Мечты существуют для того, чтобы их разбивать. В этом смысл жизни любого правителя.
С утра я мечтал о том, чтобы спокойно отлежаться в теплой ванне, совершить набег на дворцовую кухню и винный погреб и провести день в тишине библиотеки… А в итоге внимаю в тронном зале венценосному братцу. Чтоб его, короля, темные боги любили. Особо замысловатым способом.
– Ранир, – обратился он ко мне, – ты помнишь Тагарда Карэдаса?
Я кивнул. Ничем не примечательный монир[1] из Департамента внешних сношений.
– Он собирается жениться… – многообещающим тоном начала Элияр.
Тоже мне, событие.
– Если это всё, то я пошел, – и развернулся в сторону выхода.
– Стоять!
– Стою. – Пришлось повернуться к брату. – Давай без предисловий и загадок. От меня тебе что нужно? Дать консультацию по первой брачной ночи?
– А у тебя есть опыт первой брачной ночи? – показательно-удивленно задрал бровки Элияр.
– Нет. Но необходимые навыки имеются.
– Продолжаю: …жениться на Ливинии Тойз. Из Астани.
– На единственной наследнице уганиевого прииска? – Уганий – драгоценный минерал, и на всём материке его добывали только в соседнем королевстве. ‐ Поздравляю нас. Новость, несомненно, приятная. Теперь-то я уже могу идти?
– …В ожидании свадьбы, – как ни в чем не бывало продолжал мой любезный братец, – жених находился в поместье будущего тестя…
Последние слова братец растягивал с явным намёком.
– Логично. Приданое завидное, того и гляди, уведут, – согласился я.
– …И в это время у хозяев похитили семейную реликвию, – неожиданно закончил Элияр. – Которую нашли – угадай где? – в покоях Тагарда.
– Вот придурок! Опять-таки, лечение душевных недугов не по моей части.
– Он дал Клятву Чести, что не брал святыню и представления не имеет, как она у него оказалась.
Вот как… Карэдас поклялся Клятвой Чести, что не брал эту… святыню, как её там. Если не будет доказано, что это правда, то клятвопреступник будет казнён. Поскольку в этом случае наш любезный Тагард будет считаться мониром без чести. А как же можно без неё жить? Чисто теоретически, конечно, можно. Но не благородному мониру. Точка. Я уже не говорю о том, что само существование бесчестного вассала ляжет пятном на репутацию сюзерена. Поэтому разбирательства по Делу Чести – та ещё болячка на неприличном месте.
– И кому как не главе Тайной Канцелярии заниматься расследованием? Во благо государства, – с выражением "ищейке – собачья жизнь" закончил Элияр.
– А давай, кому-нибудь другому, а? Я только вчера вернулся из Флаоры, где месяц спасал нашу шпионскую сеть. Которую подставило наше же посольство. И занимался этим во благо государства. То есть нашего семейства. И даже получил боевое ранение. А теперь я хочу отдохнуть. Хотя бы неделю отдыха я заслужил?
– По-моему, ты раздуваешь проблему из ничего. Подумаешь, удар по голове, – сморщился король. – У тебя же там всё равно сотрясаться нечему…
Элияру верить можно. Мозг мне выедает именно он. Если говорит, что ничего не осталось, значит, теперь будет клевать печень.
‐ Совместишь необходимое с приятным, – воодушевлённо заговорил братец. – Девственная природа, охотничий рай, обеды в десять перемен, румяные селяночки…
– … мечтающие подцепить неженатого принца, и их нескончаемые мамаши, – включился я в агитационный монолог. – И с ними всеми нужно разговоры разговаривать и улыбки улыбать.
– Веранир, кончай ломаться. Девица из тебя если и выйдет, то сугубо легкого поведения. И вообще, если ты так не любишь "разговоры разговаривать и улыбки улыбать", – насупился брат, – почему тогда у тебя в постели не выводятся разнообразные дамы приятной наружности?
– Во-первых, выводятся, – возразил я. – К сожалению, чтобы завести туда новую, предыдущую нужно вывести. А во-вторых, Элияр, понимаешь… Не знаю, как это объяснить… В общем, я их туда несколько с другой целью привожу…
– Так. Меня и раньше мало интересовали подробности. А теперь… Если мы выпустим из рук Тойз… Я как представлю, что сделают родители, когда вернутся из…
– … очередного медового месяца… – снова влез я.
– … Арухата, где возобновляют договор о дружбе и сотрудничестве, – зыркнул из-под бровей король. – …Так вообще могу думать лишь о том, как спастись от неизбежного церебрального насилия. Всё, свободен. В смысле, иди работу работай. Солнце ещё высоко, – пробормотав последнее предложение себе под нос, мой брат, король Элияр II Ванорский, с видом "богом быть трудно, но есть такое слово – надо", углубился в государственные бумаги.