Замечательный русский писатель Алексей Николаевич Толстой написал этот роман в далёком 1923 году.
Фабула романа проста: земляне совершают межпланетный полёт на Марс. Там они сталкиваются с цивилизацией, раздираемой социальными противоречиями.
Бурная деятельность одного из путешественников приводит это общество к революции. Что касается фантастики – научной, или какой-либо иной, то она, с точки зрения современного человека, практически минимальна. Почему роман «Аэлита» интересен нам сегодня? Прежде всего, он написан потрясающим языком. Это, фактически поэма в прозе. Мастерски выстроенная драматургия, держит читателя в напряжении с первой до последней страницы, Великолепен психологический анализ действующих лиц. А имя героини романа Аэлиты, романтической красавицы марсианки, преданной и стойкой в своей любви к Сыну Неба – землянину – стало символом глубокого искреннего чувства и готовности к самопожертвованию.
Странное объявление. В мастерской Лося
По улице пустынной грустный ветер
гонял опавших листьев чехарду.
А на стене в скупом осеннем свете
листок бумаги бился на виду.
Его читала женщина босая.
В опрятном платье, милая такая.
На взгляд не угадать её года,
но видно, что довольно молода.
И мистер Скайльс – корреспондент английский,
что в Петрограде ныне пребывал,
купаясь в сводках новостей российских,
случайно в это место подгадал.
Он присмотрелся к женщине получше
Её глаза, как небо – странный случай:
в них синева и море пустоты,
и равнодушны милые черты.
Она за ухо прядь волос волнистых
привычным жестом скромно завила,
взяла корзинку с зеленью росистой
и медленно дорогу перешла.
А мистер Скайльс немедля обратился
к листку, что в одиночестве ютился:
«Какую, любопытно, можно весть
по ходу в этом городе прочесть»?
Три раза он читал листок невзрачный.
Глазам не веря, чертыхался всласть.
Быть может, кто-то шутит неудачно?
Какой обман! Куда же смотрит власть»?
На стенке объявление гласило:
«Прошу явиться тем, кому под силу,
лететь со мною на планету Марс.
Возможно, не хватает лично вас»!
Внизу конкретный адрес был означен.
и время посещенья – шесть часов.
Вопрос был очень точно обозначен,
куда, когда, зачем – без лишних слов.
Записка поразила журналиста
В блокнот её слова списал он быстро.
Прочесть и подпись тут же довелось.
Внизу стояло: Инженер М.Лось.
В огромном, русском городе столичном
всего на свете Скайльс спокойно ждал.
Но в этом объявленье необычном
безумия предел он увидал.
По улице пустынной веял ветер.
Как будто на заброшенной планете,
стоял оторопевший журналист –
видавший виды гордый реалист.
А перед объявленьем появился
широкоплечий, рослый человек.
Из армии видать освободился.
где, по всему, провёл свой юный век.
Без пояса, без шапки и в обмотках
«А мы ведь с ним, пожалуй, одногодки,–
подумал Скайльс. И тот к стене шагнул
на объявленье искоса взглянул,
потом его читал, не отрываясь.
аж шея от вниманья напряглась.
«Вот это да!– сказал он улыбаясь,–
Махнуть на Марс, Повеселиться всласть»!
И к Скайльсу он, довольный обернулся,
как будто с Марса в Петроград вернулся,
с неуловимой искоркой в глазах.–
«Простой вопрос! Я голосую «За»!
«Хотите вы пойти по объявленью?–
спросил солдата поражённый Скайльс.–
Ведь это невозможное явленье.
Полёт никто не выдержит из вас.
Ответ был прост: «Конечно же, пойду я!
Не ловит рыбку тот, кто не рискует»!
«Но это шарлатанство! Это бред»!
«Возможно – да,– сказал солдат,– а может – нет»!
Скайльс глянул на солдата и увидел,
что тот с насмешкой смотрит на него.
Но взгляд его ни капли не обидел.
«Они тут все немножечко «того»,–
подумал он,– Россия есть Россия.
Такая в ней природная стихия!
Дошёл до сквера. Трубку закурил
И, отдохнув, наведаться решил
по адресу, что был в листке указан.
Там на скамейке, он себе сказал:
«Ведь я корреспондент, и я обязан
разведать всё, что сам сейчас узнал»!
И вот широкий двор. Сарай огромный
в конце двора, с большим проёмом тёмным,
поломанных станков печальный ряд,
что под стеною ржавые стоят.
Приблудный пёс меж бочек от цемента
на куче мусора улёгся на покой.
«Так вот где звёздный лётчик ждёт клиента,–
подумал мистер Скайлс,– в глуши такой»!
И он прошёл в сарай без колебанья.
Его вело сюда одно желанье:
разоблачить афёру и лжеца.
и провести дознанье до конца.
Сарай был освещён довольно слабо.
Лишь лампочка в жестяном колпаке
горела над столом. Свет тусклый падал
на чертежи и цифры на листке.
Леса у дальней стенки возвышались.
Они сейчас, как видно, разбирались.
И видит Скайльс предмет своих тревог –
сферического тела мощный бок.
Заклёпками сверкает, как кольчугой,
неведомый доселе аппарат.
Из-за лесов походкою упругой
идёт и сам хозяин, гостю рад.
Седая шевелюра украшает
серьёзное лицо. Не замечая
своей рубашки грязной, грязных рук,
он в световой неспешно входит круг.
В руках его чертёж. Глядит спокойно.
«Лететь хотите?– задаёт вопрос.
Стул предлагает тихо и достойно:
«Я инженер Мстислав Сергеич Лось.–
Он трубку раскурил и сел напротив.–
Конечно, я не ждал прихода сотен,
но до полёта лишь четыре дня,
помощника всё нету для меня».
Корреспондент осмотром был доволен.
Он инженеру тотчас сообщил,
что он лететь не хочет и не волен,
но помогать из всех желает сил.
Читателей он должен познакомить
с сенсацией такой в одной из хроник.
Что он в больших проектах знает толк,
Всё миру сообщить – священный долг
о славном межпланетном перелёте…
«Какие же вам данные нужны?–
«Довольно будет, если назовёте
из жизни факты, что для вас важны».
«Особых фактов не припоминаю.
И чем развлечь читателей не знаю,–
ответил Лось,– Учился на гроши.
Наукой занимался для души.
Давно тружусь я над машиной этой.
Постройку начал года два назад.
И это всё. Прощаясь с этим светом,
попутчика иметь я был бы рад.
Мне жаль, что вы со мною не летите.
Тогда проект в газетах осветите.
Шарахаются люди от меня.
А до полёта лишь четыре дня».
«И сколько лет полёт ваш будет длиться?–
продолжил Скайльс,– Неужто только год?
«На Марс скорей мы сможем опуститься.
Лишь семь часов уйдёт на перелёт.
До десяти часов, по крайней мере.
В своих расчётах я вполне уверен.–
был Лося вразумительный ответ.
Скайльс покраснел, воскликнул: «Нет и нет!
Прошу Вас отнестись ко мне с доверьем!
Серьёзно повернитесь к интервью»!
«О, я не допускаю лицемерья!
Я вам открою версию мою,–
ответил инженер ему с улыбкой,–
Пройдут четыре дня и без ошибки
планета Марс приблизится к Земле
покажет красный лик в туманной мгле.
На сорок миллионов километров
прекрасный Марс в тот день к нам подойдёт.
Повеет над Землёй попутным ветром.
Настанет время двинуться в поход.
Мой аппарат построен, как ракета.
Он в космосе пробьёт пространство это.
Он может ускорять и тормозить.
В нём можно все пороги пережить.
Ведь в космосе, где нет сопротивленья
любую скорость развивает он.
У Марса начинаем торможенье:
сопротивленье воздуха – закон.
На спуск с подъёмом два часа затратим.
А в пустоте пяти часов нам хватит,
чтоб пересечь пространства коридор.
На эту тему был давнишний спор.
Но верю – безвоздушное пространство
даёт возможность ускорять рывок,
чтоб я затем, с могучим постоянством,
почти догнал бы световой поток»!
Тут Лось поднялся и включил рубильник.
Зажёгся за светильником светильник.
И Скайльс увидел карты, чертежи.
набитые вещами стеллажи:
одежда меховая и приборы,
консервов горки, новый телескоп.
И оптика, оружие за шторой –
немыслимых вещей калейдоскоп!
Они прошли к лесам, что окружали
яйцеобразный аппарат спиралью.
Скайльс оценил: в объёме метров шесть,
а в высоту отсюда и не счесть.
Но метров десять будет несомненно.!
А инженер, что можно, показал
в ракете первой в мире, несомненно.
Про топливо, устройство рассказал,
о том, что аппарат из прочной стали,
внутри ракеты описал детали,
про тонкий порошок – ультралиддит.
На нём ракета к Марсу полетит:
«Ультралиддит – взрывчатка страшной силы.
Её в лаборатории одной
завода Н. недавно получили.
Нигде на свете нет такой другой.
На сто часов запас ультралиддита.
Дорога в космос полностью открыта»!
«Откуда средства к вам на все дела»?
«Ну, средства нам республика дала»!
Они к столу вернулись. Помолчали.
Затем Скайльс неуверенно спросил:
«О существах, на Марсе, не слыхали»?
«Разведаю там всё, по мере сил,–
ответил инженер, – Я в пятницу увижу,
когда на Марс прибуду. Ненавижу
прогнозы делать, если фактов нет.
Но есть надежда – чуть заметный след».
«Тогда, за дело! Я плачу за строчку
всех ваших впечатлений путевых
по десять долларов. Не ставлю точку.
Но прежде восемь очерков живых.
Чек можете учесть в Стокгольмском банке».
«Что ж, это дальше банк, чем на Фонтанке,
но я согласен,– засмеялся Лось.–
Ведь раньше мне писать не довелось!
Как жаль, что не летите вы со мною.
Ведь это близко. Ближе, чем в Стокгольм
вам покатить дорогою прямою.
А мне открылся космос – в этом соль»…