Если подойти к деревенской доске объявлений, грубо сколоченной с цеплючими занозами и разводами от старых дождей, то среди нормальных, разумеется, как попало наклеенных бумажек, сообщающих о самых важных событиях деревенской жизни: «Ищу кота!», «Нашел кота!», «Куплю кота!», «Продам кота!» (некоторые даже с картинками), можно найти с краю криво накарябанное послание: «Добрая, чуткая, верящая в любовь с первого взгляда стихийная ведьма Надин мечтает присоединиться к команде тупых (зачеркнуто) крутых мужиков под предводительством самого здорового (зачеркнуто) благородного героя с целью корыстного обогащения и личной выгоды. Таверна «Жареный петух». Это я его написала.
Жестокий осенний ветер с желто-красными опавшими листьями налетает и безжалостно треплет края объявлений. Одиноко и пусто на улице.
И я лечу вместе с листьями, парю и кружусь. Я так прекрасна! Я наслаждаюсь полетом. Звучная музыка вальса, мое прекрасное бальное платье, свечи, накрытый праздничный стол и, Самый Красивый Наемник предлагает мне место в своем отряде! Я готова потерять сознание от счастья…
Но именно в этот момент ветер вдруг стихает, и мы с листьями падаем с небес на землю возле таверны «Жареный петух». Таверна старая и кособокая. На жестяной вывеске нарисован, как вы уже догадались, петух с горящим хвостом. Какое разочарование!
Давно хотела это сделать, так почему бы не сейчас? Один щелчок пальцев и магическая молния поражает нарисованного петуха, сами понимаете куда. Чудесным образом петух оживает, соскакивает с вывески и бежит по безлюдной улице, возмущенно вопя и подпрыгивая. Из его пылающего хвоста разлетаются искры, и валит дым. Вонь от сгоревшей краски повисает в воздухе. Смешно!
Встревоженная петушиным криком бабка выглядывает из окна. Старая сплетница! Всегда плюет мне в спину. Я тоже ей вчера плюнула, так она поскользнулась и шлепнулась, надеюсь, больно ушиблась. Из дома теперь не выходит. Меня за шторкой поджидает и месть обдумывает. Ну-ну, удачи!
А я тем временем сижу в пустой таверне. В зале никого нет. Моя подружка Анна, дочь хозяина, уже закончила уборку и принесла мне тарелку бесплатной каши. Горек хлеб безработной ведьмы. Где же ты, моя новая команда?
Отец Анны, отставной вояка, протирает пивные кружки грязной тряпкой, заменяющей ему кухонное полотенце – готовится к вечеру. Одинокий наемник потягивает свое вонючее пиво из тяжелой глиняной посудины. Тяжело вздохнув, я задумчиво поковыряла ложкой в тарелке. И как я до этого докатилась?
… Как сейчас помню, сидим мы с ребятами в лесу. Наш командир, Злопамятный Олаф, и его заместитель, Подлый Гюнтер, разглядывают сквозь ветви деревьев дорогу к городским воротам. Я слышу, как Олаф чешет небритый подбородок, это всегда стимулирует его умственную деятельность.
Благословенное средневековье! По дороге в город спешат или не очень несколько пешеходов, проезжает благородный всадник на лошади. Олаф поворачивается к костру, вокруг которого сидят кучкой пятеро испуганных наемников, а на некотором расстоянии, гордо восседаю я. Злопамятный Олаф оценивает ситуацию.
– Внимание, нам нужно незаметно слиться с толпой и просочиться в город.
– А что будем делать с Надин? Предлагаю заткнуть ей рот кляпом, надеть на голову мешок из-под картошки и привязать к дереву, – вполголоса предлагает Гюнтер. Игнорирую недружественное высказывание. Пусть только попробует!
По лицу Олафа пробегает тенью воспоминание. Лесная поляна, в центре толстенный дуб. Я надежно привязана к стволу. Я кричу и вырываюсь. Наемники очень быстро убегают в лес. Я, усилием воли, сжигаю веревки, освобождаюсь и бегу за ними.
Картинка меняется. Лес. Речка. Опустим подробности жестокого обращения с безжалостными солдатами удачи. Наемники валяются в ногах и умоляют меня о пощаде. Я возвышаюсь над ними в позе превосходства. У меня за спиной хохочет и беснуется черный силуэт демона.
Олаф безнадежно махнул рукой и сплюнул на землю:
– Це, не поможет.
– В прошлый раз почти получилось,– заикнулся Гюнтер.
– Надо ее как-то замаскировать,– двинул гениальную идею Олаф.
Сказано-сделано. Представьте себе рыночную площадь среднего дохода торгового городка. Ряды прилавков, лоточники, акробаты, карманники. Переодетые крестьянами наемники по одному пересекают обжорные ряды. Я, в МЕШКЕ ИЗ-ПОД КАРТОШКИ поверх одежды, печально бреду в толпе. Какое унижение! Что делать? Маскировка прежде всего, пришлось согласиться.
Ушлый лоточник, пробегая мимо, решил утешить мою печаль добрым словом:
– Красавица, купи бусы!
Моя душа воспарила и затрепетала. Боже мой, не перевелись еще мужчины, способные увидеть красоту женщины даже в рубище и без макияжа! Я изящно повернулась и с улыбкой поправила локон.
Случайное срабатывание магических техник – бич необученных волшебников. Оно могло случиться и вот случилось. Внезапно, я клянусь, активировалось заклинание «очарования». Чтоб вам было понятно, как я это вижу, представьте себе картинку: над моей головой воздушный шарик, на котором написано: «техника Очарования, стихийное срабатывание + 3000 к атаке».
Лоточник и все мужчины вокруг упали в обморок, пораженные моей красотой. Находящиеся в сознании женщины, получили обратный эффект, моментально озверели и кинулись с кулаками. Увы, у каждого заклинания есть невыгодная сторона.
– А, спасите-помогите!– Это я кричала, если что.
И тут моя обморочная армия поднимается в режиме «зомби» и начинает крушить лотки и прилавки. Женщины с криком разбегаются. Я же предупреждала, что это боевая техника. Олаф в ярости. Команда замирает на месте и изображает из себя соляные статуи…
Хозяин таверны наливает наемнику пиво в новую кружку из большой бочки позади стойки. Рядом с ним уже стоят две пустые. Я сижу над тарелкой каши, задумчиво разглядывая трещину в потолке:
– Вот так меня и выгнали из команды.
– Круто повеселилась! А с кем ты еще работала? – Заинтересовался мой внезапный собеседник.
… Дело было в школе волшебства. Верховная Ведьма и Мать-Надзирательница спешили по коридору. Вся левая стена была украшена великолепными готическими окнами с витражами, изображающими победу доблестных рыцарей над отвратительными демонами.
Проходя мимо, женщины, крупицей своей волшебной силы оживили витражи: рыцари тупо ликовали, демоны подло смеялись. Всегда любила за этим наблюдать!
Волшебницы подошли к площадке винтовой лестницы из грубого камня и, подобрав длинные юбки, начали спускаться в подвал. Путь им освещали факелы на стенах. Верховная Ведьма кипела от ярости:
– Это сделала Надин?
– Да, Верховная Ведьма, – согласилась Мать-Надзирательница.
– Ее выпороли и заперли в карцере?
– Разумеется!
– И где она СЕЙЧАС?
– Черт знает!!!
– А вы спрашивали?
– Говорит, знал бы – убил!
– И как она это сделала?
– Клянусь! Я ее этому не учила!
– Успокойтесь и возьмите себя в руки, я вам верю.
Лестница закончилась маленькой площадкой с единственной дверью из мореного дуба, окованной железом. Мощный засов был заперт на висячий замок устрашающих размеров. Восстановив дыхание и расправив складки на одежде, Мать- Надзирательница достала из кармана ключ и отперла замок. Беззвучно шевеля губами, Верховная Ведьма досчитала до трех и отворила засов. За распахнувшейся дверью царила ТЕМНОТА. Взявшись за руки, женщины шагнули в подвал и заперли за собой дверь.
Адская тьма была полна зловещего гула и перешептываний, временами, кто-то нетерпеливый взрыкивал. Я знаю, я там была.
Видимо, собравшись с духом, мои преподавательницы открыли глаза. В угольном мраке это выглядело, как две пары белых звездочек. Следом за ними загорелись тысячи красных глаз, некоторые непарные и разного размера. Перекрикивая шум, Верховная возвысила голос:
– Так, вы все, заткнулись! Теперь отвечайте на вопрос! Это сделала Надин?
– Да! Да! Да! – Отозвалась толпа бесов из разных углов подвала.
– Сколько вас?
– ЛЕГИОН!!!
Медленно и печально, на фоне рукотворного катаклизма, взлетает воздушный шарик с подсказкой: «Домашнее задание: усмирение бесов. Неуд.»
– Полная тишина! Сейчас мы разберемся, как Надин заблокировала стихии земли и огня, и вы сразу же отправитесь домой.
Я закрываю глаза, и перед моим внутренним взором, мир скрывается за потоком огня – драконьим дыханием…
А в таверне хозяин ест калач. Наемник допивает седьмую кружку пива. Я по-прежнему сижу за стойкой, подперев голову рукой, над тарелкой остывшей каши, в которой утонула муха:
– Вот так меня и выгнали из школы волшебства.
– Круто отожгла! А еще что ты умеешь? – Восхитился наемник.
… Бедная убогая деревня. Грязь. Грязь замерзла. Грязь растаяла. Грязь засохла. Родина.
Мой отец-кузнец пишет письмо:
«Прошу вас, Уважаемая, возьмите девочку на обучение! Сил нет, больше терпеть!»
Мне шесть лет. На старом заброшенном амбаре я рисую смешной, как мне кажется, вензель и убегаю. Там, где я только что стояла, появляется воздушный шарик с надписью: «боевая руническая магия + 100 к урону».
Отец пишет:
«Два месяца назад она намалевала какую-то закорючку на заброшенном амбаре, а вчера он рухнул сам по себе!!!»
Как в зеркале, я вижу нашего старого толстого старосту и тощую конопатую жену пастуха, как озираясь и хихикая, они забегают в амбар и запирают дверь. Какая мерзость! Они целовались! Я сама видела.
Отец пишет:
«Все бы ничего, амбар все равно на слом шел, но, как назло, в этот момент, наш староста резвился там с женой пастуха. Стены, перекрытия- все развалилось».
Забравшись на соседскую яблоню, я наблюдала, как амбар вздрагивает и рассыпается в мусор. Наши отзывчивые до чужой беды односельчане, в момент появились рядом с лопатами, граблями, ведрами, а один даже подушку притащил. Что он собирался с ней делать? Кто знает?
Отец пишет:
«Вся деревня собралась, а оттуда староста пришибленный… Простите мою необразованность и грубость, не знаю как назвать это по – благородному. Пастух громче всех смеялся, пока мы его бабу не откопали. А потом, конечно, перестал. Ругаться начал, подарков ей отсыпал».
Я так смеялась над старостой, что свалилась с дерева.
Отец пишет:
«А старосту дома старостиха сковородкой приголубила. Какой позор! Уважаемые люди, столпы деревни! Такая неприятность!»
Мне это с рук не сошло. Деревенский сход решил, что ради мира и покоя будет лучше отдать меня в обучение. Взял меня папа за руку и пошли мы по пыльной дороге к деревенской ведьме.
И вот, я уже сижу за столом, в доме с пучками трав, развешанных на крючках по стенам, напротив доброй тетеньки, и ем пирог.
Отец пишет:
«И что теперь делать, ума не приложу. Уж если и деревенская ведьма с этой заразой не справится, то мир точно рухнет!»
Я помню этот прекрасный день во всех подробностях: как пахли травы, как вкусен был пирог и как деревенская ведьма заканчивая читать, откладывает свиток в сторону. Я, с надеждой, радостно ей улыбаюсь. Сила внутри меня чувствует настроение и выплескивается наружу. Внезапно в углу самопроизвольно загорается веник, а на печке взрывается горшок с зельем. Зелье выплескивается и тушит горящий веник. В тот день, я впервые прочла знак Вселенной – воздушный шарик, на котором было написано: «стихийная ведьма + 100 к удаче».
Я вижу, как моя первая учительница довольно улыбается. Впервые в жизни меня похвалили за то, за что раньше бы выпороли. Это был самый счастливый и значимый момент для маленькой меня…
Кто-то плачет? Я оглядываюсь и вижу, как хозяин таверны промакивает слезы и сморкается в грязную тряпку, которой раньше вытирал кружки. Наемник уже совсем пьян. Стойка вокруг него заставлена пустой посудой. Желая выразить приязнь и сочувствие, он попытался обнять меня, но промахивается и падает на пол. Зачем же он так? Видно, что человек хороший. Пьянство – зло!