Сет Фрэнк был занят тем, что жевал сэндвич и в то же время пытался завязать бантики своей шестилетней дочери, собирающейся в школу, когда зазвонил телефон. Выражение лица жены сообщило ему все, что нужно было знать. Ленточками занялась она. Взяв трубку, Сет завязал галстук, слушая спокойный, деловой голос диспетчера. Через две минуты он уже сидел в своей машине; закрепив на крыше служебного «Форда» мигалку, хотя в этом не было никакой необходимости, полицейский помчался по пустынным проселочным дорогам округа, пульсируя зловещими синими огнями.
Высокое крепкое тело Фрэнка уже начало свой неизбежный путь к дряблости, а вьющиеся черные волосы видали более пышные дни. Сорока одного года, отец троих дочерей, день ото дня становящихся все более сложными и непонятными, он уже давно пришел к заключению, что далеко не все в жизни имеет смысл. Но в целом он был счастливым человеком. Жизнь не нанесла ему нокаутирующих ударов. Пока что. Фрэнк проработал в правоохранительных органах достаточно долго и знал, как быстро это все может измениться.
Засунув в рот пластинку жевательной резинки, Сет принялся медленно жевать ее, а за окном мелькали компактные ряды сосен. Свою работу в правоохранительных органах он начал в одном из самых плохих кварталов Нью-Йорка, где понятие «ценность человеческой жизни» ничего не значило. Там ему довелось увидеть практически все способы того, как один человек может убить другого. Со временем Фрэнка назначили следователем, что бесконечно обрадовало его жену. По крайней мере, теперь ему предстояло появляться на месте преступления уже после того, как плохие ребята его покинули. Она стала лучше спать по ночам, сознавая, что страшный телефонный звонок, который разрушит ее жизнь, скорее всего, так и не раздастся. Это было все, на что она могла надеяться, связав свою жизнь с полицейским.
В конце концов Фрэнка назначили в отдел расследования убийств – что в его ремесле было самым сложным и ответственным делом. Однако через несколько лет он решил, что ему нравится и работа, и ответственность, но только не в объеме по семь трупов ежедневно. Поэтому перебрался на юг, в Вирджинию.
В настоящий момент Сет Фрэнк был старшим следователем отдела расследования убийств округа Миддлтон, что звучало громче, чем было на самом деле, поскольку так получилось, что он являлся единственным сотрудником отдела расследования убийств, работающим в округе. Однако относительно безобидные просторы сельского округа Вирджинии не требовали от Фрэнка серьезной работы. Средний душевой доход подведомственной ему территории зашкаливал. Да, людей убивали, но кроме жен, застреливших своих мужей, и наоборот, а также жадных до наследства подростков, прихлопнувших своих родителей, особых развлечений не было. Во всех этих случаях преступники были очевидны; работать приходилось не столько головой, сколько ногами. Но звонок диспетчера обещал, что такое положение дел может измениться.
Дорога петляла по лесам, затем вынырнула в обнесенные оградами зеленые поля, где лениво встречали утро нового дня породистые длинноногие скакуны. За внушительными воротами начинались дорожки, ведущие к жилищам избранных счастливчиков, которых на самом деле в Миддлтоне было предостаточно. Фрэнк заключил, что в данном деле ждать помощи от соседей не придется. Оказавшись в своей крепости, эти люди, вероятно, не слышат и не видят ничего, что происходит снаружи. К чему, несомненно, они и стремились, и щедро заплатили за такую привилегию.
Подъезжая к поместью Салливанов, Фрэнк поправил галстук, глядя на себя в зеркало заднего вида, и смахнул назад выбившуюся прядь волос. Он не питал особых симпатий к богатым, но в то же время и не испытывал к ним неприязни. Они были частью головоломки. Что подводило к самой приятной стороне его ремесла. Ибо среди всех зигзагов, поворотов, заблуждений и откровенных ошибок маячил бесспорный трюизм: если ты убил другое человеческое существо, ты попадаешь в его, Фрэнка, ведение и в конечном счете будешь наказан. Каким именно оказывалось наказание, Сету обыкновенно не было дела. Главным было то, чтобы виновный предстал перед судом и, если он будет осужден, отбыл положенное наказание. Богатые, бедные и все посредине. Пусть профессиональное мастерство Фрэнка несколько притупилось – чутье никуда не делось. И в конечном счете он всегда предпочитал полагаться именно на чутье.
Свернув на дорожку, ведущую к дому, Сет заметил маленький комбайн, пожирающий кукурузное поле по соседству. Комбайнер внимательно наблюдал за действиями полиции. Вскоре информация быстрыми скачками распространится по всей округе. Комбайнер никак не мог знать, что он уничтожает улики, свидетельствующие о бегстве. Не знал это и Сет Фрэнк. Он выбрался из машины, накинул пиджак и поспешил в дом.
Засунув руки в карманы, Фрэнк медленно осмотрел комнату, впитывая в себя все детали пола, стен, скользнув взглядом по потолку и вернувшись к зеркальной двери, и наконец остановившись на том месте, где последние несколько дней пролежала убитая.
– Стю, делай фоток побольше, – сказал он. – Похоже, они нам пригодятся.
Фотограф-криминалист расхаживал по комнате, постепенно удаляясь от трупа, и старался запечатлеть на пленке все аспекты помещения, включая его единственного обитателя. Далее последует видеосъемка места преступления с подробными комментариями. Суд необязательно примет ее, но для следствия она будет бесценной. Подобно тому, как футболисты просматривают видеозапись игры, следователи снова и снова изучают видео с места преступления в поисках дополнительных улик, за которые можно ухватиться только при восьмом, десятом или сотом просмотре.
Веревка по-прежнему была привязана к шкафу и по-прежнему исчезала в окне. Но только теперь она была покрыта черным порошком для снятия отпечатков пальцев, которых, впрочем, на ней все равно не обнаружат. Для того чтобы спуститься по веревке, даже с завязанными узлами, обычно надевают перчатки.
К Фрэнку подошел Сэм Магрудер, старший полицейской группы. Он только что провел две минуты, высунувшись из окна и вдыхая свежий воздух. Лет пятидесяти с небольшим, с копной рыжих волос, венчающих пухлое лицо, лишенное растительности, Магрудер с большим трудом следил за тем, чтобы не расстаться с содержимым своего желудка. В комнату принесли большой вентилятор, все окна открыли нараспашку. Все сотрудники криминалистической бригады были в респираторах, однако вонь все равно оставалась невыносимой. Прощальная насмешка Природы. Какое прекрасное живое существо, и вот оно уже гниет и разлагается…
Взглянув на заметки, сделанные Магрудером, Фрэнк обратил внимание на зеленоватый оттенок его лица.
– Сэм, если ты будешь держаться подальше от окна, твое обоняние через четыре минуты полностью отключится. Так ты делаешь только хуже.
– Знаю, Сет. Мой мозг твердит мне это, но нос не желает слушать.
– Когда позвонил муж?
– Сегодня утром, в семь сорок пять по местному времени.
Фрэнк тщетно пытался разобраться в каракулях полицейского.
– А где он сам?
– На Барбадосе.
Сет склонил голову.
– Давно?
– Мы сейчас это проверяем.
– Правильно… Ну, Лора, сколько визитных карточек они оставили? – Фрэнк вопросительно посмотрел на эксперта-криминалиста Лору Саймон.
Та оторвалась от работы.
– Я почти ничего не нахожу, Сет.
Фрэнк подошел к ней.
– Ну же, Лора, она должна была наследить повсюду. А что насчет мужа? Горничной? Следы должны быть везде.
– Только я их не нахожу.
– Да ты издеваешься надо мной!
Саймон относилась к своей работе очень серьезно и была, пожалуй, лучшим дактилоскопистом из всех, с кем довелось работать Фрэнку, в том числе и в центральном управлении полиции Нью-Йорка, однако сейчас вид у нее был виновато-растерянным. Угольный порошок для снятия отпечатков пальцев был повсюду, и что, никаких результатов? Вопреки распространенному мнению, множество преступников оставляют на месте преступления отпечатки своих пальцев. Просто нужно знать, где искать. Лора Саймон это знала, но не могла ничего найти. Хотелось надеяться, что-нибудь даст анализ в лаборатории. Многие отпечатки просто нельзя увидеть, под каким бы углом их ни освещать. Именно поэтому они и называются невидимыми. Нужно просто посыпа́ть порошком и обклеивать лентой все места, к которым мог прикоснуться преступник. И тогда, быть может, повезет.
– Я подготовила кое-что для отправки в лабораторию. После того как я воспользуюсь нингидрином[12], а остальное обработаю суперклеем, возможно, у меня появится что-либо еще.
Саймон прилежно вернулась к работе.
Фрэнк покачал головой. Суперклей, цианоакриловое соединение, пожалуй, является лучшим способом выпаривания; с его помощью можно снять отпечатки пальцев с таких предметов, что даже представить сложно. Вся проблема заключалась в том, что этому проклятому процессу требовалось много времени для того, чтобы сотворить свое волшебство. А вот времени как раз не было.
– Послушай, Лора, судя по виду тела, у плохих ребят и так уже очень приличная фора.
Саймон снова подняла на него взгляд.
– У меня есть еще один сложный цианоакриловый эфир, который я уже давно хочу испробовать в деле. Он действует быстрее. А еще всегда можно подпалить суперклей, чтобы ускорить процесс. – Она улыбнулась.
– Точно. – Следователь поморщился. – Когда ты сделала это в прошлый раз, нам пришлось эвакуировать здание.
– Я и не говорю, Сет, что наш мир идеален.
Магрудер кашлянул, привлекая к себе внимание.
– Похоже, мы имеем дело с настоящими профессионалами.
Фрэнк строго посмотрел на полицейского.
– Это не профессионалы, Сэм, это преступники, убийцы. Они научились этому не в колледже, черт возьми.
– Так точно, сэр.
– Это натурально хозяйка дома? – поинтересовался Фрэнк.
– Кристина Салливан. – Магрудер указал на фотографию на ночном столике. – Конечно, мы это проверим.
– Свидетели есть?
– Ничего явного. Мы еще не опрашивали соседей. Займемся этим прямо сейчас.
Фрэнк продолжил составлять подробное описание состояния комнаты и находящегося в ней тела, затем составил тщательный план с указанием местонахождения всех предметов. Хороший адвокат может выставить неподготовленного свидетеля обвинения кандидатом на отправку в дурдом. Явиться на судебный процесс неподготовленным означает, что виновные окажутся на свободе.
Фрэнк усвоил этот урок, когда еще совсем молодым полицейским первым оказался на месте ограбления. Ему никогда в жизни не было так стыдно и обидно, как тогда, когда он покидал место свидетеля, а его показания были разорваны в клочья и, больше того, использованы в качестве основания для освобождения подзащитного. Если б в зал суда можно было заходить со своим табельным оружием, в тот день на земле стало бы одним адвокатом меньше.
Сет пересек комнату. Заместитель судмедэксперта, дородный седой мужчина, нещадно потеющий, несмотря на утреннюю свежесть за окном, опустил на трупе юбку. Присев на корточки, Фрэнк изучил изящную руку, после чего осмотрел лицо женщины. Похоже, ее здорово избили. Одежда была пропитана продуктами жизнедеятельности организма. Вместе со смертью практически сразу же наступает расслабление сфинктера. Сочетание результирующих запахов было не из приятных. К счастью, несмотря на открытое окно, заражение насекомыми-паразитами было минимальным. Хотя криминалист-энтомолог, как правило, может установить время смерти точнее, чем патологоанатом, ни одного следователя не радует мысль обследовать человеческое тело, превратившееся в столовую для насекомых.
– Каково приблизительное время смерти? – спросил Фрэнк у судмедэксперта.
– От ректального термометра никакого прока не будет, если учесть, что температура тела опускается за час на полтора градуса. От семидесяти двух до восьмидесяти четырех часов. Скажу точнее после вскрытия. – Судмедэксперт выпрямился. – Огнестрельные ранения в голову, – добавил он, хотя ни у кого из присутствующих не было сомнений в том, что стало причиной смерти женщины.
– Я обратил внимание на следы у нее на шее.
Смерив Фрэнка взглядом, судмедэксперт пожал плечами.
– Да, они есть. Пока что я не могу сказать, что они означают.
– Я бы хотел получить результаты как можно скорее.
– Получишь. С подобными убийствами мы имеем дело нечасто. Сам знаешь, они получают приоритет.
Следователь слегка поморщился, услышав это замечание.
– Надеюсь, ты получишь удовольствие, общаясь с прессой. – Судмедэксперт выразительно посмотрел на него. – Журналисты набросятся на тебя роем пчел.
– Скорее ос.
Судмедэксперт пожал плечами.
– Уж лучше ты, чем я. Я уже слишком стар для этого дерьма. Ее можно забирать.
Собрав свои принадлежности, он ушел.
Фрэнк поднес к лицу маленькую ухоженную руку, посмотрел на ногти с профессиональным маникюром. Обратил внимание на ссадины на пальцах – вероятно, следы борьбы. Тело сильно раздулось; процесс разложения шел полным ходом, и повсюду орудовали бактерии. Трупное окоченение давно прошло, из чего следовало, что с момента смерти прошло значительно больше сорока восьми часов. Вместе с распадом мягких тканей конечности снова становились гибкими. Фрэнк вздохнул. Да, женщина уже долго лежала здесь. Это хорошо для убийцы – и плохо для полиции.
Фрэнк до сих пор не переставал поражаться тому, как меняет человека смерть. В этих распухших останках трудно было узнать человеческое существо, в то время как еще несколько дней назад… Если б обоняние Фрэнка уже не отключилось полностью, он не смог бы заниматься тем, к чему сейчас приступил. Но это неизбежное следствие работы в отделе расследования убийств. У тебя есть только мертвые клиенты.
Осторожно приподняв голову убитой, Фрэнк покрутил ее, подставляя к свету. Два небольших входных отверстия справа, одна большая зияющая рана с рваными краями слева. Судя по всему, крупный калибр. Стю уже сфотографировал раны с разных ракурсов, в том числе прямо сверху. Ровные края отверстий вместе с отсутствием ожогов на коже позволили Фрэнку заключить, что выстрелы были произведены с расстояния не меньше двух футов.
Раны от пуль маленького калибра, выпущенных в упор, когда дуло вплотную прижато к телу, и почти контактные раны от пуль, выпущенных с расстояния меньше двух дюймов, могли бы дать входные отверстия, похожие на те, что имелись на жертве. Однако в этом случае по всему пути пули на тканях останутся следы пороховых газов. Вскрытие даст определенный ответ на этот вопрос.
Затем Фрэнк изучил синяк с левой стороны подбородка. Он практически затерялся в естественной отечности разлагающегося тела, однако Сет повидал на своем веку достаточно трупов и сразу же определил разницу. Кожа представляла собой своеобразное сочетание зеленых, бурых и черных цветов. Такое мог оставить только сильный удар. Значит, мужчина? Это было очень странно. Фрэнк попросил Стю сделать снимок синяка крупным планом с цветовой шкалой. После чего положил голову на место с уважением, которое убитая заслуживала даже в таком состоянии.
Патологоанатом-криминалист, который будет проводить вскрытие, отнесется к ней не так почтительно.
Фрэнк медленно задрал юбку. Нижнее белье на месте. Протокол вскрытия даст ответ на очевидный вопрос.
Он ходил по комнате, следя за тем, чтобы не мешать криминалистам делать свою работу. Это хорошо, что они живут в богатом, пусть и преимущественно сельском округе: здесь налоговая база более чем достаточна для содержания первоклассной, пусть и малочисленной криминалистической бригады, оснащенной всеми новейшими технологиями и устройствами, теоретически упрощающими задачу поимки плохих парней.
Жертва упала на левый бок, по направлению от двери. Колени частично подобраны, левая рука откинута, правая у бедра. Лицо обращено на восток, перпендикулярно правой стороне кровати; женщина практически свернулась в зародышевый комок. Фрэнк потер нос. От начала к концу и обратно к началу. Никто не знает наперед, как ему предстоит покинуть этот бренный мир, ведь так?
С помощью Саймон он определил точное положение тела; рулетка скрипела, сматываясь в кассету. Почему-то этот звук звучал кощунственно в комнате смерти. Сет изучил положение тела относительно двери. Они с Саймон предварительно установили траекторию выстрелов. Все указывало на то, что пули, скорее всего, прилетели со стороны двери; однако если грабителя застали врасплох за работой, следовало бы ожидать обратного, разве не так? Однако была еще одна улика, которая должна была в значительной мере подтвердить то, откуда прилетели пули.
Фрэнк снова опустился на корточки рядом с телом. На ковре не было следов волочения, характер пятен и брызг крови указывал на то, что жертва была застрелена именно там, где упала. Фрэнк осторожно перевернул тело и снова задрал юбку. После смерти кровь под действием силы тяжести стекает в те части тела, которые расположены ниже всего, – это состояние называется посмертной синюшностью кожи. По прошествии четырех-шести часов кровь свертывается, синюшность фиксируется, и последующие перемещения тела не приводят к изменению распределения крови. Фрэнк положил тело на место. Все указывало на то, что Кристина Салливан умерла именно здесь.
Характер брызг крови также подкреплял то предположение, что убитая в момент смерти находилась лицом к кровати. Если так, куда она смотрела, черт побери? Обыкновенно человек, в которого вот-вот выстрелят, смотрит в сторону убийцы, умоляя пощадить его. Фрэнк не сомневался, что Кристина Салливан умоляла бы о пощаде. Он обвел взглядом роскошную обстановку. Этой женщине было ради чего жить.
Следователь тщательно изучил ковер, склонившись лицом к самой его поверхности. Брызги крови были распределены неравномерно, как будто что-то лежало перед убитой или чуть сбоку от нее. Возможно, впоследствии это окажется важным. О характере брызг крови написано много. Фрэнк относился к ним с уважением, но старался не искать в них какой-то особый смысл. Однако если что-то частично прикрыло ковер от крови, он хотел знать, что это было. Также его озадачило отсутствие пятен крови на платье. Это нужно отметить; возможно, тут что-то есть.
Саймон открыла «набор насильника» и с помощью Фрэнка взяла мазок из влагалища убитой. Затем они тщательно прочесали волосы на голове и лобковые волосы – и не нашли ничего, что сразу же бросалось в глаза как чужеродное. После чего сложили в пакет одежду убитой.
Внимательно осмотрев обнаженное тело, Фрэнк выразительно посмотрел на Симон. Та поняла его без слов.
– Сет, тут ничего не будет.
– И все же сделай мне одолжение, Лори.
Саймон послушно открыла дактилоскопический набор и нанесла порошок на запястья, груди, шею и внутреннюю сторону плеч. Через несколько секунд она подняла взгляд на Фрэнка и медленно покачала головой. После чего сложила в пакеты все находки.
Фрэнк молча проследил, как тело завернули в белую простыню, уложили в мешок для трупов и отнесли к машине «Скорой помощи», которая без мигалок и сирен должна была отвезти Кристину Салливан туда, куда никто не хочет попасть.
Затем Сет осмотрел хранилище, обратив внимание на кресло и пульт дистанционного управления. Слой пыли на полу хранилища был потревожен. Саймон уже поработала здесь. На кресле нашлось пятно пыли. Однако хранилище было взломано: на двери и на косяке остались заметные следы от выломанного замка. Нужно будет вырезать это место и посмотреть, удастся ли найти след от инструмента. Посмотрев в дверь хранилища, Фрэнк покачал головой. Двухстороннее зеркало. Просто здорово. И это в спальне… Ему очень захотелось поскорее встретиться с хозяином дома.
Вернувшись в комнату, Фрэнк посмотрел на фотографию на ночном столике и перевел взгляд на Саймон.
– Сет, я уже все сделала, – сказала та.
Кивнув, Фрэнк взял фотографию. Красивая женщина, подумал он, по-настоящему красивая в смысле «трахни меня». Снимок был сделан в этой самой комнате, недавно умершая женщина сидела в кресле у кровати. Затем Сет заметил след на стене. Стены были покрыты настоящей штукатуркой, а не стеновыми панелями, и тем не менее отметина была глубокой. Фрэнк обратил внимание на то, что ночной столик чуть передвинули; вмятины в густом ворсе ковра выдавали его прежнее положение. Он повернулся к Магрудеру.
– Похоже, кого-то сюда толкнули.
– Вероятно, в ходе борьбы.
– Вероятно.
– Пулю нашли?
– Одна по-прежнему в ней.
– Я имел в виду другую, Сэм.
Фрэнк нетерпеливо тряхнул головой. Магрудер указал на стену за кроватью, где виднелось едва различимое отверстие.
Сет кивнул.
– Вырезайте кусок штукатурки, и пусть ребята в лаборатории ее извлекут. Ни в коем случае не выковыривай ее сам!
Дважды за последний год эксперты-трассологи оказывались не у дел из-за того, что чрезмерно усердные патрульные выковыривали пули из стен, уничтожая следы от нарезов.
– Гильзы есть?
Магрудер покачал головой.
– Если орудие убийства и выбрасывало стреляные гильзы, кто-то их собрал.
Фрэнк повернулся к Саймон.
– Какие сокровища обнаружил пылесос?
Мощный криминалистический пылесос, оснащенный несколькими фильтрами, использовался для обработки ковров и других поверхностей на предмет наличия волокон, волос и прочих мелких предметов, что очень часто давало отличные результаты, поскольку раз преступники не видели эти улики, они не пытались их уничтожить.
– Вот бы у меня дома ковер был таким чистым, – попытался пошутить Магрудер.
Фрэнк обвел взглядом свою бригаду.
– Ребята, мы нашли хоть какие-нибудь следы?
Все переглянулись, гадая, шутит он или нет. Они все еще пребывали в недоумении, когда Сет вышел из комнаты и спустился вниз.
У входной двери представитель компании, установившей охранную сигнализацию, разговаривал с полицейским в форме. Криминалист убирал крышку и провода в пластиковые пакеты. Фрэнку показали крошечный след на краске и микроскопическую стальную стружку, указывающие на то, что панель снимали. На оголенных концах проводов имелись маленькие зазубрины. Представитель компании с восхищением взирал на работу правонарушителя. К ним присоединился Магрудер; краска постепенно возвращалась на его лицо.
– Да, вероятно, он воспользовался счетчиком, – покачал головой представитель компании. – По крайней мере, все указывает на то.
– Что это такое? – вопросительно посмотрел на него Фрэнк.
– Компьютерный способ перебора большого числа цифровых комбинаций. Они последовательно вводятся в приемное устройство системы до тех пор, пока комбинация не окажется нужной. Знаете, точно так же, как взламывают банкоматы.
Фрэнк посмотрел на выпотрошенную коробку сигнализации и снова повернулся к представителю компании.
– Я удивлен, что это место оборудовано такой примитивной системой.
– Она вовсе не примитивная! – обиженно возразил представитель компании.
– В наши дни многие преступники пользуются компьютерами.
– Да, но все дело в том, что у этой крошки код из пятнадцати цифр, а не из десяти, и задержка всего сорок три секунды. Если не успеешь, ворота захлопнутся.
Фрэнк снова потер нос. Надо вернуться домой и принять душ. Запах смерти, в течение нескольких дней гревшейся в теплом помещении, оставляет несмываемые следы на одежде, волосах и коже. И в носовых пазухах.
– И что с того? – спросил Фрэнк.
– А то, что портативные модели, которые можно было бы использовать для подобной работы, просто не способны перебрать достаточное количество комбинаций за тридцать секунд. Твою мать, пятнадцать цифр дают квадриллион возможных комбинаций. Вряд ли этот тип притащил сюда большой компьютер.
– Почему только тридцать секунд? – вставил Магрудер.
Ему ответил Фрэнк.
– Сэм, ему нужно было время, чтобы снять крышку. – Он снова повернулся к представителю компании. – То есть что вы хотите сказать?
– Я хочу сказать то, что, если этот тип вскрыл такую систему с помощью счетчика, ему заранее уже были известны определенные цифры. Возможно, половина, возможно, больше. Я имею в виду, что существуют системы, способные вскрыть эту клетку. Но речь не идет о дешевом «железе», и речь не идет о каких-то болванах с улицы, которые заглянули в ближайший радиомагазин и купили калькулятор. Конечно, с каждым днем компьютеры становятся все быстрее и все миниатюрнее, но вы должны понять, что быстродействие вашего оборудования еще не решает проблему. Нужно также принимать в расчет то, как быстро компьютер системы безопасности будет откликаться на поток хлынувших комбинаций. Скорее всего, он окажется более нерасторопным, чем ваше оборудование. И тут налицо серьезная проблема. Итог: на месте этих ребят я бы постарался обеспечить себе уютную, комфортную область; вы понимаете, что я хочу сказать? В этом ремесле второго шанса не бывает.
Фрэнк посмотрел на него, затем снова перевел взгляд на коробку сигнализации. Если этот парень прав, понятно, что все это означает. Мысли самого Сета уже двигались в том же самом направлении вследствие того, что входная дверь не была взломана и даже не имела видимых следов отмычки.
Представитель охранной компании тем временем продолжал:
– Я хочу сказать, можно полностью исключить эту возможность. Наши системы отказываются принимать большие массивы комбинаций, которые пытаются запихнуть им в горло. Так что от компьютеров толку никакого. Проблема в том, что системы настолько чувствительны к постороннему вмешательству, что регулярно срабатывают на владельцев, которые не могут запомнить код и правильно ввести его с одной-двух попыток. Черт возьми, у нас было столько ложных вызовов, что полиция начала нас штрафовать. Так что сами думайте, мать вашу.
Поблагодарив его, Фрэнк обошел остальные помещения дома. Тот, кто совершил эти преступления, знал, что делал. Преступники не действовали наскоком. А хорошая предварительная подготовка, как правило, означает такую же тщательную проработку путей отхода. И все-таки, вероятно, в планы преступников не входило вышибать мозги хозяйке дома.
Внезапно Фрэнк прислонился к дверному косяку, размышляя над словом, которое употребил его друг судмедэксперт: «раны».