– Светик, привет! – девушку словно разбудил веселый голос, окликнувший ее у входа во двор.
Она обернулась и увидела Мишу Валеева, который слыл первым парнем в школе, да и, наверное, во всем их микрорайоне. Конечно, она знала, как его зовут, но даже и не предположить не могла, что этому красавчику известно ее имя. Они учились в одной школе, только Миша был на год старше, и Света часто смотрела ему вслед, когда он проходил по двору или по школьным коридорам. Смотрела без всякой надежды. Вокруг него всегда крутилось множество девчонок, признанных школьных красавиц. А она… Ну кто она такая?
Света не была особенно привлекательной. Лицо простое, даже грубоватое, нос уточкой, широкие скулы. Она ничем не выделялась среди своих сверстниц, и на нее никто из парней не обращал особого внимания. Она пыталась, конечно, экспериментировать с макияжем: наносила на щеки яркие румяна, подводила глаза. Это делало лицо более выразительным, но не настолько, чтобы превратить Свету в роковую красавицу, пожирательницу юношеских сердец. Единственное, чем девушка могла гордиться, – спортивная фигура с идеальными пропорциями. «Всего в меру», – как выражались старички, вечно заседавшие на лавке у подъезда.
– Привет, а мы разве знакомы? – спросила Света, удивленно глядя на парня.
Миша слегка замялся. Видно, не ожидал, что кто-то в районе может его не знать.
– Ну что ж, давай еще раз познакомимся, – улыбаясь, произнес он.
Такой была их первая встреча, а потом Миша каждый день стал поджидать Свету во дворе. Сначала они сидели в старой беседке под раскидистыми ясенями. Болтали об общих знакомых, о фильмах или музыке. Потом он пригласил ее в кино. Это была итальянская комедия с неподражаемым Адриано Челентано. Света от души хохотала над фильмом, и ее сердце просто купалось в счастье. Во-первых, Мишка умудрился достать билеты на места в последнем ряду, а это считалось негласным приглашением к поцелуям. Во-вторых, во время киносеанса ее увидели три одноклассницы, две из которых в свое время безуспешно бегали за ее спутником. А в-третьих… Да, именно там они впервые поцеловались. Сначала робко и быстро, а затем – всё дольше и слаще. Из кинотеатра Света вышла по уши влюбленной в Мишку.
Был ли он влюблен? Сначала, пожалуй, нет. Света привлекла его стройной фигуркой, а еще больше тем, что никогда не пыталась за ним бегать. Хотелось разгадать эту загадку, узнать, почему она ведет себя не так, как остальные. Но отношения понемногу затягивали, и любопытство переросло в нечто большее: Миша всерьез увлекся новой подругой.
Все его прежние романы длились от силы по две недели. Девчонки быстро начинали раздражать его своими звонками, записками и ожиданиями у подъезда. Они хотели какой-то неземной романтики, но это было не в характере Мишки. Ну не умел он строить из себя возвышенного джентльмена. «Я человек простой, как пять копеек. Стихов не пишу, серенад не пою, на белом коне не катаюсь», – рассуждал Мишка сам о себе.
А Света никогда и ничего от него не требовала. Она не зудела по телефону, почему он не позвонил ей или не пошел гулять и где пропадал вчера. В общем, не выносила мозг, как это делали практически все бывшие подружки. Миша уставал от надоедливого девичьего контроля и не терпел каких-либо ограничений в своей жизни. Наверное, поэтому Света задержалась в его жизни так надолго.
– Может, зайдем ко мне? – предложил он после очередной вечерней прогулки. – Предков нет дома. Они ушли в гости, к бабушкиной сестре на день рождения.
Декабрьский вечер выдался морозным, и Светлане хотелось немного согреться.
– Ну, если не очень надолго, – помялась девушка.
Знала ли она, что произойдет там, в Мишкиной спальне? Вряд ли. Но сердце почему-то прыгало в груди, как перепуганная пташка. Подруги иногда рассказывали, как у них бывало «в первый раз». В этих историях всегда фигурировали квартира, по какой-либо причине оставшаяся пустой, магнитофон с иностранными песнями, бутылка портвейна…
Миша отпер дверь ключом и пропустил Свету в темную прихожую.
– Входи, не бойся.
Зажегся приглушенный свет. Парень и девушка увидели свои отражения в большом овальном зеркале: румяные от мороза щеки, глаза, горящие отчаянным блеском…
Света до сих пор помнит, как выглядела в тот вечер. Конечно, не такая красавица, как героини французских и итальянских фильмов, но ее лицо так и сияло радостью, надеждой, счастливым ожиданием.
«Пусть он будет моим первым», – мысленно решила она.
Миша провел ее в свою комнату. Предложил сесть в кресло, принес красочный журнал мод, сказав:
– Полистай пока, все подруги моей матери его смотрят.
Потом нажал кнопку магнитофона, и мягкий мужской баритон запел:
Lasciatemi сantare
Con la chitarra in mano,
Lasciatemi cantare
Una canzone piano piano…
Света почувствовала, как по ее спине пробежала колкая волнующая дрожь. А Миша ушел в кухню и через несколько минут вернулся с двумя высокими бокалами, в которых плескалась красно-коричневая жидкость.
– Прошу, мадам, – торжественно объявил Миша, протягивая один из бокалов.
– Это что, вино? – неуверенно спросила Света.
– Венгерский вермут. Дефицит.
Под настойчивым взглядом Мишки девушка не решилась сказать, что никогда прежде не пробовала вина. Молча взяв бокал, она отпила немножко. Как ни странно, жидкость оказалась довольно вкусной – сладковатой, с ароматом неведомых трав.
– За нашу любовь, – сказал Миша и чокнулся с нею, как взрослый.
От вермута по жилам побежало приятное тепло. Всё вокруг показалось Свете таким загадочным, романтическим… А когда Миша сел на ковер у ее ног и стал негромко подпевать итальянской песне, льющейся из магнитофона, девушка почувствовала себя словно бы в волшебной стране. Там, где сбываются все мечты…
– Светик, – прошептал Миша, взяв ее за оба запястья, – если б ты знала, какая ты сейчас хорошенькая!
Они потянулись друг к другу, и губы их соединились. Этот поцелуй оказался самым длинным за всю историю их отношений. Они целовались, сидя вдвоем в одном кресле. Целовались, пока Миша нес Свету на руках до кровати. Целовались, пока он неловкими горячими руками стягивал с нее одежду…
Поцелуй прервался коротким стоном Светы. Она смущенно произнесла:
– Ну вот… ты у меня первый.
– Совсем как Гагарин в космосе! – весело ответил Мишка.
Шестнадцать лет – возраст чувственных открытий и эмоциональных разочарований. Пылкие ожидания часто заканчиваются грубым фиаско, а воздушные замки, построенные в мечтах, в реальности рассыпаются в прах. Юная нежная дева оказывается хитрой обманщицей, а влюбленный красавец – бесчувственным пустоцветом.
Но Света и Миша не разочаровались друг в друге. Опыт отношений с другими девушками избавил Михаила от юношеской робости. Свете нравилось, что он не был грубым или скованным. К месту шутил, когда требовалось – подбадривал. Отношения развивались естественно и просто.
Молодые люди встречались то у Мишки, то у Светы, в основном, когда взрослых не было дома. Родители знали об их романе, но не выражали ни одобрения, ни возмущения, предпочитая сохранять нейтралитет.
Мишка учился на втором курсе строительного института, Света окончила школу и поступила в педучилище. К тому времени мать Светланы уже вполне серьезно называла их «жених и невеста». Сама Света говорила о Мишке просто «мой парень». Слово «жених» казалось ей старомодным. В мыслях она, конечно, не представляла, что выйдет замуж за кого-либо, кроме Мишки. Он ее первый, так пусть и останется единственным. Но ведь свадьба не сейчас… Попозже. Когда они оба закончат учебу и начнут работать.
Однако судьба выбросила другую карту. В начале февраля Света простудилась и несколько дней не ходила в училище. Потом насморк и кашель отступили, но на их место пришла непонятная слабость. По утрам у Светы кружилась голова, на уроках постоянно хотелось спать… Подозрение об истинной причине «недуга» впервые посетило девушку в студенческой столовой, когда ее замутило от запаха щей из кислой капусты. И тут же вспомнилось, что уже второй месяц у нее нет «женских дел». А она-то думала, что это последствие простуды…
Набравшись смелости, Света отправилась в женскую консультацию. Никому не сказала, ни Мишке, ни маме, надеясь в душе, что ее догадка окажется ошибочной.
– Ну что, красавица, жених-то у тебя имеется? – спросила пожилая докторша после короткого осмотра.
– Да, – ответила Света, с недоумением глядя на врача.
– Ну так вели ему к свадьбе готовиться! Беременна ты, и уже недель девять-десять…
Так возникла семья.