Это было больно, будто тысячи острых ножей кромсают тело на части, не давая соединиться им вновь. Я падала вниз, в пропасть, в темноту, и воспаряла вверх, к свету. Эмоции терзали мою душу, каждая забирая себе ее частичку. Хотелось плакать и смеяться, а сердце и голова разрывались от новых, уже давно забытых ощущений… Резкий рывок вверх – и под спиной вдруг оказалось что-то твердое.
Отчаянная попытка открыть глаза ни к чему не привела. Будто ресницы сцепились, не разрешая увидеть, что же вокруг. Как назло, вокруг был один туман. Только потом пришло осознание, что он стоит перед глазами, не привыкшими к свету.
Глаза? У меня есть глаза? Это осознание подтолкнуло к рывку, который помог их распахнуть. Тут же пришлось зажмуриться от яркого света. Я вынужденно переждала это временное отсутствие зрения, которое бывает у людей после темноты.
Тоска и любовь разъедали мое старое-новое сердце, все так же хотелось плакать и от любви, и от грусти, но я не могла. Глаза будто высохли, разучившись плакать еще при жизни. Мысли роились в голове, мешая почувствовать свое тело и этот волшебный момент… возрождения?..
Вновь открыла глаза, но мысли не давали осознать, что же вижу. Нужно сконцентрироваться, понять наконец, где я и кто я. С упорством, граничащим с безумием, вглядывалась в голубое небо, мои глаза жгло от яркого света, но я продолжала смотреть вверх, туда, где облака причудливо закручивались в разные фигуры, отрывались друг от друга и спешили куда-то …
Долго лежала, следя за новым для себя зрелищем в этой жизни, а в голове проносились образы из моего прошлого, которые видела и ощущала целую вечность до этого. Роящиеся вопросы в то же время обосновались в голове.
Кто и зачем меня вытащил оттуда? Зачем оставил эту память о собственной смерти? Что делать дальше? Нужно идти? Наконец, собрав остатки воли в кулак, пришла к решению, единственно, казалось бы, верному: у меня есть тело, вокруг реальный мир, и я зачем-то здесь появилась. Значит, должна идти и добраться хотя бы до людей, чтобы понять, что делать дальше.
При попытке встать тело совершенно не слушалось, постоянно неуклюже падая в траву, еще мокрую от росы. Буквально через пару попыток я совершенно выдохлась, но так и не продвинулась в своем деле. И, как заворожённая, посмотрела под ноги.
Капельки росы на траве отражали лучи заходящего солнца, ослепляя все еще не привыкшие к свету глаза. Вот одной из капелек надоело висеть на травинке, и она покатилась вниз, растворяясь в земле. Это оказалось увлекательным – следить за побегом росинок. Они то скользили вниз по стройным травинкам, то срывались с их верхушки, спеша воссоединиться с землей. Я же этого совершенно не хотела. Мысленно помрачнев, оторвалась от этого занятия и перевела дух.
Нужно еще раз попытаться встать, иначе так недолго и обратно врасти в землю. Эта мысль вызвала глупую улыбку, и, сделав рывок, все же смогла подняться на колени. Они так и норовили разъехаться по траве, сметая росинки, которые, казалось бы, только этого и ждали.
Тело болело нещадно, волосы лезли в лицо, ноги промокли и замерзли – от смеси этих не лучших ощущений я наконец осознала, что жива. Действительно жива и это не могло не радовать, ведь прошлая жизнь закончилась не по моей воли, и мне было действительно жаль. Тихо умирая, я ждала смерти, но теперь была твердо уверена – выживу хотя бы тут. Если это только не агония умирающего сознания, но все такое реальное…
Подняв голову и прищурив глаза, осмотрелась. Удивительно, пред заново рожденными глазами предстала картина, которую раньше я могла нарисовать лишь в воображении: вокруг поле с синими цветами, качающимися на легком ветру и ни намека на людей. Так и стояла на коленях, учась заново дышать, пока боль не притупилась от внезапного осознания, которое ослепило мысли. Осознание того, что где-то я уже это видела…
«… Белая комната, кровать, лежащая в ней женщина болезненного вида, которая выглядит спящей, но в действительности внимательно слушает мужчину, держащего ее за руку. Он читает ей вслух. Перед закрытыми глазами женщины проносится картина, где вокруг, насколько хватает взгляда, поле с синими цветами. Она тихонько вздыхает, и мужчина прерывает свое чтение. Он нежно целует ее худую руку и улыбается, смотря теплыми глазами цвета изумруда в такие черные глаза, в которых, казалось бы, навечно застыла печаль…»
Цветы, бесчисленное количество синих цветов… В голове немного помутилось, я стала жадно хватать ртом воздух, пытаясь прийти в себя и не потерять те крохи сознания. Но, видимо, организму воздух не был нужен, и, проваливаясь в такое привычное забытье, я не надеялась больше очнуться.
«– Они просыпаются, – высокий блондин остановился рядом с обитым в красный бархат креслом, недовольно сложив руки на груди.
– Я чувствую. Они тоже уже рядом, – темноволосый мужчина крутил бокал, сидя в кресле, задумчиво и чуть брезгливо рассматривая рубиновую жидкость в свете камина.
-Какой план, брат? – спросил блондин с мрачным выражением лица. Темноволосый лишь хищно улыбнулся и бросил бокал в пламя».
«Я все еще здесь» – пронеслось в голове, когда пришла в себя и снова пыталась открыть глаза. Солнце уже медленно клонилось к закату. Голова раскалывалась, тело болело, но это лучше, чем то, что называют загробной жизнью.
Медленно поднявшись, осмотрелась уже внимательней. В свете заходящего солнца моя воображаемая картина из прошлой жизни казалась такой привычной. Цветы, которые будто шептались и пытались ненароком прикоснуться к своей гостье. Они качались от теплого ветерка, ласкающего и мое новое тело. Хотелось кричать, как новорожденные малыши – ведь я родилась заново! И я тихо рассмеялась.
Мой первый шаг дался нелегко, тело было слишком истощено, и чуть не рухнула обратно. Но выдержала, ведь шаг был сделан, значит, я обязательно дойду куда бы то ни было.
Ветер обволакивал уставшее тело, и я поддалась отчаянному порыву: раскинула руки в стороны и прикрыла глаза. Пьянящее чувство свежего ветра и давно забытое ощущение всего тела сводило с ума.
Легкое головокружение привело в чувство, пришлось приоткрыть глаза, чтобы сохранить равновесие. Ветерок, будто хотел помочь, легонько подталкивал меня вперед, и я решилась сделать еще шаг в сторону виднеющегося вдали леса. Я пыталась не обращать больше внимания на непослушные ноги. Идти вперед и вперед! Ведь дойду куда-то?
Сомнения мешались в моей голове. Мыслить было непривычно, и в то же время это доставляло удовольствие. Я существую!
Сбившись с шага, очнулась от своих размышлений, когда наступили сумерки. Это мне не мешало, ведь я на удивление все видела. Лес вокруг, высокие деревья, которые переплетаются корнями, не давая пройти нерасторопному путнику. Они шумели листвой и скрипели, будто переговариваясь.
Тряхнула головой, сбрасывая это наваждение, ведь деревья не разговаривают. Правда? Ноги несли меня куда-то, где я была нужна. Или так оправдываю себя, ведь бежать куда-то в незнакомом месте было глупо и, возможно, не совсем осторожно.
Только увидев реку, вокруг которой возвышались исполины вековых деревьев неизвестных мне видов, решила остановиться. Казалось, они пытались спрятать ее от чужих глаз. На миг застыла, глядя на бегущую воду, и, как наваждение, пришли воспоминания.
Продолжая смотреть на бег воды, который так завораживал, вспоминала теплые руки, которые меня обнимали, и ощущение уюта. Слова, складывающиеся в рассказ, и журчание воды, бегущей в никуда в ночи. Все это выливалось в пейзаж, который я сейчас видела и очень жалела, что не могу открыть глаза и улыбнуться любимому.
Вздрогнув всем телом, прогнала наваждение и подошла ближе к воде – я живая, и мне очень хотелось пить, хотя и пыталась отбросить эту мысль, ведь уставшему телу хотелось не только этого.
Присев на берегу, наклонилась, и в этот же миг увидела блеск выглянувшей луны. По-детски радостно подмигнула ее отражению, которое вздрагивало от течения воды. Было ощущение, что встретила старую знакомую. Луна будто улыбнулась в ответ на мой жест.
Я не могла насмотреться на нее, такую застенчивую, скрывающуюся в набегающих облаках. Раньше так любила наблюдать за ней, и теперь ко мне вернулось то потерянное чувство тихой радости и уюта, ведь в эти моменты со мной был он…
Пришлось оторваться от созерцания полной, чуть желтоватой луны, ведь пришла я сюда не за этим. Надеюсь, что еще будет время насмотреться на нее в полной мере.
Опустила в реку руки, и меня вмиг пробрала дрожь от ледяной воды, но это было только в радость – еще один знак, что я жива. Набрала в ладошки и плеснула в лицо. Отфыркиваясь и жмурясь, упивалась этим моментом. Не рискнула пить прямо из реки, не зная ничего об этом месте и качестве воды.
Я наклонилась, чтобы всмотреться в свое отражение в воде. На меня уставились огромные темные глаза – мои глаза?.. Что-то похожее видела в зеркале до болезни, но сейчас кожа будто светилась изнутри, глаза на маленьком лице казались огромными, а из приоткрытого рта выглядывали небольшие клыки.
Я растерянно смотрела в воду, осознавая и не понимая. Что это такое? Это я? Мысли проносились в голове быстрее, чем могла их осознать. Заправив волосы за уши, опять наклонилась над водой, и моему взору предстало не привычное человеческое ухо, а заостренное и чуть длинноватое.
Глаза округлились. Это еще что? Эльфийские, что ли? Вдруг земля провалилась, и я стала падать в реку, от удивления не издав при этом ни звука.