
полететь
на свой Эверест.
Безбашенная и нежная,
как будто не сумасшедшая —
искала в лесу подснежники,
а стала влюблённой женщиной…
Дымящиеся проталины
пьянили волнами запахов…
Манили тропинки тайные…
Она заблудилась… Плакала,
себя ощущала маленькой,
беспомощной и покинутой…
Любовь начиналась с жалости.
Любовь продолжалась именем.
Смеялись на небе ангелы.
Собаки, медведи, лошади…
Повизгивать и постанывать:
«Хорошая… Да… Хорошая…
Весна…
Я б хотела отдать тебе почку.
Ну а может быть даже сердце.
Я б хотела родить тебе дочку.
И вдвоём с тобой запереться…
ну… в каком-нибудь звездолёте,
что летит на Транай смело!
…Надоели стихи до чёрта.
…Я бы много чего хотела…
Хочу с тобой вдоль берега идти,
вот так: плечо к плечу, душа к душе.
Хочу я нечто главное найти —
чтоб стало неотъемлимо уже,
и неподвластно времени и злу,
болезням, увяданию и сме…
Захочешь – я по-братски обниму…
Захочешь – как не грезилось тебе!
Мы – юные… Мы дети навсегда!
Мы открываем заново весь свет!
Тебя я не забуду никогда.
Не говори мне, что надежды нет.
По берегу, ребристому песку,
по мелководью с голой малышнёй —
одета в брызги! – я к тебе бегу!
А кажется – бегу к себе домой.
Прости, что я сегодня не с тобой…
Что утекает время невозвратно…
Я не хочу внушить тебе любовь
смертельную…
Прошу:
останься братом.
Без знаков препинания и без
каких-то обещаний, обязательств —
заплачет ангел, ухмыльнётся бес
над битвой
притяжений
и предательств.
Морских коньков армада – рысью вскачь
по синему промчится океану.
И разведёт руками скушный врач,
когда и я
смеяться
перестану.
Косатки уплывут за горизонт.
Китята пропоют святые песни.
Я пятница. А ты мой Робинзон
на острове…
Замри.
Умри.
Воскресни.
Это неистребимо.
Это в крови живёт
Каждый из нас любимый.
Каждый из нас умрёт.
Каждый хороший самый —
ежели человек…
Соль прижигает раны,
капая из-под век.
В поле пылают маки.
В море шумит прибой.
Цепью бегут собаки
верные за тобой.
Машут руками ели.
Сосны поют вдали.
В холод пустой постели
грубо тоску вали!
И зацелуй мне шрамы —
руки, живот и грудь…
То что ты самый-самый,
Господи, не забудь!..
Не надо ко мне привыкать…
Не надо, не надо, не надо!
Стихов моих детских тетрадь
спаси из грядущего ада!
Попробуй, меня обезболь,
держи!.. Хоть за левую руку…
Зачем нам даётся любовь?
Чтоб только уменьшила муку.
А ты – за другую возьми,
за правую – право героя…
Давай оставаться людьми.
Давай не сдаваться без боя!
Я буду прилежно терпеть,
но только – не слишком бы долго…
Куда же впадают, ответь —
Нева и великая Волга?!
Наверное, всем по пути,
но может не каждый решиться.
Прощаю… И ты мне прости,
что я не хочу тебе сниться…
Не свихнись от стыда… Нежности…
Это лестно… Но слишком страшно!..
Я не меньше других грешница…
Не вербуема… Не отважна…
Нет, не много во мне радости…
Много глупого, много лишнего…
Я могу просто так расплакаться,
прикрываясь в метро книжкою…
Я могу просто так встретиться…
Обломав тебе кайф… Детски…
Что-то всё же в душе теплиться…
Что-то всё же горит в сердце…
Необузданное… Делание…
Чем-то большим – навек слиться!..
Через космос… Через страдание…
На краю… На самой границе.
Глаза мои – цвет ореховый…
Глаза твои – цвета вербного…
Ну всё. Вылезай. Приехали —
Солярис. Приметы верные…
Я стану неубиваемой…
Как Хари – вернусь из прошлого…
Запомни меня – спасаемой…
Запомни меня – хорошею…
На платье моём нет молнии…
Нет злости на Баниониса…
Напрасно монахи молятся…
На Шиву и на Адониса…
Напрасно ждала верного…
Напрасно в тоску въехала…
Глаза твои – цвета вербного…
Глаза мои – цвет ореховый…
Ты не такой, как я тебя придумала.
Я не такая, как кажусь тебе —
девчонка, что отцу тетрадку сунула,
сгорая от стыда к самой себе…
Ты, может быть, сильнее, чем ты кажешься.
Ты, может быть, надёжнее, чем я.
Мы на словах – крутые и отважные.
И так легко твердить – «люблю тебя»
Рассудит Бог – кому на небе встретиться,
и чем исправить помыслы свои…
Но отчего под теми вот деревьями
так хочется заплакать – «обними!..»
Было много всего лирического…
Полудетских мечтаний странных…
Потому так хочу – ф и з и ч е с к и х!
Потому так хочу – к а с а н и й!…
Да, щеки и ресницы… Щёкотно!
Так давно это было, верно?
И так крепко забыто: «ЧТО ЭТО?» —
что мне кажется – ты – мой первый…
И двойное сердцебиение
слева-справа, через рубашку…
Никакого стыда, смятения…
Ничего, ничего не страшно!
И не страшно – проснуться голыми
где-то в соснах на побережье…
Ненасытными и весёлыми!…
Подари на прощанье нежность,
чтоб я стала – неубиваемой
в океане времён и странствий…
Полюби меня навсегда… А нет —
лучше просто растай в пространстве.
Никому меня… не отдавай!
Но собакой на сене – не будь…
Снова адом сменяется рай…
Если б знал ты отчаянья жуть!
Если б знал эти страшные сны!
Растопыренность боли!.. стыда!
Хирургических масок бинты…
Не оставь… не оставь никогда!
Никого обнимать не посмей…
И ни с кем просто так не играй…
Сохранить невозможно… сумей!…
Хоть попробуй – возьми и сумей!
Никому меня… не отдавай…
Я прошу всё святое воинство —
белых ангелов-полуптиц —
помогите сберечь достоинство!
Помогите не рухнуть ниц
в час жестокий, мне уготованный…
Не рыдая и не кляня —
я б хотела остаться доброю,
если все… разлюбят меня…
Я б хотела остаться искренней,
сумасшедшей и молодой!
Не поплыть от боли неистовой,
умирая, что не с тобой…
Жить по заповедям Набокова —
независимо и светло!
Посмотри – пролетает облако…
Зацепись за его крыло!…
В утреннем полусне
почему-то
тебя увидела
со щенком на руках…
Побежала,
чтобы обнять обоих.
Я жила тридцать лет и три года
в заколдованной башне холодной.
Ни ханжой не была, ни уродом…
Ни рабыней была, ни свободной…
Только где-то мой доблестный рыцарь
бился с мельницей в пламенном поле,
а мои улетали страницы
за пределы рассудка и воли…
Мы нашлись. Заскрипели засовы.
Гроб хрустальный как шарик разбился.
Я мечтаю, чтоб ты был здоровым.
Чтоб в кого-то влюбился, женился…
Чтоб она родила тебе дочку,
чтобы Маше – сестрёнка меньшая…
Я б хотела отдать тебе почку,
только жаль – не подходит – больная…
Я б хотела отдать тебе веру —
в оловянное сердце солдата!
Я – Цунами. Я – Инди. Наверно…
И, наверно, во всём виновата.
Я приснилась тебе рожающей —
с животом, как Земля, круглым…
Но – не пошлой. Не умирающей.
Я приснилась тебе… другом.
Нет, любовь – не в полях песенка…
Да, любовь – это кровь, слёзы…
Я б на ржавом гвозде повесила
щит с девизом – НЕЛЬЗЯ. ПОЗДНО —
мордой – к стенке твоей облупленной…
…Заточила бы я стрелы…
Мой зелёный платок – не купленный…
Я НЕ ЗНАЛА – ЧТО МНЕ С НИМ ДЕЛАТЬ!
Завернуться в него, огромного? —
метра два… Но – полупрозрачный…
Не моё – умереть от скромности.
Но стою… и зачем-то плачу…
Тебя зову в свой мир
своих любимых мест…
Бери его, бери
пока не надоест!
Вот озеро в лесу,
зелёная вода…
Позволь, тебя спасу!
Не брошу никогда.
Вот моря синий рай,
сосновый рай вокруг…
Беги в него, ныряй —
и руку к сердцу, друг!
Вот деревянный дом…
Вот лесенка наверх…
Давай в него войдём,
и позабудем всех —
на время, до утра,
пока горит закат…
И мне решать пора:
любимый или брат.
Нельзя умирать от жажды —
вода подо льдом клубится…
Мазай не приходит дважды.
И дважды любовь не снится.
Утонут смешные зайцы,
коль ты опоздаешь с лодкой.
Хороший мой, постарайся
ударить прямой наводкой
по этому разгильдяйству!
По этому бездорожью!
Мазай не приходит дважды,
но и не прийти – не может.
И скоро черёмух снежность
засыплет речушки берег…
Моя каменеет нежность
от африк и от америк,
и станет сосной однажды —
вот тут над Сестрой-рекою…
Мазай не приходит дважды.
И ДВАЖДЫ ПРОСИТЬ НЕ СТОИТ.
Узко?
Да,
слишком узко…
Нежно?
Да,
слишком нежно…
Нет,
не станешь ты
трусом!
Я —
не стану,
конечно.
Страшно?
Да,
слишком страшно…
Больно?
Да,
слишком больно…
Всё,
что наше —
то наше.
Я
и малым
довольна…
Смерть
гуляет
по венам…
Пусть!
Никто
не бессмертен…
Только б —
честно
и верно.
И…
Отчалить
мгновенно.
Ни-
чего не
растратив…
Ни-
чего не
испортив…
Быть —
как сёстры
и братья.
Бить —
как Роджер
на корте!
Плыть
в одном
океане…
Петь
китовые
песни…
И
растаять
в тумане…
В небе…
Только бы
вместе.
Построить из мучений – доброту.