Панорамная площадка отеля. Вид на крыши, башню собора Святого Петра… Завораживающая картинка, которую я увезу в памяти, как и эти странные, снующие, сталкивающиеся и раздражающие ощущения, и неинфицированные эмоции внутри меня, которые с удовольствием оставила бы здесь, проживать в отеле.
Женька, выслушав мои невнятные речи, на вопрос: «Почему я странная?» беззаботно вынесла вердикт: взрослеешь.
Потом, еще раз критично осмотрев, добавила: «Общение с Тимом пошло тебе на пользу».
Я растянула губы в ответ в подобие улыбки, но осталась убеждена: он к происходящему со мной непричастен. Мне реально понравился парень, но дальше френдзоны, как принято говорить у продвинутой молодежи, Тим не сможет попасть.
Разворачиваюсь, иду вниз. Пора.
В планах посмотреть финал турнира, проводить «Зенит» и отправиться в аэропорт.
Так прикольно: ребята выезжают раньше нас, а в Питере мы окажемся вперед них.
Тимофей феерит и даже когда уже кажется, что мяч летит в ворота, каким-то немыслимым образом спасает команду.
Женя вся на эмоциях, болеет не хуже родителей рядом. А еще пытается подействовать на меня:
– Смотри, какой Тим красавчик!
– Ты видела?!
– Вот это сейв!
Не знаю, каким образом успехи Тимофея могут повлиять на то чувство, что он вызвал у меня, но я не вдаюсь в подробности. Спорить с Женькой – бесполезно.
«Зенит» в буквальном смысле вырывает победу, и драйв от их успеха мощной волной передается болельщикам, и даже я что-то кричу и размахиваю руками вместе с подругой.
Церемония награждения для меня – привычное дело, и я, сама того не желая, сравниваю схожесть и отличия процедуры.
Тима называют лучшим вратарем турнира и вручают статуэтку. Парень белозубо улыбается и поднимает ее над головой.
Красиво, эмоционально, незабываемо!
В холле Женька виснет на Володе, поздравляя победителя горячими поцелуями, едва он выходит из раздевалки, а я поспешно отворачиваюсь.
Не могу смотреть на них. Удивительно: целуются они, а смущаюсь я.
Замечаю Тимофея. Парень широко улыбается, и я в ответ искренне растягиваю губы.
– Поздравляю! Ты круто защищал ворота!
– Спасибо.
– Знал, что ты смотришь. Это подстегивало.
Вижу, пытается пустить пыль в глаза, но я какая-то неправильная девочка, на меня подобное не действует.
Вчетвером идем к автобусу провожать ребят.
Уже подходя к нему, замечаю Чертанова и его приближенного – Ваню.
Черт пялится так, будто собирается сжечь во мне все внутренности.
Вспыхиваю, нервничаю, сержусь…
Как он умудряется пробивать во мне броню и лишать спокойствия?
Тимофей что-то втирает, а я даже не слышу его. Сердце колотится, словно выхожу на ковер, и от каждого моего движения зависит, выиграю я турнир или нет.
– Лиза…
Поворачиваюсь к парню и вопросительно смотрю.
– Ты меня совсем не слушаешь?
Виновато улыбаюсь.
– Извини. Задумалась.
Тим опять что-то рассказывает, я изо всех сил пытаюсь сосредоточиться на его словах, но этот невозможный Чертанов, пользуясь своими сверхъестественными способностями, создает какие-то помехи, которые не дают мне ни слышать, ни понимать.
Подходим вплотную, и я не верю своим глазам.
Тимофей знаком с этими…?!
То, как они радостно приветствуют друг друга, не вызывает сомнений в этом.
Направляюсь в сторону, подальше от опасного черта и слышу голос Тима:
– Лиза, не уходи.
Киваю и жду, слушая, как парни эмоционально хвалят «лучшего воротчика турнира».
– А тот, когда ты из девятки вытянул пальчиками, это вообще бесподобно. Уже все гол орали! – доносятся до меня восторженные слова Вани. А Чертанов рядом больше молчит, только произносит между эмоциональными репликами друга:
– Да, Тим. Красава!
Их излияния длятся минут пять, после чего они так же эмоционально прощаются и уходят.
Тимофей окликает меня.
– Лиза.
Поднимаю глаза и смотрю на парня.
– Вы сегодня в Питер?
Киваю.
– Вас проводим, заедем в гостиницу за вещами и в аэропорт.
– Отлично, – и спустя мгновение с надеждой в голосе: – Еще увидимся?
– Не знаю.
– Я тебе совсем не понравился?
Парень выглядит таким милым, но я не имею ключей от собственного сердца, а оно закрыто для него.
Растягиваю губы и пытаюсь объяснить:
– Ты мне нравишься, но…
– Как друг?
Киваю и смотрю виновато, словно это я выбрала для себя такой расклад.
Неожиданно мелькает мысль: может, я просто еще не осознаю своих чувств?!
Спохватываюсь и добавляю:
– Тим, у меня сейчас нет возможности строить отношения. Надо вкатываться в тренировки, а потом пахать, как проклятая, до олимпиады.
– Удачи тебе!
– И тебе!
Он обнимает меня, и я не возражаю, но не чувствую в объятьях парня ничего, чтобы подтвердить свою теорию, что Тимофей мне нравится, просто я не понимаю еще этого.
Вхожу в квартиру и кидаю с порога:
– Мам, я приехала.
Нас встретил папа Жени, и я рада этому, поскольку моя мама начала бы допрос с пристрастием еще в аэропорту, и мне бы пришлось отбиваться от ее вопросов всю дорогу без возможности сбежать под каким-то благозвучным предлогом.
– Лиза! – мама смотрит на меня сканирующим взглядом, и мозг экстренно калькулирует, сколько лишнего я наела за поездку и не отложились ли непотраченные калории на моем теле.
– Как ты?
– Все хорошо! Отличная поездка! Наболтались, нагулялись, отдохнули!
Конечно же, маму, которой нужен почасовой отчет о каждом дне, это не устраивает, и она тянет меня в гостиную.
– Рассказывай.
За время перелета я уже приготовила устное сочинение на тему: как я провела неделю в Риге и сейчас, словно отличница у доски, пересказываю составленную версию.
– Прекрасно, а в музеи ходили?
– Конечно. В Дом Черноголовых, в Ар-нуво, в Художественный.
Ага. У моей Женьки аллергия на одно только слово «музей» и вся наша культурная программа обошлась быстрой пробежкой исключительно для фотодоказательств по Старому городу и переформировалась в забег по местным кафе и магазинам.
– А фотографии есть?
– Мам, я же присылала тебе.
– И все?
Чувствую разочарование в ее голосе, но фотоотчет к каждому прожитому часу без ее присутствия в моей жизни я бы не осилила.
– У Жени простуда вскочила, она не фотографировалась, а у нее руки-крюки, все ее фотки страшно показывать, – вру без зазрения совести, ведь это никому не вредящая мелочь. Правда может привести к куда более опасным последствиям.
Допрос продолжается еще минимум минут двадцать, после чего я, сославшись на усталость, сбегаю в свою комнату.
Плюхнувшись на кровать, перебираю в голове уже другие воспоминания о поездке в Ригу, среди которых дурацкое столкновение, чертов парень, клуб, как будто ничего другого больше и не было.
В общем, глупости, которые, последний раз обмусолив, я отправляю в мусорное ведро своей памяти.
Все! Было и прошло. Настрой потихоньку возобновлять тренировки и двигаться к намеченной цели!