Мимо коменданта и вправду было невозможно пройти. Около трехэтажного каменного дома с выбеленными стенами, восседала бойкого вида женщина и лузгала семечки. Не обременяя собственную персону лишними телодвижениями, она бросала шелуху прямо себе под ноги, где зачарованные веник и совок тут же подбирали мусор и выбрасывали в урну неподалеку.
– Здравствуйте, – улыбнулась я, стараясь хоть на кого-то в Моримэре произвести приятное впечатление. – Я к вам на заселение.
– Чаво-о-о? – заголосила комендантша. – Какое еще заселение? Все, места кончились. Нету у меня свободных коек. Иди откуда пришла.
Улыбка тут же померкла на моих губах от очередного «чудесного» знакомства.
– Пришла я от ректора. Вот его приказ, – я положила лист прямо на скамейку около комендантши. Быть и дальше вежливой у меня не осталось сил. – Либо заселяйте меня, либо сами идите к своему руководству.
Губы комендантши скривились. Один глаз прищурился, веки второго, наоборот, широко раскрылись. Я нервно сглотнула. Она напоминала мне лучника, готовящегося спустить тетиву, вот только стреляла комендантша, скорее всего, сглазами, а не стрелами.
Не выдержав напряжения, я всхлипнула и тут же подобралась, но уже в следующую секунду расплакалась. Слишком много для одного дня. Моя нервная система не выдержала, и все закончилось истерикой.
– Девонька, ты чаво? – растерялась комендант.
– Простите м-меня, пожалуйста, – всхлипнула я, тщетно пытаясь взять эмоции под контроль. – Т-только н-не выгоняйте. Мне идти больше н-некуда, а кабинь-ет ректора я не найду-у-у…
В итоге я уткнулась лицом в ладони и разрыдалась. Меня потянули за юбку вниз, и я послушно опустилась на скамеечку около коменданта.
– Ну-ну, слезки лить. Поселим. Чай местечко найдется, – комендантша заботливо похлопала меня по плечу. – Будешь жить припеваючи, не как у мамки за пазухой, канешн, но тож неплохо.
– Я н-не знаю, как у мам-мы, он-на умерла-а-а…
Признаюсь, последнее было сказано для полноты моей многострадальческой картины. Из-за ссоры с отцом, опасного перехода через портал и общения с драконистым хамом безумно хотелось, чтобы меня пожалели и поддержали.
Сердобольное сердце комендантши не выдержало, и меня приобняли за плечи.
– Ох ты ж, горюшко луковое, непутевошное, – запричитала она. – Пойдем в подсобку, чаем напою. С утра, поди, и росинки маковой во рту не было…
Я смогла только кивнуть. Незаметно мы переместились в подсобку к госпоже Августе, которую я отныне даже в мыслях не могла бы назвать «комендантшей». Она напоила меня травяным чаем и угостила домашней халвой. От теплого приема я успокоилась. Стало немного стыдно за устроенную на улице сцену.
– Простите, что так грубо себя вела, – в сотый раз извинилась я перед госпожой Августой.
– Полноте! – отмахнулась она, заглядывая в старый массивный шкаф, что стоял около входа.
Я видела через плечо госпожи Августы зияющее черное пространство, из недр которого она достала комплект постельного белья и пару полотенец.
– Тапки свои есть? – спросила она, обернувшись ко мне.
Я покачала головой, так как рот был занят тающим во рту кусочком вегетарианского лакомства. Не говоря ни слова, госпожа Августа выудила из тьмы новенькие тапочки и положила их сверху стопки с бельем.
– Спасибо, – поблагодарила я, когда с едой было покончено. – А где я могу помыть посуду?
Мы с отцом жили в большом замке вдвоем, так что я привыкла убирать за собой.
– Ах ты ж, рыбонька, – улыбнулась госпожа Августа. – Вот твоей свекрухе повезет с невесткой.
Я застенчиво улыбнулась. Умывальник нашелся в маленьком закутке подсобки. Быстро ополоснув чашку с блюдцем, я протерла их полотенцем и поставила на полочку сверху.
Госпожа Августа проводила меня до комнаты, открыла дверь и заранее предупредила:
– Гляди под ноги.
Я переступила порог и охнула. Кругом царил хаос. Одежда, личные вещи, полотенца валялись по полу так, словно тут побывала банда разбойников. Кажется, я поняла, почему отсюда сбежала адептка.
– Чем богаты, – развела руками госпожа Августа. – Последняя койка осталась. Ирма девка-то справная, не злыдня какая-нибудь. Чутка неприветлива, да. Нахамить могет. Не без этого…
Я посмотрела на госпожу Августу и поняла, что она сейчас старательно пытается найти положительные качества моей соседки, которая, кстати, отсутствовала.
– Нет-нет, все отлично. Подумаешь, немного не прибрано, – поспешила заверить я, прокладывая себе путь к свободной кровати.
Странно, меня не покидало ощущение, что я уже где-то слышала это имя…
– Ладненько. Замки зачарованы, кроме тебя с соседушкой никто не прошмыгнет. Уборная в конце коридора. Дверь в общежитие запирается ровно в десять. Опоздаешь – придется спать на скамеечке. Отпираю в пять утра. И это, девонька, смотри, чтоб без всяких тут оболтусов.
– Да вы что, госпожа Августа. Как можно? – искренне возмутилась я.
– Поди, женихи все дома остались? – улыбнулась она, снова уставившись на меня своим фирменным взглядом, но уже по-доброму.
– Нет, – я решила не обманывать и рассказать все как есть, – мой жених учится на четвертом курсе. Пожалуйста, не волнуйтесь, мы не будем заниматься всякими глупостями.
На последних словах я непроизвольно покраснела и отвела взгляд. Госпожа Августа одобрительно кивнула и оставила меня в комнате одну. Бедный саквояж, все это время следовавший за мной, нерешительно мялся на пороге и не знал, куда ему встать, так как весь пол был завален вещами.
Я вздохнула. Трогать чужие пожитки не хотелось, но другого способа освободить свою половину не было. Покидав все на незаправленную кровать соседки, я подозвала саквояж. Он устроился около кровати и с готовностью открыл створки, подозрительно напоминающие пасть. Доставать из него свои вещи сразу как-то расхотелось, но желание встретиться с Сайрусом пересилило глупый страх. Я опустила руку в недра саквояжа. Первым выудила семейный портрет, который тут же торжественно поставила на письменный стол. Затем нашарила на самом дне карандаш. Послышалось утробное урчание. Я тут же отпрянула в сторону.
Нужно будет при встрече спросить у отца, что это за артефакт такой. Сожрет еще соседку ночью, а я даже ректору толком объяснить ничего не смогу. В одном из ящиков стола нашлись бесхозные листы бумаги. Видимо, их оставили за ненадобностью.
Я быстро написала Сайрусу коротенькую записку, где сообщила, что нахожусь в Моримэре, и попросила о встрече. В последний раз бумажного журавлика я складывала еще в детстве. Кое-как вспомнила схему сгибов. Птичка получилась кривой, но переделывать уже не было ни сил, ни желания. Мне не терпелось увидеть Сайруса и поделиться последними новостями.
Подойдя к окну, я распахнула створки и впустила в комнату свежий воздух. Вдалеке виднелась голубая полоска Аквамаринового океана. «Боги, вот бы увидеть его вблизи», – подумала я и улыбнулась. Воображение тут же нарисовало белоснежный пляж, прозрачную кромку воды и последние лучи заходящего солнца. Сайрус крепко держит меня за руку. Ветер играет в его волосах, а на тонких губах застыла теплая улыбка…
Я почувствовала, как солнце припекает лицо, и помрачнела. Нет. Сайруса не будет со мной на пляже. Теперь он вампир, и глупо лишний раз рисковать из-за какой-то прогулки. Напитанный магией журавлик вспорхнул с моей ладони и зигзагами полетел в академию. Я вздохнула. Все же стоило его переделать, но было уже поздно.
Говоря об отличных условиях в Моримэре, я и вправду немного приукрасила действительность. К старой и минималистичной обстановке я привыкла, но отсутствие отдельной ванной комнаты, мягко говоря, разочаровывало.
Разобрав вещи, я пошла в уборную, чтобы привести себя в порядок, и убила как минимум полчаса, чтобы расчесать длинные рыжие волосы, которые после всех моих злоключений превратились в воронье гнездо. Досталось и любимому платью из шерсти. Осмотрев порванный край подола, я восстановила его с помощью простейшего заклинания бытовой магии. Увы, она носила временный эффект. Не привыкшая к жаре, я сполоснула разгоряченное лицо холодной водой. Следовало переодеться во что-то более легкое, но в моем гардеробе водились исключительно теплые вещи.
Возвращаясь в комнату, я услышала из-за двери шум и решила, что соседка вернулась с занятий. На всякий случай постучав, я зашла внутрь и увидела, как саквояж носится с открытой пастью за бьющимся в истерике журавликом.
– Это что такое?! Живо вернулся на место! – строго скомандовала я.
Провинившийся саквояж нехотя вернулся под кровать. Журавлик счел, что опасность миновала, и опустился ко мне на ладонь. Я нетерпеливо открыла записку и ойкнула. Сайрус написал, что ждет меня около входа в общежитие. Быстро проверив платье, я расправила несуществующие складки и побежала на встречу с любимым.
В последний раз мы виделись перед его отъездом в Моримэр, и я успела ужасно соскучиться. Уже на выходе я притормозила, отдышалась и с чувством собственного достоинства вышла на улицу, как и подобает благовоспитанной асторийке. Но стоило увидеть Сайруса, моего лучшего друга, жениха и самого близкого вампира (сразу после папы), как напускная чопорность развеялась, словно слабое неумелое заклятье.
Радостно взвизгнув, я бросилась его обнимать. Сарус с готовностью меня подхватил и тихо рассмеялся:
– Не будь я вампиром, испугался бы, что ты меня задушишь.
– О, еще не вечер! – хихикнула я и отстранилась. – Как ты?
В этом вопросе скрывалось нечто более глубокое, чем простая дежурная фраза. За летние каникулы для Сайруса многое изменилось. Он стал вампиром, ему приходилось постоянно носить защитный артефакт, плотный черный плащ и избегать солнечных лучей. Я прекрасно знала, что у него появились первые темные желания, которым поначалу особенно тяжело противостоять. Именно поэтому для будущих вампиров имелись жесткие правила. Нас с детства воспитывали в строгости и тренировали, как говаривал папа, умерщвлять животные инстинкты. Особенно это касалось пищи, ведь в будущем нам предстояло испытывать далеко не человеческий голод.
– Все хорошо, Морковка, – шутливо ответил он, коснувшись холодной ладонью моей щеки.
– Хватит меня так называть! – я недовольно поморщилась.
Первым это прозвище придумал отец из-за моей необузданной любви к морковке в детстве, ну и за рыжие волосы, а потом глупую кличку подхватил Сайрус.
– Это выше моих сил, – снова рассмеялся он, но вдруг снова стал серьезным. – Вита, как ты здесь оказалась?
И я рассказала ему все про отца, побег из дома порталом и неудачное приземление прямо на занятии четверокурсников.
– Так это тебя принесло в пентаграмму Лемана? – догадался Сайрус, до которого, видимо, уже дошли слухи о происшествии в академии.
– Да, – виновато ответила я, надеясь, что он не знает некоторых весьма постыдных подробностей. – Но все закончилось хорошо. Ректор уладил дела с магами-пограничниками, меня приняли на факультет океанологии, и теперь…
– Постой-постой, – перебил Сайрус, – океанологии?!
– Только на нем остались свободные места, – объяснила я, вымученно улыбнувшись.
Удивление Сайруса было вполне ожидаемо, ведь у Асторийского княжества нет выхода ни к морю, ни к океану.
– Вита, – простонал Сайрус, – ты действительно собираешься потратить пять лет своей жизни на бесперспективное образование, которое никак не пригодится в будущем?
– Что значат пять лет, когда впереди будет целая вечность, чтобы переучиться на того же артефактора? – просто ответила я. – К тому же это будет как минимум весело.
Мой тон звучал немного легкомысленно, но в будущем мне предстояло то же самое объяснять отцу, так что разговор с Сайрусом можно было считать репетицией перед финальным выступлением.
– Но ты ведь не умеешь плавать!
– Научусь, – пожала плечами я.
– А как быть с последними двумя курсами? У океанологов много практических занятий под палящим солнцем, – не сдавался Сайрус.
– Для этого есть артефакты. Вот ты сейчас благодаря такому спокойно находишься на солнечном свету, – тихо произнесла я.
– Не мне тебе рассказывать, что они дают сбой, – в голосе Сайруса звучал упрек. – И одно дело использовать его от силы час в сутки, другое – на протяжении пяти часов в самое пекло полуденного зноя. Даже не сравнивай подвалы факультета некромантии и пляжи Федонии!
Я потупила взгляд и до боли прикусила губу. С аргументами Сайруса было сложно поспорить. Но у меня в запасе имелось целых три года, чтобы решить эту проблему, и я не видела смысла отказываться от обучения в Моримэре, пусть и на факультете океанологии.
– Почему ты не можешь меня поддержать, когда я больше всего в этом нуждаюсь?! – Мой голос дрожал от отчаяния и обиды. – Признаюсь, так далеко я еще не заглядывала. Да и когда мне было об этом думать? Знаю только одно, Сайрус, я хочу быть здесь, видеть тебя каждый день, ходить на занятия и учиться чему-то новому, а не мерзнуть в замке посреди гор и изнывать от одиночества!
Его взгляд смягчился. Жених примирительно взял меня за руки и притянул к себе.
– Вита, ты самое дорогое, что у меня есть. Я переживаю за тебя, и не смей на это обижаться, – мягко отчитал меня Сайрус.
Я промолчала в ответ. Он провел ладонью по моим волосам, коснулся подбородка и заставил посмотреть ему в глаза.
– Сейчас я должен идти на занятия. Перерыв закончился, но мы еще вернемся к вопросу твоего обучения.
– Хорошо, – послушно кивнула я.
Значит, у меня еще будет время придумать план действий или парочку аргументов в пользу будущей профессии.
Улыбнувшись, Сайрус едва ощутимо коснулся холодными губами моей щеки и направился обратно по дорожке к академии.
Я еще какое-то время смотрела, как развеваются полы черного плаща. После обращения у нас с Сайрусом было мало времени побыть вместе. Он и его семья приняли решение провести ритуал в день его рождения, который пришелся на конец лета, а уже через две недели он уехал в Моримэр. Спешка была вызвана проблемами со здоровьем. Холодный влажный климат Астории совершенно не подходил для Сайруса. С раннего детства он часто болел. Его состояние усугублялось из-за старого, плохо отапливаемого жилья. В каменных замках вампиров царила сырость и прохлада, а по коридорам постоянно гуляли сквозняки. Худой и бледный, Сайрус до обращения напоминал вампира и часто над этим шутил. Его родителям и мне при этом было совершенно не до шуток. Один раз он ужасно напугал близких, провалявшись в горячке несколько дней. Тогда даже поднимался вопрос не напоить ли его сильнодействующими зельями, в состав которых входили ингредиенты животного происхождения, что категорически запрещалось к употреблению будущими вампирами. На родителей Сайруса было жалко смотреть. Нет ничего страшнее для бессмертного существа, чем стать свидетелем того, как угасает твой единственный ребенок. Выбор четы Блэков был ужасен: цепляться за надежду, что Сайрус выкарабкается сам, и, возможно, потерять его, или напоить зельем и навсегда закрыть вопрос обращения. Последнее тоже означало потерю сына, но с небольшой, по вампирским меркам, отсрочкой.
Они выбрали первое. Блэкам повезло. Сайрус выкарабкался сам.
– Девонька, ты чаво застыла? – отвлекла меня от грустных воспоминаний госпожа Августа, высунувшись из распахнутого окна подсобки.
– Задумалась, – улыбнулась я.
– Потом думать будешь о всяких некромантах, – хмыкнула госпожа Августа, тем самым давая понять, что если не подслушала, то как минимум видела мой разговор с Сайрусом. – Лучше сбегай за учебниками, библиотека-то скоро закроется.
– Ой, спасибо, что предупредили! – поблагодарила я и быстрым шагом направилась по дорожке к академии.
Со всей этой беготней у меня даже не нашлось времени получше рассмотреть Моримэр и прилегающую к нему территорию. Все сведения, что у меня имелись об учебном заведении, я узнала от Сайруса. Подробно он рассказывал только о практических занятиях по некромантии и об оснащении лабораторий в подвале, остальное же долетало до меня урывками. Но сейчас, на пути к главному зданию академии, я видела монументальное изваяние, поражающее своим размахом. Академия напоминала мне огромный термитник из песка и глины. Острые крыши десятка башен стремились ввысь, словно старинные маканые свечи. И все сочеталось с разноцветными витражами окон разных форм и размеров.
Казалось, академию Моримэр проектировал безумный архитектор, но чем дольше я разглядывала ее, тем отчетливее видела закономерность. У подножия храма знаний разбили цветники с пышными кустами гортензий самых невероятных оттенков. Дорожки обрамляли разные кустарники и деревья. В тени гранатов на скамеечках, а местами и прямо на траве, собирались группы адептов. Кто-то готовился к занятиям, кто-то перекусывал и просто наслаждался компанией друзей. Не укрылись от моего взгляда и влюбленные парочки. Юноши и девушки не стыдясь показывали свои чувства на публике, и до их объятий и поцелуев совершенно никому не было дела! В Астории с нравами все обстояло гораздо строже. Неудивительно, что отец не хотел меня отпускать в Федонию. Его бы удар хватил, увидь он меня целующейся с Сайрусом до свадьбы.
Я осознавала, что, уехав из обособленного родового замка, попаду в новый неизведанный мир, но реальность превзошла все мои ожидания. И что-то мне подсказывало – это только начало.